— Где-то здесь начинается страна звука, — прошептал Какаши, махнув рукой в сторону поляны. Мы сидели на ветке дерева, скрытые ярко зеленой листвой. Оказалось что гигантские деревья не только в нашей стране, в остальном мире они тоже были безумно большими, но не такими монстроподобными как у нас, ей богу, в лесу, прямо около Деревни Листа, какой-нибудь динозавр, типа Тирэкс покажется обычным хомячком, в плане размера.

Мы внимательно оглядывали поляну, усилено пытаясь "высверлить" там каких-нибудь замаскировавшихся шиноби. Но похоже, что там никого не было. Тем лучше.

Как оказалось, кроме частых меток на деревьях, по всему периметру страны, призванных обозначить, что здесь кончается одна страна и начинается другая, нас не отделяет больше ничего. Никаких заборов, никаких блокпостов. Оно и правильно, тут никаких ресурсов не хватит охранять все это.

В итоге получалось что мелкие деревеньки простых жителей никто не охранял, но враги Деревни Скрытой в Листве не спешили устраивать бойни, потому как понимали что у самих такая же ситуация и в случае агрессивных действий им в ответ начнутся карательные операции. Одним словом этот мир оказался гораздо реальнее и кровавее, чем это могло показаться по аниме.

На данный момент Деревня Звука находилась в режиме военных действий со страной Риса, хоть и больших открытых сражений пока не было, но о том, что там идет война знали все. Нам нужно было уничтожить мост соединяющий базу, находящуюся около лини военных действий и остальную часть страны, уничтожив мост, мы нанесем урон по системам коммуникации продовольствия и оружия.

Один мост, по сути это маленький удар в масштабах страны, буквально комариный укус, но и мы работаем далеко не одни. Зачем мы это делаем? По сути, шиноби в большинстве свое — наемники, включая и великие страны. Страна риса отвалила крепенькую сумму за помощь в войне, но открытой помощи они не получат в любом случае, потому как открытые действия нашей страны против Деревни Звука, остальные велики страны могут принять как акт косвенно направленный против них и принять ответные действия, последствия которых предсказать будет крайне трудно.

Помимо военной помощи, мы поставляем медикаменты и оружие, конечно же, не забесплатно.

На небо взошла луна. Был слышен только хор лягушек, что сидели на берегах реки. Нам предстояло подойти к мосту на такое расстояние, что бы можно было провести разведку. В этом нам помочь должен был снова Шаринган. Я все больше и больше замечаю, как в мою жизнь плотно втесалось это додзюцу и мне кажется, что без него мне было очень плохо.

— Маскировка, — показал Какаши на языке жестов. Я кивнул и мгновенно закрыл все танкецу прекращая выпускать чакру в окружающую среду. В принципе вот это и был весь принцип действия маскировки. Конечно, есть и другие способы обнаружить врага, причем более действенные, но этот мост далеко не настолько важен, что бы выделять для его охраны такие средства.

Принцип маскировки был довольно прост, как известно, шиноби постоянно выпускают чакру во внешнюю среду и поглощают ее, именно на этом основана та самая сенсорика у опытных шиноби. Действие сенсорики можно сравнить, наверное, с эхолотом, поглощая чакру из окружающего мира, шиноби считывает с нее информацию, и от чувствительности к этой информации зависит, как далеко шиноби может мониторить окружающую обстановку. Единственная проблема такой маскировки — это то, что шиноби перестает ощущать обстановку вокруг себя, проще говоря он теряет ту самую сенсорику.

— За мной, — показал жестами Какаши, убедившись, что я исполнил его предыдущий приказ. В ответ я показал знак "Так точно".

Мы продвигались по реке, двигаясь вдоль самого берега, аккуратно продираясь сквозь камыши. От наших движений время от времени с берега спрыгивали жабы, уплывая под воду. Луна не давала достаточно освещения, что бы отлично разглядеть, что происходит в зарослях камышей. Поэтому основной нашей проблемой был шум. К счастью по руслу реки, которая, между прочим, в ширину была метров двести, гулял ветер, который создавал просто дикий шум от перестукивания стеблей камышей. Так я, по крайней мере, был спокоен за нашу скрытность, единственное чувство, которое поедало меня изнутри — это было, наверное, предвкушение действий.

Наконец мы подобрались на достаточное расстояние, чтобы провести разведку с помощью наших "бинокля и подзорной трубы". Шаринган это действительно нечто, для разведки подходит не так как Бьякуган, но он в чем-то даже лучше.

На мосту дежурила только одна команда. По всей видимости три чунина и один джоунин. Джоунин дремал около костра, что команда зажгла на берегу реки, около моста. Три чунина же ходили по периметру моста, со скучающим видом оглядывая окрестности. Видно они не ждут ничего не обычного это нам только на руку.

— Какаши приложил указательный палец к губам, в знаке тишины, и показал жестами "Следуй за мной".

Мы продолжили двигаться сквозь камыши по направлению к мосту. Мне всегда было интересно, почему в аниме всегда должно что-то произойти, почему они не могут хоть один раз выполнить миссию без лишнего шума. И вот сейчас я задавался вопрос, произойдет ли подобная фигня со мной. Как оказалось, нет, по крайней мере, не сейчас. Мы проникли под мост, и медленно проплывая под водой, прилепили ко всем несущим колонам моста по пачке взрывных печатей. Теперь нам предстояло вернуться на максимально возможное расстояние для действия техники активации взрывных печатей. Естественно это мы тоже проделали без особых проблем.

Стоя на ветке дерева Какаши сложил знак концентрации, и сконцентрировавшись на печатях послал сильнейший импульс чакры для их активации. Бах! На всю округу прогремел оглушительный взрыв от взорвавшегося моста. Дело сделано, пора сваливать, не прекращая скрывать чакру мы рванули в сторону деревни, делая крюк в самом начале иначе предсказать откуда мы было бы довольно легко.

При активации печатей Какаши послал направленный импульс чакры в сторону моста. Я уверен, джоунин-охранник уже знает, что мы здесь и уже бежит в нашу сторону. У чунинов скорее всего не хватит умения нас обнаружить, поэтому они, скорее всего, останутся там. И единственный шанс для джоунина нас обнаружить — это наткнуться случайно, либо запах, который скрыть, одновременно скрывая чакру, безумно сложно и таких тренировок мы еще не проходили, по крайней мере, я. Остается надеяться, что нас не нагонят, потому, как абсолютно не известно, что там был за джоунин. А пока мы направлялись домой.

Вдох, прыжок, мимолетное чувство полета, но вот тело долетает до высшей точки и я снова лечу в низ. Уши закладывает ветер, вокруг только шум листвы. Мы с Какаши уже десять минут как отдаляемся от взорванного моста. Передвигаться по деревьям без помощи чакры оказалось гораздо сложнее, медленнее и опаснее. Прыжок, в воздухе успеваю сделать вдох, приземление на ветку с резким вдохом, снова прыжок...

Внезапно голень пронзила острая боль. Опасность! Тело не успевает долететь до следующей ветки и я кубарем падаю с нескольких метров, к счастью для крепкого тела шиноби это практически не опасно.

Я приземлюсь на здоровую ногу и делаю перекат через плече. "Они настигли нас", — вспыхивает в голове паническая мысль, — "Или он". Где-то позади раздался громкий треск, похожий на щебетания тысяч птиц. Какаши взял на себя врага. Время!

В начале я восстановил циркуляцию чакры, потому что система циркуляции уже начинала ощутимо болеть, это, наверное, единственный минус подобной маскировки, слабость от того, что приходится тормозить даже природную скорость выработки чакры, но тем неимение, до конца это сделать невозможно, иначе — смерть. Но помимо этого, рано или поздно каналы чакры переполняться и чакра, которая по своей природе должно циркулировать из природы в тело и наоборот, начинает разрывать каналы чакры, в попытках выбраться наружу, что несет за собой все ту же смерть.

Руки сами сложили серию печатей, казалось, я лишь напитал технику чакрой. Благодаря одном довольно сложному приему меддзюцу, раздирающая боль в ноге притихла. Впрочем, из-за невероятного количества адреналина в крови, боль, казалось, и так частично обходила сознание стороной. Кунай насквозь прошел через ногу, сломав кость. Повезло, что ногу не оторвал. То место, а именно кусок кости, которое он задел оказалось напрочь раздробленным, вот что значит кунай в руках джонина. Сейчас я не помощник для Какаши. Не зря же он считается сильнейшим джонином Конохи, справиться сам.

Тем временем, сложив серию печатей, я начал очищать рану от осколков кости, буквально выталкивая их медицинской чакрой. Меня словно опустили в ледяную бочку, тело стало ватным, ко мне подбиралась паника в паре со страхом. Я мог лишь шумно сглотнуть и продолжить, надеясь, что успею и Какаши справиться.

После того как эта работа была закончена, я сложил еще одну серию печатей и вновь запустил спрессованную мед-чакру в рану, но на этот раз, что бы поставить нечто вроде заплатки на место раздробленной части кости. Это отнимает много времени и еще больше чакры, когда я это закончу, я буду более чем на половину пуст. Я продолжил работу.

Одна рука сжала края раны вместе, а другая тем временем сама метнулась в медицинский подсумок, доставая оттуда иглу с уже правленой ниткой, как оказалось, игла с ниткой чаще всего, в каком-то смысле, гораздо полезнее техник, по крайней мере, на моем уровне развития. Я схватил высокий воротник зубами и плотно сжал челюсть. Рука, держащая иглу, привычным движением сделала стежок, плотно стягивая крепчайшей ниткой края раны, не давая им разойтись вновь. Я думал, будет больнее, ведь мне еще никогда не приходилось налаживать на себя шов, да и еще в таких экстремальных ситуациях, так что о чувствах присущих такому моменту я имел весьма смутные представления. Я сделал еще пять больших стежков, а затем, плотно перевязав нитку, обрезал ее с помощь, куная. Затем туже самую работу я проделал и с другой раной, находившейся на другой стороне ноги. Готово!

Быстро прогнал по ноге спрессованную медчакру, и тут же вскочил, обернулся и понял, что уже все — спешить куда бы то не было уже поздно. Около ствола одного из деревьев стоял Какаши и смотрел на меня сверкающим шаринганом, виднеющимся из-под маски. Около его ног лежал уже труп нашего преследователя. Это оказался тот мужчина, что спал на своем посту у моста. Все-таки он догнал нас, но ему же хуже.

— Молодец, быстро сориентировался, но если бы кунай попал в меня, сражаться, скорее всего пришлось бы тебе, — кивнул мне Какаши. Хоть на нем и была маска, но я чувствовал, что он улыбается, довольный моей "работой" Что я мог ответить? Правильно, ничего, я лишь кивнул, пусть понимает как хочет.

А тем временем, у меня было далеко не такое радужное настроение как у Какаши. Внутри я просто сгорал от ярости и отчаянья. "Как? Почему? Почему я оказался так слаб, что абсолютно ничего не смог сделать?" Практически потеряв над собой контроль, я пал на колени. "Почему?!" Я ударил кулаком в мягкую, податливую землю и кулак до предплечья погрузился в нее. "Почему я так слаб?!" Я вытащил руку из земли и снова удар и снова тот же результат. "А если бы Какаши проиграл? Если бы враг оказался сильнее?! Я бы умер, оказавшись практически беззащитным перед врагом?!" Как только пронеслась эта мысль, в моем сознании словно прорвало какую то плотину, которая раньше была наглухо закрыта не то, что от посторонних, а даже от меня, открывая воспоминания ранее не доступные мне, принося первобытный страх и ужас в мое сознание.

Какаши

Сакске, необычный мальчик, тут ничего не противопоставишь. Уже сейчас можно точно сказать, что Саске недалеко ушел от своего братца в плане гениальности. А может и перегнал его?

В любом случае он перегнал его на два года, правда у в отличии Итачи, Саске не назначили капитаном отряда, потому как Саске не успел проявить себя в роли превосходного лидера, в отличии от его брата и не известно, назначат ли вообще. Но точно можно сказать одно уже сейчас, Итачи с его другом Шисуи и Саске три самых талантливых шиноби клана Учиха со времен Мадары и его брата Изуны. Один из тройки умер, осталось всего лишь два гениальных потомка Мадары.

И если Саске продолжит так же стремиться к силе и знаниям, что бы отомстить своему брату, то в конечном итоге не ясно кто из них двоих останется последним. Но ясно одно, сила пока на стороне Итачи. Все же он старше, гораздо старше Саске, а значит и опытнее, но с Учиха всегда все не однозначно.

Сегодня судьба движется по одной дорожке, а завтра совсем по другой и в конечном итоге она может запутаться так, что даже проследить ее путь перестанет быть возможным.

Так, размышлял Какаши, наблюдая за тренировкой его ученика, которого ему вручили без особого на то желания самого Какаши. И вот сейчас, он продолжал сидеть и наблюдать за тренировками его подопечного, размышляя о том, что может вырасти из этого парня.

Можно было с уверенностью сказать, что встретив первый раз, Какаши был крайне удивлен Саске. У Саске было бледное ничего не выражающие лицо, можно было подумать, что парень уже мертв, если бы не две вещи, его дыхание и глаза, в которых горела жизнь. Было весьма странно смотреть то, как на ничего не выражающем — мертвом лице сверкают пышущие жаром жизни глаза. По глазам этого необычного ребенка можно было понять все, даже не смотря на то, что они постоянно имели демоническую форму Шарингана, которую так боялись и ненавидели все без исключения шиноби. Эмоции этот парень выражал в основном только глазами. Причем настолько ярко, что не определить эмоцию было трудно, будь то безразличие, скука, ярость или нетерпение, мог он и глаза сделать мертвыми. Такими, как и лицо. От чего сразу становилось непонятно, это особенность лица или это он сам блокирует любые эмоции, не подпуская их даже к нервам лица.

Нельзя было снова не упомянуть его таланты. Владеть Шаринганом он учился очень быстро и, несмотря на то, что это были лишь основы, можно сказать плацдарм для дальнейшего развития, у него выходило даже слишком хорошо.

И нельзя было обделить его ум, не по годам развитый ребенок, словно он родился уже почти взрослой личностью и это было весьма настораживающе.

Так же было много непонятных моментов с его друзьями, дружит ли он потому что как и любой другой ребенок хочет тепла или дружит потому что это ему надо для того чтобы не привлекать внимания и не выделяться из толпы? Если вспомнить про его не по детски развитый разум, то можно понять, что нельзя с уверенностью утверждать что-либо по этому поводу.

И самое главное, это то чем он занимается. Он тренируется. Именно так и ничего больше, он только и делает что тренируется. если его брата заставляли это делать путем получения приказов или тонкой психической обработки, то Саске же делал тоже самое, только самостоятельно, не получая никаких понуканий от старших. И не совсем понятно, что толкало его делать это. Месть? Вероятнее всего. Но почему же с ним не работают психологи и никто даже не чешется по этому поводу? Неужели главы деревни действительно рассчитывают на то, что этот мальчик сможет убить своего брата, даже если у него хватит сил? А судя по его успехам, сил может и хватит.