Трава зелёная

Чтобы не трогать коровник, набитый сеном, комнату отдыха устроили в небольшом закутке, который располагался в бывшем свинарнике. Размеры комнаты получились два на два метра. Внутри мы разместили двухэтажные деревянные нары. Теперь все четыре Ивана ночуют там. Перед входом в 'спальню' установили чугунную буржуйку. Она, благодаря мне, досталась Белкину бесплатно. Мало того, мы обзавелись строительным материалом. Откуда всё взялось? С железоделательного завода. Через день после того, как я выкупил Гаврилу, меня туда отвёз Емельян. Сам бы замучился идти. На что похож завод? На двухэтажные кирпичные печки, позади которых установлены широкие деревянные помосты с лестницами. По лестницам на помосты поднимают руду, уголь и известняк. Потом все эти ингредиенты загружают через трубу в доменную печь. После плавки образуется шлак. Здесь он никому не нужен. Его тупо вываливают в отдельную кучу. Руководство завода даже не догадывается, что это практически готовый шлако-щелочной цемент. Его осталось только перемолоть и просеять...

— Чего это у вас мусор лежит повсюду? — ткнул я пальцем в гору шлака.

— Простите, а вы кто будете? — спросил меня управляющий, оглядев с ног до головы. Мой внешний вид повторял тот образ, когда Белкины увидели меня впервые. Я тоже внимательно рассмотрел мужчину, стоящего передо мной. Внешне он походил на актёра Андрея Смолякова. Ростом же уступал мне целую голову. Одет управляющий был в коричневое партикулярное платье. На голове носил чёрный парик. Интересно, под париком такая же лысина, как у Смолякова?

— Разрешите представиться, Лионель Фишер, французский дворянин, нахожусь в Боровске по протекции его высокопревосходительства Михаила Илларионовича Воронцова в качестве учителя наук, которые преподаю сыновьям его благородия Ивана Даниловича Белкина, — козырнул я именами.

— Да, да, я что-то слышал про вас, — покачал головой управляющий. — Дело вроде касалось разбойников, напавших на купеческий обоз.

— Совершенно верно, — делаю лёгкий кивок. — Я как раз ехал в купеческом обозе, когда на нас напали. Пришлось защищаться. В результате я лично отправил атамана разбойников на тот свет.

— Ого! — удивился управляющий. — А сюда, какими судьбами? Ой, простите, забыл представиться, Джонатан Джейкобс. Поставлен Вахрамеем Вахрамеевичем Меллером надзирать за работой завода.

— Хм... А вы очень хорошо говорите по-русски, — без тени лести заметил я, с первых слов поняв, что передо мной стоит иностранец.

— Двадцать лет назад мне пришлось покинуть Голландию и перебраться в Россию, — ответил Джонатан Джейкобс. — За это время любой обучится языку той страны, в которой проживает.

— Полностью с вами согласен. Но разве вы не поменяли имя?

— Поменял, — управляющий изобразил лёгкую улыбку. — Но в вас я сразу признал выходца из Европы, поэтому назвался именем, данным мне при рождении. Так какими судьбами вы к нам?

— Исключительно по делу, — с этими словами я вытащил несколько листочков, на которых были изображены варианты печек-буржуек. В своё время мне довелось ознакомиться с множеством образцов этих нагревательных приборов, начиная от самых примитивных и до подлинных произведений искусств.

— Это что? — спросил управляющий, разглядывая мои рисунки.

— Это печи из чугуна, — начал пояснять я. — Вот самая простая, которую несложно перенести из одной комнаты в другую. Её даже можно установить зимой в карете. Вот эта будет потяжелее. Она предназначена не только для обогрева помещений, но и для приготовления горячих блюд. А вот эта может заменить собою камин. И большая, и красивая... Видите, какое изящное литьё?

— Хм, действительно красиво... Сударь, как к вам лучше обращаться? — спросил управляющий.

— Называйте меня Леонид Иванович, как раз на русский манер.

— Хорошо. Так вот, Леонид Иванович, почему вы говорите об этих печах так, словно их уже видели? Лично мне ничего подобного не доводилось встречать.

— Потому, что видел, — улыбаюсь и развожу руками, как артист на сцене. — Я вёл совместное дело с одним мастером-литейщиком. Мы как раз изготавливали подобные печи. К сожалению, он умер. Слишком любил жирную пищу, от которой развилась жуткая подагра, — отвлекаю внимание левой информацией.

— Вот как! А разве подагра появляется от жирной пищи?

— Не только от жирной пищи, но ещё от излишнего употребления вина, эля, острых и солёных блюд... — я щедро делюсь тем, что когда-то сам вычитал в интернете.

— Надо же! А я и не знал... — глубокомысленно покачал головой управляющий. — А вы, похоже, не только разбираетесь в печах, но ещё и в медицине?

— Да, я немного увлекался медициной, — напускаю на себя таинственности. — А сейчас бы не отказался от совместного с вами дела. Уверен, подобные печи многих заинтересуют.

— Но почему именно со мной? — удивился Джонатан Джейкобс. — Почему не с хозяином завода? Тем более мы работаем в основном с казёнными заказами. Изготавливаем пушечные ядра, картечь, лафеты пушек...

— Во-первых, — перебиваю я, — Вахрамей Вахрамеевич Меллер проживает в Москве, а не в Боровске. Зачем мне тратить время на дорогу, если я могу договориться с вами? Во-вторых: неужели вы всю оставшуюся жизнь хотите провести в должности управляющего? Никогда не мечтали стать самостоятельным хозяином или совладельцем? — закидываю удочку, вдруг повезёт? Действительно, на хрена мне Меллер, когда под рукой есть человек, хорошо разбирающийся в металлургии? Конечно, глупо думать, что он побежит в мои 'объятья' по первому зову. Но, как известно, вода точит камень.

— Если честно, то лелею такую надежду. Только этот завод никогда не перейдёт в мою собственность. Если у Вахрамея Вахрамеевиач Меллера не останется наследников, то всё заберёт казна.

— Я не говорю про этот завод. Можно построить новый. А ещё можно организовать совместное предприятие...

— С вами?

— Да, — легко соглашаюсь.

— У вас есть деньги на строительство нового завода?

— К сожалению, нет, — тяжело вздыхаю, но быстро возвращаю уверенный вид. — Зато у меня есть много перспективных идей! А производство мы можем организовать на заводе купцов Копыриных. Они, между прочим, ваши соседи и тоже владеют железоделательным заводом.

— Я знаю про Копыриных, — слегка поморщился управляющий, словно ему напомнили прописную истину. Неужели конкуренты?

— Ну, вот! — лучезарно улыбаюсь. — Пока вы являетесь управляющим, то можете спокойно отладить производство чугунных печек, которые я предложил вашему вниманию. А когда станете самостоятельным хозяином, уже не нужно будет тратить время на опыты с новой продукцией.

— Вы серьёзно? — очень удивился предложению Джонатан Джейкобс.

— Абсолютно! Иначе бы к вам не обратился. И ещё вопрос, это что за груды мусора вон там?

— О! Это наша постоянная головная боль... — огорчился управляющий. — Шлака набирается много, но, чтобы его увозить, нужны свободные подводы. А у них и без этого дел хватает.

— И что, далеко надо возить?

— Да, есть один овраг... Кроме него никуда не выкинешь. Все земли вокруг принадлежат помещикам. А здешние помещики, скажу я вам, действуют зачастую, как настоящие разбойники. Лучше лишний раз с ними не связываться.

'Вау, круто!!! — мысленно возликовал я, внешне стараясь быть абсолютно спокойным. — Горы строительного материала, из которого можно делать шлакоблоки, дорожную плитку, раствор для кирпичной кладки, заливку для фундамента... Может именно это дело предложить воеводе? Точно! Но спешить не будем. Сначала надо изготовить презентационные образцы, чтобы было, что показать. Одними словами многого не добьёшься. Заодно проверю качество материала, вдруг ничего не получится? А ещё нужно изготовить мелкие сита для просеивания и станочек для помола. Ста-но-чек... Блин! Почему бы не сделать ножную мукомольню, наподобие столярного станка? Ножкой нажимаешь, механизм крутится и перемалывает шлак... Всяко лучше того, которым Марфа вручную перемалывает зерно для получения муки. Инструмент сродни каменному веку!' Короче, я не на шутку размечтался. Заодно, находясь на кураже, предложил Джонатану Джейкобсу изготовить экспериментальную буржуйку размерами с ведро, которую охотно протестирую. А за эту услугу попробую договориться с воеводой по поводу утилизации шлака. Может, даже в ближайшее время выделю подводу для его вывоза. Управляющий сомневался недолго и мы, как говорится, ударили по рукам.

За всеми этими делами я так и не приступил к изготовлению своего шкафа, хотя чертёж с размерами полностью готов. Во-первых: пока тупо не хватает времени. Во-вторых: отсутствует нужный инструмент и ножные станочки, которые я хотел изготовить при содействии Прохора. Как только полностью оборудуем столярную мастерскую, так и приступим. В ученики возьму Скунса и Звонаря. Есть в них задатки будущих краснодеревщиков. А вот Тюлень и Сморчок не предрасположены к ручному ремеслу. Поэтому будут гнать спирт. Сейчас же вся четвёрка Иванов роет землю под фундамент будущего дома. Делать я его решил свайно-ленточным. Для начала на углах намеченного здания роем шурфы под буронабивные сваи глубиною не менее двух метров. Затем сколачиваем опалубку, вяжем армированный каркас, добавляем гидроизоляцию и заливаем бетон. Шлако-щелочной цемент у меня получился вполне приемлемого качества. А чтобы раствор не замерзал, мы над местом заливки устанавливаем подобие войлочной юрты с очагом, в котором постоянно поддерживаем огонь. Так потихоньку зальём весь фундамент. Правда, вылезли две проблемы. Первая: слишком дорогая арматура. Пятьдесят метров стального прутка 10-ти миллиметрового диаметра стоит целый рубль. Хотя мне и тут удалось договориться о скидках. Оказывается, в этом времени через валки прокатных станов пропускают лишь цветные металлы, считая, что сталь и чугун быстро остывают и не годятся для подобной процедуры. Я убедил Джонатана Джейкобса попробовать это сделать с небольшими кусочками стали. Заодно внёс рацпредложение в конструкцию самих валков. Почему крутится только верхний? Пусть крутятся оба, типа во Франции давно так делают. Управляющий послушал моих советов и через пять дней на свет появился прокатный стан по волочению нетолстых стальных полос и прутков. Я тут же оформил официальную бумагу, что являюсь автором изобретения, дабы в будущем не случилось нежелательных эксцессов. За это нововведение управляющий сделал мне скидку на двадцать пять процентов.

Вторая проблема... В этом времени отсутствуют привычные мне приборы и инструменты. Где лазерные уровни, нивелиры и теодолиты? Всё приходится делать при помощи отвесов и натянутых ниток. Конечно, здесь существую приборы для топографической съёмки местности. Но, скорее всего, они очень дорогие, а ещё ими нужно уметь пользоваться. М-да... Поэтому выходим из положения при помощи подручных средств. Правда, одно усовершенствование я всё-таки сотворил. Аптекарь Шварц помог мне изготовить двухметровый строительный уровень пузырькового типа. Не знаю, какой из него фармацевт, но стекло он выдувает классно! Не то, что на заводе. Мутные, громоздкие сосуды, в которых хранили различную кислоту, вызвали у меня жуткое отвращение. А вот чего-то изящного я не заметил. У Шварца же оказалась хоть и скромная, но великолепная лаборатория! Все эти колбочки, мензурки, реторты он сделал сам. Качество стекла поражало. Но аптекарь пожаловался, что ему приходится вручную долгими часами готовить состав для будущих изделий. Ну, да... Пока соберёшь все необходимые ингредиенты, пока при помощи ступки и пестика перемелешь их в тончайшую муку... Возможно, Шварц организовал бы стекольное производство, но он почему-то решил посвятить себя медицине. Стеклоделием же занялся по необходимости, так как негде было взять лабораторную посуду. Теперь я знаю, кто мне поможет с оконным стеклом!

Кроме строительного уровня аптекарь Шварц сделал мне термометр и три колбы, которые я планирую приспособить для ламп. В качестве горючей жидкости пока будет выступать спирт. Нефть нужно специально заказывать, и когда её привезут, хрен знает. К концу зимы, наверное, если не позже. Кстати, не знаю, изобрёл ли Цельсий свою шкалу, но я уже ею пользуюсь. Аптекарь, между прочим, тоже. Его поразила простота конструкции термометра, а также возможность быстро определять температуру воды и окружающей среды. В общем, мы со Шварцем стали практически корешами. Особенно после того, как он узнал, что я превосходно разбираюсь в ботанике и могу помочь ему советами при изготовлении лекарств. Надеюсь, что с моей помощью он изобретёт аспирин. Тем более ива растёт повсеместно. Я вообще планирую привлечь Шварца ко многим проектам. Тем более партнёрами мы уже стали. Замутили, так сказать, совместный бизнес. Он сейчас выпускает термометры и строительные уровни. Кстати, шкалу я взял метрическую. И ему про неё рассказал. Чётко определить сантиметр мне помогла пластмассовая пуговица на моём сценическом костюме. Как-то от нечего делать я померил попавшим под руку штангельциркулем её диаметр. Оказалось, ровно два сантиметра. Теперь пуговица выступает эталоном. А вообще при помощи Шварца я хочу наладить выпуск цветных красок, губной помады, гигиенической помады, зубной пасты, линейку женских духов и мужских одеколонов. С сырьём для изготовления флаконов, думаю, проблем не будет. Запрягу Иванушек для этого дела. Заодно подскажу Шварцу, что нужно добавлять в расплавленную стеклянную массу, дабы получить различные цветовые оттенки. Правда, много рассказать не получится, так как большинство химических элементов ещё не открыты, да и я не всё помню. Но почему бы не поэкспериментировать? Интересно, а Ломоносов уже создал свою знаменитую стеклянную мозаику?

Чем сейчас занимается Шварц? Изготавливает мой заказ. Пока мы с Прохором конструируем ректификационную колонну, он делает по нарисованному мной эскизу экстрактор Сокслета. Надеюсь, что на Рождество смогу удивить Белкина двумя-тремя вариантами ароматной водки.

За прошедшие десять дней я ещё успел изготовить около пяти килограмм пишущих мелков и две школьные доски. Правда, первая доска вышла не совсем удачно... В принципе, собрать и сколотить деревянный щит — большого ума не надо. Самое трудное, оказалось, подобрать состав покрытия, на котором потом пишут мелом. В обоих случаях получился какой-то тёмно-бурый цвет. Короче, масляная эмаль с матовым оттенком. В первый раз я её плохо просушил, поэтому вместо гладкой поверхности образовалась некоторая волнистость. Эту 'стиральную доску' я установил в столярке. Сойдёт, чтобы рисовать пояснения. Удачный же вариант находится дома. Как говорится, всё лучшее — детям! Кстати, отцу Лазарю доска очень понравилась. Удобно. И тут он меня озадачил, типа сделайте небольшие досочки для детей, а заодно белые карандаши, с помощью которых они станут писать. Ага, красный мой карандаш он уже видел, а для кучи я ещё угольных наделал, так как рисовать приходится часто. Пришлось ответить батюшке, что мне пока некогда. Тем более ингредиенты для изготовления досок и белых карандашей стоят денег. Тот же казеиновый клей на дороге не валяется. Конечно, если меня снабдят необходимым сырьём, то возьмусь за работу. Или запрягу кого-нибудь из Иванов. Правда, про перекладывание труда на чужие плечи я говорить не стал. Незачем показывать, что сачкую, время от времени. И вообще, дворянин я или где? А то ношусь с самого утра, как белка в колесе, даже на личную жизнь не могу выкроить хотя бы час. Организму же на бытовые проблемы по фигу. Требует, сука, особенно по утрам, сисястую бабу! Можно и не сисястую, но вынь да положи! А тут ещё шнурок у новых трусов порвался! Схалтурила Мария Васильевна, гнилой товар подогнала. Эх, была бы резина... Чего же мне объяснял Пашка Лужин? Вроде рассказывал про катализатор из металлического натрия... Блин, пока не попробуешь, не узнаешь. Снова придётся обращаться к другу Шварцу. А ещё он обещал познакомить меня с одной вдовой, не обременённой высокой моралью...