Будь моей ведьмой

И ухватив под локоток, меня поволокли вперед по темному коридору! Надеюсь, на кухню, а там Ядвига, и она просто обязана мне помочь, она...

Вампир свернул к дверям двустворчатым, и едва мы вошли, я поняла — это не кухня.

Нет, стол здесь был, и даже еда имелась, но ни сковородок, ни скалок, ни вампирш и даже ни книги!

— Вы же не откажетесь поужинать со мной? — прошептал вампир, касаясь клыком моего уха.

И прикасался он как-то очень уж знакомо... нет, не клыком, но эту прижавшуюся к моей спине мускулистую грудь я точно узнала! И теперь даже сомнения все исчезли! Хотя так, вот если поразмыслить логически — откуда у вампира на Терре эротический костюмчик Блум из Винке?! У них же тут ни телика, ни Интернета! И я мгновенно осознала, что надо мной просто издеваются! Впрочем, кто сказал, что издевательства — исключительно кощеевская прерогатива? Я, может, тоже поиздеваться люблю?

— Конечно-конечно, — покорно согласилась я, — но при одном условии — вы разденетесь.

Повернув голову, увидела значительно увеличившиеся красные глазищи вампирского князя.

— Приступайте, — ласково потребовала я.

— Что? — изумился кровосос.

И такие знакомые нотки в этом вопросе прозвучали. Знакомые и очень родные.

— Раздевайся, говорю, — пояснила. — Будем парочкой сказочных нудистов. К тому же у меня вообще вечер голых мужиков — начали с драконов, закончим вампиром.

— Что?! — Рев был знатным, посуда на столе жалобно зазвенела.

А я улыбнулась. Радостно так. Потому что, может, руки, глаза и волосы были не Стужевские, но вот вопль точно его. Как и последующий:

— А совесть есть?! — с неподдельным гневом вдохновенно орал... ну да, Князь.

— Совесть? — Я невинно пожала плечиками. — С этим сложно, видишь ли, драконы — вообще народ не мерзлячий, им и так хорошо было, в смысле и без совести, и без одежды.

В следующее мгновение Стужев молча снял маску, парик, начал нервно сдергивать кольца и когти с руки. Но при этом взгляд был такой... добрый.

— Догадалась, значит, — прошипел мой муж.

Развела руками и честно призналась:

— Сашенька, а откуда тут взяться лакированным ноголомам со стразами и эротическому костюмчику персонажа из аниме?!

— Так тут все сделали, я только объяснил чего хочу, — произнес Стужев, как само собой разумеющееся.

Молча посмотрела на босоножки... мелькнула страшная мысль — это не стразы. Присмотрелась к платью — при ближайшем рассмотрении были заметны стежки, значит, реально ручная работа.

— Мм... — протянула задумчиво, — так быстро сделали?

— Минут за двадцать, — честно ответил Саша.

— Снова мм-м... — глянула на недовольного Кощея и решительно выдала: — Ладно, допустим, здесь сделали, но образ откуда? Здесь Винкс не показывают!

— Хм... — На Сашином лице промелькнуло нечто, и он как-то загадочно согласился со мной. — Не показывают... Не показывают, да. Хотя если подойти к этому с технической стороны и достойно все организовать...

Взгляд на меня, затем с улыбкой:

— Так значит, только по костюму догадалась?

— Не только. — Я тоже улыбнулась. — Во-первых, вампирша сказала, что местный князь пообещал лично оторвать голову любому мужчине, посмевшему взглянуть на меня в этом наряде, а во-вторых, у кого еще хватило бы наглости умыкнуть меня прямо с дракона?!

Глаза мигнули красным отсветом и вновь стали синими. Такими синими-пресиними и злющими. Но все равно родными.

— Маргош, — едва не рычит от злости, — знаешь, мне не очень приятно было наблюдать, как ты нежно обнимаешь бедрами эту остолопину чешуйчатую, которая на тебя явно свои права заявить пыталась!

Я оторопела.

— Это чем я его обнимала? — Голос становится сиплым.

— Термин 'ножками' не передаст всю гамму моих ощущений от вашего слаженного полета! — прорычал Стужев.

Ну, все! Да здравствует первый семейный скандал. Вот только вести его, находясь в положении боком к Стужеву, было не очень удобно.

— Повернуться помоги, — попросила я. — Где ты вообще эти ноголомы видел?!

— В сексшопе, — честно сознался Князь. — Каблук всего двадцать сантиметров, хит сезона у стриптизерш, и между прочим, тебе идет.

— Между прочим, я сейчас ноги себе поломаю! — заорала взбешенная я.

— Зато моя нежная психика страдать не будет! — рассвирепел Стужев. — И ты наконец будешь сидеть на месте, а не вляпываться в драконов и разборки с темными!

И вдруг орать перестал и улыбнулся. Странной такой, загадочной улыбкой.

— Что? — хмуро интересуюсь.

— Да ничего, — улыбка стала шире. — Сломаешь ногу и будешь лежать... в постели. Постоянно. Ты и в постели... месяца полтора. В постели...

Мне так обидно стало. Вообще очень обидно. Совсем даже.

— Ладно. — Мило улыбнулась. — Сломаю ногу и буду лежать в постели... одна.

Стужев еще не понял, а потому с предвкушающей ухмылочкой поинтересовался:

— Ну почему же одна?

Хор-р-роший вопрос, правильный даже.

— Ты прав, — улыбнулась и посмотрела вдаль, далекую такую. — Какой смысл разведенной женщине одной лежать в постели? Надо будет обязательно найти себе грелку... Лер, кстати, ничего так.

Я не смотрела на Сашу после этих слов, но искренне наслаждалась воцарившейся тишиной, а спустя всего секунд тридцать и хмурым вопросом:

— Что значит 'разведенной'?!

— Ты меня сам бросил, Стужев, — спокойно ответила я.

И подумала, что когда Ядвига засечет, что в момент моей мести не присутствовала, ей станет стыдно за попытку переплюнуть дедушку Ленина в организации революционной деятельности.

— Рита, я тебе Генри оставил! — Рык оскорбленной невинности. — Могла бы и догадаться, что я ушел недалеко и ненадолго!

— Ты мне Генри оставил? — изумленно вскинув бровь, искоса взглянула на злющего Князя. — Ну, я так поняла, что он моя доля после раздела имущества. Кстати, ты жмот, Стужев, я рассчитывала на более солидную долю, недвижимость, например.

И я бросила на него презрительный взгляд и даже отвернулась. Но ме-е-едленно, стараясь удержать равновесие.

— Маргош, — очень недобро прошипел Князь. — Я чего-то не понял, или это тебя книга научила плохому?

'Ой, Санечка, плохому она учит именно сейчас и совсем не меня', — подумала я, но говорить не стала, у меня вообще мстя назревает.

— Так, ладно, бывший мой, ты чего хотел? — меланхолично интересуюсь.

В следующую секунду пришлось вспомнить незабвенное Ядвигино: 'Вот за что уважаю нашего Кощеюгу злодеистого, он бы не отпустил. Червем бы стал, но не отпустил'.

— Маргош... — Кощей-младший соизволил встать передо мной и, сложив руки на груди, угрожающе поинтересовался: — Это что, попытка отомстить?

— Сашунь, — я руки на груди не складывала, мне равновесие беречь требовалось, — какая месть? О чем ты? Я никому не мщу и мстить не собираюсь.

— Похвально, — настороженно произнес Князь.

Улыбнулась и добавила:

— Это не месть, я тебя просто бросила, Стужев!

Синие глаза заледенели. Но меня понесло, и перефразируя им же сказанное, выдала по полной программе:

— Серьезно, Стужев. — Невинно смотрю на него. — В конце концов, я от тебя что хотела, получила, брак наш законен только на Земле, а я тут подумала и решила не возвращаться, останусь на Терре, Ягой буду.

И на него смотрю. Нагло.

— Ри-и-ит! — прорычал Алекс.

Знай наших, сволочь бессовестная. И я продолжила:

— Да ладно, ты же девочка... тьфу ты! В смысле — мальчик взрослый, сам все понимаешь. Все, Сань, будь счастлив, ну или чего там положено желать в подобных случаях, когда бывшего мужа бросают? Пока, малыш.

Грациозный поворот не вышел, и если бы не железная хватка Кощея-младшего, лежать бы мне в полу носом, но... Но я ему все высказала. И когда благодаря его поддержке восстановила равновесие и посмотрела на него, поняла — эффект есть. Теперь бум ждать результата.

— Рит, — очень недобро протянул Стужев, — ты же помнишь про тормоза, да?

— Ты имеешь в виду их полное отсутствие? — уточнила я.

Он величественно кивнул, продолжая удерживать под локоток.

— Нет, не помню! — нагло солгала, глядя ему в глаза.

И вот тут на губах Князя заиграла очень недобрая ухмылочка, и он прошептал, надвигаясь:

— Сейчас вспомнишь.

В следующее мгновение я на собственной шкуре узнала, что такое фантастическая вампирская скорость!

Это был взлет. Наверх, и стремительный поцелуй прямо под потолком, на глазах у изумленной паучьей братии, которым такая любвеобильность хозяев замка была явно в диковинку. Некоторым же в диковинку оказалось скопление главных мухопотребителей и, собственно, тканые занавеси ручной работы. Стужев и пауки разошлись недовольные друг другом, он — снимать с меня паутину, они — чинить порванные сети.

Дальше был снова поцелуй.

На столе, под грохот падающей и бьющейся посуды, которую вытеснили для того, чтобы меня уложить. И этот улетный поцелуй, в котором имелась масса страсти, огня и властности, но совсем не оставалось места для возмущения, был прерван хриплым рыком:

— А обнять меня ножками слабо?

Просто как бы поза располагала, я на столе, он на мне фактически.

— Прости, — ответила, тяжело дыша, — ты не дракон.

— Зараза! — выругался Стужев, возвращаясь к поцелуям.

— Ты... — начала я.

Но кто мне давал право слова? Не Князь точно.

В следующее мгновение неожиданно распахнулась дверь!

— Книга, — с облегчением выдохнула я.

— Эрра? — возмущенно вопросил Стужев.

Я, несколько потрясенная тем, что не книга, повернула голову и узрела... вампиршу. Сто-шестьдесят-сто являла собой отапгрейденный вариант мечты модельеров и по совместительству идеал порноиндустрии. Добавить к этому рост под два метра, золотые волосы до бедер и ярко-синие глаза, и станет ясно, почему я себя сразу замухрышкой почувствовала.

Между тем события начали развиваться.

— Александр! — взвизгнула женщина-вамп. — Что здесь происходит?! И кто это?! И... как ты можешь с ней, в нашем доме?! Александр, любимый!

В следующую секунду я вдруг перестала ощущать себя замухрышкой, зато чья-то наглая рожица мне показалась прямо-таки требующей моего физического внимания.

— Я сейчас буду кого-то бить! — честно призналась Стужеву.

— Оставь убогую, ей и так по жизни досталось, — отмахнулся он, а этой 'убогой' раздраженно: — Эрра, в чем проблема? Я вообще занят, если не заметила, а тобой займусь позже. Испарись.

Она не испарилась. У нее банально рот от изумления приоткрылся. У меня тоже.

— Стужев, — прошипела взбешенная рыжая ведьма, — я не ей, я тебе рожу подправлю, сволочь кобелинистая!

Князь перевел возмущенный взгляд с блондинки, одарил меня недоуменным, потом до него дошло. Хмыкнул, наклонился и, нежно поцеловав, заявил:

— Каваечка моя, под Винкс заточенная, еще пара секунд. Наберись терпения. — И не меняя полулежащей на мне позы, уже вампирше: — Эрра, я тебя бросил уже два года как, возвращаться не планирую, так что исчезни вместе со всеми претензиями и не мешай с женой мириться. Мне и так несладко.

— Да неужели? — ехидно спросила я, напрочь позабыв обо всем, кроме прижимающего меня всем телом к столу Стужева.

Не отреагировав на мой вопрос, Князь выразительно взглянул на вампиршу. Шикарная блонка шумно выдохнула и прошипела:

— Я собиралась предупредить вас о восстании и революции матриархата, но теперь, — она гордо вскинула подбородок, — пойду и присоединюсь!

Когда за вампиршей с грохотом захлопнулась дверь, Саша посмотрел на меня и подозрительно спросил:

— Ты в курсе, о чем она?

— Нет, — солгала с самой милой улыбочкой.

Он улыбнулся мне, наклонился и, почти целуя, напел:

— Ты, сладкая девочка,

Тебя так любят мальчики,

Но ты недоступная,

Прыгаешь, бегаешь солнечным зайчиком!

Закусив губу, чтобы только не улыбаться, смотрю в его серо-синие такие любимые глаза, на чуть насмешливо изогнутую черную бровь, на смешинки, прячущиеся в уголках рта... Стужев, я реально влюбилась в тебя по уши!

— Мм-м, у тебя такое выражение на лице... загадочное. — Он потерся носом о мой нос. — О чем думаешь?

— О том, какая ты сволочь лживая, — улыбаясь, прошептала я.

Его левая бровь изогнулась сильнее, смешинки замерцали уже в глазах, и Князь самодовольно произнес:

— Злишься, Маргош.

Да уже вообще нет. В избушке больно было... ровно до слов книги. А сейчас... и вовсе нет. Вот только ты, анимешка моя фольклорная, об этом никогда не узнаешь. Что б запомнил, гад, на всю оставшуюся жизнь.

— Стужев, — я чуть-чуть отодвинулась от него, — ты меня бросил. Я не знаю, о чем ты в тот момент думал, но ты меня бросил. При свидетелях. Мне было больно, Стужев. И обидно. До слез. А теперь...

— Прости, — сказал отчетливо, глядя мне в глаза. — Я должен был уйти. Нормально уйти и разобраться с проблемой, а не возвращаться к тебе опять десять раз, потому что просто... уходить не хотелось, Ритусь. Мне хорошо с тобой. Мне вообще хорошо, только когда ты рядом. Светло становится на душе, которой у меня нет, по идее. У меня такого никогда не было, понимаешь? Даже в детстве. Я только с тобой понял, что такое улыбаться искренне и как это — радоваться каждой минуте, каждому мгновению, каждой секунде. Ты нужна мне, Рита, нужна, как воздух, как дыхание, как свет, как единственная радость в моей наполненной тьмой жизни.

И я поняла, что таю. Таю и все. Окончательно.

— Саш, — простонала, обнимая его за шею, — и вот что, мне теперь вот так вот сходу тебя и простить, да?

Только что серьезный и искренний, Стужев выдал самоуверенную улыбку Змия в Райском саду, словно он не только Еве и Адаму, но и самому Богу яблочко познания скормил. И взгляд у него при этом такой победительский был!

— Стужев, ты сволочь! — искренне выругалась я.

— Маргош, — коварная усмешка и в высшей степени нахальное, — информацию про поганый характер я и не скрывал, согласись.

— Гад! — выдохнула возмущенно.

— Даже спорить не буду, — покорно согласился Стужев и, погладив меня по ноге, прошептал: — Маргош, давай вернемся к выплатам по эротическим кредитам и вообще вспомним о супружеском долге, потому как я пока тебя спать укладывал, едва сдержался...

— То есть те как минимум два засоса, что украшают мои шею и грудь, ты называешь 'едва сдержался'? — гневно спросила я.

Кощей-младший невозмутимо пожал плечами и задумчиво произнес:

— Хорошо, что у вампиров зеркала не в моде.

— Что?! — в ужасе смотрю на Стужева. — А что я там должна была увидеть?!

— Да ничего, — кое-кто снова вернулся к поглаживаниям, — я просто такой злой был, что покусал тебя немного... за попу.

— Что???

— Чего ты орешь? — Князь смотрел на меня ну очень обиженными глазами. — Между прочим, заметь, я хоть и был зол, но тебя не будил, скандалов семейных не устраивал и не вопил: 'Что ты делаешь у темных, женщина?!' А попа, — взгляд его сделался мечтательным, — ну тут уж, Ритусь, я ничего не мог с собой поделать, у тебя такая потрясающая... Мм. Что-то мы свернули с темы выполнения супружеского долга.