Самая невзрачная жена

— Слушаюсь, сиятельная, — присела в реверансе Атина, уходя в другой коридор.

Герцогиня наслаждалась видом, кутаясь в шаль: годы давали о себе знать, и руки на ветерке стали мёрзнуть. Серая хмарь укутала королевство, не желая возвращать летней погоды, баловавшей их последние недели. Столица лежала у ног герцогини, и ей щемило сердце: когда-то ведь она и правда была у её ног... Когда-то франты и государственные мужи с восторгом целовали ей руки. Когда-то здесь блистал её ум, порождавший колкие остроты и защищавший слабых.

Теперь улицы забыли её. Забыл её и свет. Лерой тяжко вздохнула, сев полубоком, положив руки на живую ограду. Изгнанная, проклятая, но одарённая из могущественного, древнего рода — гремучая смесь, которая все эти долгие годы помогала ей. И видят предначальные, муки того стоили!

Ветер вырвал пряди из скромной причёски, и волосы мягко касались щёк. Уставший взгляд скользил, скользил по крышам столицы, пытаясь узнать хоть одну.

— Мне сказали, что меня здесь ждут, — сдержанный мужской голос заставил женщину улыбнуться. Она повернула к нему лицо, не скрывая уставшего взгляда. — Мы знакомы? — Окшетт чуть склонил голову.

— Присаживайтесь, граф, в ногах правды нет, — Лерой указала на лавку напротив. — И можете спокойно рассмотреть меня, а не делать вид, что птицы над моей головой интереснее, — она чуть-чуть приподняла уголки губ, обозначая улыбку.

— За последние месяцы я не видел вас при дворе.

— Будь вы здесь полгода или даже год, тоже бы не увидели!

— С кем имею честь говорить? И, полагаю, мне представляться нет необходимости?

— Да, ваше имя мне известно. Я же — Лерой, герцогиня Эсталига, мать Налы. Атина рассказала мне, что вы знакомы с моей дочерью.

— Послу трудно не познакомиться с женой принца, — нахмурился Окшетт, кое-как понимая, что пригласившая его сюда фрейлина и есть та самая Атина.

— У меня для вас письмо.

Руки с тонкой вязью морщин легко достали из-за корсажа миниатюрный конверт, запечатанный на один только именной вензель.

— Но как? — граф взял тонкую бумагу с перламутровым переливом, разглядывая сургучную печать. Печать Антайлы Восьмой! И письмо не проходило через замковую канцелярию... Таких писем удостаивались немногие в империи, что и говорить о какой-то неизвестной герцогине соседнего королевства!

— Видите ли, молодой человек, мы с Антайлой учились в одном монастыре, и серые будни связали нас крепче любых уз, — Лерой улыбнулась онемевшему мужчине.

Впрочем, он быстро принял новые сведения и сломал печать, достав письмо. Лерой знала, что на маленьком листке слов не наберётся даже на послание, так, только на записку.

— Вы шутите? — граф Окшетт впервые был так изумлён. — Это скандал!

— Нет.

Лерой торжествующе улыбнулась. Сейчас, как когда-то давно, она ощущала азарт удачной интриги, и он будоражил тёкшую много лет размеренно кровь. Граф слушал её объяснения, зажав в руке записку, и как когда-то давно Лерой ловила восхищение, мелькавшее в глазах дипломата. Да, она всё ещё способна на многое!

Глава 11

Нала хотела проснуться, но не могла. Отвратительное ощущение! Раз за разом, когда она начинала видеть свет, что-то отбрасывало её обратно в пустоту сновидений. И после очередного броска в зев тьмы, захлебнувшись криком, она дёрнулась, садясь, чтобы тут же ощутить что-то острое у шеи.

— Не кричать и не сбегать.

Нож от шеи убрали после предупреждения. Открыв глаза, Нала заморгала от яркого света. Напротив поскрипывала приоткрытая хлипкая дверь, слева и справа стояли кровати. Рядом сидели двое мужчин, а в отдалении на подоконнике ещё и женщина, одетая так же, как и её спутники. От движения стало больно: Нала опустила взгляд и увидела бинты. Пустота в голове не желала рассасываться. Волки не убили ее? Принесли? Куда? Зачем?

— Воды... — вопреки всему прохрипела Нала, и женщина тут же сорвалась с подоконника, поднесла ей глиняную кружку с чем-то мутным.

Уставившись в кружку, она не заметила, как к ней приблизился мужчина с сединой в волосах, коснулся холодными пальцами висков:

— Сейчас будет легче, — тихо произнёс он, и Нале в самом деле стало лучше.

Мужчина забрал у неё кружку и отдал женщине.

— Зачем я вам нужна? — Нала ещё раз осмотрела группу из троих людей. Одарённые — отчего-то в этом она не сомневалась.

— Стиша, ты видишь что-нибудь? — мужчина с сединой повернулся к женщине.

— Ничего, — поджав губы, ответила та. — Она не одарённая!

Спросивший мужчина только угрюмо кивнул, соглашаясь. Нала подобралась, не понимая, почему ее проигнорировали.

— Тогда мы не можем забрать её с собой, — вступил в разговор светловолосый здоровяк.

— И что делать, Рагд?

Нале не понравился взгляд здоровяка. Как и короткий удар ребром ладони в шею, после которого она обмякла.

— И зачем? Мы и так несколько дней не давали ей проснуться, — протянул Эстлиф, забираясь на кровать.

— Началась вьюжная ночь, путь домой нам отрезан, — прогудел Рагд, укладывая девушку, а Стиша уже принесла новые бинты. — Почему мы не чувствуем от неё силы источника? — он отвернулся, когда женщина принялась за обработку ран: волки не разбирают, кого и как тащат.

— Предлагаешь усомниться в прорицателе? — усмехнулся Эстлиф, который приличиями не озадачивался, и теперь созерцал затягивавшиеся на груди раны от клыков. Благодаря специальной мази они уже почти зажили. — Ведь это он отпускал волков за ней. Значит, она связана с источником. Хоть как-то.

— И у нас есть целая вьюжная ночь на выяснение! — рявкнул Рагд, ударив кулаком по косяку: сидеть он был не в силах, а потому метался по комнате. — Месяц! Мы застряли здесь на месяц! Всё из-за демонова Гройдеша, который не смог вытащить ее из дворца!

Вьюжная ночь наступала три-четыре раза за год, и это ощущали только подобные Рагду. Эстлиф помнил, как однажды вьюжная ночь задела их на границе: горы объяла непроглядная мгла, в которой вертелись в вихрях замораживавшего ветра осколки льда, смешанные с острым снегом, и вместе они покрыли горы туманным режущим облаком... Три метра до границы они проходили пять минут, и вышли в изорванной одежде, израненные и без груза, который пришлось бросить.

— Так что мы будем делать? — поинтересовалась Стиша, унося испачканные бинты.

— Разговаривать. Воздействовать. Все планы к демонам! — взбесился Рагд. — Только из-за того, что нам не сказали про её неодарённость!

— С другой стороны, — протянул Эстлиф, — нам всего лишь поручили найти хозяина источника, остальное мы додумали сами.

— Не я придумал одарённого искрой тащить через горы! Нам приказали это, — возразил Рагд, застывая напротив напарника.

— Но никто не обещал, что им будет эта девчонка. Возможно, она приведёт нас к тому, кто владеет источником... Рагд, вот зачем ты её ударил?

— Так получилось, — пожал тот плечами, отходя к двери. — Чего вам из еды принести? А то мы даже не завтракали.

Эстлиф закатил глаза, а Стиша радостно перечислила несколько блюд, которые хозяева двора готовили просто чудесно.

* * *

Это был настоящий бой. Бой, за время которого Лерой пришлось грозить слугам даже применением собственного дара. Тихое ''Сожгу!'' звучало для цеплявшихся за жизнь страшнее любой кары вроде увольнения. Так её и впустили в спальню к королю, который уже не вставал.

— Что вы здесь делаете? — злой Карнед поднялся из кресла, вставая между низкой кроватью и женщиной.

Лерой осмотрела скрытое полумраком помещение, пропитавшееся ароматом согревавшей мази, и ответила:

— Оставь меня с ним, Карнед. Есть вопросы, на которые он должен ответить мне не как король, но как мужчина. И лучше ему это сделать до смерти.

Наследный принц колебался, но в конце концов ушёл, честно закрыв за собой дверь. Тем более что у него было много вопросов к бывшим слугам, посмевшим нарушить прямой приказ никого не впускать.

Лерой смотрела на старую развалину, лежавшую в кровати, укрытую белоснежным одеялом до самого подбородка. Если бы не эти морщины от страдания, не застывший, безумный взгляд, он бы и в старости остался красавцем.

— Ваше Величество... — позвала она, но он не отозвался. — Мой виконт, — ласково позвала женщина, и король дрогнул, а взгляд его прояснился.

— Лерой... Ты всё-таки пришла, — король поднялся и даже сел, как будто боги послали ему сил на прощальный разговор. Взгляд его прояснился, но наполнился скорбью.

— Странно всё сложилось, не так ли? — улыбнулась она, закрывая веер и переставляя табуретку к кровати, чтобы сесть совсем рядом с королём.

— Куда уж страннее, — печально улыбнулся он. — Я думал, что любил Рати, но после встречи с тобой понял: она была другом, бесценным, но другом.

— А я по всем канонам должна была предпочесть ласкового повесу навязанному мужу, — настала пора Лерой печально улыбнуться. — Только вот сложилось всё совсем иначе.

Водоворот воспоминаний закружил, память ожила, одновременно воскрешая им все события, свершившиеся, казалось бы, совсем недавно, но одновременно и так давно. Цепочку воспоминаний первой начала герцогиня:

— Наш первый танец...

— Поцелуй украдкой...

— Беседы в парке под луной и жеманная ревность Рати.

— Твоё равнодушие! Ты так внезапно стала ласкова с мужем, а он молодел рядом с тобой... Я был в отчаянии.

— Я забыла о тебе.

— А я нет.

Лерой прикусила губу. Да, она не раз и не два ловила на себе полный тоски взгляд молодого мужчины, танцуя на балах с мужем. Не раз и не два сбегала от разговора с ним, не желая ссорой омрачать своего счастья.

— Ты стал королём, едва не убившим меня!

— Я не смог бы, не смог! — тихо закричал он, насколько хватило сил, вскинул руки. — Я замахнулся, но ударить бы не смог! А ты горела, пылала! Я боялся, что убил тебя не делом, а словом. Когда пламя утихло, я сам отнёс тебя в спальню...

— Я знаю, что изгнание было меньшим злом, — оборвала причитания Лерой ноткой ехидства. — Ты даже оставил нам титул и земли, позволил вырасти моим детям.

— Твоим и его детям!.. — всхлипнул он, не разобрав интонации герцогини.

— Ты вырастил своих. Чудные мальчики! — искренне похвалила принцев женщина, едва успевая следить за менявшимся настроением короля.

— Но Рати не простила меня. Я бы сам не простил на её месте!

Лерой поджала губы. А что она могла сказать? Оправдать старого повесу, который, как оказалось, всю жизнь мечтал о другой женщине в присутствии жены? Или поблагодарить его за долю изгнанников и постоянные споры с одаренными и бесконечный список причин, почему она не хотела уходить за горы, выдумывавшийся перед всяким выездом во дворец?

Пожалуй, хватит с них воспоминаний, пока она не превратились во взаимные упреки и обиды. Ведь есть требующие решения дела настоящего.

— Я зла за эту свадьбу Налы. Зачем, чего ты добивался? Захотел вернуть мою семью к трону, вернуть нам былые влияние и славу?

Король съежился, взгляд заметался по комнате, но тут же он выпрямился, решительно заговорив:

— Я хочу, чтобы твои внуки жили при дворе, чтобы вы снова могли общаться с людьми. Я хотел снять клеймо изгнанников. Поймёшь ли ты меня, Лерой? Я хотел искупить вину перед тобой.

— Как же?! — она встала, принявшись расхаживать по комнате. Даже не заметив попытки короля уцепиться за ее подол. — Лишив Налу счастья с любимым человеком? Обрекая сына на жизнь с нелюбимой женщиной?!

— Сядь, Лерой. Поверь мне, всё у них будет хорошо, я знаю, — шептал король, внезапно схвативший женщину за руку. Он крепко сжал её ладонь, не желая отпускать.

— Не верю. На Налу уже не один раз нападали, сейчас она и вовсе пропала! И всё это началось после свадьбы!

— Всё идёт как надо, всё хорошо, Лерой. Прорицатели не ошибаются!

— Прорицатели?! Что?! Объясни же! — едва сдержалась от позорно громкого крика Лерой, падая на табуретку.

Рука короля обмякла, свесившись с кровати. Он осел, растянувшись на кровати, а взгляд его подернулся туманом.

— Подожди еще чуть-чуть, и всё будет хорошо. Вот увидишь, моя милая Огнёвка!

Лерой едва сдержала слёзы, услышав ласковое обращение из забытого прошлого. Огнёвкой — миниатюрной птичкой с звонким голосом и алым оперением — её называл только он...

— Мой виконт, — на прощание шепнула она, поцеловав уснувшего старика в лоб.

Когда она уходила, он улыбался, окутанный ароматами весны и молодости, пришедшими из воспоминаний.

Как только Лерой закрыла двери, дуновение прошлого исчезло вместе с щемившей сердце ностальгией. Что бы ни говорил король, она не будет тихонько ждать в уголке, пока всё наладится!

— Вы ужасны в гневе, — вышедший откуда-то герцог Энрат поклонился Лерой.

— Не лучшие слова действительно злой даме, — усмехнулась она.

— У меня к вам есть интересный разговор.

— Что ж, я вся внимание.

* * *

Ролден чувствовал себя не разбитым — выпотрошенным с особой циничностью. Дождь прекратился, сменившись неприятным влажным холодом. Территорию озёр он с людьми обыскал не раз и не два. После дождей псы даже не подумали взять след Налы по привезённому принцем платку.

Опять ночь. Опять он вернулся во дворец. Опять он поднимался этой лестницей... И вот опять у его ног кровавые пятна, которые слуги побоялись стирать и обходили стороной. Небольшие, тёмные на светлом камне... Ролден опёрся о перила, заворожено глядя на пятна, а они словно росли на его глазах, увеличивались в количестве, в общем, всячески способствовали страхам: вдруг старик ошибся, и во сне явилась вовсе не Нала? Вдруг она мертва, а Ролден ищет труп?

Мотнув головой, он пошёл дальше, завалился в первую же спальню. Как был в одежде, он упал на кровать, вытянув гудевшие ноги. День за днём, день за днём он обегал эту территорию, надеясь хоть на малейший след. Не раз и не два были опрошены все слуги, но никто ничего не мог сказать.

Только разбитое зеркало и найденный в комнате кинжал говорили, что девушка отбивалась, но не смогла спастись. Принц видел только один ответ: нападали не только волки. Зеркало наводило на отвратительно поганые мысли, что за ней могли прийти демоны... Которым проиграл Ортен, оставив безоружную девушку зверям.

Ролден повернулся на бок и закрыл голову подушкой, чтобы не слышать того гула голосов, что преследовал его который день. И потому стук в дверь он услышал раз на третий.

Вошедший Тайш застал разбитого командира, который едва поднялся с кровати. Заросший, грязный, но упорный — он выглядел одним из собственных солдат.

— Мы ничего не находим, — вынужденно произнёс истину мужчина, заметив, как у принца дёрнулась щека. — Дальше искать бессмысленно. Остаётся надеяться, что похитители обнаружат себя.

— До сих пор они молчали! — рявкнул Ролден, а Тайш на всякий случай отошёл на шаг назад. И в сторону — чтобы принцу надо было развернуться, если он захочет метнуть в подчинённого увесистую вазу со стола...

— Не будут же они всю жизнь молчать. Хотели бы убить жену вашу, так мы тут бы её труп и нашли!

— Только это меня и успокаивает, Тайш. Отдавай команду ребятам собираться. Утром возвращаемся во дворец. Здесь и в самом деле нечего больше искать.