Надо мною "Безоблачное небо" - 2 часть

Со слов Владимира Игоревича выяснилось следующее. Сразу после боя в подземной системе, остатки "Владимира" возвратились на место дислокации. Все только собрались отдохнуть, как капелланы вновь подняли группу — поступил приказ выдвинуться к паромной переправе. У реки группу уже ждали. Рядом с паромом на берегу стояли "Урал" с металлическим фургоном, тентованный армейский "Камаз" и спецавтобус на базе "Урала". Тут-то и начались непонятки. Во-первых, в автобусе сидели какие-то неизвестные Охотники и командывали ими, похоже, не капелланы, а кто-то из офицеров "Крома". Во-вторых, в "Камазе", судя по ауре, находились каиниты и две-три твари. В-третьих, на "Урале", или, вернее, на его фургоне стояла Охотничья защита. Естественно, у Владимира Игоревича сразу же возник вопрос, куда это, спрашивается, собрались "Кромовцы" с "Шабашниками"? И почему стальная будка "Урала" запечатана Знаками? Чтобы не влезли каиниты? А, может быть, наоборот, чтобы не вылезли? Все это подозрительно напоминало арестантский конвой. Догадка подвердилась. "Владимирцев" придали конвою для усиления — начальство опасалось нападения каинитов Общества. Переправившись на ту сторону, машины двинулись по дороге вглубь Беличьих гор. Перевалив через первую гряду, несколько часов ехали вдоль нее, а затем, возле развилки, машины остановились. Здесь от основной дороги, огибающей горную гряду и уходящей к прибрежным поселкам-пристаням, ответвлялся проселок, ведущий вглубь второй гряды. На картах, даже крупномасштабных, проселок этот, как правило, не показывался. Выводила же дорога к одному значимому, хотя и неизвестному широкой общественности объекту — старой, давно законсервированной Охотничьей базе. Сами Охотники уже почти забыли о ее существовании, но около двух лет назад ей заинтересовался "Кром". Какие работы там проводили "Кромовцы", никто не знал — не та контора, в дела которой стоило лезть. На развилке руководители конвоя отпустили "Владимирцев" и Охотничий "Садко", развернувшись, двинулся назад, остальные же машины поехали по проселку дальше. Такая вот история.

— Владимир Игоревич, — на ходу поинтересовался Сережка, — Вы не в курсе, что

было нужно Центру на нашей базе?

— Нам, Сергей, ничего не объясняли, — пожал плечами Охотник, — просто дали

приказ проследовать на базу Тореадора. Капелланам нашим, кстати, тоже не

сообщили о целях этого "визита". Здесь, я видел офицеров "Крома". Вместе

с ними ходили какие-то "Шабашники", и не рядовые укротители суперпсов,

а, думаю, рангом повыше. Вся эта компания собралась тут, ясное дело, не из

любопытства. Ты ведь жил здесь, вот и подумай, что у вас тут было такого

ценного? Ради чего функционеры Центра и "Шабаша" оказались на вашей базе?

Сергей задумался. Медленно, но верно наш отряд продвигался по узкому коридору тайного хода. Ну, вообще-то, не так уж чтобы медленно, но и не бегом, как тогда, когда, спасая нас, Сережка впервые открыл проход в тайный ход. Двигаясь этим коридором, мы должны были оказаться максимально близко к северо-восточному выходу с базы. Вариант, честно говоря, не самый лучший. Нас куда больше устроил бы южный, или, на худой конец, восточный выход, но близко от них тайные ходы не проходили, а прорываться к ним с боем через полбазы — было бы совсем уж нездраво.

— Что-то ничего мне, Владимир Игоревич, в голову не приходит, — проговорил,

наконец, Сережка, — Кроме коллекции, у нас ничего особо ценного-то и не было.

— Коллекции?

— Ну да. Наш клан ее собирал я уж и не знаю сколько веков. Живопись, иконопись,

немного скульптура, литература... Но все это... мм... слишком заметное что ли.

Эти шедевры так просто не продашь. Обнародование даже малой части коллекции

способно вызвать нарушение Маскарада. И "Шабашники", и ваш Центр не могут

этого не понимать, а собиранием культурного наследия, кажется, ни те, ни другие

не занимаются...

— Что не занимаются, это точно, — коротко рассмеялся Охотник и, внезапно

посерьезнев, добавил, — а вот насчет всего остального, мне кажется, ты не прав.

Очень может быть, именно вашу коллекцию они и искали тут. Посмотри, как

интересно все получается. Допустим, Центр с "Шабашом" заполучают ваши

раритеты. Коллекцию вывозят за рубеж и какую-то ее часть пускают с

аукционов. Нарушение Маскарада? Несомненно. А вот что делать с этим самым

нарушением, и как сохранить Маскарад, будет болеть голова у зарубежных

кланов Общества и тамошних же Охотников. Понимаешь? Какое-то время у них

своих проблем будет выше крыши, а тем временем Центр с "Шабашом" без

помех будут готовить смену власти в России. Такая версия, может быть, и не

бесспорна, но в любом случае имеет право на существование.

... Наконец, мы выбрались из тайного хода. Сережка, помудрив со своей древней "видиосистемой", и, не обнаружив никого в коридоре, открыл блок-дверь. Мы и вправду оказались близко от северо-восточного выхода. Вон она, наполовину опущенная заслонка, отсюда видна... Где-то вдалеке в глубине базы раскатилось стакатто очередей. Бухнул взрыв, еще один и снова очереди. Что за черт? Все насторожились. "Не понял, кто с кем воюет?" — задал риторический вопрос Волк. Что тут ответишь? Центру с "Шабашом" грызться вроде бы рановато, у них общие стратегические интересы. "Может быть, еще какие Охотники из-под контроля вышли?" — Вика вопросительно взглянула на командира "Владимира". Тот покачал головой: "Исключено. Без посторонней помощи от контроля избавиться невозможно. И, кроме того, не было здесь других подконтрольных, кроме нас. Это я сам от капелланов слышал. Остальные... мм... добровольцы. Новые формирования Центра на замену нам". Оставалось только одно объяснение всей этой катавасии — базу штурмуют наши.

Пока мы разбирались, что к чему, выстрелы раздались уже со стороны выхода, где-то там, за заслонкой. Владимир Игоревич тут же развернул своих бойцов в сторону новой угрозы. Слаженность их действий поражала: считанные секунды и позиции заняты. При этом каждый из Охотников располагался так, чтобы не мешать другим вести огонь. Отряд разделился на две части. Большинство сейчас держало выход, как наиболее опасное направление, остальные — коридор со стороны базы. Оттуда ведь тоже мог кто-нибудь появиться.

Ну, и кто тут собирается "в гости" пожаловать? Те из нас, кто, худо-бедно, владел ментальными техниками, взялись лоцировать нападающих (или, может быть, наоборот, отступающих). Итог ментасканирования подвел Стас: "Люди". Сейчас следовало держать ухо востро. Скорее всего, к нам приближались враги, но вдруг это бойцы союзного "Китежа"? Как бы своих под удар не подставить. Впрочем, наши и так это понимали, а Охотники Владимира Игоревича о "Китеже" были уже предупреждены. Решили, пока не определимся кто это, не стрелять. Шум боя приближался. Вдруг под заслонку выхода нырнули две фигуры, присели, оглядываясь. Эти двое ничем не отличались от "Владимирцев": те же ПНВ, камуфляжи, бронежилеты, разгрузки, АК в руках. В истинном зрении они светились так же, как и бойцы Владимира Игоревича. (Стрельба уже шла почти у самого выхода). Заметив наш отряд, неизвестные солдаты тут же скрылись за заслонкой, но через несколько мгновений появились из-под нее уже втроем. При этом двое расположились так, чтобы загородить собой третьего. Видимо, он был у них каким-то начальником, хотя по экипировке, насколько мне удалось рассмотреть, ничем не отличался от первых двух. "Бойцы! Назовитесь!" — потребовал тот, который стоял сзади. Владимир Игоревич сделал движение рукой, и один из Охотников, чуть выдвинувшись из ниши, крикнул: "Группа "Владимир"!" Неизвестный, похоже, знал об этой группе, потому что расслабился и, отодвинув загораживающих его солдат, вышел вперед. "Так какого черта вы тут сидите?! — заорал он, — У нас вампиры прорываются! Капелланы, идиоты, командуйте группе выдвинуться к выходу и занять оборону! Я — лейтенант "Крома"! "Огонь!" — негромко сказал Владимир Игоревич. За мгновение до того, как пули нашли свои цели, "Кромовцы" почувствовали, что происходит что-то не то. Те двое даже дернулись в попытке закрыть командира, но не успели... Они все не успели — ошибка лейтенанта оказалась фатальной...

Попав меж двух огней, солдаты Центра продержались недолго. Отчаянная попытка прорваться через нас окончилась неудачей. Вскоре стрельба затихла, и на сцене появились новые действующие лица. "Не стеляйте! — предупредила Охотников Нина, — Это наши". Отряд и вправду почти целиком состоял из вентру, хотя я заметила там и тореадоров, и бруйян-пулеметчиков, и даже пару человек (святости от них не исходило — клановые упыри, скорее всего). Командиром отряда (знакомые все лица) оказался Роман.

* * *

— Когда патрули доложили о непонятном оживлении в районах выходов с базы Тореадора на поверхность, у нас объявили готовность, — говорил на ходу Роман.

Обменявшись приветствиями с народом и вкратце рассказав, что тут с нами приключилось, мы вместе с "Владимирцами" присоединились к штурмовой группе Романа. Дальше задерживаться было нельзя. Чистка базы началась, а группа и так уже изрядно выбивалась из графика, и потому мы, больше не тормозя народ, постарались на ходу узнать, что же случилось после того, как мы ушли с базы Тремер.

— Вам просто не повезло, — продолжал Роман, — Все эти перемещения засекли, когда

предупреждать было уже поздно. Потому и выступили почти без подготовки,

опасались, что вы нарветесь... Милена еще тут всех на уши поставила. Узнала,

что оставшиеся в живых мастера клана вместе с сыном и братом отправились на

базу, и испугалась, что вы можете там попасть в засаду. Ты тоже, Сергей,

хорош, Милену предупредить не удосужился. Получишь от матери нагоняй.

— Так мы ж как лучше хотели! — вмешался в разговор Радик.

— Вот это Милене и скажешь.

Радик невольно передернул плечами, перспектива разборки с сестрой его точно не радовала.

— Из-за этой спешки, — на лице Романа появилась огорченная гримаса, — не успели

собрать достаточное количество бойцов, чтобы все тут наглухо перекрыть. Нам, к

примеру, надо было передать часть своих в группу на восточный выход. А куда

мы передадим? Мы еще на подступах серьезное сопротивление встретили, самим

в пору было помощь просить. Боюсь, прорвутся, гады, где-нибудь, уйдут.

Так, за разговором с Романом, мы продвигались по коридору вглубь базы, а потом столкнулись с "Кромовцами" и говорить стало некогда.

* * *

Базу мы очистили. Правда, победа оказалась не полной. Противник, опрокинув наши заслоны, прорвался-таки наружу, кажется, через восточный выход, и, вроде бы, где-то еще. Роман как в воду глядел. Сережка и вправду получил нагоняй от матери за самоуправство. Впрочем, к этому мы были уже готовы, а потому всячески его выгораживали и брали вину на себя. Дескать, участвовать в нашем предприятии вызвались мы все, значит, и виноваты все. Милена, в конце концов, не выдержала натиска такого количества адвокатов. Улыбнувшись, махнула на нас рукой и пошла к стоявшему неподалеку и ожидавшему конца этой разборки Гору. Братец влюблено смотрел на тореадоршу, братец был счастлив, братец светился почти как Охотник. Где-то в чем-то я понимала своего брата. Такая женщина как Милена, наверно, мечта любого мужчины. Она была прекрасна. Всегда. И тогда, на новогоднем празднестве, в шикарном вечернем платье, и сейчас, в пропыленном армейском камуфляже, с "Абаканом" в руке и тореадорскими ножами у пояса. Я грустно глядела ей вслед. Только и осталось что вздохнуть — такой красавицей я никогда не стану, увы. Сережка проследил направление моего взгляда и, тихо рассмеявшись, запечатал губы поцелуем, так что второго горестного вздоха у меня не получилось. "Ты, самая красивая", — прошептал он мне на ухо. Врешь ты все, Сережка, но все равно приятно. Я мягко высвободилась из его объятий.

— Ну, что, Сережа? Пора заниматься изоляцией базы. Наши уже готовы. Начнем с

выходов на поверхность?..

25

Наконец-то заседание закончилось и все стали потихоньку расходиться. Ффух, слава Отцу Каину, как же надоела мне эта тягомотина. С тех пор, как меня сделали почетным членом и мастером клана Вентру, мое присутствие на заседаниях их Совета Мастеров стало обязательным.

Подобные мероприятия больше всего напоминали заседания Правления какой-нибудь крупной корпорации (во всяком случае, как я их себе представляла). Длинные столы, мужчины и женщины в деловых костюмах, обсуждение повестки, доклады, прения, голосование... В перерывах официантки разносят напитки. (Какие, я думаю, пояснять не надо. Ясен пень, не минеральную воду).

Вот ведь несправедливость. Нина, к примеру, может запросто не явиться на Совет, никто и внимания не обратит, а мне, хочешь-не хочешь, приходится отбывать эту повинность. Личная дубинка Маргариты должна быть постоянно на виду. У меня даже должность официальная есть — Советник по связям с кланом Тремер. Ха-ха и еще раз ха-ха. Не нужен Маргарите никакой советник, она напрямую с моим отцом может решить все вопросы. Мастера, конечно, все понимают, но помалкивают. Я тоже помалкиваю, потому что сказать нечего. Ну, не бизнесвумен я, и ни фига не понимаю во всех этих процентных ставках, инвестиционной политике, особенностях кредитования и прочих бизнес-премудростях. И потому с умным видом в течение всего заседания молча потягиваю из высокого фужера через соломинку свою третью артериальную, рисую чертиков в блокноте и жду, когда закончится говорильня. Обычно она заканчивается через сорок-сорок пять чертиков. Вот и сегодня, можно сказать, стандартная продолжительность -успела нарисовать сорок два.

Разобравшись со всеми вопросами, Маргарита обратила внимание на меня. Подошла, взглянула через плечо на моего сорок второго, усмехнулась и молча покачала головой. На мой взгляд, чертик получился самым удачным. Жирненький такой, со смешной мордочкой, сморщенным носиком-пятачком и обвитым вокруг ног хвостиком. Художница из меня, конечно, посредственная, и с Сережкой я не сравнюсь, но вы порисуйте, вот так, в течение нескольких заседаний. Уверена, у вас будет получаться все лучше и лучше. Сначала моя наставница пыталась бороться с этими художествами, но, в конце концов, отстала. Дескать, делай что хочешь. От меня ведь никто и не ждал каких-то откровений или советов по части ведения бизнеса. Главной моей задачей было ПРИСУТСТВИЕ на заседаниях.

— Кира, собирайся, — проговорила Маргарита, — Едем к Вам, а то на пресс—

конференцию опоздаем.

* * *

От этой конференции общественность ждала очень многого и, в первую очередь, ответа на главный вопрос: что собирается делать руководитель нового силового ведомства, чтобы сбить волну охватившего страну психоза и предотвратить сползание в хаос.

День ото дня ситуация все ухудшалась. "Армия ночи" продолжала теракты. Недавно в Ярославле террористы превратили в развалины очередной храм. А он, между прочим, был памятником архитектуры семнадцатого века. Еще повезло (если тут вообще уместно говорить о везении), что почти не было пострадавших. Вот в Москве жертвам сатанистов повезло меньше. Во время премьерного показа фильма по мотивам Евангелий, неизвестными был подожжен кинозал. В возникшей панике некоторых из зрителей попросту затоптали, другие надышались дыма от горящего пластика. Уже потом, когда пожар удалось затушить, в кинозале на стенах обнаружили знакомые всем звезды... Нет, нельзя сказать, что власти совсем ничего не делали. И МВД, и СБ, работали в усиленном режиме. Террористов искали и даже вроде бы кого-то находили. Во всяком случае, по телеку частенько показывали репортажи с судебных заседаний. Кстати, мораторий на смертную казнь отменили, так что приговоры террористам выносились на полную катушку, но поскольку теракты все равно продолжались, то, скорее всего, судили не совсем тех, или даже совсем не тех. В масс-медиа творился полный сумбур. Выступления каких-то экстрасенсов-эзотериков — специалистов по сатанизму перемежались проповедями священнослужителей. Ведущие авторских программ на разные лады муссировали извечное: "кто виноват?" и "что делать?" Понятно, политики не остались в стороне. Коммунисты, как водится, во всем винили демократов. Вот, мол, до чего страну довели. Демократы, в свою очередь, крысились на коммунистов. Вы, дескать, вместо того, чтобы снижать накал страстей, только сильнее их разжигаете, да и вообще, это же вы у нас специалисты по сносу церквей и борьбе с религией. Демократические либералы ругали всех подряд (ну, этим только дай поругаться). Кажется, во время недавнего выступления их лидер опять кому-то набил морду. О стабильной работе правительства в таком бардаке можно было забыть — в кабмине шла бесконечная кадровая чехарда. Бизнес медленно, но верно накрывался медным тазиком. Как, спрашивается, планировать свою деятельность, заключать договора и вкладывать куда-либо деньги, если ты не знаешь, что будет завтра. С сокращением производства росла безработица, инфляция и, естественно, преступность. От всего этого народ потихоньку зверел. Те случаи, когда убили ни в чем неповинного паренька-неформала, или бросились избивать эпилептика в церкви, уже перестали быть чем-то из ряда вон выходящим. Теперь человека могли изуродовать и даже убить только за то, что он кому-то ПОКАЗАЛСЯ чем-то похожим на сатаниста. Да что за примером-то ходить? Волк не так давно рассказывал. Шел он как-то вечером по улице, никого не трогал, внешний вид имел самый обычный (ну, для бруйянина, во всяком случае): косуха, черные джинсы, казаки, на голове волосы в хвостик собраны, на лице щетина недельной давности, все как всегда, короче говоря. И вдруг подваливают к нему пятеро. Эй, говорят, мужик, рожа нам твоя не нравится. Ну-ка давай быстро "Отче наш" прочитай и крест покажи. Волк от такого просто офигел. Вы чо, чуваки, — отвечает им, — опиума для народа перебрали, или вам ладан башни посносил? Так нюхать его меньше надо! Не знаю я никаких молитв, и креста у меня нет. Я вообще атеист и убежденный коммунист, член компартии. Врубились? Коммунизма я жду, чтоб каждому, значит, по потребностям. У меня потребности большие... Мужики юмора не оценили, кинулсь в драку. Хорошо, что все обошлось благополучно. Волк никого не убил и даже почти не покалечил. Так, прогнал на пинках эту пятерку вдоль по улице пару кварталов, а потом ему надоело. Но ведь это Волк. Каинит. А если бы на его месте оказался обычный человеческий парень-неформал? Изувечили бы...