Записки подменыша

— Послабее... Ох, чёрт, послабее, пожалуйста...

Морщась; удовольствие мешается с болью так, что ничего не разобрать; зачем я вообще начала всё это?..

— Послабее? Да-да, конечно... Тихо-тихо, моя маленькая! — будто опомнившись, засюсюкал Теон — отстранился, поцеловал её в щёку, аккуратно снижая темп. Алиса стиснула зубы, заставляя себя не отворачиваться; в этом сюсюканье было что-то гадкое — на грани с педофилией. — Устала?

— Д-да, если честно, немного. Я...

— Блин, прости, я только разогнался. Я ещё долго так могу! У меня профессиональное — я же говорил тебе про вебкам и...

— Да-да, помню. — (Она поморщилась, радуясь, что в темноте Теону не разглядеть её лица. Его чересчур частые упоминания о том, как он одарён в сексе и на протяжении скольких часов может насаживать счастливую избранницу на свой каменный член, утомили её уже на первой встрече). — Извини, мне просто уже немного больно, это как-то слишком...

— Вот это — слишком?! — со смесью удивления и умиления воскликнул Теон — и, смеясь, ещё раз нежно поцеловал её. С него щедрыми липкими ручейками лился пот. — Серьёзно?!

— Для меня — да, — уже суше отозвалась она — и осторожно вывернулась из-под него, подавив вздох облегчения. Спуститься ниже, снять презерватив, провести языком, обхватить губами... Вот так. Теон гортанно застонал. — Думаю, так лучше?..

— ...Я учту, что тебе было больно. В следующий раз не буду так усердствовать, — серьёзно пообещал Теон позже — стоя под струями душа. Глядя, как он смывает с себя клочья пахнущей кокосом пены, Алиса растерянно дёрнула плечом. Ей хотелось спать — и не хотелось думать. Во рту растекалось землистое послевкусие его семени. — Просто мне всегда трудно держать себя в руках, когда разойдусь. Это моя проблема, мне многие женщины говорили. Ну, то есть как "многие" — у меня их, наверное, не так много было: шесть партнёрш. Но...

— В следующий раз? — выдавив улыбку, переспросила она.

— Ну да, — Теон весело покосился на неё из-под мокрых прядей рыжей чёлки. — Ты ведь напишешь мне снова.

— С чего ты взял?

— Я в этом уверен.

Вот ещё. Это ты напишешь мне первым, — подумала Алиса, подавая ему полотенце. Теперь уж точно.

— Почему?

— Напишешь, как только с твоим панком всё станет плохо, — Теон вылез из душа и принялся бодро вытираться. — А плохо станет! Даже если завтра, когда вы встретитесь, всё пройдёт нормально — возникнут другие кризисные ситуации. Они будут повторяться и усугубляться. Поверь мне... Да ты и сама это знаешь, чего я тебе рассказываю. И ты напишешь мне. Я просто знаю, как это работает. — (Натягивая бельё, он ещё раз вскинул на неё светлые хитрые глаза). — Я теперь буду положительным противовесом и утешением. Но только имей в виду: если уж ты напишешь — мы же оба понимаем, что произойдёт? Что я уже не смогу быть тебе просто другом. Правда?..

Алиса усмехнулась. Итак, он якорит её — довольно грамотно, надо признать, хоть и слишком "в лоб". Рисует у неё в сознании причинно-следственную связь: плохо с Даниэлем — можно писать Теону. Манящий флажок; мерцающая красная галочка.

Беда только в том, что эта галочка совсем не искушает её. И нет — даже не потому, что секс с ним похож на монотонное вдалбливание гномьей кирки в скалу.

— Посмотрим. Но вообще, учитывая, что мне нравится он, и что ты об этом знаешь... Прости, но я не могу гарантировать, что это повторится. Не люблю использовать людей.

— Использовать?! — шокированно переспросил Теон — и расхохотался. Его голос гулким эхом отскочил от стен ванной. — То есть ты меня сейчас "использовала"? Блин, ну я бы не отказался, чтобы такая женщина, как ты, периодически "использовала" меня! Я, чёрт побери, за!

Где же твоя арийская сдержанная разумность?

— Я имею в виду — у меня нет привычки делать кого-то запасным вариантом или что-то в этом духе, — терпеливо пояснила Алиса, направляясь к дивану. Тело ныло, как после тяжёлой тренировки. — Посмотрим. Но пока, сразу скажу, лучше настройся на то, что больше я не напишу. Он правда нравится мне. Я чувствую, что... — (Она чуть не сказала "...что сегодня это было зря" — но вовремя прикусила язык, испугавшись собственных мыслей). — Что хотела бы развивать историю с ним. Ты мне тоже, конечно, нравишься, но это бы всё усложнило.

— Я понял, — улыбаясь, без малейших следов обиды сказал Теон — и довольно вздохнул, укладываясь с ней рядом. — Хорошо, посмотрим. Главное — не говори ему завтра. Этим ты всё испортишь.

— Не скажу. Да и зачем? Я ничем ему не обязана, — пробормотала Алиса, отворачиваясь к стене. Почему-то её слегка мутило — то ли от усталости, то ли от непонятного отвращения.

— К тому же сегодня он и сам наверняка с другой, — рассудительно напомнил Теон. — И если ты признаешься, то проиграешь. У него будет карт-бланш, чтобы завиноватить тебя, а самому выйти сухим из воды. Подумай об этом.

Алиса представила, как смотрит в огромные глаза Даниэля, гладит его по волосам, слушает с ним музыку, смеётся над его шутками — и не говорит о произошедшем. Ничего странного или кощунственного в этом не было — совершенно ничего, — но тошнота почему-то усилилась.

— Да, — выдавила она, проваливаясь в сон. — Я не скажу. Ему незачем это знать.

Дорогие читатели, на данном сайте представлен ознакомительный фрагмент романа. Чтобы прочитать полный текст книге, перейдите, пожалуйста, по ссылкам:

https://www.dreame.com/story/1086282240-%D0%B7%D0%B0%D0%BF%D0%B8%D1%81%D0%BA%D0%B8-%D0%BF%D0%BE%D0%B4%D0%BC%D0%B5%D0%BD%D1%8B%D1%88%D0%B0

https://litmarket.ru/books/zapiski-podmenysha

"Тот парень, он вёл себя... Ну, знаешь, он вёл себя как мой папа" (англ.).

"Разрушь всё!" (англ.).

Assassin's Creed ("Кредо убийцы", англ.) — серия компьютерных игр.

Цитата из игры BioShock.

Гимн "Интернационал".

До свидания! (фр.).

По мотивам песни "Бескозырка" Михаила Елизарова.

Аффинаж "Одиноко".

Все копы — ублюдки (англ.).