Больше чем враги

— Нет, Тиа. Посиди немного одна, мне надо уладить кое-какие дела. Здесь есть хлеб, сыр, копченое мясо, фрукты и напитки. А скоро я вернусь и привезу ужин из ресторана. Что ты хочешь? Цыпленка в устричном соусе? Утку с апельсинами? Медальоны из телятины?

— Я хочу домой.

Но Двин даже не счел нужным ответить на мои слова. Он вышел за дверь, и я услышала, как заскрежетал засов. От отчаяния мне захотелось взвыть и забиться в истерике, но я ограничилась тем, что несколько раз ударила кулаками по полу. Ну почему, почему я взялась спорить? Что стоило мне согласиться с Двином, покинуть это ужасное место — мою очередную тюрьму — и уже потом дать Марку знать, где я? Если только друг — бывший друг — не солгал об антимагических решетках, то найти меня у Марка не выйдет. Я попробовала произнести простенькое заклинание, притягивающее легкие предметы поближе, но у меня ничего не получилось. Значит, магия здесь не работает, следовательно, ни есть, ни пить ничего из оставленного Двином мне нельзя. После его слов меня бы не удивило, вздумай он сам подмешать мне какую-нибудь гадость в воду или пищу. Исключительно ради моего же блага, разумеется.

Я медленно поднялась на ноги и принялась осматривать комнату. Не то, чтобы я верила в возможность как-то выбраться — все-таки дураком Двина никак нельзя было назвать — скорее из нежелания сидеть сложа руки. На окнах, мутных из-за слоя пыли и грязи с наружной стороны, действительно красовались антимагические решетки. Весьма вероятно, что Двину даже не пришлось устанавливать их самостоятельно. Если прежде в этой комнате хранилось нечто ценное, то владелец мог обезопасить ее от взлома наделенным магией грабителем таким образом. В этом случае дверь снаружи возможно взломать только физически из-за вставленной в нее полосы убивающего магию металла. Хотя вот эта информация мне как раз ничего и не дает.

Пытаясь успокоиться, я расхаживала по комнате и размышляла, вспоминала, анализировала. Мог ли Двин стоять за покушениями на меня? Похоже, что действительно мог. Поначалу пытался просто не допустить моего брака с Гартом, а потом я сама подала ему такую отличную идею, как остаться единственным близким мне человеком. Причем неважно, в чем именно было дело: в чувствах или в деньгах. В любом случае Двин оставался в выигрыше.

Вот только травить меня на балу ему было невыгодно. Значит, либо Двин поддался эмоциям, подсмотрев (в этом я не сомневалась) сцену на балконе, либо же яд в бокалы подсыпал кто-то другой. И целью этого кого-то вовсе не обязательно была я.

Я не знала, как долго ходила взад-вперед, думая о Двине, о нашей детской дружбе и о том, как же теперь нам быть. Страха не осталось, вместо него во мне поселилась злость. И когда за дверью раздались уверенные шаги, а потом заскрипел отодвигаемый засов, я схватила со столика графин с водой с намерением хорошенько вразумить давнего друга. И лишь в последний момент, когда тяжелый сосуд уже готов был опуститься на голову вошедшего, я поняла, что это вовсе не Двин. Отклониться, чтобы не попасть по жертве, я сумела, но вот вода выплеснулась и окатила визитера с головы до ног.

— Ты странно доказываешь свои чувства, Тиали, — ворчливо произнес Марк. — Вода, конечно, будет поприятнее, нежели удар ножом, не спорю. Я так понимаю, это более высокая степень доверия? Что будет потом? Залепишь мне в лицо куском торта или стукнешь сводом законов королевства по голове?

Я радостно взвизгнула и бросилась ему на шею, прижалась щекой к промокшему сюртуку.

— Марк! Как здорово, что ты меня нашел!

— Оригинальный способ выразить свою радость. Между прочим, магия здесь не действует и высушить одежду я не могу. Это я так сказал, на случай, если тебе вдруг интересны подобные мелочи.

Я не успела предложить выйти в соседнее помещение, где ничто не помешало бы Марку привести себя в порядок. Опять раздались звуки шагов, а затем растерянный голос Двина:

— Тиа? Грен? Какого демона?

Я почувствовала, как напрягся Марк. Он осторожно отстранил меня от себя и шагнул навстречу Двину.

— Весьма забавно. Вообще-то это я желал бы получить объяснения, какого демона я вдруг обнаруживаю свою невесту под замком в заброшенном складе. Есть что сказать?

— Ты ее принуждаешь! — заорал Двин. — Заставляешь выйти за себя! Оставь ее в покое, слышишь?

— Так, мне это уже надоело, — скучным будничным тоном произнес Марк.

А в следующее мгновение Двин отлетел в сторону от сильного удара в челюсть. Правда, сразу же вскочил и бросился на Марка.

— Перестаньте! — закричала я. — Ну же! Немедленно!

Бесполезно. На мои слова попросту не обратили внимания. И мне оставалось только беспомощно топтаться на месте, сожалея о том, что воду из вазы я уже успела вылить. Иной способ разнять соперников не пришел мне в голову, а антимагические решетки не давали возможности сделать хоть что-либо с помощью магии.

— Надо было вытащить Марка из комнаты, — пробормотала я себе под нос. — А то еще поваляется на полу в мокрой одежде и простудится.

Более серьезных повреждений я не слишком опасалась — было заметно, что Двин уступает Марку и в физической силе. Ну а на друга я была зла до такой степени, что лично была готова ему выбить парочку зубов.

Драка была достаточно ожесточенной, но закончилась быстро. Двин упал в очередной раз и медленно пытался подняться. Марк стоял над ним, тяжело дыша. В уголке рта запеклась кровь, скула припухла и на ней уже начал наливаться кровоподтек. Я бросилась к нему, принялась ощупывать дрожащими руками. Он только морщился и иногда шипел сквозь стиснутые зубы. Безупречный некогда костюм превратился в грязную тряпку, волосы разлохматились, но для меня Марк оставался самым прекрасным мужчиной в мире.

— Не плачь, Тиа, — тихо сказал он. — Все в порядке.

До его слов я не замечала, что по лицу моему текут слезы. Спохватившись, вытерла глаза и попыталась улыбнуться дрожащими губами.

— Тебе надо к лекарю.

— Нет, не надо. Представляешь заголовки утренних газет, если меня кто-нибудь увидит? Сам справлюсь. Поехали домой.

— А королевский лекарь? — не унималась я. — Он обязан хранить молчание и может быстро вылечить тебя.

Марк поморщился.

— Я не собираюсь беспокоить королевского лекаря по таким пустякам.

Тем временем Двин поднялся на ноги и сплюнул кровь. Вид у него был куда более плачевный нежели у Марка.

— Вот, значит, как, — со злостью произнес он. — Но не слишком радуйся, Грен. Твоя победа не окончательна.

И он, хромая, пошел к выходу.

Я осторожно смазывала ссадины Марка заживляющей мазью, а он прилагал все усилия, чтобы не дернуться в неподходящий момент.

— Может, все-таки обезболивающего зелья? — в который раз предложила я.

— Не стоит, оно замедлит регенерацию, а мне утром надо к королю, — упрямо повторил Марк. — Не хочу, чтобы остались хоть малейшие следы. Да, вот здесь намажь погуще. Хорошо приложил, гаденыш.

Я нежно обвела пальцем быстро чернеющий кровоподтек.

— Как ты меня отыскал?

Марк хотел пожать плечами, но жест дался ему с трудом.

— Так, Тиа, сегодня будешь отрабатывать наказание самостоятельно под моим чутким руководством, — заявил он. — Чтобы впредь неповадно было сбегать из-под охраны.

— Предлагаешь, чтобы я сама себя отшлепала? — иронически осведомилась я.

— Нет, у меня была совсем иная идея, хотя твой вариант тоже неплох. А найти тебя было нетрудно. Я ведь приставил к тебе далеко не дурака. Мой парень быстро сообразил, что ты задумала встретиться с кем-то втайне от меня. И успел к черному ходу кондитерской как раз вовремя, чтобы увидеть, как ты запрыгиваешь в экипаж. Потом он поехал следом, таясь, чтобы вы его не заметили. Кстати, мог особо и не стараться — твоему дружку даже в голову не пришло проверить, нет ли за вами слежки. Потом вы зашли на территорию склада, а обратно Двин вышел один. Сообразить, что ничем хорошим для тебя прогулка не закончилась, было нетрудно. Твой охранник прошелся по помещению, обнаружил комнату, где тебя запер этот урод, убедился, что ты жива и в сознании, а потом вызвал меня. Завтра ему хорошенько достанется.

— За что? — не поняла я. — Он ведь выполнил свою задачу.

— Ничего подобного, — разозлился Марк. — Он провалил задание. Он не должен был допустить, чтобы ты уехала без него.

На это возразить было нечего. Пусть в результате охранник и спас меня, вызвав Марка, но ошибку он допустил серьезную. Будь Двин действительно убийцей, мне бы не стало ни на мгновение легче от того, что ему не удалось бы выйти сухим из воды.

— Как ты думаешь, Двина мы можем вычеркивать из списка подозреваемых? — осторожно спросила я.

Марк только покачал головой.

— Мне жаль разочаровывать тебя, но нет. Вполне вероятно, что Двин желает завладеть не так тобой, как женщиной, как твоими деньгами. Но даже если он помешался от страсти, то все равно он может оказаться тем, кого мы ищем. Вспомни, ни одно покушение не закончилось удачно. А та девица в обители прямо сказала тебе, что ее наниматель вовсе не требовал твоей смерти, его бы устроило, если бы ты осталась калекой. Несчастным существом, навсегда благодарным лучшему другу за то, что он рядом. Да и ситуация с Андерсом тоже сыграла бы Двину на руку. Насилие могло бы сломить тебя, и на свободу ты вышла бы не прежней Тиали Торн, а жалким подобием самой себя. И с готовностью приняла бы заботу и поддержку единственного близкого тебе человека.

— Это ужасно, — прошептала я. — Марк, это так жутко звучит. Как больно, когда никому не можешь доверять, когда со страхом всматриваешься в лица хороших знакомых и думаешь: этот? Или вон тот? Кто из них желает твоей смерти? И понимаешь, что подозреваешь даже невиновных, но все равно не можешь иначе. Я так устала, Марк.

Марк накрыл мою ладонь своей, сильной и теплой.

— Ты справишься, Тиа. Ты выстоишь. Ты у меня отважная и сильная, тебе все по плечу. И я всегда буду рядом. Веришь?

Я кивнула.

— Вот и отлично, — произнес Марк совсем уже иным тоном. — А теперь слушай внимательно. Я расскажу, что именно ты должна сделать, чтобы загладить свою вину.

— Шоколадный торт? Миндальные пирожные? Фисташковое мороженное? Лимонные меренги? Марк, ты серьезно? — недоверчиво спросила я.

Во всем теле еще ощущалась приятная истома, мышцы сладко ныли после "отработки первой части наказания". Фантазией Марка боги явно не обделили. Подозреваю, захоти он стать соавтором дядюшки Вильгельма — и тиражи эпопеи о Гюнтере взлетели бы в заоблачные выси. Но когда Марк заявил, что намерен предаться разврату кулинарному, я поначалу не поверила. А зря.

— Давно мечтал устроить такое вот полуночное пиршество, — облизнулся Марк.

— И что же тебе мешало? — спросила я, окидывая ломящийся от сладостей стол скептическим взглядом.

— Ты будешь смеяться, но причина более чем банальна. Отсутствие подходящего сотрапезника. Я ведь не примитивный обжора, чтобы поглощать сладости в одиночестве. Их надо бы разбавлять приятной беседой. Но вряд ли кто-либо из моих помощников или деловых партнеров смог бы оценить грандиозность моего замысла. Вот ты — иное дело.

— Ну, раз ты так хочешь...

Я разлила по чашкам ароматный чай и поднесла к губам ореховое печенье.

— Нет-нет, — смеясь, запротестовал Марк. — Ты будешь кормить меня, а я тебя. Так гораздо интереснее.

И он отломил листик от шоколадной розы на торте и обхватил его губами. Я уже хотела удивиться, но тут он склонился ко мне, предлагая угощение. Игра мне понравилась. Я осторожно взяла шоколад, стараясь не прикоснуться к его губам, но у меня ничего не получилось. Марк протолкнул лакомство ко мне в рот языком, а потом и не подумал прервать поцелуй со вкусом шоколада. Несмотря на то, что перед этим странным чаепитием мы провели довольно продолжительное время в постели, причем отнюдь не спали, я вновь ощутила знакомое волнение.

— Так вкуснее, правда? — хрипло спросил Марк, оторвавшись от меня.

Я только кивнула, а следующий кусочек торта получила на вилочке, как и положено. Ах, вот как! И я отломила кусочек пирожного и положила его на ладонь. Марк осторожничать не стал. Он взял предложенную сладость, прикоснувшись к моей руке губами, а потом еще и облизал мои пальцы.

— Там остались крошки, — пояснил он.

Никаких крошек я не заметила, но возражать не стала. Обмакнула палец в шоколадный крем и вывела на обнаженном плече Марка свое имя, а затем медленно слизала его.

— Извини, забылась. Тебе что-нибудь предложить?

К тому моменту мы уже покинули кресла и уютно расположились на ковре. Марк — в одних только домашних брюках, а я — в халате. И сейчас, бросив быстрый взгляд на натянувшуюся тонкую ткань брюк пониже пояса, я убедилась, что мои старания не прошли даром.

— Хочу мороженного, — сказал Марк, распахивая мой халат.

В следующее мгновение я охнула, потому что он сначала положил кусочек холодного мороженного прямо на навершие моей груди, а потом обхватил затвердевший сосок горячими губами.

— Вкусно.

— Моя очередь.

— Подожди, я сам тебя покормлю.

Марк обмакнул палец в мятный мусс и поднес его к моим губам. Я неспешно облизала его, а напоследок слегка прикусила.

— Хочешь еще?

— Хочу, — ответила я и сама поразилась тому, как хрипло прозвучал мой голос.

Разумеется, закончилось наше чаепитие вполне предсказуемо. А после мы, липкие и перепачканные сладостями, отправились принимать ванну. Вместе, конечно же.

На следующий день я получила записку от кузена Дитера с просьбой навестить его. Марк обвешал меня различными амулетами и стребовал обещание быть осторожной и не делать глупостей.

— Я вчера чуть не поседел, — признался он. — Тиа, я понимаю, что тебе тяжело. Но либо ты будешь вести себя осмотрительно, либо уже я запру тебя в доме. Мне вовсе не хочется ежеминутно сходить с ума от беспокойства из-за тебя.

— Не волнуйся. Дитер, конечно, нытик и даже, пожалуй, мизантроп, но далеко не дурак. С тобой он связываться точно не захочет. А уж я найду способ ненавязчиво проинформировать его о том, что ты прекрасно знаешь, где я нахожусь.

Эту задачу я выполнила с блеском, чуть ли не с порога заявив:

— Дитер, дорогой, Марк велел мне долго у тебя не задерживаться.

Кузен скривился.

— Мне тяжело дается долгое общение, и ты прекрасно это знаешь, Тиали. Я быстро утомляюсь. Будь так любезна, налей мне отвара из крапивы.

Наливая в чашку напиток странного цвета, я как следует принюхалась к нему и сама от угощения отказалась.

— А где же Магда? Я полагала, что застану и ее.

Выражение лица Дитера сделалось таким, будто вместо ожидаемого отвара в чашке оказался неразбавленный уксус.

— Моя женушка отправилась в так называемый Литературный Клуб, — брюзгливо сообщил он. — Ты ведь уже знаешь, что наш дядюшка совсем выжил из ума и накарябал скабрезную книжонку?

С трудом сдерживая смех, я кивнула.

— Знаю.

— На редкость омерзительный опус, — разбушевался кузен. — Отвратительный, безвкусный, непристойный! Какое счастье, что у старого маразматика все-таки хватило соображения не позорить нашу фамилию. Но как он назвался! Гюнтер Непревзойденный! Только представь себе — Непревзойденный! А этот его роман! Признаться, я прочел те отрывки, что печатались в "Вестнике" — надо же мне знать, что там накропал дражайший родственник. Так вот, после первой же сцены стало понятно, чему именно посвящен сей, с позволения сказать, шедевр. Но на следующий день отрывок был еще хуже. Ты даже представить не можешь, что творил этот гадкий персонаж с героиней! А в каких подробностях все это описывалось! Учитывалась любая деталь, самая мельчайшая — цвет, размер, форма...