Когда падают звезды (часть 2)

— Я не избегаю. Просто скоро свадьба, еще столько всего нужно успеть, например, завтра мы будем выбирать цветы, специально приезжает флорист, это должно быть очень увлекательно, — не важно что говорить, главное, чтобы не возникало неловких пауз.

— Да, свадьба уже скоро. Я просто хотел убедиться, что вы помните о своем обещании... — он сделал шаг в ее сторону, Майе снова захотелось убежать, но мысленно отругав себя, она осталась стоять.

— Я помню, — девушка ответила очень быстро, надеясь, что хоть это заставит его остановиться. Но нет, совсем скоро он оказался близко, как когда-то на тропе, и опять Майя почувствовала себя неуютно.

— Я ведь не мальчик, Майя, — видимо, ему показалось мало просто заставить ее вжаться спиной в книжную полку, чтобы хоть как-то отдалиться. Он поднес к ее щеке ладонь, пробуя на ощупь кожу. Стоило Майе ощутить прикосновение, ее передернуло от какого-то странного страха. Это не было противно, не было неприлично, просто как-то неправильно. — Не стоит вовлекать меня в игры, будь-то прятки или догонялки. Реши, что тебе нужно. Я могу и найти, и догнать, просто хочу знать, нужно ли это тебе? — Майя посмотрела в его суровые глаза. Она не знала, что нужно ей. Меньше всего хотелось сейчас что-то решать. Хотелось, чтобы все решилось за нее.

И он решил, большего абсурда она себе представить не могла, но человек, который когда-то возил ее на шее, теперь склонялся, чтобы поцеловать. А вместо того, чтобы избежать этого, Майя покорно ждала, ощущая каждое нервное окончание, будто стоит ее коснуться и человека ударит разрядом. Она должна, должна сделать это сейчас, иначе нельзя. Ведь все мужчины одинаковы. Майя знала поцелуи одного, и этот не должен стать другим. Она струсила лишь в тот момент, когда почувствовала дыхание на лице, но выставленная рука преградила ей путь к бегству.

— Не глупи, — слегка хриплый строгий голос заставил сдаться. Сейчас, она должна поцеловать его сейчас. И все будет так же, как с герцогом. Потому что все мужчины одинаковы...

Сомкнутых губ коснулись чужие. И ничего не произошло. Не подкосились ноги, не ушла из под ног земля, не померкло солнце. Майя стояла, чувствуя прикосновение чуть прохладных губ, и не ощущала ничего. Ни отвращения, ни страсти. Она просто считала секунды, ждала, когда этот странный поцелуй закончится.

Как это было? Терпимо, никак. Что чувствовал при этом мужчина, Майя не имела ни малейшего понятия, но явно что-то другое, раз лежавшая на книжной полке рука переместилась ей на талию. В один момент он попытался прижать узницу к себе и разомкнуть губы, желая попробовать будущую жену на вкус. Видимо это и стало его ошибкой.

Она терпеливо выдержала прижатые к лицу губы, даже лежащую на теле руку, но стоило мужчине попытаться заставить ее открыться навстречу, на смену терпению пришла паника. Просунув руку между собой и мужской грудью, Майя надавила изо всех сил. Она не хотела. Все было не так, поцелуй вызывал лишь одно желание — быстрее прекратить, но никак не оказаться еще ближе. Вот только он словно не замечал ее жалких попыток, продолжая свой натиск. Чувствуя затылком книжные переплеты, девушка не могла даже отвернуться, сражаясь с нежеланным порывом. В поцелуе он тоже отдавал молчаливые приказы, Майя их прекрасно понимала, но исполнять не могла. Его натиск слишком напоминал события одной ночи, которая посеяла в душе кромешный страх.

— Нет, — она наконец-то смогла оттолкнуть мужчину, надавив двумя руками. К сожалению, ее сил хватило не на много. Он продолжал преграждать ей путь к бегству.

— Я тебя напугал? — не понимающий чем вызвана такая реакция, Пирмтс наблюдал за тем, как мечется ее взгляд из стороны в сторону. — Прости, я не хотел. Ведь ты не имеешь представления.... — как раз наоборот, причина в том, что она имела представление.

— Не делайте так больше! — Майя снова попыталась проскользнуть под рукой, но генерал опустил ее так, что ей пришлось бы присесть на корточки.

— Чего? Не целовать? — он снова стал приближаться, заставив Майю еще больше напрячься. — Женихи обычно целуют своих невест, об этом ты должна знать... — он попытался приникнуть к ее губам, но девушка успела отвернуться.

— Вы мне не жених.

— Пока не жених, — Майя только сильнее сжала кулаки. Как хотелось закричать, что никогда и не будет! Что она оказалась права, не может притворяться и делать вид, что так и надо. Не может целовать того, кого не любит.

— Именно поэтому я прошу больше так не делать! — неизвестно, удалось бы ей освободиться и в этот раз, но генерал отвлекся на открывшуюся дверь, а Майя в этот момент выскользнула из ограды рук и тела.

— Пимст, вас разве что за смертью посылать! — в двери показался Дэррек.

Сколько мгновений нужно, чтобы понять, что именно он прервал? Что Майя отскакивает от генерала как ошпаренная, а тот продолжает держать оборонительную позицию? Что губы у нее налились красным, как это бывает обычно после поцелуя, а розовые щеки доказывают, что все это не мерещится? И недовольный взгляд генерала, будто он попытался забрать принадлежащее ему по праву. Кровь начала закипать, руки сжались в кулаки, а улыбка бесследно пропала с лица.

Ях, как стыдно. А если бы он зашел раньше? Что тогда? Оставалось бы только провалиться сквозь землю.

— Я не помешал? — только раз она слышала подобную интонацию в голосе герцога, когда он прогнал ее из своего кабинета, но в отличие от того раза, сейчас она понимала в чем причина.

— Да! — слегка раздраженное генерала.

— Нет! — писк Майи. Как бы она не злилась на только что целовавшего ее мужчину, смерти ему не желала, а стоило посмотреть на Дэррека и становилось понятно, именно такие мысли крутятся сейчас у него в голове. Почему? Очень просто, он собственник, и даже сейчас считает ее принадлежащей себе вещью. — Нам правда пора возвращаться! — она не хотела оставаться в комнате с одним из них. Но и оставить их вместе было чревато.

— Майя, мы не договорили, — генерал повернул к ней голову, предостерегая от бегства. Но прежде, чем она успела возразить, ему ответил герцог.

— Леди. Леди, Майя, — все тем же холодящим душу голосом.

Пирмтс зыркнул на него с раздражением.

— Ваша светлость, вам не кажется, что вы вмешиваетесь в не касающиеся вас дела? — сложись обстоятельства по-другому, Майя посчитала бы, что такой ответ достоин уважения. Не каждый осмелится сказать герцогу в лицо подобное. Вот только сейчас она с новой силой стала молить Яха, чтобы все закончилось мирно.

— Генерал, я сказала все, что считала нужным. А настаивая... на разговоре, вы заставляете принять решение даже раньше, чем мы договаривались, — услышать он должен был просьбу больше не повторять попыток, пока она сама не будет к этому готова. И Майя искренне надеялась, что просьба достигла адресата. А еще очень боялась, что услышав ее голос, Дэррек переведет яростный взгляд уже на нее, полоснув словно плетью. Опять.

Как Дэрреку хотелось съездить несколько раз по этой физиономии! Ведь если раньше у него еще были сомнения, после ее фразы стало очевидно. Никак не она была инициатором сцены, которая уже живо отразилась в его воображении. Но, черт побери, он должен сдержаться, чтобы не пугать, и потушить эту горящую внутри злость. Потом, когда-то потом, когда ее не будет рядом, чтоб она даже не узнала, они обязательно... поговорят.

— Вы услышали леди Майю? — совладать с собой почти удалось, во всяком случае, голос звучал мягче. — Хозяин должно быть уже заждался нерадивых гостей...

— Так может, вы первым составите ему компанию? — генерал перевел обжигающий холодом взгляд с Майи, которой, судя по всему, еще предстояло ответить за свои слова, на Дэррека.

— Только после вас. — Мэйденстер отступил, давая дорогу раздраженному генералу, который думал о том, что не собирается мириться с ее детскими прихотями ни сейчас, ни, тем более, после свадьбы. Вот только этот неизвестно откуда появившийся клоун возник в библиотеке очень некстати.

— Мы не договорили, леди Майя, — он снова будто из ушата с холодной водой облил ее, блеснув глазами, но, тем не менее, вышел, звонко цокая каблуками. На пороге бросил еще один тяжелый взгляд на прервавшего их Дэррека, явно не благодаря за содеянное.

У Майи же, на стоявшего в проеме Дэррек, посмотреть не хватало смелости, особенно теперь, когда единственный сдерживающий его человек покинул комнату. Несколько секунд Майя ждала, что герцог выйдет вслед за Пирмтсом. Но, похоже, у него были другие планы.

Дэррек терпеливо ждал, пока она приблизится.

Боится, боится его реакции. Не имей он уже горького опыта, правда, стоило бояться, только однажды совершив ошибку, он не собирался ее повторять.

Так и не подняв взгляда, Майя простояла в полной тишине достаточно долго, чтобы понять — ожидание страшней возможной расправы. Наконец-то не выдержав, девушка медленно подошла, а собираясь проскочить мимо, ускорилась.

Резкий выпад в ее сторону. Пальцы сжались на запястье, дернули, возвращая в комнату, легкий толчок, не вклинься между шкафом и ее спиной мужская рука, она бы больно ударилась, а так только испугалась. Надеясь обрести свободу, она опять попалась в ловушку. Даже при открытой двери увидеть их из коридора сейчас невозможно, они оказались в нише скрытой от глаз.

Майя невольно зажмурилась, ожидая чего угодно — крика, грубости, даже удара. Если он был в таком бешенстве тогда, всего лишь услышав, то на что способен став свидетелем?

— Посмотри на меня, — голос казался спокойным, даже слишком. Пусть это трусость, но Майя не смогла справиться с собой, только отрицательно покачав головой.

— Пожалуйста, — снова перевела голову со стороны в сторону.

Подцепив подбородок пальцем, он сам заставил склоненную голову обратиться к себе. Но глаза она продолжала старательно отводить.

— Он сделал тебе больно?

— Нет! — удивленная вопросом, Майя все-таки вскинула не него взгляд. Он смотрел строго, но не с ненавистью, без затаившегося где-то в глубине бешенства. Она не собиралась клеветать, было не слишком приятно, неудобно, но генерал ее не насиловал, почти.

— Понравилось? — Майя попыталась снова опустить голову, но Дэррек не дал ей этого сделать.

— Нет, — врать, смотря в глаза, сложно, ведь словами еще можно попытаться обмануть, а вот глаза выдадут с потрохами.

— Вот и хорошо, — Дэррек отпустил руку, позволяя наконец-то отвернуться. — Надеюсь, с экспериментами покончено?

Майя не ответила, на смену страху снова пришло возмущение. По какому праву он ведет этот допрос? По какой причине она отвечает? Почему продолжает терпеть фамильярное отношение?

— Будем считать, что это положительный ответ, — она не собиралась ни отрицать, ни подтверждать. Злилась на себя за то, что испугалась, и на него, что он этим испугом воспользовался.

— Отпустите.

— Обязательно, только сначала мы снова повторим пройденное, — только что разносящийся откуда-то извне голос, вдруг будто проник внутрь. Шепот заставил разволноваться больше, чем все происшедшее за последние полчаса вместе взятое. — Моя. Слышишь? Вся.

Оттолкнувшись от стены, он спокойно вышел. Будто не было горячащих кожу и переворачивающих все внутри слов. Только когда шаги в коридоре затихли, Майя поняла, что в какой-то момент перестала дышать. А теперь хотелось сползти по стенке и растечься лужей. Странный, пугающий, давящий, поглощающий собой все вокруг, в том числе и ее волю. Но, Ях, он прав, до сих пор.

Глава 33

— Ты что-то хочешь просить? — Соня сидела у трюмо, отражаясь сразу в трех зеркалах, а Майя в это время прикладывала к ее темным локонам разного цвета ленты. Еще одна традиция — венчающаяся в фате невеста, выходя, получает венок от матери жениха. Символ того, что девушку приняли в семью. Сложить его из живых цветов — целое искусство, которое требует немалого терпения и в то же время прыткости. Ведь чтоб украшение смотрелось достойно в день торжества, плетут его в ночь накануне.

Майя скептически посмотрела на зеленую ленту, откладывая. Достаточно будет и натуральной зелени.

— Нет, с чего ты взяла? — Соня подозрительно глянула на спину развернувшейся за новой порцией лент Майи.

— Ты уже третий раз открываешь рот и ничего не говоришь, — а вот темно фиолетовые будут смотреться красиво. С белым платьем, белыми цветами — то, что нужно.

— Нет, я ничего не хочу, — после рассказа Витора Соня так и не осмелилась заговорить обо всем с Майей. Как? С чего начать? О чем она может спрашивать? И о чем может сказать сама? Так и сейчас, уже почти решившись, снова передумала.

— Я думаю белые и фиолетовые, — Майя переплела ленты, прикладывая к голове. Она не собиралась настаивать, если Соню что-то беспокоит, рано или поздно, она об этому узнает.

— Да, красив,. — довольно кивнув, Майя начала скручивать образцы, чтобы в следующий раз, когда они попадут на примерку, заказать нужные у швеи. — Подожди. Дай мне. — Соня встала с табурета, взяла лежащую на кровати коробку. — Сядь.

— Зачем? — старшая сестра была удивлена. Венок на свадьбе положен был только невесте, ни подружки, ни дети их не надевали.

— Мне просто интересно, — взмахнув указательным пальцем, будто настраиваясь на предстоящее волшебство, Соня потянула за одну из лент.

— Не думаю, что это удачная идея, — Майя все-таки села, и теперь следила за происходящим в зеркальном отражении.

— Насколько я помню, если ты не передумаешь, совсем скоро венок понадобится и тебе, так почему бы не подобрать цвета сейчас?

Майя погрустнела. После того случая в библиотеке она так и не осмелилась поговорить с генералом наедине. Расставить все точки над и. Отказаться или вновь попытаться смириться. Все откладывала, будто это могло решить проблему. Она, как и прежде, не хотела замуж, подначившее ее на такой опрометчивый шаг желание отомстить куда-то пропало, оставив по себе лишь усталость. Она устала от всего, что произошло с ними за последние полгода, даже меньше.

— Они не понадобятся.

— Как? Ты что, отказала? — Соня даже не пыталась сделать вид, что расстроена услышать такую новость.

— Нет, — младшая сестра с сожалением сжала губы. Это многое бы облегчило. Тогда не нужно было бы так спешить. — Просто мать генерала давно почила с миром, даже если наша свадьба состоится, некому будет надеть венок.

— Если? Значит, может не состояться? — не восприняв возражения Майи достойными внимания, Соня вытащила следующую цветную ленту.

— Я не знаю, Соня, правда. Я запуталась, — вот он — идеальный момент, чтобы спросить в чем, почему, из-за кого. Чтобы сказать, что она все знает, и что ей можно довериться. Но нет, слишком это сложно — брать на себя такую ответственность. И Соня понимала, что малодушно просто на это не готова.

— Мне кажется, тебе пойдет голубой, — склонив голову, Соня внимательно рассматривала сестру в зеркале.

— Да, наверное, голубой.

Ее собственная жизнь напоминала Майе какой-то фарс, в котором ей предоставлена роль стороннего наблюдателя за тем, как каждый пытается отыграть в ней свою роль. Соня сделала это блестяще, даже не подозревая об этом, ведь именно она стала предлогом всему, что произошло. Витор тоже исполнил свою роль на отлично, пожертвовав при этом порядочным комком нервов и частью здоровья, но зато обзавелся любимой невестой. Родители исполнили соло по привлечению жениха. А сам жених по взваливанию на ее плечи бремя выбора. Но, несомненно, главную роль в этом спектакле исполнял другой человек, который будто неспокойное море, сначала ласкал берег нежными волнами, а потом резко бил штормовым валом. А потом вновь возвращался к ласкам, усыпляя бдительность. После его слов в библиотеке они виделись не один раз, всегда при посторонних, он всегда был показательно галантен, одинаково с ней и другими, заставляя задаться вопросом, а не приснилось ли все это? И на что это больше похоже, кошмар или мечту?