Как стать богом

Она явно имела нечто в виду и посмотрел на себя. Руки были откровенно детские, да и остальное соответствовало. Лет 12-13? А куда заточка делась?

— Это еще ничего, — сообщила ягуарша. — Бывает выскакивает из вроде приличных людей нечто такое...

— В смысле?

Она ткнула лапой совсем по-человечески и обернувшись, обнаружил достаточно странного типа. Выглядел он как стервятник или падальщик. Такой, с голой шеей, мощными когтями. Только морда человеческая, без клюва.

— Это что? — опасливо спрашиваю, вцепившись в рукоять самодельного зоновского ножа с наборной рукояткой, в очередной раз неизвестно откуда взявшегося.

— Дим, — ласково спросила Христина, — ты совсем тупой?

— Вроде нет, — подумав, отвергаю. — Мир духов? Верхний или нижний?

Падальщик потихонечку придвигался, причем норовил зайти со стороны спины и взгляд его совершенно не нравился. Нехороший. Он будто оценивал на вкус. И вонял изрядно даже на расстоянии. А в кустах по соседству кто-то полз, ветки качались. Все это изрядно нервировало.

— Ага, все ж способен соображать. А что такое этот мир духов?

— Ну, есть три сферы, — вспоминая прочитанное, — верхняя место проживания светлых духов, благожелательных к человеку. Нижний — для враждебных. Средний — люди и животные.

— Я спросила, что такое, а не чьи-то религиозные идеи.

— Откуда мне знать? Второй раз и такого прежде не видел!

— Потому что я меняю окружающий мир под свои представления.

Она прыгнула без всякого предупреждения с места и я невольно упал, держа перед собой нож. Только это оказалось не в мой адрес. Перелетела бы сверху и сиди ровно. А вот птице не повезло. Всей тяжестью обрушилась на попытавшегося взлететь в последний момент, цапнув за крыло острейшими когтями. Противный тип дико взвизгнул совсем по животному, попытался ударить мощной ногой и тут же замолк навсегда, брызгая кровью из шеи, на которой больше не присутствовала откушенная голова. Ягуарша принялась с заметным удовольствием жрать дохлое тельце, а потом слизывать кровь. В кустах затрещало и некто или нечто смазанное стремительно умчалось, так и не дав себя разглядеть. Я в ступоре наблюдал за происходящим. Уж больно неожиданно все это было.

— Вот ты смотришь в недоумении, — произнесла она, продолжая жевать, — а это ведь не мясо, а чистая энергия. Я подсознательно подменяю вкус и пусть об этом прекрасно в курсе, все равно во рту настоящий сочный кусок.

Замолчала, дожевывая.

— Подумай, — произнесла через минуту. — Что могли себя представить люди в каменном веке? Ну конечно же, страну вечной охоты. Не потому что фантазии не было, просто в пределах привычных знаний. Попадая сюда они видели свою мечту. Как викинги пирующих героев. А куда мог угодить предатель?

— Так это ад или рай? — тупо спрашиваю.

— Это коллективное бессознательное, — говорит Христина с оттенком раздражения. — Фрейда с Юнгом читал?

— Я понимаю смысл, но их работ даже не видел. Впрочем, Фрейд это про то, что все побуждения от фаллоса.

Она закатила глаза, что на окровавленной морде ягуарши смотрелось бы уморительно, не будь мне не до смеха.

— Эта современная молодежь! Как можно не знать таких вещей!

Я молча развожу руками. До сих пор прекрасно обходился, как и подавляющее большинство населения планеты. Во все эти психоанализы не верю, а как лечат психиатры видел своим глазами. С иных таблеток такой приход, куда там героину. Но чаще в голове туман и вата. И чем больше спасают, тем чаще обнаруживаются вокруг недолеченные. Кто все эти аутисты? Почему их раньше не было? И не говорите мне про последствия пожирания геномодифицированных продуктов. Люди кушают всяких свинок и тех же антилоп сотнями тысяч лет, растения не меньше, но ни у кого еще не вырос пятачок с копытами. Все, включая зерно и перец благополучно переваривается в желудке.

— Придется прочитать!

— Да, Учитель, — покорно соглашаюсь.

— Все равно у каждого свои мысли и идеи. И если в целом это имеет общие черты, тем более, предыдущий шаман рассказывает именно так и ты внутренне ждешь данного сюжета и обстановки, то мир все ж вокруг не статичен. Матрица! — восклицает после паузы. — Ну это тебе знакомо?

— Я могу прыгать в небо, уклоняться от пуль и прочую белиберду?

— Ты можешь все, если в тебе достаточно силы, — презрительно бросила Христина. — Ягуарша смазалась, а затем на ее месте появилась двухметровая женщина с прекрасными формами и классически-правильной физиономией древнегреческой статуи, в хитоне и с луком. А у ног два огромных пса.

Что-то я такое помню недавно прочитанное на тему, про разорванного юношу, чем-то не угодившему.

— Нет, — сказала она, покачав головой, голос совершено не изменился. А вот в лице была какая-то неправильность. Она вполне могла бы смотреться именно так внешне и все ж что-то мешало. А потом осенило: более светлая кожа. — Так до тебя тоже не дойдет. Придется, — и она махнула рукой.

Меня опять мотнуло от неожиданности. Погасло солнце, а затем зажглась электрическая лампа на столе. Куда-то делась саванна с животными. Я находился в хорошо знакомой квартире, в своей комнате. В полном недоумении озирался. Вроде покрывало имело другой рисунок или память подводит? Дверь с грохотом распахнулась, ударив о стену. И внутрь шагнул отец. Гораздо больше, чем помнилось. Он почти доставал макушкой до потолка. В своей мусорской форме, с буквально брызжущей из глаз яростью и выпирающими мускулами, отчего ткань чуть не лопалась. Ну вот стреляй, не был таким здоровенным.

— Ах ты ж, молокосос паршивый, — рыкнул, аж от звука лампа качнулась и ударил огромным, похожим на пудовую гирю размером кулаком.

Едва успеваю отпрыгнуть. Может я и смотрюсь пацаном, но в голове отнюдь не детский опыт. Уклоняюсь от удара, способного размазать по стене и бью с рычаньем ножом. Руку пропорол всерьез и на пол полилась кровь потоком. Он смотрит с недоумением на рану.

— Ах ты ж паскудник, — гремит. — На отца руку поднял! Убью, сучонок!

Даже не пытаясь остановить кровь и окропляя все вокруг брызгами крови, включая себя, замахивается, на глазах вырастая еще больше.

И тут до меня дошло. Это ж не реальность. Подсознание. Мой старый страх, который Христина вытащила наружу. Очередная проверка. Значит драться не имеет смысла. Должен быть другой выход. Матрица, говоришь?

— Тебя нет, — говорю с нервным смешком и он замирает в момент удара. — Ты давно сгнил в могиле. Провались в преисподнюю или где ты там обретаешься. В огонь вечный, за дела совершенные. Изыди, — и неловко перекрестил.

Мгновение он висел в полупрозрачном виде, как приведение, с разинутым ртом и натуральной паникой в глазах, затем исчез без следа.

— Понял? — спросила Христина, высовывая голову античной статуи из стены.

Смотрелось изумительно. Сквозь камень, абсолютно реальный под рукой торчала обрезанная под подбородком шея.

— Это было не очень красиво, ковыряться у меня в башке.

— Не понял, — без особого огорчения сказала она. — Это не мое, а твое подсознание. Я только перестала прикрывать, дав вылезти наружу, тому что у тебя в глубине. Все остальное сделал сам. И правильно себя повел. Что там из тебя выйдет не ясно, но камлать сможешь.

Ругаться не тянуло. Сам напросился. И после случившегося колени ощутимо дрожали.

— Похоже с тебя пока хватит, — сказал Христина озабочено и из стены вылезла ручища не хуже отцовской, с силой толкнувшая.

На этот раз я прилетел в ее кабинет и дернулся, чуть не свалившись со стула.

— Все, — сказала она успокаивающим тоном. — Вернулся в свое тело.

Кстати, изрядно затекшее. И напротив девочка сидит.

— А это точно не тот мир? — спрашиваю опасливо.

— Точно, — усмехается. — Со временем научишься видеть энергии и сразу станешь отличать. К следующему занятию прочитаешь и она перечислила работы этих самых Фрейдов и Юнгов.

Я старательно записал, взяв листок и ручку с разрешения на столе.

— Не вздумай пока лезть в многоцветный мир еще раз самостоятельно. Завтра, — заглянула в ежедневник, — нет, послезавтра к десяти придешь. Как себя сейчас чувствуешь?

— Будто мешки таскал.

— Нормально. Большие затраты силы, да и изгонял свои страхи, прикладывая излишнее количество силы. Для первого раза неплохо.

— Почему многоцветный, Учитель? — потянувшись и невольно скривившись, нога 'заснула', спрашиваю.

— Как-то называть нужно, — сказала без тени иронии, приняв обращение, как должное. — Не верхний, не нижний. А энергии очень красивы и разных колеров. Это не объяснишь. Со временем увидишь.

— А кто такие духи? Допустим, сам создал, — слово отец проглотил, зачем ей такая информация, — того урода. Но птица же не от меня появилась. Она явно была, — я замялся, подыскивая определение.

— Разумна? — спросила Христина спокойно. — Тот мир это бессознательное. Как туда попадают?

— Как мы, через транс.

— А еще во сне, в коме, всевозможные сумасшедшие. Иногда после смерти. Так и болтаются вечно между реальным существованием и бредом. Многие даже не замечают, когда переход состоялся и сколько там находятся. С шаманами такое тоже случается. Они могут излишне задержатся. Тело человеческое нуждается в еде, питье, отдыхе. Если этого не сделать, процессы сначала замедляются, а потом организм начинает себя кормить за счет внутренних запасов. Иногда это продолжается годами, если профессионал сильный. Лежит такой и не дышит. Нетленные мощи самые натуральные. Правда, вернувшись, восстановиться очень сложно, но и без того мало кто в таком состоянии способен снова встать. Это, — помолчав, — долгий и сложный вопрос, который разберем обязательно. А пока просто поверь на слово и не лезь самостоятельно.

— Я понял, — заверю, на внимательный взгляд.

Реально, оба захода оптимизма не добавили и очередной прыжок легко может закончится крайне неприятно. Что там еще может из моего подсознания вылезти. Не дурак, соображаю, если поверю в происходящее оно для меня станет реальностью. И отец бы прибил, самым настоящим образом, не вмешайся моя ментор с подсказкой. К тому же она явно подстраховывала на пиковый случай. Торчала рядом, отслеживая происходящее. Другое дело, методы у нее еще те. Могла б на словах объяснить, не устраивая такие фокусы.

— Тот мир по-настоящему опасен и нужно следовать определенным правилам, если хочешь выжить. Сила влечет, но при этом опасна, если применять ее, не зная как. Большинство общих сведений, которые попадают в книги либо откровенное вранье на потребу публики, либо представления людей в рамках их знаний. Шаманы учат друг друга, передавая накопленный опыт не от горячей любви к ближнему. Два человека, работающие одинаково и пьющие из одного источника...

Иносказание или в прямом смысле? Разные виды энергий, она говорила.

— ... далеко не всегда используют силу одинаково. Одному она помогает в охоте и лечении больных, но абсолютно бесполезна в азартных играх. Для другого все наоборот.

А вот это уже прямой намек.

— Слабого духа можно съесть или заставить на себя работать. Отсюда элементарный вывод, более сильный сможет с тобой сделать тоже. И попытается, если вовремя не удерешь.

А вот это откровение важно. Я ж с ее точки зрения слаб. Почему не заставить пахать?

— То, бесконечное всезнающее...

— Нет, конечно. Это ты увидел настоящего Бога-Творца.

Я уставился на Христину в ступоре.

— Простите, Учитель, — без всякой наигранности, жалобно. — Вы хотите сказать это и есть ОН?

Она молча наклонила голову.

— Как же тогда быть с верой в Христа?

Допустим, прежде не страдал по данному поводу и ни одной молитвы толком не помню, а на исповеди и причастии никогда не был, однако в фонде то на правильном евангелизме четкий акцент. Или для разных уровней посвящения и слова не одинаковые?

— Вера и религия не одно и тоже, — сказала решительно. — Творец не имеет обличия, так везде сказано. И все эти троицы и сыны божьи наслоения позднейшие.

Ее Бог Един, и Бог всегда один. Можно себя поздравить, имею дело с еретичкой. А мне не все одно?

— ОН чистый свет, — убежденно продолжала Христина. — Энергия, если угодно. На всякий случай, наука, в том виде, в каком мы ее знаем сегодня, — крошечная капля воды в огромном океане знаний. Исходя из логики, атомы человека ничем не отличаются от атомов стекла или металла, только числом протонов и электронов. И есть более мелкие частицы, которые находят ученые. Тогда при постоянном уменьшении размеров вещества к нулю это уже не материя, а некая энергия, из которой создано все вокруг, включая человека. Из чего Он мог создать тварный мир? Ведь ничего не было! Из себя! Мы все его частицы и после смерти уходим не в рай или ад, а возвращаемся в него. Не тело, оно остается и превращается в прах, как и все вокруг, в вечном водовороте перемен. Душа.

Она помолчала.

— Тебе не кажется, что это уже пошла высокая философия, не особо сейчас важная? Тем более, что это мои представления, а я тоже способна ошибаться. Давай вернемся к практическим вещам.

— И что происходит с человеком, духа которого съедают? — быстро спрашиваю.

Перед глазами все еще стоит ее образ, жующий того птица. А кто сказал, что она не пообедает мной? Эта не так давно прозвучавшая фразочка про выпитую душу явно не случайна.

— Он умрет, — совершенно спокойно произнесла Христина, — если в материальном мире существует, а не давно обретается сам по себе. Без души, пусть порченой, жить нельзя. Иногда это благодеяние для застрявшего в том мире. Иногда полезно для всех остальных. Или ты думаешь он собирался тебя поздравить с прибытием?

А это уж не в бровь, а в глаз. До сих пор передергивает, когда вспоминаю это подкрадывание.

— Кстати, отвратный вид не всегда означает плохие намерения. Кое кто успешно притворяется жутким и опасным, чтоб отпугнуть хищников.

— Это называется мимикрировать, — невольно бормочу.

Она кивает с царственной благодарностью. Не то за новое слово, не то за готовность подсказать.

— Правда такой не стал бы навязываться без приглашения.

— Насчет зависимых духов, они дают усиления физических качеств, лечить, гадать и понимать языки животных, как в книгах?

— Уже мечтаешь, поставить парочку на службу?

— А почему нет?

— Потому что существует процедура, методика и договор. Про соглашения с дьяволом, когда каждое слово имеет значение и можно получить то что просил, но совсем не то что хотел, приходилось слышать?

О! Вот я и добился ответа, не задавая прямо вопроса. Она может меня съесть, не сомневаюсь, но это не выгодно. Сколько той энергии сегодня можно получить. А вот если стану работать на нее, гораздо интереснее и выгоднее. Условия, говоришь. Как прозвучало изначальное предложение, на которое согласился? 'Не соратник или друг. Мы можем быть друг другу полезны. Я отвечу на вопросы и кое-что подскажу, а ты поможешь в делах'. В каких именно? По крайней мере ничего такого: 'клянусь верно и нелицемерно служить, по первому зову примчаться на защиту...' имя вставить... Она ведь так и не преставилась, а без уточнения нещитово. Я ведь не давал присяги, так?