Самый главный тест

Пробежав глазами текст документа, Савин хмыкнул:

— Я знал, что наши господа аналитики облажались, но не знал, что так сильно. Надо же, из прогноза подтвердился один единственный пункт.

— Ну-ну, Николай, — усмехнулся Ежов, — не будь так строг. От ошибок никто не застрахован. Для тебя ведь тоже было неожиданностью, когда господа каиниты, перед тем, как сбежать на Урал, вдруг атаковали фабрику крови. Ту самую, что в Беличьих горах. Если мне не изменяет память, она уничтожена полностью. Как говорится, восстановлению не подлежит.

Глядя на смущенно потупившегося Савина, глава ЧК испытал легкое злорадство. Любил он при случае ткнуть своих подчиненных носом в их же дерьмо, чтобы знали свое место и слишком не заносились.

— Ладно, чего уж теперь..., — махнул рукой Ежов, — Все это дело прошлого, а нам надо смотреть в будущее. Что там у нас по "Рокировке"? с Цезарем на контакт выходили?

— Да, — оживился Савин, — Субъект крайне нерешительный, и одновременно с этим, извиняюсь, Сан Саныч, чересчур хитрозадый. По каждому пункту торгуется как на базаре. Мечтает все получить на блюдечке с золотой каемочкой, и чтобы при этом ничего не делать и ни за что не отвечать.

— Желание для чиновника вполне естественное, — хохотнул глава ЧК, и добавил уже серьезным тоном, — Цезарь нужен нам, Николай. Очередная фаза "Безоблачного неба" может насторожить... мм... мировое сообщество. Цезарь же придаст нашему действу законность. Да, чуть не забыл, — спохватился Ежов, — Отправь, наконец, официальное разъяснение Уральскому Братству. Они уже третий запрос присылают. Ответь, что мы, мол, на своей территории ведем борьбу с терроризмом. Действуем в тесном контакте с патриотически настроенными каитифами. Соответственно, те каиниты, которые бегут из Великороссии, подозреваются нами в причастности к деятельности "Армии ночи". Про удравших Охотников вообще не упоминай. Пусть уральцы по контексту догадываются: если Охотники связались с предполагаемыми террористами, то кем тогда они сами могут быть?

— Думаете, поверят?

— Хороший вопрос. Полагаю "Страже человечества" будет выгодно "поверить". Контакты с ними, худо-бедно, налаживаются. Остальные же, пока будут обдумывать наш ответ, на какое-то время заткнутся. Ну, а потом все это станет не важно. Еще вопросы есть?

— Сан Саныч, раз уж вы сами признали, что Очистка закончена, может быть, стоит избавиться от оставшихся Охотников? У нас до сих пор под контролем с полсотни "Суздальцев" и десятка полтора "Рязанцев". Не пора ли их в расход?

— Нет-нет, — поспешно проговорил Ежов, — Не вздумай. У меня на них особые планы. Очистка и впрямь, фактически, закончена. В деле пора ставить завершающую точку, и она должна быть красивой.

Что имел в виду шеф, Николай Савин не понял, но уточнять не стал. Вместо этого сказал совсем о другом:

— Наши агенты засекли дочь Стахова. Она сейчас постоянно проживает в Красноуральске. Выйти на нее не сложно, возможностей много. Городской квартал — это не база. Могу отдать приказ на ликвидацию.

— Припозднился ты с приказом, Николай, — в голосе шефа чекистов звучала ирония, — Его нужно было отдать куда раньше. Девчонку следовало устранить еще до того, как она вышла на контакт с Охотниками. А теперь, когда между каинитами и Охотниками достигнуто взаимопонимание, ее устранение ничего не изменит, разве только насторожит наших противников. Нет. Девчонку не трогай. Тем более у "Шабашников" есть на нее свои виды.

Услышав такое, Савин лишь головой покачал.

— Опять эксперимент? Сказочник уже поэкспериментировал...

— Меня уверили, что на этот раз осечек не будет. Ладно, Николай, я тебя больше не держу. Займись ответом уральскому Братству, а мне тут надо еще кое-что обдумать. Пока что у нас, тьфу-тьфу, все идет по плану.

Глядя вслед Савину, выходящему из кабинета, Ежов кивнул каким-то своим мыслям и повторил:

— Все идет по плану.

11

— ...Скажи, а чем плоха... хм... "случайная" авария? Согласись, от случайностей у нас никто не застрахован, в том числе и он.

— Соглашаюсь, но вы же знаете наших граждан. У нас не верят в случайные аварии, когда они происходят с серьезными людьми. Пойдут слухи, что ДТП подстроено. Еще и журналисты подключатся, начнут какое-нибудь свое независимое расследование. Властям в любом случае придется реагировать. Пусть вероятность мала, но мы не можем гарантировать того, что губернская СБ не выйдет на след "Рокировки". Лучше исключить саму такую возможность, не допустить шумихи.

— И ты полагаешь, что убийство будет предпочтительнее "случайности"?

— "Случайность" оставляет широкое поле для домыслов, а убийство в нашем случае будет абсолютно прозрачным. Известен убийца, известен его мотив. К политике он не имеет ни малейшего отношения. Самоубийство убийцы тоже не вызовет подозрений. Право же, у него есть причины уйти из жизни.

— Ладно-ладно, убедил. Когда все будет готово?

— Примерно через пару недель.

* * *

— ...Иван, какого черта! Нет, это решительно невозможно! Я уж молчу о моральной стороне дела: наш тренировочный лагерь собрались предоставить каким-то каинитам! Неслыханно!

Иван Денисович Кулагин — командир группы СГ— 15 и по совместительству секретарь регионального отделения "Стражи человечества" страдальчески закатил глаза.

— Яна, ну, что ты из пустяка делаешь проблему? Во-первых, в лагере будут тренироваться не каиниты, а один единственный каинит, и не сам по себе, а с каким-то форсером. Во-вторых, это личное распоряжение Ракитина. Раз ты член "Стражи", изволь соблюдать дисциплину. И не старайся быть святее Папы Римского. Мы тут, знаешь ли, все каинитов не терпим, но если нужно для дела...

— А мне лагерь для безделицы нужен, так что ли? — возмутилась женщина. — У меня по графику тренировка, а в группе, между прочим, две инициации! Мне когда ребят натаскивать?

— Да не заводись ты! — прикрикнул на нее Кулагин, — Они пробудут в лагере всего пять дней. Не убудет от тебя. Ну, чуточку уплотнишься, увеличишь интенсивность занятий. К тому же Семен обещал договориться, чтобы график тренировок группы, следующей после твоей, сдвинули на два дня. Так, что, по сути, у тебя забирают не пять, а только три дня.

— Семен обманет, не дорого возьмет, — остывая, хмыкнула Яна, и, вздохнув, добавила. — Ладно, Иван, уговорил, но честно предупреждаю: если эти типы задержатся в лагере хоть на один лишний день, я лично их вышвырну за ворота. Ты меня знаешь.

* * *

"Суки! Я вам все припомню, суки!" — глотая коктейль, бормотал Мишка Звягин. Свою первую порцию он осторожно, чтобы не смешивать слои в напитке, выцедил через соломинку. Последующие дозы, уже чуточку захмелев, пил без всяких затей сразу из фужера. Видя такое надругательство над своими трудами, бармен только головой качал, но помалкивал. Как говорится, клиент всегда прав.

Коктейль "Корсар", которым медленно, но верно накачивался сейчас Звягин-младший, почти на семьдесят процентов состоял из рома. Пился он, конечно, легко, но мозги туманил не хуже водки. Впрочем, именно это Мишке и было нужно. Очень уж ему хотелось надраться. Основательно. Вдрызг. До зеленых чертей.

Все, буквально все с недавних пор пошло наперекосяк. Налаженная, обустроенная и, казалось бы, на сто лет вперед просчитанная жизнь вдруг разом ухнула в тартарары. Это уже не просто черная полоса, это вообще черт те что. Его, взрослого мужчину, выпороли, словно сопливого подростка. И, спрашивается, кто? Какие-то телки! А потом, суки, все это еще и в сеть выложили. Задуманная им акция устрашения закончилась полным провалом. (Вспоминая о своем позоре, Мишка зябко передернул плечами). Ну, и дальше все пошло в том же духе. Непонятно откуда взявшиеся типы отобрали у отца его бизнес, а дядя Коля, несмотря на свое положение, ничем не смог (или не захотел) помочь. Всегда спокойный отец вдруг открыл в своем офисе стрельбу. Говорят, он там чуть не пристрелил мать Людки. Хотя, положа руку на сердце, о ней-то Мишка точно не стал бы горевать. Сколько из-за этой стервы денег и нервов на суде истратили?! Людка ее, сученка, выделывалась там еще, строила из себя недотрогу. Можно подумать, девочкой была, когда он ее трахнул. Так ведь ни хрена же!

Нет, законченным подлецом Звягин-младший разумеется не был. Чтобы сей процесс закончился, понадобилось бы еще немало времени. Впрочем, продвигался он вполне успешно — парень рос подловатеньким эгоистом. Учитывая это, уже не кажется странным, что во всех бедах Мишка винил кого угодно, только не себя самого. Себе он казался жертвой, жертвой чудовищной несправедливости. В жизни младший Звягин привык следовать своим желаниям, не задумываясь о том, что они частенько идут вразрез с желаниями других людей. Мишку, к примеру, абсолютно не волновало мнение горожан по поводу его ночных гонок. "Если вам мешает спать шум движков, заткните уши". Что думают о сексе девчонки, к которым доморощенный казанова "лез под юбку", его опять-таки мало трогало. "Что значит, не хотят, если хочет он?" Покровительство дяди — милицейского начальника рождало ощущение неуязвимости и веру в то, что так будет всегда. И вдруг это радужное "всегда" обернулось пшиком.

"Вот ведь козлище, — вздыхал Мишка, заливая в себя очередную порцию коктейля, — тоже мне, родственник называется". В то время, когда дядюшкина помощь была нужнее всего, он их с отцом кинул. Ну, как, спрашивается, это еще можно назвать? Именно, кинул! Попросту отмахнулся от них! Понятно, лишние проблемы никто не хочет на себя взваливать, но ведь и они с отцом дяде Коле не чужие! Кто он теперь после этого? Козел, вот он кто! Козел и предатель! "Ты, мальчик, не совсем справедлив к своему дяде, — раздался над ухом чей-то вкрадчивый голос. — Он, конечно, допустил малодушие, не вступившись за вас, но на то, поверь, были причины". Что за?.. Не вставая со стула, младший Звягин обернулся. Сзади стоял мужчина. На вид что-то около сорока лет. Среднего роста, среднего телосложения. Темный костюм, рубашка, галстук — ничего особенного. Пожалуй, единственным ярким пятном во внешности незнакомца был его нос — эдакий шнобель-носяра. Что этому кексу надо? Накатило раздражение. Мишка, никого к себе не звал, и собутыльники ему не были нужны. Он и в одиночестве мог прекрасно надраться. Так какого черта?.. "Я присяду?" — спросил незваный гость, и, не дожидаясь ответа, сел за стол. Михаил собрался было послать нахала куда подальше, но... Все его раздражение вдруг испарилось, и даже усевшийся рядом с ним наглый тип перестал вызывать неприязнь. Ну, хочется мужику посидеть вместе с ним, и ради бога. Жалко, что ли?

— Меня зовут Ханс, — представился мужчина.

— А я думал Абрам, — гоготнул уже слегка захмелевший Мишка — пошутил вроде как.

Назвавшийся Хансом внимательно посмотрел на Михаила.

— Так моего прадеда звали, — проговорил он и улыбнулся.

От этой улыбки по Мишкиной спине пробежал холодок. Он даже не сразу понял, почему ему стало не по себе. Потом сообразил: улыбка незнакомца поразительно напоминала волчий оскал. Впрочем, уже через пару мгновений все это стало чем-то неважным, не заслуживающим внимания, а страхи и подозрения вдруг сменились горячей симпатией к собеседнику.

— Ханс, — пробормотал Мишка, — кажется, я тебя люблю, — и неожиданно для самого себя полез целоваться.

— Черт! Переборщил, — поморщился мужик.

Все прошло также быстро, как и началось. Михаил и удивиться-то не успел своему странному приступу "любви", как тут же о нем забыл. Лишь бармен уже какое-то время наблюдавший за своим клиентом, в очередной раз покачал головой — ну, и напоролся парень.

— Значит, Миша, ты хочешь отомстить, — чуть усмехнувшись, проговорил разглядывавший его Ханс.

Мечта о мести уже какое-то время была идеей-фикс младшего Звягина. Правда, с объектами мщения он до конца так и не определился — слишком много их было. Как считал Мишка, все обидевшие его заслуживали наказания: устроившие порку девчонки, поровшие его парни, зеваки из окрестных дворов глазевшие на все это, Мишкины приятели, которым вообще не досталось, в то время как он отдувался один за всех, дядя Коля и его менты... Так что, если бы кто-то спросил Михаила, кому он хотел бы отомстить, в ответ мог услышать: "Всем!"

— Да! Хочу! — выдохнул Мишка, и, подавив внезапно подступившую тошноту (похоже, перебрал-таки), добавил, — Они все у меня заплатят! Дорого заплатят!

Его собеседник вновь скривил губы в легкой усмешке.

— И с кого же ты решил начать?

Звягин не медлил ни секунды, сразу выпалил:

— С сучек! Тех сучек, что меня... пороли. Я им этого не забуду! Я их всех...

Мишка частенько в мечтах представлял, как он расправляется со своими обидчицами. Пуля в лоб — достаточная плата за его позор. По большому счету, ничего невыполнимого в этой затее не было. Здесь вам не Великороссия. На Урале легально можно достать почти любое оружие, а уж если нелегально... Что может быть проще? Езжайте на оружейный рынок, купите там "снайперку", (если захотите, можете и с "глушаком" найти), патроны к винтовке не забудьте, и вперед. Вершите свою месть, сводите счеты. Михаил не поленился даже заранее подыскать места для засады. Только вот дальше поиска этих самых мест дело не зашло. Мишка не был откровенным трусом, но и безбашенным отморозком тоже. Понимал, что за "святую месть" светит в лучшем случае "зона", а то и вообще "вышка". Несмотря на наличие у населения огромного количества единиц огнестрельного оружия (а, может, как раз по этой причине), уральские законы жестко регламентировали его использование. Снайперская винтовка в качестве орудия убийства недвусмысленно указывает на то, что самообороной тут и не пахнет. Если б Мишку поймали, то судили бы как киллера, а всяческих беспредельщиков, на Урале не любили, очень не любили. Вот потому (обычно в подпитии) Михаил мог увлеченно рассуждать о том, как он будет мстить своим обидчикам, и даже строить планы, но на этом все и заканчивалось. Лихо расправляться с врагами он мог разве только в мечтах.

— Ну-ну, не надо кипятиться, — покачал головой Ханс, — ты, конечно, решительный мальчик (тут он не удержался, и снова ухмыльнулся), но с твоими недругами не все так просто, как тебе кажется. Вот скажи, когда ты впервые столкнулся с теми девушками, ты ничего странного не заметил?

Странного? Ну, блин, залепил! Легче сказать, что не было странным! Ту злополучную встречу Мишка теперь, наверно, никогда уже не забудет. Ведь так не бывает! Так просто не может быть: три молоденьких девчонки шутя одолели их пятерых. А ведь ни Мишка, ни его приятели никогда не считали себя слабаками. Так, спрашивается, те телки что, из какого-нибудь "Шаолиня" сюда пожаловали? Чепуха какая-то... А как, скажите, объяснить их реакцию и скорость, которые временами подскакивали до запредельных высот? Это ведь не он один, другие тоже заметили. Было и еще кое-что в копилку странностей. Ему не поверили. Некоторые еще и хихикали у него за спиной — дескать, у страха глаза велики. Вот ведь, козлы! Впрочем, Мишка тоже не сразу себе поверил. В тот момент, когда он обнял красавицу-блондинку, появилось чувство, что в ней есть нечто неправильное. Ощущение это казалось едва уловимым, потому и не проявилось, осталось где-то в подсознании. Лишь, когда красавица вдруг превратилась в разъяренную фурию, до Михаила дошло, что было не так. Под нежной, шелковистой девичьей кожей и тонким слоем подкожного жира находилось что-то более твердое, чем обычная мышечная ткань. Ну, не бывает у людей ни у мужчин, ни, тем более, у женщин НАСТОЛЬКО твердых мышц. Оказавшись в захвате у блондинки, Мишка ощутил себя так, словно попал в манипуляторы к свихнувшемуся роботу.