Подарок для Ёлки

— Ты это на "Мисс Перекись" или под ней проверять собирался?! — уточнила я, и ещё раз, этого гада стукнула.

Макс меня опять поцеловал и сообщил:

— Стучи на здоровье, хребет только не сломай, пригодится ещё. Я собирался просто на тренировку сходить, но после твоего заявления пришлось срочно корректировать планы, искать свободную на сегодня Барби и жениха твоего в оборот брать. Рассказывай, где ты этого козла нашла? — Макс опять насупился.

— Поклонник старый, — покаялась я, целуя суровую складку на лбу.

— У тебя с ним было что-то? Какого хрена, он тебя руками хватать вздумал.

— Ничего не было, вот в предвкушении руки и распустил. Я, когда увидела, что "Мисс Гидроперит" тебя ножкой гладит, чуть не расплакалась, пришлось сказать Игорю, что в глаз ресница попала. Дальше — ты знаешь.

— Собственница моя, прямо как я. Всё моё!

"всё моё" тут же восхищённо поцеловали.

— Вот именно, — обрадовала я тигру, чтобы не расслаблялся, — и учти, ещё какую-нибудь кикимору рядом увижу, сразу собираюсь и ухожу, молча...

— Куда молча уходишь? — заволновался Дадиани. — Подожди, так не пойдёт. Давай договоримся, если тебе что-то покажется или привидится вдруг, пообещай мне, пожалуйста, хотя бы разбор полётов устроить, прежде чем уходить. И никаких полунамёков, аллегорий и прочей женской ерунды, у меня с этим очень плохо, говори, пожалуйста, прямо, в лоб.

— Разбор полётов, прямо в лоб! Обещаю. Это легко! Что, с намёками совсем беда?

— Скажем так, если ты будешь сопровождать свои намёки субтитрами, наша личная жизнь значительно улучшится.

— Постараюсь! — и я, со всей страстью поцеловала свою тигру.

— Это намёк? — не понял Дадиани.

— Конечно, это был намёк. А теперь включаю субтитры: Хочу в душ и есть! Кое-кто утащил из ресторана некормленую девушку.

— Тогда пошли в душ. А ужинать, давай сегодня дома будем, я сегодня и так уже на пределе, ещё одного такого платья в общественном месте просто не выдержу. Я, кажется, определился, что ты про хиджаб говорила?

— Я говорила: "всё, кроме хиджаба".

— Жаль, очень жаль. В магазин за покупками вместе пойдём, найдётся же там хоть одно приличное платье в пол.

— Обязательно, я его даже одену, возможно, лет после пятидесяти, если из моды не выйдет, но раньше, можешь даже не мечтать.

Я чмокнула тигру в нос и резво двинула в сторону своего душа.

— Налево, — поймал и завернул меня Макс в коридоре в сторону своей спальни, — целый день мечтал тебе шею намылить.

В душе мне очень качественно намылили всё, а не только шею. И вот я чистая, довольная и счастливая, в халате Макса, с влажными волосами, сижу за столом и работаю вилкой. Макс сидит рядом, ест одной рукой, а второй держит меня за ступню под столом, которую я очень удачно разместила у него на коленях.

— Ногу отдай, пожалуйста!

— Нет, дай поесть спокойно. Так я точно уверен, что ты рядом, никуда не влезла, никто на тебя не пялится. Можно даже бокалы не давить.

— Порезался?

— Не успел! Завтра какие планы?

— Паспорт должен быть готов! — аккуратно сказала я, пока меня на радостях под домашний арест не перевели...

— Я завтра на работу с утра, ты с водителем за паспортом и в офис.

— Этот бодрый дедуля, теперь мой новый водитель — телохранитель?

— Нет, — усмехнулся Макс, пощекотав мне ногу, — просто водитель офисный.

— Я теперь твой телохранитель, так что, тело твоё от меня далеко не отходит. А то я нервный становлюсь.

Я только глаза округлила.

— А что я в офисе делать буду?

— Ты на работу хотела, вот завтра тебя собеседовать буду.

Я представила себе это собеседование, покраснела и за бокал с вином спряталась.

— Не увлекайся, пьяница, а то на вчерашние дрожжи заснёшь опять, а я двойной удар по самолюбию не переживу.

Я только фыркнула и подумала: "Какой же ты у меня милый, когда не рычишь."

— Паспорт получишь, пойдёшь в наследство вступать, заключим с тобой договор, как со Славкой. На него счёт в банке был открыт, и тридцать процентов чистой прибыли от всех реализованных проектов на него переводили. Я сейчас выплаты остановил потому, что придётся наследовать и пошлину за это платить. И нос свой морщить не надо, это были Славкины деньги, он как хотел, так ими распорядился. В договоре пункт, приоритетный выкуп за мной, так что, я не в накладе. Хотел брата обезопасить, закрыть от посторонних, хоть иллюзию создать его самостоятельности. Может поэтому и квартиру переоформлять со Славки не стал. Я в любом месте проживу, а для него смена привычной обстановки смерти подобна. Ты думаешь, мне никогда не приходило в голову, что со мной может что-нибудь случиться? Не знаю что: авария, кирпич на голову, инфаркт, в конце концов. Почему-то представлял, как он один останется, когда меня не станет. А вышло наоборот, получается, я брата не уберёг.

— Ты не виноват.

— Кто-то по — любому виноват, — грустно улыбнулся Макс

— То есть Солнце сам спокойно своими деньгами распоряжался? — уточнила я.

— Да, а что ты удивляешься, кольцо же он тебе прикупил. Славка, когда ему надо, прекрасно общался, политесы только не разводил.

— В смысле?

— Никогда не спрашивал, как дела? Как здоровье? И что вы думаете о политической обстановке в стране в целом? И прочую ерунду. По телефону: "Вячеслав Дадиани беспокоит, мне надо то-то, через час". К чужим людям тяжело привыкал, а если не нравился кто, так вообще без вариантов, развернётся и уйдёт, даже если руку протягивают. Режим соблюдаться должен был, еда в определённое время и количестве. И, естественно, шапка наша любимая, а так обычный, слегка чудаковатый парень. На конференции одной, так спором увлёкся, что теорему новую доказал. Эксцентричных и богатый чудиков полно, а Славик ещё и гениальный! Ему многое прощалось.

— И как, э — э — э, твоя личная жизнь протекала? — не удержалась я.

— Не здесь, если ты об этом. Ты первая женщина в квартире после мамы, не считая Риммы Марковны.

Дадиани отобрал у меня бокал.

— Кто-то уже носом клюёт, марш в кровать! Я посуду в посудомойку уберу и приду. Две минуты, спать даже не думай, — меня подняли, поцеловали и тихонько подтолкнули в сторону спальни.

— Это ты во всём виноват, целый день мне нервы трепал, — заявила я и пошлёпала в спальню под громкий смех и возмущённый вопль:

— Ёлка, у тебя совесть есть? Сейчас кто-то по попе получит, — пообещали мне.

Я обещание проигнорировала и в кровать забралась в халате. Уткнулась носом в подушку, тигрой пахнет. "Хорошо", — подумала я и глазки закрыла.

Макс быстро пришёл, за ногу меня вытащил из-под одеяла, вытряхнул из халата и спать не дал. Я вяло отбивалась:

— Завтра приходи!

— Что значит, завтра приходи? Это моя кровать, между прочим, а пожелания на завтра я учёл.

— Это хорошо, — прильнула я к Максу, целуя, — до утра, наверняка, уже соскучиться успею.

Утром перед уходом, меня тридцать три раза поцеловали, попросили, никуда больше не лезть, если конечно мне не нужен абсолютно седой Макс с дёргающимся глазом. От водителя не отходить, получить паспорт и сразу в офис. Трубку брать обязательно, иначе после десятого звонка, я считаюсь пропавшей без вести и лежу с перерезанным горлом в канаве. Я прониклась, пообещала быть паинькой, испугалась страшной кары под названием "попапин", закрыла за Дадиани дверь и пошла звонить Ларке. Правда, нормально пообщаться не удалось, пришла Римма Марковна, но я успела сообщить подружке, что мы с Максом пришли к консенсусу, я отправляюсь за паспортом, а затем в офис.

Я пристально перетрясла свой гардероб, нашла узкую юбку карандаш за колено, с разрезом сзади и блузку, изумрудно зелёную — запах на грани. Ничего, у меня же собеседование сегодня, и не одевать же майку, в конце концов. В домофон позвонил новый водитель, представился: "Дмитрий, жду в машине". Я прихватила сумку, справку, свидетельство о браке, ключи, махнула Римме Марковне и отправилась за паспортом.

В МФЦ мы добрались быстро, я получила паспорт минут за тридцать, которым и любовалась, сидя на заднем сиденье, по дороге в офис.

Ксения Дадиани! Красиво, ничего не скажешь. Спасибо, Солнце, пусть земля тебе будет пухом.

Макса я застала в приёмной, он что-то втолковывал секретарю. Увидев меня, радостно обнял и поцеловал. Я сделала недовольную мину, Макс нахмурился, открыл дверь в кабинет:

— Заходи, поговорим... — физиономия моя не предвещала ничего хорошего, да и я молчать не собираюсь.

— Ты что делаешь? Я же вдова, а ты меня при всех хватаешь, что люди скажут!

— Ах, ты про это, — заулыбался Макс, цапая меня обратно, — я уже всё уладил. Легенда такая: Ты моя девушка, Славка тебя очень любил, его переклинило, что ты должна быть Дадиани, взял твой паспорт и оформил брак. В офисе все сто лет знают Славку, поверь, больше удивлялись, откуда ты взялась и как женой стала. А сейчас всё на своих местах и все довольны.

— А как же секретарь, — не унималась я, — она же видела нашу первую встречу, когда ты меня чуть не придушил.

— С Мариной я провёл отдельную беседу, сообщил, что если услышу хоть одну сплетню, заменю её на другую Марину или Полину. Она девочка неглупая — всё поняла. Пойдем, я тебе Славкин кабинет покажу.

Макс повёл меня к двери в углу и распахнул её.

— Прекрасный кабинет и выход только через тебя, очень мило? Мешать не буду?

— Мне, нет! Славка не мешал, и ты не будешь. Для посетителей и совещаний у меня переговорная есть, — выглянул в окно, хмыкнул. — Замечательный вид и, главное, высоко, короче, никто не залезет и не вылезет. Располагайся, я к тебе сейчас системного администратора пришлю. Пароль тебе в компьютер сделает.

— И что мне делать?

— Пока осваивайся, с наследством своим ознакомься, отдай Марине паспорт и свидетельство о браке, пусть документы подготовит по списку, для вступления в наследство. На следующей неделе поедем к нотариусу.

— Понятно.

— Хочешь, пойдём со мной, сейчас испанцы приедут на переговоры, послушаешь.

Я достала паспорт, свидетельство и бросила сумку на стол. Макс посмотрел на часы.

— Они будут через пятнадцать минут. Пообедать не успеем.Ты голодная?

— Нет, а ты?

— Потерплю еще пару часов, а вот тебя поцеловать надо срочно. Дадиани успел только меня обнять двумя руками и прислониться спиной к дверному косяку.

Так и застала нас шикарная, холёная, дорогущая рыжая девица, влетевшая к Максу в кабинет, несмотря на секретарский вопль:

— Максим Сергеевич занят, к нему нельзя!

Со словами:

— Он всё время занят, я разберусь! Максим, дорогой, как ты? Прими мои соболезнования, я тебе звонила, ты трубку не брал! — влетела в дверь, забегала глазами по кабинету и, наконец, остановилась на нас.

Картина маслом. Макс занервничал, я напряглась, девица же, заметив нашу композицию, с хозяйским видом хлопнула клатч на стол и заявила:

— Может, объяснишь? — Макс кивнул и выдохнул:

— Как же ты не вовремя!

Наклонился ко мне и прошептал на ухо:

— Помнишь, ты мне слово дала, без скандала ничего не предпринимать!

— Будет тебе скандал, — пообещала я, не отрывая взгляд от соперницы.

Зуб даю, Макс с ней спал. Рыжая красотка, лет двадцать пять — тридцать, с потрясающим загаром, в дорогих шмотках, украшениях и туфлях, от которых у меня зубы свело.

— Хорошо, жди здесь, мы в переговорную, — Макс посмотрел на часы, — чёрт, переговоры через десять минут.

— Оставайтесь здесь, я пойду их встречу, — я высвободилась из объятий Дадиани и на деревянных ногах пошла на выход.

— Ксения, десять минут, пожалуйста, и телефон возьми, — велел мне вслед Дадиани.

Я пожала плечами:

— Зачем? Время засекать? — бодро шагнула в приёмную и, закрывая дверь, последнее, что я увидела, как рыжая девица кинулась к Максу:

— Это твоя новая секретарша? — я слегка притормозила ладонью, закрывающуюся дверь, в щель донеслось:

— Вика, а позвонить нельзя было!

— Вика!?! — я так и застыла на пороге, с кучей вопросов, и главный из них: "А Барби тогда кто?"

Дверь закрылась, и я подняла глаза на перепуганную Марину. Приложила палец к губам и прилипла ухом к двери:

— Это моя девушка, Ксения.

— Подожди, какая ещё девушка? Это вдова Вячеслава, я её в журнале видела! Ты спишь с женой брата? Макс, ты с ума сошёл?

— Вот стерва, — прошептала я, — и как от неё можно с помощью iPhone отделаться? Хотя, Макс может, — констатировала я, — вот Евгений Викторович точно без бриллиантов не обошёлся бы.

— Стерва, отборная, — подтвердила Марина и я, вспомнив про секретаря, отлепилась от двери.

— Это кто? — для ясности, я даже на дверь показала.

— Малевская Виктория Константиновна. Дизайнер, художник, управляющая арт — галереи. Подруга Максима Сергеевича.

— Давно? — выдавила я.

— Года полтора, — доложила Марина.

Промелькнула мысль: "Вот Викуля сейчас взбесится, столько времени потратила, и скорее всего, ещё и так просто не отступится. Мне ли с ней тягаться? В смысле, моя ли весовая категория, вот в чём вопрос?".

— Почему её на похоронах не было? — спросила я у помощницы Макса.

— Отдыхала на море и, представляешь, только прилетела — и сразу сюда, бегом. Загар, видела, какой? Остаётся только позавидовать. Две недели на Ямайке, — Марина грустно вздохнула, передвигая документы на столе.

— Откуда знаешь? — растерялась я.

— А кто по-твоему заказывал! — фыркнула она.

— То есть, Макс оплачивал? — она согласно кивнула, пождав губы и подняв брови, типа прости.

— И, Ксения Анатольевна, поаккуратней с ней, подлая она и изворотливая. Хорошо, что вы скандал при ней не устроили, лучше потом.

— Я вообще скандалы не люблю, не мой профиль, а скажи мне, пожалуйста, чего это ты мне помогаешь? — насторожилась я.

Марина улыбнулась и радостно сообщила:

— Максим Сергеевич на меня сегодня с утра слегка наехал, чтобы скорректировать мою память, а потом потребовал полного содействия, для вас. Границы содействия не уточнялись...

"Да, девочка точно неглупая, споёмся", — подумала я и кивнула.

— Спасибо, а блондинка? Кукла Барби? В стразиках вся, кто тогда?

— Этих вообще полно! Может Катя?

От глубокого обморока меня спасла группа счастливых испанцев, дружно появившихся в приёмной.

— Здравствуйте, — защебетала Марина на английском, — пройдёмте в переговорную, Максим Сергеевич сейчас будет.

— А переводчик? — уточнила я у всезнающей Марины.

— Нет переводчика, Максим Сергеевич свободно на английском языке говорит. Проводи их, пожалуйста, я пока закуски сделаю, — я кивнула.

— Переговорная где?

— Следующая дверь по коридору, — сообщила Марина и нырнула в холодильник.

— Что значит полно? — зашипела я ей на ухо, засунув к ней голову, и наплевав на толпу в приёмной.

От её последнего высказывания я пребывала просто в шоковом состоянии, опять же, охладиться мне не помешает.

— Значит, что денег у него слишком много, вот и вьются кругами, из трусов выпрыгивают, но ты внимания не обращай. Из-за таких охотниц его все бабником считают, только он не бабник, а маньяк — трудоголик. Эта Катя в машину ему два месяца назад въехала, чтобы познакомиться, представляешь? И не жаль же тачки козе! Максим Сергеевич на встречу опаздывал, ДПС ждать не мог, подписал лист для страховой, оставил номер телефона и уехал, а она ему потом все провода оборвала. Ямайка — подарок для госпожи Малевской, чтобы мозг из-за Кати не выносила, а там, между прочим, ничего не было и быть не могло. Катюша его так достала, что он только не матерился в телефон.