Елизавета заморгала от обиды, шеф сделал паузу, теперь он обозревал её жалкую персону с насмешкой, будто проверяя, раскиснет ли она совсем, или сумеет взять себя в руки. А потом вновь удивил:
— Ладно. Пока свободна от других дел. Чёрт с тобой! Есть у тебя твои десять дней. Жду твоего доклада.
— Так вы мне разрешаете продолжить дознание?! — изумилась Ласточкина.
Чичибаба нахмурился, скрывая эмоцию, которой стеснялся, сердито пробурчал, глядя в сторону:
— Я сразу понял, что ты уникум, свалившийся, словно кирпич, на мою бедную голову. Ещё в первый месяц понял... Но на одних способностях далеко не уедешь. Учти это Ласточкина. Попробуй защитить свою версию. Если сумеешь, — я сделаю всё, чтобы через два года ты получила "следователя по особо важным делам" в Москве. Если потребуется подключу старые связи отца.
— Я?..
— Ты. Я может и не далёкий человек, но кое до чего всё же допёр своими жалкими извилинами...Если в стране не останется таких как ты, — эта территория окончательно превратится в гниющую смрадную помойку.
Сказав так, Чича фактически выдал молоденькой коллеге полный карт-бланш:
— В общем, дуй! Действуй на своё усмотрение. Задерживай и допрашивай кого посчитаешь нужным без предварительного согласования со мной. Я в тебя верю. Если подозреваемый начнёт запираться — мне тебя учить не надо. Не хватает опыта по этой части — привлекай коллег. Лучше всего выбивать недостающие показания в ванной или электричеством. Просто бить "жулика" — дилетантизм, — комиссар рассуждал о применении пыток на следствии обыденно, как о вещах, само собой разумеющихся, без которых в их работе не обойтись. — Нам на курсах усовершенствования начальственного состава подробно лекции читали о разных методиках. Можно подозреваемого на дыбу взвесить, заставить себе могилу вырыть и даже лечь туда. Можно его на политую маслом жаровню уложить или к стулу приковать наручниками, а на голову полиэтиленовый пакет надеть. Лично я в своей дипломной работе подробно описал пытку с мужскими яичками, как способ быстро получить нужную информацию или признание...Только сперва надо к ним клипсы электродов прицепить и...
— Спасибо, Василий Прохорович, если потребуется я к вам за советом обращусь, или к кому-нибудь из коллег, — пообещала Ласточкина.
В управлении действительно работала пара-тройка сотрудников, ещё дедушки которых верно служили Системе и числились в своё время отличными пыточниками, и отцы которых стали к пенсии большими заплечных дел мастерами. Внучат, продолжающих династию, даже посылали на специальный курс повышения квалификации в академию МВД.
— А как же Мадам? — спохватилась она.
— Слушай, Ласточкина, ты мне надоела! — Чича с размаху захлопнул дверцу персонального авто. Лиза зажмурилась, готовясь к тому, что вот сейчас её точно уволят. Вместо этого услышала, как шеф грозно крикнул кому-то пулей лететь на площадь и прихватить с собой тройку другую ребят из дежурки и комнаты отдыха, там произвести временное задержание Мадам-блогерши, доставить её в управление, оказать всю необходимую помощь, поить, кормить, развлекать и главное охранять до его возвращения.
— Ну, теперь ты наконец довольна! — сердито пробасил Чича.
— Спасибо, Василий Прохорович! Я вам этого никогда не забуду! Лиза была так растрогана, что едва не чмокнула грозного комиссара в щёчку.
Глава 42
Теперь ежедневно, а то и по нескольку раз в сутки Ласточкина заезжала к Фёдору в судебный морг и тот знакомил её с последними изменениями на загадочных телах. И каждый раз Елизавета была буквально ошарашена увиденным: трупы обретали индивидуальный облик, и всё меньше напоминали мертвецов, розовели, у них сами собой запускались внутренние органы! Даже начала расти щетина на лицах. Без какого-либо воздействия электрического тока рты их могли открываться и закрываться, лёгкие и гортани издавать звуки, напоминающие речь, глаза вращаться, словно внутри их тел и мозга существовала энергия, которая в определённый момент проснулась и начала преобразовательную живительную работу в мёртвой материи. Отчего недавние каменные трупы становились похожи на пациентов реанимации, погружённых в медикаментозный сон...
Несмотря на предпринимаемые Фёдором меры секретности информация о фантастических вещах, творящихся на цокольном этаже горбольницы, каким-то образом просочилась за плотно закрытые двери его вотчины. Поэтому было принято решение, что следующей ночью Фёдор подгонит к техническому входу служебный фургон и до рассвета они тайно перевезут наиболее интересные "объекты" для дальнейшего исследования туда, где до поры их можно будет хранить, в поддерживающих условиях, вдали от чужих глаз...
А через шесть часов Елизавету саму похитили неизвестные! Её подкараулили на безлюдной аллее в ста метрах от дома.
За несколько минут до рокового похищения Ласточкиной словно был послан предупреждающий знак. Ещё издали, направляясь к себе домой, Лиза заметила Бублика. Непонятно каким образом кот выбрался наружу, а ведь был настоящим домоседом и страшно боялся улицы (как она думала). "Кто бы мог его выпустить?" — удивлённо подумала Лиза. И ничто не ёкнуло у неё внутри. Вместо того, чтобы притормозить, она лишь ускорила шаг. Но ещё больше её поразило даже не то, что домашний питомец разгуливает, словно уличный "Васька", а то, что ухоженный рыжий красавец, плюшевый и обычно такой вальяжный, неторопливый и ласковый, перехватил где-то крысу! Он не спешил её убивать, а может и не собирался этого делать, будучи сытым и благодушным. Перепуганная хвостатая тварь пыталась юркнуть в дыру под крыльцом, Бублик ей не позволял, — игриво прыгал через неё, лишь "осаливал" мягкой лапой. Кот уже приговорил Крысу, но пока забавлялся... Тут бы Ласточкиной задуматься, осмотреться, проявить настороженность, а она двигалась прямо в приготовленную западню.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Зло редко действует в одиночку, оно не развивается в вакууме, так или иначе мы все соучастники. То же касается и добра...
Жизненное наблюдение
Глава 43
Ласточкину окружили какие-то люди в натянутых на головы вязанных шапочках-масках с прорезями для глаз, они чего-то от неё требовали, но первые несколько минут Ласточкина ничего не слышала кроме звона в ушах — один из террористов ударил девушку-полицейского в висок, когда она попыталась выхватить из подмышечной кобуры пистолет. Злоумышленники размахивали перед её лицом руками, что-то кричали ей, тормошили за плечи. Спустя какое-то время слух вернулся и до Елизаветы наконец дошло, что под угрозой оружия неизвестные требуют от неё помочь им забрать из морга трупы утопленников
Как не была она ошеломлена лейтенант всё же попыталась прикинуться дурочкой: набросив придурковатую весёлость на глаза, придав голосу игривой искренности, стала уверять, что тел нет в судебном морге, а где они, она, мол, не в курсе. Не сказать, чтобы Лиза была умелой притворщицей, в т же время регулярно имея дело в прошлом с аферистами, кое-ему у них всё-таки наблатыкалаь. К примеру пониманию того, что играя в незнакомую игру, желательно пропустить свой ход (в идеале, два), поволокитить, повалять дурочку, авось что-то прояснится, посетит инсайт, и от тебя в лучшем случае просто отстанут... Вот только взявшиеся за неё люди оказались чересчур суровыми и настроены крайне жёстко — настоящая "отмороженная" ОПГ! С такими подобный трючок не прокатил. То есть, вообще.
Её ложь мгновенно раскусили и без лишних уговоров стеганули приличной порцией тока, чтобы не пыталась валять дурака. До Ласточкиной наконец дошло, что бессмысленно сопротивляться, коль попалась словно та крыса в кошачьи лапы. Ей жёстко давали понять: либо играй по нашим правилам, либо церемониться с тобой не намерены.
Руководил террористами мужчина, к которому другие обращались "профессор". В прорезях его маски Лиза видела волевые, в возрастных морщинках глаза.
— Чтобы добыть эти тела я потерял пятерых своих лучших учеников, которые были мне как дети, — сурово рыкнул он на пытающуюся ему грубить девчонку. — Они не вернулись... Среди них была молодая женщина, между прочим примерно ваша ровесница. Так неужели вы думаете мы станем с вами церемониться, если вы не пожелаете нам помогать? Откажетесь выполнять наши требования — и вам конец.
Пришлось подчиниться. На территорию больницы они въехали через служебный вход на массивном чёрном минивэне преступников с затемнёнными окнами, напоминающем катафалк. Подкатив к нужному зданию, вошли внутрь. Лиза шла первая и по требованию преступников (которые расположились вдоль стенки таким образом, чтобы смонтированная на потолке, снаружи запертой изнутри стальной двери морга, камера видеонаблюдения, их "не видела") солгала Фёдору, что ей пришлось вернуться, ибо забыла сообщить ему нечто очень важное.
Едва судмедэксперт приоткрыл дверь, как террористы набросились на него и попытались оттолкнуть с пути, чтобы проникнуть внутрь, однако тощий патологоанатом неожиданно оказал налётчикам столь яростное сопротивление, что тоже получил удар электрошокером. Причём тот парень, что нейтрализовал медика, перестарался и Фёдор оказался вырублен капитально.
Пришлось Елизавете выполнять работу лежащего без сознания на полу коридора коллеги, благо она немного успела изучить работу местного компьютерного архивариуса и знала, как с его помощью быстро отыскать в недрах хранилища нужные ячейки и извлечь их из морозильника. Тут-то для террористов и выяснилась крайне болезненная для них правда про часть тел, которые они желали получить любой ценой.
— Как кремированы? — неприятно поразился "Профессор" и, помрачнев, надолго замолчал, вероятно переваривая новость.
— Вам ещё повезло, что хотя бы часть не исчезла в печи крематория, — старалась наладить какой-то контакт со своими похитителями Ласточкина.
... — Это вам повезло, что главный "лот" сохранился, — с тяжёлым вздохом выдавил из себя "Профессор" севшим голосом, покосившись на последнего утопленника. Затем он пристально и жёстко взглянул на Елизавету, будто это она своими руками сожгла в печи столь ценные для него трупы. — Теперь вы отправитесь с нами в качестве заложника.
— У меня остался дома маленький мальчик. Он там один. Кроме меня он больше никому не нужен. Я не могу его бросить.
— Нас не интересует, что вы можете или не можете, — сухо отрезал старший боевик. Голос его всё ещё звучал властно, но глаза стали опустошённые и тоскливые.
Злоумышленники действовали быстро и чётко. Чувствовалось, что они отлично подготовились и обладают достаточной квалификацией, чтобы обеспечить полную сохранность тел при транспортировке. Все они были перенесены в стоящий во дворе специализированный фургон. На выезде с территории больницы Елизавета ещё раз показала охране своё полицейское удостоверение. За воротами похитители завязали ей глаза.
— Вы не можете оставить ребёнка без матери! У него больше никого нет, кроме меня! — в отчаянии заложница снова пыталась воззвать своих похитителей к состраданию. Ей не ответили, но через несколько минут "профессор" распорядился развязать ей глаза:
— Хорошо, показывайте дорогу — возьмём вашего ребёнка с собой.
...На пятнадцатом километре загородного шоссе, в нескольких сотнях метрах от дороги, на лесной поляне, преступников ожидал двухмоторный транспортник с красными крестами на борту. В его фюзеляже был оборудован небольшой отсек — аналог реанимации и креохранилища одновременно.
Пилот немедленно запустил двигатели и начал предполётный прогрев моторов пока шла перегрузка контейнеров с телами. Как только боевики и добытые ими трофеи оказались на борту, машина оторвалась от земли и взмыла в небо.
Глава 44
Елизавета не знала, куда она попала: всё время пока они летели и ехали ей не позволяли снимать с глаз непроницаемую повязку. По прибытию в некое место пленницу поместили в небольшую комнату без окон, оборудованную как тюремная камера — имелась стальная дверь, запираемая снаружи, с крохотным стеклянным окошком, простая железная шконка с ватным матрацем, подушкой и шерстяным одеялом, туалет и умывальник. В этом изолированном отсеке заложницу продержали четыре дня. Трижды в сутки заключённой приносили еду. Меню было простым — каши, щи, макароны, картошка, — но вполне съедобным, приготовлено всё было из обычных продуктов, доступных для "зелёной" категории граждан.
Обращение с узницей тоже выглядело вполне корректным, правда ни на какие её вопросы тюремщики не отвечали. Ласточкину не допрашивали, никуда не выводили, о ней словно забыли. Сутки тянулись невыносимо медленно. Хотя пленнице принесли книги и кипы старых газет, чтение не могло компенсировать пытку бездействием и полной оторванности от жизни. На пятый день Ласточкина в знак протеста объявила голодовку. И это не было имитацией — в ней накопилась ярость на тюремщиков.
И тогда её навестил человек, в котором Лиза по знакомым глазам, виденным ею в прорезях маски-балаклавы, богатырской широкоплечей фигуре и властно-интеллигентному немолодому голосу опознала главаря захвативших её боевиков. У него оказались волевые черты лица, в которых присутствовало прирождённое благородство, что в сочетании с интеллигентской бородкой и седой шевелюрой мягких кудрей смягчало тот образ предводителя террористов, который Лиза себе нарисовала. На вид ему было слегка за пятьдесят.
— Владлен Николаевич Чеботарёв, — неожиданно решил представиться ей мужчина, после чего перешёл к делу: — Вы заявили охране, что объявляете голодовку, можно узнать почему?
— Я протестую против содержания меня здесь, ведь мне до сих пор даже не объяснили, в чём заключается моя вина?
— А разве заложникам что-то объясняют, — пожал плечами "Профессор". — Виноваты ли вы в чём-либо, или нет — вопрос третий. Мы взяли вас с собой на случай попытки властей помешать нам добраться до убежища. Если бы это произошло, тогда возможны были варианты...например, использовать вас в качестве разменной фигуры, либо живого щита.
— В вас чувствуется опытный террорист, — одарила посетителя сомнительным комплиментом Ласточкина. — Наверное поэтому ваши подельники именуют вас "профессором"?
— Вы догадливы, — в глазах мужчины блеснула смешинка.
— И долго вы собираетесь меня удерживать?
— Ещё не решили. Посмотрим. У вас есть какие-то просьбы?
— Со мной был мальчик, что с ним?
— С ним всё в порядке. Это всё?
— Я требую привести его ко мне.
— Вы...требуете? — казалось искренне удивился такой наглости властный бородач.
— Даже у заключённых есть права, — напомнила ему юрист по образованию. — Если же вы из породы презирающих все законы киднепперов и убийц, то прикажите меня казнить, ведь, как я понимаю, свою миссию я для вас выполнила.
Профессор размышлял, разглядывая сердитое лицо пленницы.
— Это ваш сын?
— Нет, — призналась Лиза, угадав, что любая фальшь теперь будет неуместна, да и просто опасна для неё и для Кныша.
— Значит, вы солгали нам там у своего дома?
— Да! — она с вызовом вскинула голову; некоторое время они смотрели друг другу в глаза, первым отвёл взгляд Профессор:
