Пробуждение-1: Эльфийское жертвоприношение

При попытки встать Танн издал едва слышный стон и поморщился.

— Куда ты собрался. Лежи и не двигайся. Плохо, что я тебя перевязать не могу, — вздохнула.

Парень посмотрел на меня как на ненормальную, только что костяшками пальцев по лбу не постучал.

— Голова не только для того, чтоб шляпки носить, — и посмотрев на меня добавил, — или волосы в косы заплетать.

— Конечно не для этого! Я в нее ем!

— Нашла время шутить. Расскажи лучше, как мы здесь с тобой оказались. Големов я помню и камень, от которого не успел увернуться, тоже. Ты сильно ушиблась, когда упала?

— А что тебе рассказывать? Я не намного больше тебя помню. Когда ты упал, меня почти сразу поймала эта глыба неотесанного камня и дальше я тоже ничего не помню. Очнулась уже здесь. Встретила знакомых. Вот и вся история.

О том, что у меня поломано несколько ребер, и я не могу вздохнуть, решила умолчать. Нечего еще и это на него взваливать, сам еле держится.

— То есть кроме меня ты еще кого-то встретила или я у тебя в глазах двоюсь, что ты ко мне на 'вы'? — попытался он пошутить.

Вот прям придворный шут! А вообще при дворе это моя роль, только поймать меня пока никто не может. Но это пока, а вот как поймают, столько на меня посыплется!

Танн уже подполз ко мне и ковырялся в замке на щиколотке.

— Что ты молчишь! Говори, кого видела, — пропыхтел он, пытаясь сковырнуть замок.

— Шликара. И Бартока, — мой голос дрогнул на последнем слове и я отвернулась, чтобы Танн не увидел мои глаза, которые были на мокром месте. Хорошо, что темно и разглядеть трудно.

Это хорошо, что самоуверенный похититель стражу не выставил или ему просто некого поставить? Но кто-то же сообщил ему о моем пробуждении. Будем надеется на лучшее, но готовиться к худшему.

Танн встал. Даже боюсь подумать, каких сил ему это стоило. Взял мое лицо двумя руками, повернул в свою сторону. Я взгляда не подняла. Тогда он просто меня обнял. Жаль я сама не могу его обнять. Но на душе стразу стало легче и спокойнее. Я хоть знаю ради чего дам согласие утром. А вот если..!

— Танн! Чего ты стоишь как пень! — возмутилась я, пытаясь выпутаться из его рук. Не очень-то это легко, когда ты прикована к стене. — Беги, выбирайся отсюда пока не поздно! Скоро рассвет.

— Лиа, ты хочешь, чтобы я бросил тебя здесь одну и ушел?! — синие глаза сверкнули сталью. — Да, и что с рассветом произойдет?

— Хочешь, не бросай, но уходи, залечи раны, и придешь меня спасать, — а про то, что спасать будет некого, ему знать и не обязательно.

— Так не пойдет! Или вместе уходим отсюда или я тоже остаюсь здесь, — пропыхтел он, пытаясь разорвать колодки на руках.

Бесполезно, такой слой железа только распилить можно или ключом открыть. Второго у нас нет, да и первого тоже. От усилия у Танна проступили капельки пота на лице. Он точь в точь похож на упыря, что рисовали в страшных сказках, которые я нашла в библиотеке: разлетающиеся черные волосы, темные глаза, горящие внутренним огнем, кровь, стекающая по уголкам губ и бледная, почти прозрачная кожа. Вот сейчас рот откроет, а там клыки. Заметив мой пристальный взгляд, Танн поднял бровь.

— Рот открой, — попросила я.

Он не открыл, но изумление на его лице было достаточной наградой. Зато улыбка сползла с моего лица, когда я увидела, что с виска стекает капелька пота, а я все так же в оковах.

— Погеройствовал и хватит! Потрать силы лучше на то, чтобы выбить дверь и уйти. За мной придешь потом. Я им нужна живой, — вздохнула, — так что давай, не задерживайся.

Танн прижал меня к свой груди. Вздохнул и спросил:

— Неужели, ты думаешь, что я тебя здесь оставлю одну? Да ни за что! Если не смогу тебя освободить от цепей, то просто разберусь с теми, кто придет за тобой. А там уже подумаем, как тебя от стены отцепить, — только потом отпустил и заглянул в глаза, держа меня на чуть вытянутых руках. — Ты поняла? Или с тобой, или никак! Мне хватило тебя потерять один раз! — я, кажется, всхлипнула, а он опять меня обнял и стал гладить по волосам до тех пор, пока мои плечи не перестали вздрагивать.

Отступил от меня на шаг и стал отрывать кусок рубашки. Спросить зачем, я не успела. Он стал этой тряпкой оттирать струйку крови, что осталась после удара по лицу. нашел время нежности разводить.

— Танн! Хватит! Лучше свои раны перевяжи. Со мной уже ничего не случиться.

— Раны срастутся, — махнул он рукой, — а вот что делать с одеждой ума не приложу, — оторвавшись от занятия, оглядел себя спаситель.

— Да уходи же скорее!!! Прошу тебя! — уже взмолилась я.

Оглядев меня еще раз критическим взглядом, черноволосый упырь вздохнул и принялся за мои кандалы. Вот мало ему было убедиться один раз, что железяка прочная.

— Танн, перестань! Прекрати! Будь умничкой и уходи потихоньку!

Ответом было пыхтение. И чего он добивается. Мог бы и спастись, мне легче было отказаться от предложения. А он?! Шипит и скрежещет. Шипит точно он, а вот скрежещет, кажется, мои оковы. Я уставилась на железо, которое потихоньку поддавалось Танну. Через несколько секунд моя левая рука была свободна и повисла плетью, так как затекла и я ее почти не чувствовала.

— Как? — только и смогла выдавить я.

— Ты видно забыла, кто я! — с трудом выговорил Танн. — А дракона простой железкой не возьмешь. Если бы не падение со скалы уже бы давно снял. Сейчас переведу дух и другую сниму.

Я онемела и более того, я даже забыла, что пить хотелось нестерпимо. Такой силы я еще никогда не видела. Или я брежу и мне все это кажется. Неужели можно такую довольно толстую железку разорвать руками?!

Видимо прочитав смятение на моем лице парень сказал:

— Ну чего твои глаза как два блюдца?! Драконы никогда не были обделены силой. В здоровом состоянии я еще и не такое могу.

Надо запомнить, что от драконов лучше держаться подальше. Причем чем дальше, тем лучше. А какое расстояние дает безопасность от дракона с его-то крыльями? Да-а. От воздушных обитателей придется прятаться под землей, не иначе.

Пока я думала, он пыхтел над правой рукой. Вскоре и она была на свободе. Я сразу села, сил стоять не было никаких. И как это только парень в состоянии еще и железяки ломать, ему ведь досталось больше меня? Наверно это все драконья кровь, не иначе. Человек бы вообще после такого не выжил. Возник вопрос: в реке ему было так же холодно, как и мне или ему и ледяная вода нипочем? Глянула на дракона, но спрашивать передумала.

Выглядел он совсем плохо. Пот в три ручья заливал лицо, глаза покрыты дымкой, взгляд рассеянный. Еще немного и мне придется тащить его на себе. Представила себя, а на мне, точнее надо мной туша дракона. Кхм! Да-а, перспективы радужные, раздавит и не заметит.

— Ты чего там улыбаешься, — спросила туша.

— Представила, как тащу за хвост к себе во дворец дракона.

Кажется, Танн поперхнулся. Во! Знай, с кем связываешься!

— Если тебя не устраивает остаться без хвоста, отдохни. Потому что тащить тебя я смогу только за хвост, остальное просто не обхвачу. Приду домой и шкуру на стенку повешу — трофей, — подмигнула я. — Как думаешь, какие гвозди должны быть, чтобы такую шкуру на стене удержать?

Эта немощь бледная теперь позеленел. Так-то! Думаешь, на дракона нет управы? Ошибаешься!

По зеленому лицу парня ясно читалось, что он вовсе не уверен, что нашел подходящую компанию. И решает, что лучше сейчас сделать: распутывать меня дальше или пока я привязанная по-тихому смыться, чтоб не догнала. Вот мужчины — пол сильный, а души нежные, не травмированные, к жизни совсем не готовые! А может не к жизни, а к встречи со мной? Вообще, сам виноват! Судя по обреченному выражению лица, он пришел к тому же мнению.

Сжалившись над человеком-драконом, подползла к нему, насколько позволяла цепь. Положила ему руку на плечо.

— Не расстраивайся, шкуру сдирать не буду, — Танн обреченно на меня посмотрел. Развевая идиллию, добавила,— целиком чучело стоять будет.

Его передернуло и он, быстренько так, отодвинулся на безопасное расстояние. Даже не подумал, что я его в центральные ворота не впихну.

Посмотрев на меня, спутник покачал головой и полез снимать кандалы с ног.

Вскоре я была свободна. И вместо благодарности, стала раздирать на себе блузу. Танн сначала попятился, а потом заинтересованно стал смотреть, чем же закончится представление. Не дождется. Оторвав несколько полос, собралась его перебинтовывать.

Парень вполне наслаждался моментом, когда я расстегивала то, что осталось от его рубашки. Зря надеется! Как начну перевязывать, зразу под потолок взлетит. Но под рубашкой меня ждал сюрприз.

— Вот как это понимать? — спросила у Танна.

Он же только довольно щурится, как кот объевшийся сметаны и успевший удрать раньше, чем его засекли.

— А что тебе не нравиться? — теперь он изумленно изучал свою грудь, по которой тонюсенькой струйкой стекала кровь.

— Как что? Вся рубаха в крови и изодрана, а ран не видно. Я для чего свою блузу рвала? — спросила я, перевязывая единственную рану под ключицей с левой стороны.

Довольный кот улыбнулся. Вот где-то нашкодил, а где именно, понять не могу.

— Ну, ты же перевязываешь рану.

— Так она одна. Остальные где? Должны же быть! Упасть на скалы и отделаться одной раной — даже у меня такого везения нет.

— Мне и не повезло — все раны зажили, а одна рана все еще кровоточит. Никак заживать не хочет, — вздохнул Танн.

— Как зажили? Даже кровавая корочка отвалилась? Быть такого не может! — это выходило за грань моего понимания. У меня царапины неделю заживали, а рану поглубже и того дольше.

— Я не понял, чем ты недовольна? Тем, что я почти не раненый? Или мне лучше было остаться под завалом? — возмутился.

— Следи за тем, что говоришь! — надулась я на него.

Такое в голову только ему прийти и может. А я за него еще и Ланию просила. Да-а. Вот и пообщались.

Молчали недолго, первым не выдержал он.

— Ты мне так и не объяснила, что будет утром, — пристально посмотрел на меня.

— Шликар придет, — от мысли, зачем он придет, мои плечи опустились. — Нам надо уйти до его прихода.

— Да что он нам сделает?!

Ох уж это мужская самоуверенность!

— Мне как-то не хочется это узнавать. Давай просто по-тихому уйдем? — предложила я.

— Как скажешь. Но я бы предпочел сейчас разобраться с твоим Шликаром. Нехорошо оставлять таких людей безнаказанными.

— Ты когда с горы упал, головой сильно ударился? — уточнила я. — Если сильно, то тебе простительно. Как в нашем состоянии мы одолеем как минимум двух здоровых мужчин. Да ты силен, но у тебя кровоточащая рана. А если они придут не вдвоем, а с охраной. Я не знаю сколько здесь народу, а то что за дверью никого нет еще ни о чем не говорит.

— Ладно, тогда давай выбираться. Какие есть варианты?

— Честно? Никаких идей у меня нет, — призналась я. — Такую дверь даже тебе не выломать! В окно не пролезем.

Представила свою живописно висящую мягкую точку в проеме окна, когда застряну, пока буду выбираться. Вот Шликар повеселится!

— В твоей-то голове и нет мыслей как кому-то сделать гадость?— не поверил он.

— Ты не путай, как сделать гадость — идеи есть, как выбраться из каменных стен — нет.

— Давай начнем с первого, второе может само придет. Так какие мысли бродят в твоей голове? Иногда я даже жалею, что мысли читать не могу. Твои интересно было бы посмотреть.

— Очень не рекомендую. Если, конечно ты не хочешь приобрести светлые волосы.

— Как цвет волос связан с чтением мысли? — не понял Танн.

— Легко. Просто поседеешь от содержимого моей головы. Оно тебе надо? — уточнила я.

— Время покажет. Так какая идея?

— Если тебе хватит сил, то было бы неплохо сломать все кандалы. Даже врагу здесь не пожелаешь оказаться. Только я не уверена, что тебе хватит сил. Я так понимаю, ты много крови потерял, — вздохнула я.

— Не настолько, чтобы это не выполнить. На тебе сложно было рвать, потому что зацепиться было не за что, слишком туго приковали. А с пустыми проблем не возникнет.

Как жутко прозвучало — пустые цепи. А в них действительно мог кто-то быть. Правильная идея посетила мою голову. Посмотрев в конец помещения, куда даже луна боялась заглянуть и представила, как в темноте на этих цепях висит скелет. Не, туда одна я точно не пойду.

Пока Танн возился и гремел цепями в темноте, я легла, так как мои ребра, которые после падения с дракона, все еще болели. Каждый вдох причинял боль, но жить с этим можно было. Главное не жаловаться, вот ему досталось гораздо сильнее и то не жалуется.

Лежать — это, конечно, хорошо. Особенно после тех приключений, что мне пришлось пережить. Но надо помочь парню искать выход. Может, во время разговора что-то придумаем.

На четвереньках поползла в темноту на звук гремящего железа. Доползла до Танна, и в темноте случайно, когда ползла мимо него к стене, придавила коленкой его руку.

— И не говори, что ты это случайно! — услышала я за спиной сердитое шипение.

Стала разворачиваться на звук голоса и теперь стукнулись лбами, так что искры из глаз на секунду осветили пространство вокруг.

— Ну, точно нарочно! — взвыл парень. — Я, упав со скалы, покалечился меньше, чем проведя пять минут с тобой без оков.

— А я значит, море и лужицу удовольствия получила? — ответила я, потирая намечающуюся шишку.

— Вот ни за что не извинишься! Чтобы ты не сделала — ты всегда права?

— Конечно, права. Я помогать пришла, а ты на меня ворчишь, — возмутилась я.

— Это называется помогать? — не поверил Танн.

— Как это называется, значения не имеет, главное результат, — надулась я и отвернувшись поползла в сторону, где, по-моему мнению, должна быть стена.

Я ползла и ползла, а стена так и не нашлась. Я понимала, что помещение будет не маленьким, но никак не ожидала, что настолько большим. Будет смешно, если я ползу не поперек, а вдоль стенки. Под руками были остатки сгнившей соломы. В нос забивался запах сырости и тления.

Как же тяжело ничего не видеть. Хоть бы маленький огонечек. А то такими темпами я куда-нибудь точно доползу. И совсем не уверена, что место, куда доползу меня порадует.

— Танн, ты где?

— Иду к тебе. Здесь цепи закончились, остались лишь в том конце. А ты чего ползаешь?

И как ему сказать, что ребра болят, а пока вся тяжесть давит вниз еще терпимо?

— Я так лучше ориентируюсь. А ты откуда знаешь, что я на четвереньках передвигаюсь. У тебя такой чуткий слух?

— И слух у меня чуткий и зрение отличное. А вот тебе бы я не советовал ползти туда в ту сторону, в которую ты ползешь, — сказал Танн.

— Это еще почему? — не останавливаясь, спросила я.

А зря, лучше бы остановилась, потому что через несколько шагов я наткнулась на что-то твердое, тонкое и длинное. Похоже на палку, но когда я стала ощупывать находку, заорала так, что если кто-то еще не слышал нас, то теперь точно услышит. Отбросила находку подальше. Руки мелко тряслись, зубы пришлось сжать, чтоб не стучали, а сердце, по моим ощущениям, уже где-то в другом углу помещения выписывало кренделя и его еще предстояло найти.