Аластер Рейнольдс "Алмазные псы, дни Бирюзы"

— Да, сэр.

Она, конечно, понимала. Задание было отравленной чашей или, по крайней мере, чашей с большой вероятностью стать отравленной. Если бы ей это удалось — если бы визит прошел гладко, без сучка и задоринки, — Сиваракса все равно мог бы приписать себе большую часть заслуг в этом. С другой стороны, если бы что-то пошло не так, вина была бы только на ней.

— Еще кое-что. — Сиваракса сунул руку под свой стол и достал брошюру, которую пододвинул к ней. Брошюра была помечена рельефным рисунком в виде серебряной снежинки. Он был запечатан красной фольгой. — Откройте ее, у вас есть разрешение.

— В чем дело, сэр?

— Отчет службы безопасности о наших новых друзьях. Один из них ведет себя немного странно. Вам нужно будет приглядывать за ним.

По своим собственным непостижимым причинам комитет по связям решил, что она будет представлена Амеше Крейн и ее коллегам за день до официального визита, когда группа все еще находилась в Сукхотаи-Саникилуаке. Путешествие туда заняло почти два дня, даже с учетом перелета на скоростном дирижабле и устаревшей, ненадежной трансатолловой железнодорожной линии между Наратхиватом и мысом Дорсет. Она прибыла в Сукхотаи-Саникилуак в бархатисто-фиолетовых сумерках, успев на финальный фейерверк. Два города-снежинки были в браке всего три недели, так что прибытие инопланетян стало отличным предлогом для продолжения торжеств. Наки наблюдала за фейерверком с гражданской посадочной площадки, расположенной на полпути к ядру Сукхотаи, звездные вспышки и водопады алого, индиго и насыщенного изумрудно-зеленого цвета озаряли небо над вакуумными пузырями. Цвета напомнили ей об организмах, которые они с Миной видели в кильватере своего воздушного корабля. Это воспоминание внезапно опечалило ее и опустошило, убедив в том, что она совершила ужасную ошибку, согласившись на это задание.

— Наки?

Это был Так Тонбури, вышедший встретить ее на балкон. Они уже обменялись сообщениями во время путешествия. Он был одет в полный гражданский наряд и казался более чем слегка пьяным.

— Председатель Тонбури.

— Хорошо, что ты пришла сюда, Наки. — Она наблюдала, как его глаза с научной тщательностью наносят на карту ее контуры, задерживаясь то тут, то там на областях, представляющих особый интерес. — Наслаждаешься представлением?

— Похоже, что так оно и есть, сэр.

— Да, да. Всегда питал слабость к фейерверкам. — Он вложил ей в руку бокал, и они вместе наблюдали, как представление подходит к своему слегка разочаровывающему завершению. Затем наступило затишье, но Наки заметила, что зрители на других балконах неохотно расходились, словно чего-то ожидая. Вскоре в шаттле "Голоса вечера" появилось потрясающее отображение трехмерных изображений, сгенерированных мощным проекционным аппаратом. Над Сукхотаи-Саникилуаком китайские драконы величиной с горы сражались в эпических битвах. Морские чудовища бились в конвульсиях и корчились в ночи. Небесные цитадели горели. Сонмы огненных ангелов с пурпурными крыльями падали с небес сплоченными эскадрильями, сжимая в руках таинственные инструменты музыки или наказания.

Мраморный гигант поднялся из моря, словно пробудившись от какого-то вечного сна.

Это было очень, очень впечатляюще.

— Ублюдки, — пробормотал Тонбури.

— Сэр?

— Ублюдки, — сказал он, на этот раз громче. — Мы знаем, что они лучше нас. Но обязательно ли им постоянно напоминать нам об этом?

Он провел ее в приемную, где принимали гостей Вахишты. Возвращение в помещение оказало магическое обостряющее воздействие на его состояние. Наки подозревала, что способность включать и выключать опьянение, как рубильником, должно быть, является одним из самых почитаемых дипломатических навыков.

Он доверительно наклонился к ней. — Джота упоминал о каком-нибудь...

— Соображении безопасности, председатель? Да, думаю, что получила сообщение.

— Наверное, ничего особенного, только...

— Понимаю. Лучше перестраховаться, чем потом сожалеть.

Он подмигнул, прикоснувшись пальцем к переносице. — Вот именно.

Интерьер казался светлым после балкона. Двадцать делегатов Вахишты стояли, сбившись в кучку, примерно в центре зала. Капитан отсутствовал — с момента прибытия шаттла в Умингмакток Моро почти не видели, — но делегаты беседовали с группой местных шишек, ни одного из которых Наки не узнала. Тонбури втянул ее в драку, не обращая внимания на происходящие разговоры.

— Леди и джентльмены... Я хотел бы представить Наки Окпик. Наки курирует научную программу, посвященную Рву. Она будет вашей ведущей во время посещения нашего проекта.

— А, Наки. — Амеша Крейн наклонилась и пожала ей руку. — Очень приятно. Я только что прочитала ваши статьи о методах распространения информации в узлах третьего класса. Эрудированные.

— Это были совместные работы, — сказала Наки. — Я действительно не могу приписывать себе слишком много заслуг.

— Ах, но вы можете. Все вы можете. Вы добились этих результатов с минимумом ресурсов и очень творчески использовали некоторые чрезвычайно упрощенные численные методы.

— Мы пробиваемся с трудом, — сказала Наки.

Крейн с энтузиазмом кивнула. — Это, должно быть, доставляет вам огромное чувство удовлетворения.

Так Тонбури сказал: — Это философия, вот и все. Мы занимаемся нашей наукой изолированно, и у нас есть лишь ограниченное общение с другими колониями. Как социальная модель, она имеет свои недостатки, но это означает, что мы не всегда завидуем тому, чего они достигают в каком-то другом мире, который, по стечению обстоятельств, опережает нас на несколько десятилетий из-за истории или местоположения. Мы считаем, что выгоды перевешивают затраты.

— Что ж, похоже, это работает, — сказала Крейн. — У вас здесь удивительно стабильное общество, председатель. Кто-то мог бы сказать, что это граничит с утопией.

Так Тонбури погладил свой хохолок. — Мы не можем жаловаться.

— Мы тоже не можем, — сказал мужчина, в котором Наки узнала Саймона Мацубару с насмешливым лицом. — Если бы вы не усилили эту изоляцию, ваши собственные исследования в области жонглеров были бы так же безнадежно скомпрометированы, как и все остальное.

— Но изоляция не абсолютна, не так ли?

Голос был тихим, но повелительным.

Наки проследила за голосом до динамика. Это был Рафаэль Вейр, человек, который был идентифицирован как возможная угроза безопасности. Из троих, вышедших из шаттла Моро, он был наименее примечателен внешне, обладая таким бесформенным лицом, которое позволило бы ему смешаться практически с любой толпой. Если бы ее внимание не было привлечено к нему, он был бы последним, кого она заметила. Он не был непривлекательным, но в его внешности не было ничего особенно поразительного или харизматичного. Согласно досье службы безопасности, он предпринял ряд попыток отделиться от основной части делегации, пока они посещали исследовательские станции. Это могли быть простые случайности — в другое время один или два других члена партии тоже отходили, — но это начинало выглядеть слишком преднамеренным.

— Нет, — ответил Так Тонбури. — Мы не абсолютные изоляционисты, иначе мы бы никогда не дали разрешения "Голосу вечера" выйти на орбиту вокруг Бирюзы. Но мы также не двигаемся автостопом. Мы надеемся, что наш прием такой же теплый, как и у других, но мы не выделяем посетителей.

— Мы первые, кто приехал сюда с тех пор, как вы поселились здесь? — спросил Вейр.

— Первый звездолет? — Так Тонбури покачал головой. — Нет. Но с момента последнего прошло уже немало лет.

— И как он назывался?

— "Пеликан в нечестии", столетие назад.

— Тогда забавное совпадение, — сказал Вейр.

Так Тонбури прищурился. — Совпадение?

— Следующим портом захода "Пеликана" был Хейвен, если я не ошибаюсь. Он направлялся из Сиона, но сделал остановку в районе Бирюзы. — Он улыбнулся. — И мы пришли из Хейвена, так что история уже связывает наши два мира, хотя и ненадежно.

Глаза Тонбури сузились. Он пытался прочесть Вейра и, очевидно, потерпел неудачу. — Мы не слишком много говорим о "Пеликане". Были и технические преимущества — методы производства вакуумных камер, информационные технологии... но была и изрядная доля неприятностей. Раны еще не совсем зажили.

— Будем надеяться, что этот визит запомнится нам с большей теплотой, — сказал Вейр.

Амеша Крейн кивнула, теребя пальцами одно из серебряных украшений в своих волосах. — Согласна. Все признаки, по крайней мере, благоприятны. Мы прибыли в самое благоприятное время. — Она повернулась к Наки. — Я нахожу проект "Ров" увлекательным, и уверена, что говорю от имени всей делегации Вахишты. С таким же успехом я могу сказать вам, что никто другой не пробовал ничего даже отдаленно похожего на это. Скажите мне, как ученый ученому, вы действительно думаете, что это сработает?

— Мы не узнаем, пока не попробуем, — сказала Наки. Любой другой ответ был бы политически опасным: слишком много оптимизма, и политики начали бы спрашивать, зачем вообще понадобился этот дорогостоящий проект. Слишком много пессимизма, и они задали бы точно такой же вопрос.

— Все равно очаровательно. — Выражение лица Крейн было понимающим, как будто она прекрасно чувствовала затруднительное положение Наки. — Я так понимаю, что вы очень близки к проведению первого эксперимента?

— Учитывая, что нам потребовалось двадцать лет, чтобы зайти так далеко, да, мы близки к этому. Но мы все еще рассчитываем на три-четыре месяца, а может, и дольше. Это не то, с чем мы хотим торопиться.

— Очень жаль, — сказала Крейн, поворачиваясь теперь к Тонбури. — Через три-четыре месяца мы, возможно, отправимся в путь. И все же, было бы на что посмотреть, не так ли?

Тонбури наклонился к Наки. Алкоголь в его дыхании отдавал дешевым уксусом. — Полагаю, что не было бы никакого шанса ускорить график, не так ли?

— Боюсь, об этом не может быть и речи, — сказала Наки.

— Это просто очень плохо, — сказала Амеша Крейн. Все еще поигрывая своими украшениями, она повернулась к остальным. — Но мы не должны позволять такой маленькой детали испортить наш визит, не так ли?

Они вернулись ко Рву, воспользовавшись шаттлом "Голоса вечера". По прибытии предстоял еще один гражданский прием, но он был гораздо менее масштабным, чем тот, что был в Сукхотаи-Саникилуаке. Доктор Джота Сиваракса, конечно же, был там, и как только Наки справилась с задачей представить ему участников вечеринки, она впервые за много часов смогла расслабиться, забившись в угол комнаты и наблюдая за взаимодействием между посетителями и местными жителями с приятным чувством отстраненности. Наки устала, и ей было трудно держать глаза открытыми. Она видела все как в тумане: делегаты окружали Сивараксу подобно огненным столбам, ткань их костюмов колыхалась при малейшем движении, красные, красновато-коричневые и хромово-желтые тона танцевали, как искры или языки пламени. Наки ушла, как только сочла это вежливым, и, добравшись до своей постели, сразу же провалилась в беспокойный сон, ей снились эскадрильи ангелов с пурпурными крыльями, падающих с небес, и огромный гигант, поднимающийся из глубин, выдирающий вековые водоросли из своих глаз.

Утром она проснулась, не чувствуя себя по-настоящему отдохнувшей. Слабый свет проникал сквозь щели в ее окне. Она не должна была снова встречаться с делегатами еще три или четыре часа, так что было время перевернуться на другой бок и попытаться как следует выспаться. Но она по опыту знала, что это было бы бесполезно.

Она встала. К ее удивлению, на ее консоли появилось новое сообщение от Джоты Сивараксы. Интересно, подумала она, что такого он хотел ей сказать, чего не мог бы сказать на приеме или позже этим утром?

Она открыла сообщение и прочитала.

— Сиваракса, — сказала она себе. — Ты с ума сошел? Это невозможно сделать.

В сообщении сообщалось, что планы изменились. Первая попытка закрыть морские ворота должна будет произойти через два дня, пока делегаты все еще находились на самом Рве.

Это было чистое безумие. До этого им оставалось несколько месяцев. Да, двери можно было закрыть — основное оборудование для этого было на месте — и да, двери оставались бы герметичными по крайней мере в течение ста часов после закрытия. Но больше ничего не было готово. Чувствительное оборудование для мониторинга, отказоустойчивые подсистемы, резервные копии... Ничего из этого не было бы введено в действие в течение многих недель. Затем должно было пройти не менее шести недель тестирования, постепенно подготавливающего к самому мероприятию...

Делать это за два дня вообще не имело смысла, разве что для политика. В лучшем случае все, что они узнают, — это оставались ли жонглеры во Рву, когда дверь была закрыта, или нет. Они ничего не узнали бы о том, как был прерван поток данных или как внутренние соединения между узлами адаптировались к потере контакта с более широким океаном.

Наки выругалась и ударила по консоли. Ей хотелось обвинить Сивараксу, но она знала, что это несправедливо. Сиваракса должен был доставить удовольствие политикам, иначе весь проект оказался бы под угрозой. Он просто делал то, что должен был делать, и ему почти наверняка это нравилось еще меньше, чем ей.

Наки натянула шорты и футболку и нашла немного кофе в одной из соседних столовых. Во Рву было пустынно, тихо, если не считать утробного гудения генераторов и систем циркуляции воздуха. Неделю назад здесь было бы так же шумно, как и в любое другое время суток, потому что строительство продолжалось круглосуточно. Но тяжелые работы были закончены; пока Наки отсутствовала, прибыл последний дирижабль с рудой. Все, что оставалось, — это относительно легкая работа по завершению подсистем поддержки Рва. Несмотря на то, что сказал Сиваракса в своем послании, на самом деле требовалось очень мало дополнительной работы, чтобы закрыть двери. Даже два дня бешеной активности никак не повлияли бы на полезность этого трюка.

Когда она успокоилась, то вернулась в свою комнату и позвонила Сивараксе. Было еще слишком рано, но, видя, что этот ублюдок уже испортил ей день, она не видела причин не ответить взаимностью.

— Наки. — На экране его серебристые волосы были в беспорядке, как после сна. — Я так понимаю, вы получили мое сообщение?

— Вы же не думали, что я приму это спокойно, не так ли?

— Мне это нравится не больше, чем вам. Но я вижу политическую необходимость.

— А, вы знаете? Это не то же самое, что включать и выключать свет, Джота. — Его глаза расширились от такой фамильярности, но она, несмотря ни на что, продолжала настаивать. — Если мы облажаемся в первый раз, второго шанса может никогда не представиться. Жонглерам приходится подыгрывать. Без них все, что у вас здесь есть, — это очень дорогая заправочная станция посреди океана. Для вас это имеет политический смысл?

Он запустил зеленые пальцы в спутанные волосы. — Позавтракайте, подышите свежим воздухом, а потом приходите ко мне в офис. Тогда мы и поговорим об этом.

— Я уже позавтракала, большое спасибо.

— Тогда выйдите на свежий воздух. Вам станет легче от этого. — Сиваракса потер глаза. — Вы не очень-то рады этому, не так ли?