— Мастер Ненгквэн, сэр, — прервал его харчонгский надзиратель, и оба чарисийца встали, чтобы поприветствовать вновь прибывшего.
Чжвифэну Ненгквэну было пятьдесят два года, на девять лет старше Маклина и на двадцать два года старше Хэсгрейва. Он также был очень богато одет, дороден и темноволос. Эти волосы поседели на висках, и такие же белые пряди были в его бородке, похожей на кинжал, что всегда чем-то напоминало Маклину тучного темноглазого Мерлина Этроуза, хотя сейджин был на добрых восемь дюймов выше Ненгквэна.
— Мастер Ненгквэн, — сказал он, потянувшись через стол, чтобы пожать предплечье. Хватка харчонгца была твердой, но в его глазах читалась тревога.
— Мастер Маклин, — ответил он и также вежливо кивнул Хэсгрейву. — Я приношу извинения за то, что прибыл не так быстро.
— Я в вашем распоряжении, сэр, — ответил Маклин, воздержавшись от упоминания о том, что вообще не было никакого уведомления, даже столь короткого, как "краткое уведомление".
— Боюсь, я принес печальные вести, — сказал ему Ненгквэн, переходя к делу с нехарчонгской краткостью. — Совет императора собрался во дворце сегодня утром.
— Понимаю. — Маклин взглянул на Хэсгрейва, затем снова на Ненгквэна. — Должен ли я предположить из вашего присутствия и только что вами сказанного, что встреча касалась Сент-Лириса?
— Не конкретно. — Ненгквэн покачал головой. — Однако это будет иметь то, чего я очень боюсь... значительные последствия не только для Сент-Лириса, но и для всех наших других совместных предприятий с герцогом Делтаком.
— Понимаю, — повторил Маклин более медленно, затем жестом пригласил своего посетителя занять стул перед его столом. После того, как Ненгквэн сел, Маклин и Хэсгрейв вернулись на свои места.
— Пожалуйста, продолжайте, мастер Ненгквэн, — пригласил Маклин.
— Чтобы изложить дело как можно короче, его верховное величество поручил великому герцогу Норт-Уинд-Блоуингу подготовить прокламацию, осуждающую инициативу барона Стар-Райзинг в Буассо, — сказал Ненгквэн, и Маклин кивнул. Шансы на то, что Чжью-Чжво примет что-либо, что хотя бы намекало на местную автономию, всегда были ничтожны. Глупо с его стороны, но, похоже, именно на этом специализировались харчонгские императоры — и аристократы в целом, если уж на то пошло.
— На той же встрече, — продолжил Ненгквэн, — император обсудил свои намерения и планы по перевооружению императорской армии. Что привело к обсуждению наших усилий по "индустриализации" в целом.
Маклин действительно мог слышать кавычки вокруг новомодного слова, и он действительно не винил харчонгца. Маклин не понимал — по крайней мере, поначалу, — почему герцог Делтак начал использовать этот термин вместо первоначального "мануфактуризация", который казался большинству людей гораздо более естественным, но он пришел к пониманию, что это имело смысл. Это была очевидная игра с прилагательным "трудолюбивый" как описанием того, кто много и эффективно работал, но настоящая причина, по которой герцог начал ссылаться на "промышленность" и "индустриализацию", заключалась в том, что в его великом видении — ну, его и их величеств — конечной целью было то, что будет распространяться далеко за пределы простых мануфактур.
— И эта дискуссия была источником "последствий", о которых вы упоминали ранее? — спросил он, и Ненгквэн кивнул.
— Его верховное величество желает, чтобы индустриализация империи была более... органичной. Он совершенно ясно выразил свои чувства по этому поводу.
— Понимаю, — снова сказал Маклин. Он откинулся на спинку кресла, положил локти на подлокотники и сцепил пальцы под подбородком. Без сомнения, Чжью-Чжво использовал довольно сильные термины, чтобы описать свою античарисийскую повестку дня.
— Его верховное величество не сказал об этом так много слов, — продолжил Ненгквэн, и Маклин услышал невысказанное "пока" в тоне дородного банкира, — но мои источники настоятельно предполагают, что он вскоре начнет отменять чарисийские уставы.
Он твердо встретился взглядом с Маклином, и чарисиец кивнул. Он должен был уважать принципиальную честность Ненгквэна, предупредившего его, дав ему дополнительное время для составления собственных планов. Конечно, он все равно составлял их, даже до того, как поступили последние указания герцога Делтака, потому что было неприятно очевидно, в какую сторону дует ветер Ю-кво.
— Надеюсь, что его советники укажут на возможные... печальные последствия любого такого шага, — сказал он через мгновение.
— Я тоже, хотя и менее уверен в этом, чем был раньше.
Маклин отметил, что в ответе Ненгквэна прозвучала горькая нотка. Интересно. Одним из молчаливых партнеров Ненгквэна в его обширных партнерских отношениях с Делтаком и двумя или тремя другими чарисийскими предприятиями был герцог Саммер-Флауэрс, который случайно заседал в воссозданном имперском совете. Имперские советники не слишком чурались такого поведения, и Саммер-Флауэрс мог сильно потерять — по общему признанию, больше с точки зрения будущей прибыли, чем с точки зрения собственных расходов, — если предприятия Ненгквэна потерпят неудачу. Итак, если банкир больше не был уверен в поддержке Саммер-Флауэрса, означало ли это, что герцог потерял расположение императора? Или это может означать, что Саммер-Флауэрс почуял политические возможности, которые перевесили простые деньги?
Никогда не знаешь, что может случиться в харчонгской политике, — напомнил он себе, — так что вполне может быть и то, и другое!
— Его величество, конечно, лучше знает, что у него на уме, — сказал он после очередной задумчивой паузы. — Но этот шаг было бы очень трудно отменить. Вы понимаете, чарисийские инвесторы очень серьезно относятся к святости уставов и статей партнерства — и к верховенству закона, — добавил он про себя, — очень серьезно. Если его величество и его советники решат в одностороннем порядке расторгнуть эти договоренности, харчонгским инвесторам будет трудно привлечь будущие инвестиции и участие чарисийцев здесь, в империи.
— Поверьте мне, мастер Маклин, — горечь в голосе Ненгквэна была намного сильнее, — я хорошо это понимаю. И я также осознаю, что...
Он оборвал себя, и Маклин спрятал тонкую, горько-насмешливую улыбку. Конечно, Ненгквэн знал, что финансовые инвестиции Чариса были наименьшей из потребностей Харчонга.
В кабинете повисла тишина. Затем Ненгквэн пошевелился на своем стуле.
— Как я уже сказал, на данный момент официально ничего не решено и не объявлено, но очень боюсь, что это только вопрос времени, и не очень большого. Однако мои источники в совете остаются достаточно эффективными, чтобы дать мне хотя бы какое-то предупреждение до того, как оно будет объявлено. И я счел своим долгом... немедленно предупредить вас об этих событиях. Уверен, что есть кое-какие приготовления, которые вы хотели бы сделать.
— Глубоко благодарен, мастер Ненгквэн, — сказал Маклин с полной искренностью.
Если слух о предупреждении Ненгквэна своим чарисийским партнерам дойдет до императора, последствия для банкира могут быть серьезными. Даже без рассмотрения финансовой стороны дела. Если бы чарисийцы вытащили свое оборудование и свои технические руководства — если бы у них было время вытащить эти вещи — в дополнение к своему персоналу, последствия были бы разрушительными. И потери Ненгквэна как одного из самых крупных инвесторов консорциума были бы тяжелыми.
Жаль, что я не могу сказать бедному ублюдку, что мы уже планировали нечто подобное, — подумал Маклин. — С другой стороны, возможно, он уже знал. Может быть, он знает, что на самом деле не говорит нам ничего такого, о чем мы уже не догадались, так что он мог бы также сохранить как можно больше доброй воли чарисийцев на будущее.
Он посмотрел на выражение лица Ненгквэна и решил, что последняя мысль была несправедливой. Нет, Ненгквэн был редчайшим из созданий: честным человеком. Тем, кто был несчастен не просто из-за своих потенциальных потерь и даже не из-за последствий для своей империи, которые он предвидел, а потому, что он тоже понимал важность верховенства закона. И моральную ответственность за то, чтобы держать свое собственное слово.
— Вы, герцог Делтак и все другие ваши инвесторы из Чариса всегда были честны и откровенны в наших отношениях, несмотря на затянувшуюся вражду, которую джихад порождает в слишком многих сердцах и душах, — сказал Ненгквэн, все еще пристально глядя Маклину в глаза. — Я не могу ответить меньшим.
И вот доказательство этого, — подумал Маклин, — потому что он имеет в виду каждое свое слово.
— Если позволите, я скажу то же самое о вас вместо герцога, — сказал он вслух, встал, чтобы снова протянуть руку через стол, и криво улыбнулся.
— В сложившихся обстоятельствах, сэр, — сказал он, — думаю, мы согласны с тем, что у нас троих есть дела поважнее, чем сидеть и болтать. — Особенно там, где слухи об этом могут дойти до Чжью-Чжво и его подхалимов.
— Уверен, что так, — ответил Ненгквэн, крепко сжимая его предплечье. — Пусть Лэнгхорн благословит вас, пока мы снова не встретимся.
— И вас.
Маклин вежливо склонил голову и подождал, пока Ненгквэн покинет кабинет, затем повернулся к Хэсгрейву.
— Добавляет немного смысла к нашему предыдущему разговору, не так ли, сэр? — Хэсгрейв высказал наблюдение. — Но если Чжью-Чжво серьезно относится к одностороннему аннулированию наших уставов, он, вероятно, позволит нам вытащить наши станки?
— Трудно сказать. — Маклин пожал плечами. — В уставе очень конкретно говорится о том факте, что Делтак Энтерпрайсиз владеет станками — всем тяжелым оборудованием, которое мы использовали для модернизации и расширения существующих мощностей — по крайней мере, до тех пор, пока не будет запущен новый литейный цех. Но если он собирается обгадить весь консорциум, кто знает? Я бы посчитал, что даже он два или три раза подумает о том, чтобы слишком откровенно оскорбить их величества на данный момент, учитывая то, что у него уже есть на тарелке, но он харчонгец. Так что он вполне может отрезать себе нос и одно ухо назло своему лицу! Однако мы будем исходить из теории, что это не так, и перейдем этот мост, когда доберемся до него, если окажется, что все именно так.
— Да, сэр. В таком случае, мне, наверное, лучше заняться этим, не так ли?
— Думаю, это была бы отличная идея, — согласился Маклин и откинулся на спинку кресла с задумчивым выражением лица, когда Хэсгрейв закрыл за собой дверь кабинета.
В краткосрочной перспективе потеря станков и другого тяжелого оборудования станет серьезным ударом по харчонгским партнерам герцога Делтака. В долгосрочной перспективе, однако, эта потеря будет бледнеть по сравнению с потерей технических руководств и планов, которые привезли с собой Маклин и его корпус экспертов-чарисийцев, а руководства и планы, которые нельзя было увезти, всегда можно было сжечь. Особенно в литейном цехе, где под рукой так удобно находятся все эти плавильные печи.
Кроме...
Интересно, как отреагирует Ненгквэн, когда узнает, что я оставляю все это позади? — задумался Жэспар Маклин. — Если уж на то пошло, интересно, почему я оставляю это позади?
Для него это не имело большого смысла, но инструкции герцога Делтака на случай непредвиденных обстоятельств были предельно ясны, и правда заключалась в том, что это не разбило сердце Маклина.
Ненгквэн пытался поступить с нами правильно. Самое меньшее, что мы можем сделать, — это отплатить ему тем же, — решил он, и этого ему было достаточно.
.III.
Силик, провинция Уэстмарч, республика Сиддармарк
— Что за?!..
Шормин Макласки резко выпрямился на кучерском сиденье грузового фургона, когда дракон перед ним завизжал, подпрыгнул, полностью оторвав четыре из своих шести ног от земли, и бросился вбок.
Он понятия не имел, что могло так сильно напугать это существо. Тягловые драконы отличались спокойствием, а не летучестью, и они с Григори часто совершали это путешествие с тех пор, как он вернулся из земель Храма. Конечно, дракон привык к обычным шумам и отвлекающим факторам уличного движения! Кроме того, Силик не был огромным мегаполисом. Он сильно пострадал в боях джихада — если уж на то пошло, большая часть его населения рассеялась. Некоторые, как и сам Макласки, нашли убежище у Матери-Церкви в Пограничных штатах и землях Храма, в то время как другие бежали на восток, спасаясь от резни, устроенной "мечом Шулера". Многие из этих беженцев снова вернулись домой, и с тех пор они обустраивались, но население Силика по-прежнему составляло лишь половину от его численности до джихада. Уличного движения было не так уж много, особенно поздним зимним утром.
В конце концов, что напугало дракона, не имело значения.
— И напомни мне сказать твоему отцу, когда он вернется сюда — если он вернется сюда, — что Орсину Хилмину нужен еще один фургон зерна, — сказала Мэдлин Томпсин, и ее сын Шелтин ухмыльнулся ее тону.
Томпсины через многое прошли во время джихада, но его мать никогда не теряла чувства юмора. Возможно, оно было напряженным не один раз, и в некоторые из худших дней оно полностью исчезало, но всегда появлялось снова. Это и ее любовь к его отцу были спасательным кругом, который удерживал их вместе во время кошмарного похода после того, как "меч Шулера" Жэспара Клинтана пронесся по их родному городу, как огонь и мор. Его младший брат, Томис, умер от пневмонии во время этого похода, и они чуть не потеряли его сестру Эллин, самую младшую в семье. Они потеряли невесту Шелтина, Морейю, из-за той же пневмонии, которая убила Томиса. Она умерла у него на руках, звук ее затихающего дыхания был влажным и затрудненным в его ухе, и часть его умерла вместе с ней. Но они выжили как семья, они вернулись в свой дом после победы республики, и его мать — его неукротимая, несокрушимая, великолепная мать — была причиной, по которой они смогли это сделать.
— Уверен, что папа заключает всевозможные сделки, мама, — сказал он теперь успокаивающим тоном, и она фыркнула.
— И скрепляет сделки пивом, полагаю? — язвительно спросила она.
— Вот как это делается, — отметил Шелтин и посмотрел на своего выжившего брата в поисках поддержки. — Не так ли, Стивин?
— Не впутывай меня в это! — сказал Стивин. — Не имею ни малейшего представления, как это работает. И уверен, что не признаюсь в этом при свидетелях!
— Трус!
— Благоразумен, — ответил Стивин, наклоняясь, чтобы подбросить свежего угля в примитивный камин.
В отличие от городов с более мягким климатом, рыночная площадь Силика могла похвастаться постоянными киосками для своих лицензированных продавцов. Они были примерно такими же голыми, как и другие строения, но у них были крутые крыши, с которых осыпался снег, непроницаемые для непогоды стены и дымоходы. У них также были окна в трех из четырех стен, хотя в данный момент свет проникал только через те, которые выходили на площадь. Остальные были плотно закрыты ставнями, учитывая дующий с юга пронизывающий ветер.
— Последнее, что я собираюсь сделать, это встать на пути у мамы, — продолжил Стивин, выпрямляясь. — Ты же знаешь, чем это всегда заканчивается!
