Как выдать замуж некромантку

Я вернула ей ответный взгляд: расскажите-ка некроманту о том, что смерть — это конец.

— Хорошо, — подруга еле сдержалась, чтобы не закатить глаза, — добавим Лангонского. У стражи в стенах Академии тоже есть некоторые полномочия, и заявиться они могут когда угодно, не взирая на защитные контуры.

— И на территорию дворца он тоже может войти, — подскочила я. — А если и не может, то наверняка знает, как получить нужную печать с разрешением.

— И на тебя свалил убийство, чтобы отвести подозрение от себя. Идеально, — хмыкнула Киа. — Кроме одного 'но'. У него нет мотивов.

— Может ему рожа моя не нравится?

На этот раз Киа глаза все-таки закатила, не удержавшись, и тяжко-тяжко вздохнула.

Посовещавшись, мы решили все же донести часть правды до моего несчастного жениха, а заодно и до демоницы с оборотнем. Оставшимися четырьмя месяцами жизни мы пугать их не стали, поскольку жила еще в наших душах некоторая смутная надежда, что этого времени нам прекрасно хватит для поимки вражины, и мне никогда не придется сознаваться, что я так феерично подставилась.

Хотя если честно 'посовещавшись' — это очень сильно сказано. Вампирка так сверкала глазами полдня, пробуждая во мне древнее зло в обличии совести, что я уже не выдержала, подняла руки и сообщила, что сдаюсь.

Поэтому насчет того, что по мне плачет городская тюрьма, мне пришлось сознаться. Ли хохотнул 'ну и семейка у вас, то один за решеткой, то второй!', Поллиэ испуганно смотрела на нас, и вот лучше бы она что-нибудь тараторила, чем строила про себя гениальные планы по нашему спасению, а Лесс изменился в лице, помрачнел и устало помассировал переносицу. Хорошо таки, что про Грань мы не сознались, если он так распереживался из-за моего возможного ареста, то походу новость про отведенный мне срок его вполне могла бы и добить. Невеста-заключенная, пожалуй, смотрелась очень выгодно на фоне мертвой невесты.

Насущный вопрос 'и когда ты собиралась мне сказать?' прозвучал вновь, когда Киа с Поллиэ ушли на занятия, Ли срочно вызвали разнимать дерущихся учеников, а мы с верленом остались вдвоем в его кабинете. Откровенно подмывало сказать 'я планировала унести этот секрет с собой в могилу!', но чувства Лесса я понимала, и играть на них мне казалось не самой удачной мыслью.

— Да где-то так и собиралась. В общем, сегодня был плановый разговор, — приврала я. — Но я думаю, что все-таки все обойдется. Наша разведчица не такое проделывала. А я в кои-то веки побываю в Вилее. Там красиво, говорят.

— Одну я тебя не отпущу.

— Можешь приставить ко мне демоницу. То они ведь с Тимом так 'давно' не виделись.

— Если понадобится, и демоницу приставлю. И вооруженного до зубов оборотня. И даже злого верлена, который готов порвать толпу троллей, если они позарятся на его нерадивую некромантку.

— А потом мы удивимся, что расследование встало, — усмехнулась я, усевшись на край стола, — когда наш бравый отряд весь отправится разглядывать архитектуру Талиона.

Лесс скривился.

— Я могу заняться своей частью расследования и вне Академии. Я не хочу сказать, что я тебе не доверяю, но...

— '...но я тебе не доверяю'? — Я приподняла левую бровь.

— ...я тебя слишком хорошо знаю. Если ты вообще доедешь до Вилеи, это и то будет чудо! С твоим везением по пути скорее всего тебе попадется какой-нибудь подозрительный тип, несущий табличку 'переношу магов между мирами, специализируюсь по похищениям', ты погонишься за ним и...

— ...и ты явно решил податься в сказочники. Если ты уедешь со мной, то мы, получается, свалим все расследование на Киа и Ли.

— Так и скажи, что тебе обидно будет, если без тебя что-то прояснится. То как это — Хельга Дарк и не у дел, — хмыкнул Лесс, скрестив на груди руки.

Я фыркнула и попыталась отвернуться, но верлен тут же сделал шаг вперед, оказавшись у меня между коленей, и порывисто прильнул к моим губам.

— Это неправильный тактический ход во время ссоры, — пробормотала я несколькими мгновениями позже.

— Я жульничаю, — честно сознался Лесс.

— Бессовестно, — согласно кивнула я и обхватила ногами его за бедра, вновь притягивая к себе. Поцелуй на этот раз затянулся, и нас не отвлекли ни осыпавшиеся со стола бумаги, с шелестом разлетевшиеся по кабинету, ни даже грохнувшаяся кружка, что пострадала в миг, когда я пыталась нащупать свободное пространство за спиной.

Осколки скрыла с глаз долой упавшая сверху рубашка, а мое угасающее сознание запоздало отметило, что закрыть дверь изнутри было очень, очень мудрым решением...

Из кабинета верлена я выходила со слегка блаженной улыбкой на лице, совершенно не соответствующей преподавательнице после разговора с руководством. Нет, учащиеся младших курсов, конечно, могли бы подумать, что мы там активно отрабатывали практические упражнения друг на друге, призывая в помощь то стихии, то полчища мертвецов, но учащихся старших курсов тоже не стоило списывать со счетов.

Поэтому прежде чем позволить мне открыть дверь, Лесс поймал меня за запястье, притянув к себе, легко коснулся уголка губ и поправил мои растрепанные волосы. После критически оглядел со всех сторон и милостиво кивнул, мол, все, не стыдно теперь и людям показаться.

Я в ответ подтянула съехавшую набок шнуровку его рубашки, сообщила, что кажется, по его кабинету пронеслась армия нежити и выскользнула за дверь под обиженное 'раскидывали вместе, а убирать мне одному?..'

Расследование зашло в тупик. Осведомители Ли ни о чем не осведомляли, то, что пыталась разведать Киа пока никак не подтверждалось, дни мои убегали, точно песок сквозь пальцы и вся моя надежда на то, что до отъезда хоть что-то новое всплывет таяла с каждым ударом сердца.

Грандиозные проводы меня устраивать мы не стали. Всплакнула только Поллиэ, и то, кажется, потому что я Тима увижу, а она нет. Киа накинула морок на Асамиэля, чтобы я не распугала трактирщиков, хотя черный единорог на мой взгляд смотрелся ничем не доброжелательнее рогара, но вампирка лишь пожала плечами, мол, 'чем богаты!..'.

Ли с Лессом были на удивление немногословны. Лесс потому что я его таки переспорила и поехала одна, Ли из мужской солидарности, хотя я так и видела, как подмывало оборотня сказать мне какую-нибудь напутственную гадость.

Едва мы покинули пределы Эскалиола, застоявшийся в своем стойле рогар сорвался на галоп так, что я в первые мгновения чуть было не выехала из седла. Хоть такой темп мы держали лишь до ближайшего перекрестка, я успела пару раз выругаться и пожалеть, что не настояла на магическом перемещении. Впрочем, для подтверждения того, что я действительно покинула город по вызову короля Вилеи, мне все же нужно было проехать через ворота и помахать рукой стражникам. Что я и сделала, кстати. А когда они отвернулись, еще и показала им неприличный символ руками с посланием 'передать Лангонскому'. Думаю, тот бы оценил это даже больше, чем банку с огурцами на голову.

Мелкой рысью мы продвигались по проселочным дорогам, доверяя исключительно моему чутью и встречным путникам, поскольку несмотря на настояния Лесса положить карту на самый верх сумки, ее я затолкала на самое дно и теперь ленилась спешиться и перетрясти все вещи, чтобы ее достать.

После захода солнца мы стали очень колоритной парой. Морок, наведенный Киа, был хорош, но магия Асамиэля тоже оказалась не самой хилой, а потому в темноте лавовые свечения, хоть и приглушенно, все же пробивались на лошадиной морде. Я поправила широкий капюшон от плаща, представила, что со стороны мы наверняка выглядим как посланники самой Тьмы, самодовольно усмехнулась и чуть подстегнула рогара.

При всем желании оказаться в Вилее как можно быстрее, я понимала, что несколько дней в седле я не выдержу. Более того — я даже один-то полноценный день в седле не выдержу, а потому когда луны встали на небе в своей природной последовательности, озарив макушки деревьев, я начала присматриваться к огням вдалеке, прикидывая, не найдется ли для меня там ночлега.

В Дербышках мне точно ничего не светило — у них все ворота обвешены амулетами отпугивающими нечисть и нежить, и если я в себе не сомневалась, то вот мой верный единорог мог и взбрыкнуть.

Амулеты были некачественные, но гремучие и сверкающие, что собственно большую часть живой и неживой фауны и отпугивало. Не могу сказать, что идея была плохая, но вот тот, кто это придумал явно был тем еще шутником. Вороньи и крысиные черепа с разноцветными стекляшками и свечками мне особенно запомнились, возможно, сейчас там появились и какие-нибудь новинки, но ради любопытства тратить время и делать крюк я не стала.

Следующее село встретило меня дружелюбно захлопывающимися перед носом дверями. Образ исчадия тьмы на мрачной коняге был снят вместе с капюшоном, но людскому гостеприимству это все равно не поспособствовало.

Надеяться на постоялые дворы в таких глухих селеньях мне и вовсе не следовало, а потому я продолжала размеренно продвигаться в сторону — надеюсь! — Вилеи. Карту-то достать мне по-прежнему было лень, но зато сельские бабульки очень достоверно кивали головами на мой вопрос 'К остроухим треклятым — это тудыть?' Не знаю, откуда в моей речи взялся этот чудный разговорный колорит, но какая-то часть моего мозга решила, что так бабулям будет более понятно и менее подозрительно.

Когда темное небо рассекла кроткая вспышка упавшей звезды, я даже подумала, не последовать ли мне ее примеру — также красочно и молниеносно сверзиться с коняги, да предаться сну прямо в придорожных зарослях чертополоха. Представила ехидную Киа, пожимающую плечами и убеждающую меня в том, что идея не так и уж и плоха, тем более, что чертополох для здоровья полезен, вздохнула и чуть пришпорила Сэма.

Через пару десятков верст меня ждала удача. Деревенька, пусть и не особо большая, но зато продуманная. У самого въезда, под стершимся уже названием самой деревни, висела косая деревянная табличка о том, что гостям всегда будут рады 'У дядьки Руфуса'. Приписок мелким почерком, гласящих 'всем, кроме магов' я не обнаружила, а потому уже чуть более воодушевленно вновь подстегнула моего уже чуть менее бодрого 'единорогара' и под заглушаемый стуком копыт стон пустого желудка пустила его прямо по центральной улице. Точнее, по единственной улице, по которой можно было проскакать не рискуя переломать копыта. Кому-нибудь.

'У дядьки Руфуса' пахло пивом, мясом на углях и дурной компанией. Но поскольку первое меня не интересовало, второе вдохновляло, а третье не пугало, я спокойно прошествовала между кривенькими дубовыми столами к стойке трактирщика и плюхнулась на высокий стул, выжидающе облокотившись на столешницу.

— Ну-с? — гостеприимно откликнулся мне пухлый усатый мужичок, по шею скрытый стойкой. Взгляни я на него чуть с другого ракурса, решила бы, что по столу какой-то неведомой силой катается одна голова. — Момент!

Голова испарилась, что-то громыхнуло, скрипнуло и спустя пару ударов сердца я уже имела честь лицезреть трактирщика почти по пояс. Слава табуреткам.

— Есть у вас где ночь скоротать да что-нибудь с дороги перекусить? — как можно более дружелюбно поинтересовалась я.

— Есть, госпожа, — оживился дядька. — Комната на сутки — полтора золотых!

— Да лесные разбойники и то так не наглеют, — поразилась я. — Подешевле может что найдется?

— Может и найдется. Пять серебрушек.

— Это уже по-литиански, — хмыкнула я.

— ...но там койка уже занята.

— Поторопилась я с выводом. — Я вздохнула. — А есть что-нибудь и со свободной койкой, и подешевле, и желательно без подозрительных соседей? То некромантка я честная, почти замужняя, не хотелось бы, знаете ли...

— Некромантка-то вы может и честная... — спокойно пробормотал 'дядька Руфус', решивший что от меня ему никакой выгоды уже не светит и принявшийся аккуратно расставлять кружки на полку. Вдруг икнул, посмотрел на меня сначала искоса из-под кустистых рыжих бровей, и лишь выждав драматическую паузу, договорил:

— Третья комната на втором этаже. Шесть серебряных, — и пока я звенела монетками в кошельке, пробормотал вполне мной ожидаемое: — Хрисса тебе в койку.

— Что, простите? — мило осведомилась я.

— Ужинать изволите, спрашиваю?..

— Не изволю, — улыбнулась я, подхватила протянутый взамен на серебрушки ключ, и направилась к лестнице. Я себе, конечно, враг, но не до такой степени, чтобы соглашаться на ужин в забегаловке, комнату в которой я выбила фактически угрозами, да еще и дешевле, чем полагалось. В похлебку-то плюнуть они может и не догадаются, но мысль о том, что могли, явно не позволит насладиться едой так, как следовало. Тем более, у меня еще были кое-какие съестные припасы, так что о голодной смерти в ближайшую неделю мне не стоило и мечтать.

Но выспаться мне все равно не удалось. Едва я с трудом устроилась на твердой кровати, в приоткрытое окно влетел камень... Точнее, мне сначала показалось, что это был камень, но когда он заискрился, я засомневалась. Комната заполнилась густым дымом, глаза защипало, я наощупь дошла до подоконника и распахнула раму, позволяя воздуху ворваться в помещение, а заодно чтобы разглядеть лица этих хриссовых умников.

Лица, само собой, были мне незнакомы, но честных, почти замужних некроманток, они честно, почти наверняка недолюбливали.

Едва моя хмурая физиономия показалась в проеме, троица заулюлюкала и запустила следом еще и обычный камень, поднятый с земли. До меня не долетел, был сбит маленьким пульсаром, а я поборов в себе желание рявкнуть 'А ну пошли вон!', подперла подбородок кулаком, глядя на них, и негромко поинтересовалась:

— Ну, и чего не спится?

— Какое спать, покуда нечисть по селу нашему шастает! — отважно отозвался мне приземистый мужичонка.

— Кидается чем попало в окна и ведет себя отвратительно? — сочувственно покачала головой я.

— Нет... — растерянно отозвался храбрец, я подождала, пока тонкая подколка дойдет до него, но не дождалась. Вздохнула, и решила сразу расставить все точки:

— Слушайте, если у вас тут проблемы — я могу помочь даже почти бесплатно. Если нечисть по-вашему — это я, тот тут вам уже никто не поможет. Уеду сама, утром на рассвете, и обещаю, что у ваших местных коров от моего пребывания здесь даже молоко не скиснет. Ну будьте вы благоразумными-то...

С легким удовлетворением я отметила, что хоть в целом и незаметно, но все же поумнела. Когда я оказалась в подобной ситуации лет десять назад, то вспылила, запугала народ еще сильнее, зашибла чью-то козу (случайно!), подожгла амбар, и, испугавшись последствий, слиняла из села со скоростью, доселе мне неподвластной.

— Врете вы все! До тебя был тут один некромансер, приличный с виду мужик, хоть и одноглазый, да такого туману нам напустил, что весь урожай повымер, а наутро мы еще и ребятни не досчитались! Так что тебе своей колдовской красотою нас не взять! Знаем, что все это магией вашенской наделанное, и что людей честных только дурите вы!..

'Колдовская красота'. Боги, как же поэтично. А вот одноглазый мужик меня заинтересовал неподдельно...

— А что за мужик был?..