Надо мною "Безоблачное небо" - 1 часть

Когда я говорила о безопасности наследственных каитифов, я имела ввиду их безобидность для нас, клановых каинитов. Для людей же эти ребята куда опаснее любого из клановых. Спросите почему? Так это же понятно. Мы, как говорится, с младых ногтей живем по правилам Маскарада, впитываем моральные нормы и этические ценности клановых сообществ. Ни один из нас, без крайней необходимости, не причинит человеку вреда, ни один из нас, даже если очень голоден, не станет убивать человека при кормлении. (Конечно, ублюдка можно найти в любом обществе, но они все же исключение, а не правило). У каитифов же о Маскараде специфическое представление. Они считают, что если высосали человека досуха и никто не увидел, то Маскарад соблюден, главное труп получше спрятать. Если же каитиф пользуется щадящим укусом, то человеку память может так подчистить (этому ведь тоже учиться надо), что тот не то что об укусе забывает, но и о том, как его зовут. А родственники потерпевшего потом удивляются, что их дядюшку (или еще там кого) нашли черт знает где от дома полностью потерявшим память. Это то, что касается наследственных каитифов, а те, которые стали каитифами в результате изгнания — те опасны не только для людей, но и для нас. Изгоняют то, сами понимаете, не за просто так.

В общем, идем мы по подземелью, вода под ногами хлюпает. Тишина стоит, только звук наших шагов раздается. Здесь довольно-таки темно. Конечно, мы не люди и даже кромешный мрак нам не кажется слишком уж темным, но на поверхности я в самую беззвездную ночь вижу также хорошо, как днем и даже лучше (днем солнце глаза слепит). Здесь же идешь, а видимость то не очень. Метров за пятьдесят уже плохо что различаешь. Приходится время от времени пользоваться истинным зрением, правда, и в нем ничего пока не увидели, разве что крыс пару раз. Экипированы мы стандартно для патрульных рейдов: камуфлированные костюмы, разгрузки, берцы, за спинами небольшие рюкзаки со всяким полезным барахлом. Из оружия у нас "Абаканы" (на поверхность мы выходить не собираемся, и потому можно взять что-то посерьезнее пистолетов-пулеметов), на бедре у каждого закреплен зачарованный тремерский нож. Пока что наш рейд проходит довольно-таки рутинно.

Наверно, стоит сказать немного и о самой подземной системе. Земля под городом изрыта всяческими кавернами и ходами, что пень в лесу жуками-древоточцами. Есть пустоты естественного происхождения (местность у нас карстовая, так что пещеры не редкость), а есть подземные сооружения (ну, раз "сооружения", значит искусственные). Спросите, откуда они взялись? Город у нас старый купеческий — недавно шестисотлетие отпраздновали. В прошлые времена богатые купцы любили под своими домами обширные подвалы устраивать, а то еще и с подземными ходами. Церковники тоже такими вещами не брезговали: считай, что ни монастырь, то подземный ход, а у нас их раньше аж четыре штуки было. Правда, в двадцатые-тридцатые годы прошлого века их частью снесли, частью перестроили во что-то с советской точки зрения более полезное, но подземные то ходы остались. Начиная со сталинского времени, да и потом тоже, строили у нас и бомбоубежища и прочую подземную фигню военного значения (даже завод подземный был; сейчас, правда, уже не работает), а ведь есть еще и вполне себе мирные подземные сооружения — ливневая канализация, городские коллекторы, всяческие теплоцентрали. Канализацию, кстати, начали строить в городе еще до революции, так что у нас их две: старая — дореволюционная и новая — советских времен. Штольни заброшенные есть, тоже, можно сказать, в черте города. И, наконец, не стоит забывать, что в городе издавна живем мы и нас тут не один клан. Солнцезащитную мазь создали относительно недавно, а раньше-то на солнце мы показаться не могли. И вот, представьте себе ситуацию, когда каиниту днем надо срочно переместиться из пункта "А" в пункт "Б". Как он туда доберется? Все верно — под землей. И потому, долгое время все эти подземные ходы нашей диаспорой расширялись, удлинялись, достраивались; где-то соединялись с естественными подземными пустотами типа пещер, где-то врезались в "ливневку", коллекторы, теплоцентрали, где-то уходили к брошенным бомбоубежищам, подвалам и старым штольням. За годы, десятилетия, века тут так все перепуталось, что в этой подземной сети мы и сами-то разобраться не можем, настолько она обширная и запутанная. Кстати, местные диггеры хвастают, что круче нас по части подземных сооружений разве что только Москва. Не знаю, может быть, оно и так.

Идем мы, значит, по сторонам поглядываем. Задание у нас простое: по маршруту, отмеченному на карте "подземки" (карта у нас с собой), пройти до ее северной оконечности и вернуться на базу. Обо всем необычном доложить руководству. Обнаружили обрушение галереи — отметьте это место на карте, а потом доложите. Нашли труп человека — тоже самое. Если он обескровлен — доложите тем более. Встретили под землей каинита, внешность его запомнили, а по окончании рейда сообщите о встрече. Может быть, он в розыске. Этого-то гангрела мной казненного, тоже в одном из рейдов повстречали.

Пока что ничего необычного не наблюдается. Идем, время от времени сверяясь с картой. Иногда поворачиваем то направо, то налево. Дважды нам приходилось проходить участки старой "ливневки". Там вообще-то своды низковатые — чуть больше полутора метров. Идешь, вся согнувшись, рюкзак по своду шкрябает, а под ногами вода хлюпает. Неглубоко, немного выше щиколотки, но все равно не особо приятно. "Ливневка" то эта хоть и старая, дореволюционная, но вполне себе действующая. Пару раз проходили расширения со скобами ведущими наверх. На третьем, наш командир Андрей, сверившись с картой, показал на люк в потолке: "Вперед, ребята". И мы полезли по скобам вверх. Вылезли в подвале. Шедший последним Николай, задвинул крышку люка на место. Я огляделась: здоровый такой подвалище. Не знаю уж, что здесь было раньше, но сейчас он совсем пустой. На полу грязь, в грязи следы — кто-то здесь проходил и не раз. Может быть, такие же патрульные группы, как наша. Из подвала ушли через подземный ход. На одном из ответвлений Андрей остановил нас и предупредил: "Сейчас будем проходить участок теплосети. Там могут быть бомжи. Увидите — сразу усыпляйте, а то потом пойдут слухи, что по подземельям солдаты с оружием шляются". Мы двинулись дальше. Усыплять никого не пришлось. Единственный бомж, встреченный нами, спал и так. Я сначала подумала, что это носферату, больно уж рожа у него несимпатичная, но нет, человеком оказался. Весь невероятно грязный, оборванный какой-то, волосы на голове всклокочены, пегая борода тоже вся клочьями, а уж пахнет от него — разве только глаза не щиплет. Такое ощущение, что не мылся этот дядюшка минимум лет десять. Рядом со спящим две пустые бутылки валяются. На этикетках — "Портвейн 12". Николай поглядел на бомжа и говорит так задумчиво: "Это ж сколько кровищи зазря пропадает". Мы все чуть не попадали рядом с этим бомжом — ну, Коля, дает! Андрей, командир наш, прыснул в кулак и выдал: "Ну и вкусы у тебя, Колян. Можно подумать, всю жизнь не в клане провел, а среди диких каитифов. Как же ты его высасывать-то будешь? Прищепку что ли на нос нацепишь?" Народ тут же взялся развивать тему бомжа и его крови: "Колька, а ты уверен, что кровь этого может насыщать? У него ж от постоянных пьянок поди в венах-артериях вместо крови вот это и течет" — кто-то поддел ногой бутылку и та громко звякнула. Бомж всхрапнул, зашевелился, но, так и не проснувшись, повернулся на бок и снова притих. Мы пошли дальше.

Сколько мы еще прошли? Честно говоря, сама не знаю. На поверхности расстояние могу определить более-менее точно, а здесь оно как-то скрадывается. Судя по карте, две трети пути мы точно одолели. Сейчас мы проходили через пещеру. Была она небольшой — один мало-мальски крупный зал и один совсем маленький, скорее уж предбанник, чем зал. Впрочем, несмотря на величину, пещерка казалась очень даже симпатичной. В главном зале с потолка свисали небольшие сталактиты, а в центре было маленькое озерце с чистой и очень холодной водой. Мы умылись. Кто-то даже предложил искупаться, но наш командир пресек эту провокацию, задание мы не выполнили, а значит нечего расслабляться. На всякий случай все вокруг осмотрели, мало ли что. Около одной из стен обнаружили старую стоянку — несколько поржавевших банок из-под тушенки и рыбных консервов, а на стене надпись (баллончиком, похоже, сделана): "Здесь были крутые пацаны Лось, Туман, Малдер, Старфайтер, Джокер. 20.07.2004 год". Ниже этой была еще одна: "Мы еще круче! И подписи — Серега, Ника, Череп, Петрович, Леха, Светик, Русалка. Клуб спелеологии и спелестологии "Поиск". 2005". Кто-то из наших по-приколу предложил тоже оставить надпись, что-нибудь типа: "Здесь была патрульная группа тремеров. Мы самые крутые!" и наши подписи поставить. Андрей засмеялся, показал шутнику кулак и скомандовал выдвигаться.

Почти час мы шли по относительно широкому ходу ориентированному почти точно север-юг. Если на карте ничего не напутано, то по нему наша группа дойдет до северной точки своего маршрута. Когда мы проходили коридор, пересекающий наш ход, Андрей скомандовал: "Стоп! Там кто-то есть". Остановились, прислушались. Точно! С западного направления коридора слабо доносился звук шагов. Интересно, и кто это может быть. Зрение и простое, и истинное сейчас бесполезно — слишком далеко. Андрей подозвал меня: "Давай, Кира, вундеркиндша ты наша, попробуй менталучем, может, хоть ты дотянешься?" (Во всем, что касалось ментальной защиты и ментаатак, народ признавал мое превосходство — как-никак, а меня тренировала мастер-вентру, шила в мешке не утаишь). Я выбросила ментальный луч, сузила, добавила интенсивности и таки дотянулась. "Командир, — выдала я свое резюме, — их пять. Щиты — классическая "Скорлупа", но слабее, чем у нас. Скорее всего, бруйянский, или тореадорский патруль". "Ну, что ж, — подвел итог Андрей, — подождем здесь этих ребят. Может быть, что-нибудь полезное узнаем. И потом, есть шанс, пусть и маленький, что это каитифы. Тогда, тем более, есть смысл их дождаться". Насчет каитифов, честно говоря, верилось с трудом. Это также маловероятно, как, например, встретить пятерку гангрелов. Ну, не ходят ни те, ни другие такими большими для них группами. Пара-тройка еще, куда ни шло.

Вот уже и все наши смогли лоцировать приближающуюся пятерку менталучами. А через какое-то время и от идущей к нам группы протянулся ментальный лучик и обежал всех нас по очереди — и там нашелся кто-то достаточно сильный в ментальном плане. (Для них сильный, естественно). Вскоре приближающихся каинитов стало видно и обычным, и истинным зрением. Судя по легкости походки, светлым волосам и стройным изящным фигурам это был тореадорский патруль. Такие же как у нас камуфляжи, берцы, рюкзачки за плечами и, ну, надо же, "Абаканы" в руках. (Похоже, у всех патрульных стандартное снаряжение). В их команде было три парня и две девчонки. Чуть впереди остальных шел высокий широкоплечий парень, наверно, командир патруля. Я вгляделась, ба, да это же Артур — один из тех ребят-тореадоров, кого я натаскивала в "Телекинезе". Я вышла на встречу: "Привет, Артур!" "Ой, Кира! Рад тебя видеть!" — воскликнул он, подскочил и обнял меня. (В отношении тех, кого они считают друзьями-приятелями, тореадоры не стесняются в выражении своих чувств, а со всеми остальными ведут себя подчеркнуто сдержанно). "Представляешь, — продолжал Артур, — Вика, наш спец по ментальным техникам, говорит мне, что впереди какая-то странная команда. Вроде бы патруль, но какой-то смешанный: все тремеры, но один — вентру, а как тебя увидел, понял, чей щит она нащупала". К нам подошла очень красивая девушка (впрочем, для тореадоров красота — стандарт). Ее золотистые волосы были заплетены в длинную до пояса косу, которая ей очень шла. В левой руке девушка держала штурмовую винтовку, правую протянула для приветствия. "Вика", — улыбнувшись, представилась девушка. (Какие все же обаятельные у тореадоров улыбки). "Кира", — сказала я протягивая ей руку. Мы познакомились.

— Так, значит, это ты нас лоцировала.

— Да, — чуть насторожилась Вика. — Что-то не так?

— Просто мне еще не встречались тореадоры, с такой как у тебя

ментальной силой.

— По части ментальных техник я, пожалуй, самая сильная из наших, за

исключением некоторых мастеров, — Вика гордо улыбнулась, но улыбка

ее тут же поблекла, — и поэтому меня вечно выпиннывают на патрулирование.

Редко какой патруль обходится без меня. Обидно, знаешь ли. И не отвертишься —

в патруле действительно должен быть кто-то с более менее высоким ментальным

уровнем.

Тут подошли все остальные наши: приветствия, рукопожатия, расспросы о том, о сем. На девушек-тореадоров посыпались комплименты. Даже немножечко обидно. Я-то никогда не буду пользоваться таким успехом, как тореадорши, хотя тоже вроде бы не дурнушка. Просто я, как, впрочем, и остальные девушки-тремеры, выгляжу несколько блекло по сравнению с женской половиной тореадоров. Увы, хоть и обидно для самолюбия, но это приходится признать.

Тем временем общение между нашими и тореадорами свернуло на деловое русло. Андрей с Артуром делились наблюдениями, сделанными в этом рейде, остальные, окружив их, вставляли комментарии. Впрочем, ни мы, ни тореадоры не заметили на своих маршрутах чего-то, заслуживающего внимания. Даже диггеров-спелеологов и то ни наш патруль, ни тореадоры не встретили, хотя этот народ бывает, так и шастает по подземной системе сразу несколькими группами. "Пожалуй, у нас все, Андрей, — сказал, наконец, Артур, — разве что... знаешь, может быть Кире стоит расспросить нашу Вику. Она там что-то учуяла, но это такое... совсем уж ментальное". Мы с Викой отошли в сторонку. "Понимаешь, Кира, — тореадорша казалась смущенной, — когда мы на маршруте забрали несколько севернее, то мне показалось, что ментальный фон неестественно усилился, но я могу ошибаться. Я предложила Артуру взять еще севернее, но он отказался. Мы и так уже заметно отклонялись от нашего маршрута. Мне кажется, что фон нарастал к северо-западной части системы. Вот собственно и все". Я поблагодарила Вику, и обе группы двинулись по своим маршрутам.

С момента расставания с тореадорами прошло около часа или чуть больше. Мы медленно, но верно, приближались к северной точке нашего маршрута, и тут я почувствовала ЭТО. "Стоп, ребята!" — скомандовала я. Андрей недоуменно взглянул на меня: "В чем дело, Кира?"

— Ты ничего не чувствуешь?

Андрей прислушался к своим ощущениям.

— Кажется, легкое давление на голову, — и после паузы, — Похоже, ментальный фон

и впрямь немного усилился.

Тут и остальные наши подтвердили, что да, слабое давление есть.

— Ребята! Нам надо двигаться на северо-запад!

— Кира, — нахмурился Андрей, — маршрут, в соответствии с заданием, должен идти на север, с какой такой радости мы будем менять направление движения? Ну, чуть увеличился ментальный фон, и что?

— Андрей, ни ты, ни ребята... вы не поняли. Это не фон, это луч, только расфокусированный из-за расстояния.

Андрей так и застыл.