Ролевик-Алкоголик. За честную сталь!

Я отползаю в сторону, присаживаюсь к стен, так чтоб в окошке не отсвечивать. Мать... Похоже зря я так плотно покушал. А потом напрягся. Не пришлось бы отстирывать штаны.

— Павлины, говоришь?

Лёня прислоняется к двери. Прямо под торчащей деревяшкой. Даже в темноте видно, что зеньки у него плавно наливаются красным.

Потом в дверь начали ломиться злой как чёрт капитан замка и какие-то хмыри в дуэльными вызовами. Капитана я впустил. Зерф — на самом деле нормальный мужик. Не из этих. Дворянской шушере показал секиру, сказал сакраментальное "барин нынче не принимает, записывайтесь на приём у секретарши" и захлопнул дубовую калитку, прежде чем меня таки попытались зарезать. Внизу Её Высочество тренировалась падать в обморок. Раненный герой применялся в качестве тренажёра. Болт капитан увидел сразу. Плюнул злобно, тут же нашёл второй, точнее первый. Тот попал в камень древко раскололось, наконечник куда-то делся.

* * *

Допрос дворне кэп учинять в отсутствие мегабосса не стал. А нас поспрашал. Причём больше сволочь на меня наезжал. "За чем да отчего?"

— А я чо? А он чо!?

— Кто?

— Дилетант...

Зерф покрутил в руках древко болта.

— Дилетант... А ты откуда знаешь?

— Во-первых, — пальцы загибаю, — торчал из окна, а стрелять надо было из глубины комнаты, — кэп кивает головой, — во-вторых, после первого промаха не удрал, а кинулся перезаряжаться, в-третьих, не имел под рукой второго заряженного арбалета, в-четвёртых, навскидку стрелять не умеет, хотя это уже так...

— И главное, — перебивает меня Зерф, — промазал.

— Но хитрый, — замечаю я.

— Почему?

— В меня первого стрелял. За Лё.. Его Светлость, Его Величество мог и обидеться, а так...

— ...Её Высочество поплакала бы да забыла, заговорщицким шёпотом закругляет кэп.

Громоздко поёрзал в своих форменных доспехах, встал и упёрся, рявкнув в дверь непоследок "Ни кого не выпускать!"

Ну вот здравствуйте! А это... как? В окошко???

* * *

С досады я чуть не бросил ёлку. Удержало меня то, что под ногами чавкала сырая глина подземелья. Да и забытую на ветке хрупкую игрушку было жалко. Сгодится ещё. Вообще жадность она до цугундера доведёт. Вот надо было так? Как я по этой подземной кишке рояль потащу? За рояль я договорился с завхозом. Сельская школа его списывает, и продаёт мне на дрова за десятку. Завхозу правда "надо", и он караулит меня у крыльца, в компании поллитровки. Но я жадничаю и потащил добро по натуральному подземному ходу, промытым под зданием водой. Овраг когда-то плохо засыпали, и теперь совершенно партизанского вида пещера проходит точно под центром актового зала. Снял я доску, запихал в проход рояль. Спросите как? А вот на халяву и уксус сладок! Новогоднюю ёлку я прихватил с собой на всякий случай — всё равно выкинут. Вздохнув, продолжил путь. В крайнем случае чёрт с ним с роялем.

Проснулся я в ужасе. Аж пот прошиб. Да и тогда не так всё было. Не было ни какого рояля. То есть пианино в школе было, но его ни кто не продавал, а я не воровал по подземельям. Только ёлка. Я её на дрова забрал...

В дверь похмельно колотили. Я раздумывал, как-бы так сподобить на это гнилое дело Лёню, когда с его стороны пролетел сапог и гулко, но солидно бухнулся в косяк. Акела промахнулся. С другой стороны, пока он второй сапог найдёт, пока тот долетит, да не дай боги не в ту сторону... Короче я встал и по старчески кряхтя попёрся отпирать. Искренне надеясь, что с той стороны, какой-нить безответный мудак, об которого можно почесать раздражение. Оказался загулявший Симерий. Мудак, конечно. Но во-первых, не безответный, а во-вторых, в принципе не такой уж и мудак. Благоухая дешёвым самогоном и дорогими духами (тут все духи дорогие), он не здороваясь просклизнул мимо и плюхнулся на свой лежак, повторяя вчерашнюю реплику светлости:

— Ах!

— ...

Я молча захлопнул створку по носу охранника и протопал следом.

— Всё пьёшь?

— А?

— А нас тут убивают...

— Дааа... Слышал... что-то такое...

Храп этого подонка, немедленно сотрясший комнатушку, привёл меня к мысли, что наверное всё же стоило снять раздражение, не взирая на ответку.

Поскольку меня, не взирая на непосредственное участие в ночном концерте, ни кто не арестовывал, то дремлющий гвардеец, только недовольно засопел в мою сторону. А мне что? Мне пора. Вот за что я ненавижу этих средневековых варваров, так это за сантехнику. Вернее её отсутствие. Помните "ужасы советских коммуналок"? Ну типа одно очко на десяток человек населения. Ага-ага. А одна дырка на всё население элитного особнячка, жилой площадью эдак с десяток тысяч квадратов и населением в пару сотен постоянных квартиросъёмщиков не желаете? Причём, располагается не абы где на задворках, а прямо у основания внутренней фасадной стены. Типа дизайн такой. Туда разумеется даже прислуга не гадит. Гадят все в специальную посуду для младенцев. Я конечно, опять об этом забыл. И сейчас к дырке выстроилась очередь этой самой прислуги, для целей опорожнения, от хозяйского дерьма. Готтсподи! На волю хочу! В пампасы! Этим пофик. Стоят будто в очереди за колбасой, болтают, руками машут. Задержав дыхание и сдерживая рвотные позывы, обхожу эту компанию весёлых ассенизаторов и бочком в калитку. Ага... Там метрах в ста (за пределами эффективной лучной стрельбы) начинаются, какие-ни какие кустики, где варвар типа меня может спрятаться от дикарской цивилизации мелкопоместного средневековья. Помимо кустиков, тут водится, утилитарного применения, широколиственная травка, которую я про себя называю "лопухами". "Лопухи" эти правда раза в два поболя привычных, так что гнома скрывают целиком при лёгком приседании. Ага... Скрыли. Только я собственно скрылся, как к моим кустам припёрся рояль. И не один, штуки четыре, судя по топоту и характерному звяканью. Я, конечно не егерь и не вобл ухатый, но железячный звон, однозначно говорил, о благородном раздолбае — меч лёгкий, понтовой но дерьмовенькой стали, рукоятка в фальшивых камушках, стукается о золочёные (но не золотые!) бляшки на поясе. И компании городского плана головорезов — потайные кожанные ножны, в них поскрипывают относительно дешёвые, но практичные короткие клинки с наборными рукоятками, тихий стук заспинных укладок, позволяет разобрать что там нечто, выражением лиц, похожее на лёгкие арбалеты и по пятку болтов. Ну примерно.

Я конечно, замер памятником самому себе. Ибо, хорошие люди в такой комплектации в укромных местечках не собираются, а я хотя и не только сильный, но и тяжёлый, однако на характеристики стрелкового оружия, это, как известно не влияет.

— Сколько?

Голоса звучали глухо, но звонкий аж до хрипа голосок вчерашнего "меньшого братишки" я идентифицировал сразу. Отвечающий ему, тоже хриплый, но скорее с похмелья, постоянно заглушался шебуршением ветра в ветках.

— Бур-бур-бур...

— Нет!

— Шур-мур-мур...

— Я сказал нет! Либо бери десятку, либо ничего!

— Гуууу-шуурр-бы-бы-бы.

— Хорошо. Если сработаете, получите ещё пять корон.

— Изг Изг Изг?

— Нет. Дальше за поворотом. После обеда.

— Ывг-ывг?

— Там овраг, кони не пройдут.

— Гук!

Звяк-звяк-звяк...

Для кого-то звякание золотом — праздничный гимн, а для меня — похоронный марш. Сегодня во второй половине дня, обитатели замка, включая нашу нескладную компанию попрётся верноподданейше встречать Его Величество, возвращающееся из командир... тьфу! Откуда-то там оно возвращается. Величество то есть. Шо? Думаете, "его величество должны мы уберечь"? Та на оно кому сдалось! Не говоря уже о том, что этот крысюн мелкий, при одной мысли о таком покушении уписялся бы серной кислотой с перепугу. Да и среди братвы, даже в средневековье, самоубийц не водится. А вот среди восторженно-встречающих есть парочка организмов, которых, кое-кто (не будем показывать пальцем), уже пытался украсить белооперёнными, слегка бронебойными, украшениями. Тут рояли ходящие принялись удаляться, а я наконец отпустил, зажатый было, организм на ту самую волю...

* * *

Покушение — мероприятие серьёзное. Было видно, что наши "друзья" ничего на самотёк пускать не собираются. Вокруг потекли, слегка наивные интриги, дабы светлость не вздумал увильнуть от встречи величества. До стадии пускания слухов через прислугу, здешний менталитет ещё не дозрел, так что чепуху в виде "вот Астан собирается опередить всех и вручить Его Величеству донос на барона первым" или "неужели у Его Светлости прихватило живот, при известии о возвращении Его Величества?", обрушивали на меня. Ибо Лёню тупо но аккуратно дразнили подколками, на тему "он боится волков в лесу", а Симерия, как всегда ни кто не замечал. Я с трудом удерживался от "ха-ха", а вот на светлость похоже действовало, не смотря на знание подоплёки. Кстати, Симерий походу обиделся, что я уже второй раз подслушиваю судьбоносный для нас разговор. Типа "лезу не в свою компетенцию". Самое забавное, что Лёня категорически отказался менять порядок движения, типа "меня предупредили? Спасибо!", а находиться в свите Её Высочества он будет в строгом соответствии с рангом, с намерением продвинуть левел ещё на шажок. Симерий отнёсся к вопросу спокойно, только переразвесил свои иголки под плащом. А меня, если честно, прорезавшиеся у светлости аристократические замашки злили невыразимо. Иногда. Когда я бывал злой. А злой я был всё время. Не нравилось мне в этом замке. Вот не нравилось и всё.

В процессе обсуждения, которое я вёл в основном сам с собой, установили, что Лёня, как был так и попрётся на пулемё... в смысле под арбалеты, только согласился поддеть, от души оторванные фрагменты моего броника под плащ. Меня из сцены тоже не выкинешь — мало тут тангаров. Если один единственный и неповторимый я исчезнет, это сразу заметят и зададут вопросы. Значит с засадой из трёх-четырёх "стрелков", прийдётся разбираться тихому и прозрачному Симерию. Тот только хмыкнул и не спросясь начал примериваться к арбалету. В его взгляде легко читалась немая укоризна "ну что ж ты гном бестолковый, не мог чем полегче... эм.. озаботиться". Так что день радостного встречания, я лично встретил без особого оптимизма.

Лёня старательно, и вполне предсказуемо, в глазах окружающих, клеился к высочеству. Высочество старательно изображало скорбь по вынужденно оставленному в замке раненному страдальцу, обиду на светлость и интерес к нему же. Не интрига даже, так ритуальные телодвижения. Без поучаствовать в гламурном кровопролитии для услаждения красотки, нечего и думать продвинуться в придворной табели о рангах. Во всяком случае на этой линии социального лифта. Некоторую неловкость составлял костюм светлости. Нарочито задрапированый, с выставленной наружу, до блеска надраенной "стальной рукой". Я просто не мог придумать, как прикрыть Лёню от псевдо-дружеских наездов на тему доспехов в этот "тёплый осенний денёк". А вот понты, даже такие извращённые, народ понимает и воспринимает несколько иначе. Во всяком случае, изображая из себя железного дровосе... тьфу солдата, он имеет возможность высокомерно проигнорировать эту часть колкостей. Образ немного не вязался, с юношеской влюблённостью, полыхающей во взоре барона, но это легко списали, на недостаточную рафинированность (дикую невоспитанность) провинциала.

Меня черти носили вдоль кавалькады, по практически непредсказуемой траектории. Даже для меня. Вернее чёрт. С лошадьми, как Вы помните, у меня не шибкая дружба сложилась, и тут то ли само так сложилось, то ли кто из новых "друзей" подсуропил, но с главным коневодом я ещё потолкую в тёмном уголке. Утречком в процессе снаряжения, когда я размышлял на тему упущенного из планов транспортного вопроса, ко мне... ммм приволокли.... мдя... скакуна. Жывотное с мрачным оптимизмом посмотрело в мою сторону, рывком наглой ослиной морды стряхнуло, с мявком улетевшего в дали мальчишку и попыталось акробатически лягнуть остолбеневшего меня. Опыт не пропьёшь. Бить меня в последнее время пытались часто. И не этому ишаку чета. От копыта я увернулся, в морду, прямо поверх ноздрей уцепился, а на мотки, моя тушка реагировала гораздо более сдержаннее, нежели полупрозрачный от худобы младший подпомошник подконюха. Дикий рёв стравливаемого парового котла, привлёк к театру одного актёр... в смысле гнома и осла не остался без внимания. Круг дворовой челяди, очерченный задницей моего перспективного вездехода, нарисовался мгновенно. Кажется до ставок дело уже дошло, когда...

— Ой! Зачем зверушку мучать!

Нет. Эта блонди меня достанет!

Простите, Ваше Высочество, он меня почти и не мучает, — попытался я поклониться в ответ, и дотянулся, наконец-то до ушей. Осёл ответил коротким взвизгом и изобразил немедленную покорность. Я остро пожалел, что маг жизни отбросил копыта. Вот бы с кем эту скотину стравить! Я про осла, а не про принцессу. В зеньках побеждённого, но не смирённого копытного, стояло обещание красочной, но мучительной смерти. Решив довести сцену до логического итога, я перехватил животину за шкуру на холке и подтащил поближе.

— Кланяйся Её Высочеству, несчастный!

Легко быть клоуном, когда даже петросяна народ по телеку не видел. Хохот простолюдинов, снисходительные усмешки дворян и звонкие колокольчики девичьего смеха, были реакцией на мою выходку. Утром. А теперь хитрая скотина отигрывалась. По началу этот россинант недоделанный пытался меня подставить под копыта, лошадок порезвее, раз самому не сложилось. Но получив очередной раз по ушам от меня и по морде лошадиными зубами, перешёл к непрямым действиям. Во всяком случае, будь на мне поверх доспеха, хоть что из одежды, но бы давно повисло на окреснтых колючках. Где и находил-то сволочь! Я тоже старался манипулировать этой змеёй четырёхногой, без особого насилия, сберегая его для кульминации. В результате воздействие Симерия на засаду проморгал, а сам факт нападения застал меня метрах в двадцати от расчётной точки. Лёня, козёл, вместо того, чтобы согласно плану, смешаться с толпой, клянчущих милостей у прекраснейшей, вылез в авангард этого табора, изображая обиду от недостаточного внимания с её стороны. Я оценил. Он "обиделся" именно в тот момент, когда внимание было обозначено. Вот только с точки зрения безопасности — это было наихудшее решение. И стрела таки прилетела. Белая и красивая. Светлость словил её всем корпусом. Пришла пора моего выхода, и я наконец сделал то, о чём мечтал с самого утра — выдернул секиру и качественно приложил плашмя к одной ослиной заднице, а потом ко второй. Несущийся с боевым кличем осёл, на котором восседает, тоже с боевым кличем, гном — это смешно. Со стороны. Но в сумме это более двухсот кило, движущихся, со скоростью около пятнадцати километров в час. Сумма проломила кусты и врубилась в подготовленную засаду. В общем было немного противно, но кто-то же должен? Во всяком случае трупы лиходеев, покушавшихся на Её Высочество, должны нести на себе следы именно секиры. А не арбалетных болтов или воровских "иголок". Крик "они стреляли в принцессу!" донёсшийся со стороны дороги, свидетельствовал, как минимум о том, что лёгкие светлости не прострелили. Начавшийся следом балаган, когда место преступление было не то что затоптано, а буквально перепахано копытами десятков дворянских скакунов, выглядел театром абсолютного абсурда. Жажда отметиться в спасении прекраснейшей, добавила трупам заговорщиков, немного бестолковых порезов и уколов. Не. Вся эта шелупонь рыцарская, на самом деле драчуны ещё те. Нашенские привычные гопники, нервно курят в сторонке. В принципе. Просто случай не тот. За то в интриганстве-уж... Меня моментально оттеснили в сторонку, и я немедленно услышал версию, что "у гнома осёл случайно понёс прям на засаду, а блааародные рыцари..." ну и так далее. Ухмыляющийся Симерий, чуть морщась и держась за левый бок, на мой немой вопрос, качнул головой, "нормально всё". Трупы неудачников, без излишней брезгливости приволокли на дорогу дабы представить взору спасённой красавицы. А там... Я так думаю на той поляне, можно будет открывать эмалевый карьер. В смысле по добыче зубной эмали, осыпавшейся с заскрипевших зубов. Ибо здесь, внутри вполне пристойно организованного оцепления гвардейцев, разворачивалась классическая сцена из рыцарского романа. Тяжко, возможно смертельно, раненный рыцарь, с торчащей из него стрелой, возлежал пред прекрасной дамой, кою спас ценой собственной жизни, а прекрасная дама подсовывала ему под голову грязную попону и орошала септическими слезами благородную рану. Поэтические перлы типа "...ваши слёзы заживляют мои раны подобно волшебной воде...", прорывались сквозь громыхание доспехов, топот скакунов и командные матерки сержантов.