🌿 Второе дыхание. Часть 3. Серафимов подарок

— Ничего мне не нужно, только кофе, — гораздо резче, чем самой хотелось, перебила Принцесса. И, устыдившись, добавила: — Мне нехорошо.

— Э, да тебя, и правда, растрясло, — приподнял брови отец. — Это с непривычки, Эрика, скоро пройдёт.

И снова уткнулся в газету.

— Если вы о своём женихе волнуетесь, ваше высочество, то напрасно, — склонившись над хозяйкой, негромко сказала Валькирия. — Ваш батюшка отправил с ним целый отряд телохранителей!

Эрика неопределённо повела плечом — понимай, мол, как хочешь — и пригубила кофе. Через круглый глазок в сплошной ледяной корке, который кто-то проделал до неё, выглянула наружу. За окном, действительно, мело. Сквозь снежную пелену она различила спины стражников, выстроившихся шеренгой вдоль поезда, неказистое приземистое здание вокзала с залепленным снегом названием города на козырьке и толпящихся под этим козырьком дурно одетых зевак разного пола и возраста. Они во все глаза рассматривали королевский поезд, но приближаться к нему не смели.

Если всё пошло как надо — 'Серафимы-Хранители, прошу вас, пусть всё идёт как надо!' — где-то там, в здании вокзала, сегодня утром прибытия миссии ждал Феликс. Из Белларии в Зентак можно попасть не только на поезде, но и по зимнику, проложенному по льду Палаэты. Железнодорожные пути на этом участке изгибаются крутой дугой в обход нагорья, которое река разрезает почти по прямой, и, в результате, оказываются чуть ли не втрое длиннее зимника. Закончив свои дела в Замке, Многоликий собирался раздобыть в Белларии лёгкие сани, запряженные парой резвых лошадей, благодаря чему имел все шансы на несколько часов опередить поезд. Акселю же предстояло попасть на охотничий рынок и купить там какую-нибудь мелкую ручную зверушку, а затем позаботиться о том, чтобы корзинка или клетка с приобретением на некоторое время исчезла из поля зрения его спутников. Феликсу, который будет следовать за ним, понадобиться улучить момент, выпустить зверушку и самому занять её место.

План, который выглядел таким несложным, когда его придумывали в тишине и полумраке старой библиотеки, теперь изнывающей от неопределённости и нетерпения Эрике начал казаться громоздким и почти не осуществимым. Что, если её любимый не сумел достать транспорт или застрял где-нибудь в пути? Что, если Аксель не нашёл на рынке подходящего живого зверя? Что, если не удалось совершить замену? Но страшнее всего было предполагать, что Феликс так и остался в Замке, замеченный или даже захваченный Манганой.

Марк возвратился первым. Швырнул посреди коридора побелевшие от снега шубу и шапку, предоставив разбираться с ними своему камердинеру, и плюхнулся за стол. Щёки у него были бордовые с мороза, глаза горели.

— Уф! Ну и метель! — с трудом восстанавливая дыхание, воскликнул он. И обратился к Валькирии, которая как раз в эту минуту перестилала скатерть: — Принеси-ка мне чего-нибудь горячего, милочка!

— Чаю, ваше высочество? — уточнила горничная.

— Да хоть бы и чаю.

Она кивнула и удалилась. Судя по взгляду, посланному Марком ей вслед, Пелена Любви действовала и на него тоже.

Заслышав его голос, в салон выплыла закутанная в изумрудные шелка мачеха и томным голосом полюбопытствовала:

— Как ты погулял? Может, зря я не захотела развеяться? Стоять на одном месте — скука смертная.

— Городишко дрянь, никогда таких дрянных не видел, — сообщил он, — и погода не лучше. Так что вовсе даже не зря!

Король отложил газету — Принцесса так и не поняла, читал ли он её всё это время, или просто загораживался ею, не зная, о чём беседовать с дочерью, — открыл рот, намереваясь что-то сказать, но не успел. Прогрохотав по слишком узкому для него коридору, в салоне появился Аксель. Он прижимал к груди круглобокую корзинку из виноградной лозы, при виде которой Эрику бросило в жар.

— Я принёс подарок её высочеству, — широко, но слегка натянуто улыбаясь, сообщил принц.

— В самом деле? Какой же? — она едва удержалась, чтобы не броситься ему на шею.

— Уверен, он придётся вам по душе.

Поставил корзинку на диван рядом с Эрикой и торжественно открыл крышку.

В корзинке на толстой тёмно-красной подстилке сидел горностай.

— Какой хорошенький! — ахнула, играя роль, Принцесса.

— Мне пообещали, что он совсем ручной.

Она положила ладонь на край корзинки, но к пассажиру прикоснуться медлила — боялась обнаружить, что он не волшебный... хотя её сердце Феликса, кажется, уже узнало. Горностай приподнялся, обнюхал принцессины пальцы, после чего взобрался на руку и уверенно побежал по ней вверх. Иголочки магического излучения защекотали кожу — и у Эрики, в который раз за последние несколько дней, гора упала с плеч.

Только эта гора, пожалуй, была потяжелее предыдущих.

Горностай добрался до плеча и приветственно фыркнул.

— Шустрый какой! — восхитился братец, с интересом наблюдая за происходящим.

— По-моему, вы ему понравились, принцесса, — сделал вывод Аксель и спросил с затаённой тревогой: — А он вам понравился? — не имея Дара, видимо, не знал наверняка, выполнил ли Многоликий свою часть плана.

— Очень! — восторженно прошептала Эрика, уверенная, что он поймёт её правильно. — Очень, дорогой принц! Спасибо!!! — придерживая зверя, хотя тот и сам вцепился в неё так, что не оторвать, она привстала и, переполненная благодарностью, поцеловала жениха в щёку.

Напряжение из его улыбки тут же ушло, глаза заблестели.

— Вы даже не представляете, как я рад! Как вы его назовёте?

— Как назову? Не знаю... — нежно произнесла Принцесса. — Может быть, Счастливчик?

Нового участника путешествия захотелось рассмотреть поближе каждому из присутствующих — и Марку, и Ингрид, и подоспевшим Керугеру и Ваймену, и слугам, выглядывающим из-за господских спин. Один лишь Король не проявил интереса, на его лице было написано брезгливое: 'Только животных нам тут и не хватало!' — но возражать будущему зятю он не посмел. Спросил:

— Чем вы собираетесь его кормить? Неужели мышами? — выслушал уверения Акселя, что горностай будет есть обычное сырое мясо, и молча вышел из-за стола.

— Ути, какой лапочка! Дай, я тебя поглажу! — засюсюкала мачеха и занесла руку с явным намерением прикоснуться к шелковистой шёрстке.

Зверь перегнулся к ней всем своим узким и гибким телом и, показав зубы, издал рассерженный стрекочущий звук.

Ингрид сложила трубочкой пухлые пунцовые губы и протянула:

— Да ты злючка! — но руку убрать и не подумала.

— Не надо, Ингрид! — отодвигаясь, возмутилась Эрика. — Не трогай, видишь, он не хочет.

— Я только познако... — начала мачеха, но закончить не успела.

Горностай молниеносным движением метнулся вперёд и цапнул нахалку за палец.

Мачеха отдёрнула руку и выругалась.

— Говорила же, не трогай, — без тени сожаления пожала плечами Принцесса и ласково потрепала круглые звериные ушки.

— Он и тебя покусает, твой Счастливчик, вот увидишь! — процедила Ингрид, резко развернулась, взмахнув широкими изумрудными рукавами, и удалилась, шипя от негодования.

Других желающих гладить 'злючку' не нашлось.

Поезд тронулся.

— Идёмте ко мне, Аксель, — вставая, сказала Эрика. — Расскажете, где были и что видели.

Устроившись бок о бок на застеленной постели, дверь в купе они закрывать не стали — не хотели давать своим спутникам лишний повод посплетничать. Вагон громыхал достаточно громко, чтобы заговорщики могли шептаться, не опасаясь быть услышанными. Со стороны Эрика и Аксель выглядели просто воркующими друг с другом влюблёнными — по крайней мере, оба они на это надеялись. Зверя Принцесса усадила к себе на колени, с обожанием заглянула в чёрные внимательные глаза и одними губами спросила о том, что волновало её сейчас сильнее всего:

— Как там Корона, Феликс? Всё в порядке?

Горностай моргнул один раз.

— Это означает 'да', — объяснила она принцу.

— Отлично, — покивал он. — Иначе я бы очень за вас боялся.

— Кто надоумил вас купить именно горностая, Аксель? Феликс уже являлся мне с таким, мы с ним ещё тогда, в будущем... словом, я уже много раз его таким видела.

— Я и сам не знаю. Подумал, принцесса и горностай — это будет красиво. Но вот как вы-то сразу догадались, что зверь, которого я вам принёс — волшебный? Для меня все горностаи, знаете ли... на одно лицо. Вы тоже Одарённая, Эрика?

— Да, Аксель, — помолчав, созналась она.

'Я так много уже ему рассказала, что скрывать от него свою Одарённость теперь просто глупо!'

— Я так и думал, — улыбнулся он. — А что у вас за Дар, если не секрет?

Принцесса смутилась. Как бы то ни было, она не привыкла обсуждать свои способности с другими людьми.

— Когда-нибудь я вам покажу, — пообещала она и сменила тему: — Всё прошло как по маслу, да?

— Ну... почти. Рынок там, действительно, превосходный. Я почти сразу нашёл, что искал. Эти двое — имею в виду Ваймена и Керугера — даже ещё не начали ныть, что замёрзли, и не просили вернуться. Зато потом пришлось попотеть — мои надсмотрщики не спускали с меня глаз. В конце концов, я устроил целое представление — 'забыл' корзинку в какой-то лавке, 'вспомнил' о ней уже на вокзале, кинулся забирать... но до последнего сомневался, что у нас всё получилось.

Принцесса чуть слышно рассмеялась:

— Устроили представление, вот как? Только не говорите, что вам это не понравилось!

— Честно? Очень понравилось, — хмыкнул принц. — А пока я мотался из стороны в сторону, пытаясь отстать или 'потеряться' хотя бы на пару минут, у меня появилась идея...

— Какая? — встрепенулась Эрика, предчувствуя что-то весьма необычное.

Горностай вскарабкался ей на грудь и тоже превратился в слух.

Аксель выдохнул и сосредоточенно нахмурился.

— Сейчас попробую растолковать... мне будет не очень просто, принцесса, я сам пока не до конца понимаю. Смотрите. Вы говорили, что эта штучка, — он коснулся её ненавистного браслета, — удерживает вас в Замке. Так?

— Да.

— Вы говорили, что подростком дважды пытались сбежать, и оба раза чуть не умерли от удушья.

— Вряд ли бы мне дали умереть... — поморщилась Эрика. — Но ощущения были... крайне неприятные.

— И вы говорили, что если уйти из Замка без браслета, никакого удушья не будет. Вы подсмотрели это в Книге Судеб... или в будущем... — замялся он.

— Неважно где, Аксель, не мучайтесь. Но — да. Если уйти без браслета, удушья не будет. Считайте, что я проверила.

— А теперь скажите мне, принцесса: вы знаете, как он работает? Какое заклинание на нём висит?

— К сожалению, нет, — признала Эрика. — Но допускаю, что его каким-то образом соединили с Короной.

— Вот! — принц поднял указательный палец. — Вы не знаете! Но вы же раньше выезжали из Замка?

— Только в столицу и только вместе с отцом.

— И там вы от него, наверное, убегать не пробовали?

— Конечно, нет, — прошептала Принцесса с горьким смешком.

— А может, у вас бы и получилось! — таинственно отозвался её жених. — Может, ваш браслет привязан только к Замку? И 'выключается', когда вам нужно уехать? Имею в виду, Придворный Маг 'выключает' его по просьбе вашего отца. Технически это вполне возможно.

Она замерла, обдумывая его слова, а потом уточнила:

— По-вашему, сейчас он 'выключен'?

— Почему бы и нет? Умоляю простить меня за это сравнение, Эрика, но, знаете, животные в зоопарке... те, что всю свою жизнь сидят в клетке — часто остаются в ней, даже когда она стоит незапертой. Им просто не приходит в голову, что дверцу можно открыть, понимаете?

Принцесса медленно кивнула:

— Да. Понимаю.

Горностай, заволновавшись, переступил передними лапками, ткнулся шершавым маленьким носом ей в подбородок.

— Я подумал, что нужно обязательно это проверить. Провести эксперимент! — объявил Аксель и поспешно продолжил, пока она не стала возражать: — Знаю-знаю, вы скажете, что Король не позволит вам без него выйти из поезда и не захочет выходить сам, пока мы не приедем в Икониум. Но ведь мне он не противоречит! Если я буду настаивать, ему придётся дать согласие. Когда я ехал к вам, то видел один город... кажется, Кантарбу. Сегодня мы должны попасть в Кантарбу ближе к вечеру. Там есть древняя часть — разрушенное поселение времён Единого Континента, оно вплотную примыкает к железной дороге. Я скажу Королю, что всегда мечтал в нём побывать, а вы попроситесь со мной. Ваш отец согласится, вот увидите! Ведь ему даже не придётся покидать поезд, он сможет следить за вами из окна.

— А в это время мы с вами... — начала догадываться Эрика.

— В это время мы с вами 'увлечёмся' разговором и экскурсией и уйдём так далеко, как сумеем. Стражники, конечно, потащатся за нами, будут уговаривать вернуться, но не станут же они удерживать нас силой! И может статься, никакого удушья не будет.

— А если будет, мы пойдём назад... сразу же, как почувствуем неладное, — пробормотала Принцесса и потёрла ладонью горло.

— Именно так, — разулыбался принц, довольный, что его поняли.

У Эрики мурашки побежали по всему телу, стоило ей вспомнить, каково это — когда на шее сжимается магическая удавка. Но она сознавала, что Аксель прав — эксперимент провести нужно! И посмотрела на горностая, ожидая от него решающего слова.

'Да', — ответил Феликс на невысказанный вопрос.

* * *

Кантарба замаячила впереди после обеда.

Нельзя сказать, чтобы Скагер с лёгким сердцем принял идею Принцессы прогуляться вместе с женихом — наоборот, был так недоволен, что даже не пытался этого скрыть. Но все его возражения разбивались, как прибой, о безмятежную настойчивость Акселя. 'Вы же видите, — на разные лады повторял принц, — её высочеству дурно от духоты и тряски. Вы же не хотите, чтобы она совсем разболелась! Мы не пойдём в город, зачем нам это нужно? Только посмотрим на поселение, и сразу вернёмся. Тем более, я давно хотел побывать в таком месте!' Король был резок, он злился, но сказать однозначное 'нет!' не мог. И выдать будущему зятю сказочку о 'проклятии Тангрис', которую одиннадцать лет скармливал дочери, тоже не решался. Поэтому, в конце концов, он махнул рукой, опустил плечи, разом постарев лет на пять — и сдался:

— Идите, дети мои, что я могу поделать! Только будьте поблизости, чтобы я не терял вас из виду. Эрика, ты не забыла, что должна всегда находиться под защитой Короны?

— Я не забыла, папа. Конечно, мы будем поблизости! — не испытывая ни малейших угрызений совести, пообещала Принцесса. — Спасибо. Я знала, что ты будешь рад доставить мне удовольствие.

Даже самый чёрствый человек, глядя на Короля, не поверил бы, что его величеству сейчас радостно. Но 'дети' мило улыбнулись и монаршего раздражения предпочли не заметить.

Не задерживаясь на вокзале, поезд миновал современную часть города и встал прямо напротив остатков древнего поселения. Сначала наружу выбрался начальник Охранной службы, чтобы лично разведать обстановку. Обстановка была спокойная; да и кому бы пришло в голову провести и без того паршивый вечер среди мёртвых заснеженных руин?

Разумеется, никому — кроме пары отчаянных экспериментаторов, один из которых втайне надеялся на приключение и открытие, а другая, не подавая виду, готовилась пережить несколько жутких минут.