Математик

— Я сейчас! — вскочил на ноги торк. — Я быстро! Я приведу Мэрилла!

— Так он сюда и пойдет, — покачал головой Рунс. — Я давно знаю этого ублюдочного эльфа. Он и пальцем не шевельнет, чтобы ее спасти.

— Тогда директор! — заметался Локк. — Она же умрет!

— Не надо никуда бежать, — решившись, шагнул я вперед. — Я все сделаю.

Я не хотел раскрывать мою последнюю тайну. Тогда, в лечебнице, я легко смог открыть браслеты. Но сейчас не было другого выбора. Девчонку надо спасать. Если ей нужна энергия крови, то я дам, у меня ее в избытке. Восстанавливаюсь я очень быстро, и потеря какого-то количества крови меня точно не убьет. Я встал на колени перед лежащей Элиной, взяв ее за руку. Рука казалась обжигающе холодной. Черт, кажется, теперь я понял, почему она сорвалась со столба тогда, во время экзаменов у Мэрилла. Ее силы уже тогда были на исходе. Но ведь гордая, как... Лучше умрет, чем попросит о помощи. Я вгляделся в выдавленные в металле знаки, как тогда, в лечебнице. Схема вновь вспыхнула перед внутренним взором. Закоротив контур, услышал знакомый звон раскрывшихся браслетов и удивленное восклицание Локка за спиной. Так, теперь второй браслет. Аргитовый наруч упал на деревянный пол. Эли открыла глаза и попыталась что-то сказать.

— Молчи и слушай, — сказал я, закатывая рукав куртки. — Мне это не повредит, я очень быстро восстанавливаюсь. А ты могла бы и раньше сказать. Дура гордая. Пей давай. Насухо только не выпей.

Глаза Элины возмущенно вспыхнули, и она попыталась отодвинуться. Но сил у нее уже совершенно не осталось.

— Дайте кто-нибудь нож! — Я протянул руку назад, и в ладонь тотчас скользнула рукоять небольшого обоюдоострого кинжала с черным лезвием. Недолго думая, надрезал предплечье с внутренней стороны и поднес его к губам девчонки.

— Пей, я сказал! Должна будешь. Как выберемся отсюда, пивом меня угостишь.

Запах крови проник в ноздри Элины, и даже ее железная воля не выдержала. Организм вампирши хотел жить, невзирая ни на что. Эли вцепилась в мою руку отросшими клыками. Я приготовился к боли, но ее практически не было. От места укуса вверх по руке распространилось онемение. Наверное, вампиры этого мира схожи в чем-то с летучими мышами — кровососами, обитающими на Земле. В их слюне имеется какой-то фермент, что-то вроде анестезии, не позволяющей жертве проснуться и разжижающий кровь, чтобы она не свернулась. Я почувствовал, что начинает кружиться голова, и сел рядом с Элиной, опершись спиной о стоявшую возле стены стойку с оружием.

— Ну все, хватит. Хватит, я сказал! — Наставник оторвал присосавшуюся к моей руке вампиршу. Руку я ощущал уже как совершенно инородный предмет и не мог пошевелить даже пальцем. Что-то мне нехорошо...

Девчонка одним движением оказалась на ногах. Глаза ее горели красным огнем, а на щеках полыхал румянец. Мне показалось, или Локк с Гаром сделали шаг назад? Только наставник не сдвинулся с места, сузившимися глазами наблюдая за воспрянувшей вампиршей. Эли облизнула кончиком языка пухлые губы и улыбнулась.

— Ох, как же хорошо... Я такой крови в жизни не пила. Она какая-то странная... — проговорила Элина, одним движением выдернув из колоды топор и проводя по лезвию пальцем.

— Положи на место, — негромко, но твердо сказал майор, сделав шаг вперед. — И надень браслеты. Сейчас же.

— Ой, что вы такие скучные, мальчики! — девчонка потянулась, вытянув руки вверх, и откинула волосы назад. — Это же так здорово! Это свобода! Эй, Гарчик, а ты симпатичный, ты знаешь?

У меня отвалилась челюсть. Что это с ней? Она заигрывает с демоном, с которым совсем недавно дралась чуть ли не насмерть? Я ее такой никогда не видел. Да она же вдрабадан! Неужели от моей крови? Вот уж не думал, что у нее такие свойства.

— Элина. Положи. Топор, — четко разделяя слова, повторил наставник, отводя руку назад и немного сгибая опорную ногу. Он что, атаковать ее собрался? Гар с Локком, переглянувшись, сделали еще пару шагов назад. Они что, боятся ее? Да ну, быть такого не может. Или я просто чего-то не знаю?

— Топор? — непонимающе посмотрела Элина на оружие в своей руке. — Да пожалуйста.

Девчонка взмахнула рукой, и тяжелый топор молнией пролетел через весь гимнасиум, по самый обух вонзившись в стоявший у дальней стены манекен. Ничего себе...

Рука уже начала обретать чувствительность, и я смог потихоньку шевелиться. Организм стал восстанавливаться, и я опять почувствовал голод. Энергия энергией, но объем потраченной крови восстанавливать надо: по ощущениям, вампирша выцедила из меня не меньше литра.

— Вот, молодец, девочка. — Наставник подобрал с пола аргитовые браслеты. — Теперь надень их, будь хорошей ученицей.

— Так вы будете меня учить? Правда?

— Правда. Надень браслеты. — Майор сделал еще одни маленький шажок к Элине, протянув ей отдающие зеленью металлические наручи. Примерно так с рук кормят дикого тигра. Я видел, что наставник готов в любой момент ударить: за время тренировок Рунса я научился это распознавать. И ударить изо всех сил, без дураков.

— Ой, ну ладно... — Элина скорчила гримаску и протянула вперед руки. Запястья у нее были тонкими-тонкими, просто не верилось, что девчонка может обладать такой силой. Я посмотрел на другой конец зала, где в туловище манекена торчал топор, брошенный вампиршей, и решил, что верить обманчивой хрупкости не стоит. Браслеты защелкнулись, и наставник, а также Локк с Гаром, смирно стоящие возле стеночки, дружно выдохнули.

— Твою мать, я чуть в штаны не наделал. — Локк дрожащей рукой вытер вспотевший лоб, хотя в гимнасиуме жарко не было.

— В следующий раз, ученица, — четко выделил последнее слова наставник, — предупреждай, когда почувствуешь голод. Еще немного, и ты бы сорвалась. Или умерла, если бы Ксандр не поделился с тобой своей кровью. Ты меня поняла?

Эли непонимающе смотрела по сторонам. Румянец на ее щеках исчез, и похоже, она полностью пришла в себя.

— Я что-то натворила? — уже нормальным голосом спросила девчонка, глядя на меня, сидящего возле стены, расширившимися глазами. — Никто не пострадал?

— На твое счастье, нет, — проворчал майор, повернувшись ко мне. — Иначе пришлось бы тебя убить. Контролировать голод ты научилась, а вот пить ты не умеешь. Тебя что, не учили?

— Не успели, — огрызнулась Эли. — Весь мой клан сожгли. Только один человек. Огневик.

Вот теперь узнаю привычно-стервозную Эли.

— А теперь человек спас тебе жизнь, добровольно отдав свою кровь. А перед этим спас на экзамене. И ты знаешь, что это означает, девочка.

Черт, о чем он говорит? Что вообще здесь происходит?

— Я знаю закон, — вздернула подбородок вампирша. После чего подошла и опустилась передо мной на одно колено. — Повелитель, я, Элина Тарис, отдаю силу свою, умения, тело и душу в твои руки. Во имя Темной Матери. Закон детей ночи свят. Жду твоих приказов, повелитель.

ГЛАВА 11

НОВЫЕ ПРОБЛЕМЫ

Я сидел на поваленном каменном блоке, наблюдая за тем, как Локк носится по пустырю. Шкура у него и в самом деле красивая, не соврал торк. Я какое-то время посопротивлялся, но разве от этого кошака отвяжешься? Прилип, как банный лист к заднице. Пришлось и ему снять браслеты — на время, конечно. Оборотни тоже страдали, если долго не могли сменить ипостась. Не так, конечно, как было с Элиной, но все же. И теперь, наблюдая, как торк носится между деревьями и катается по траве, как обычный дворовый кот, я впервые за долгое время ощутил тоску по Земле. До того было просто некогда особо раскисать, требовалось просто выжить. Но теперь дамоклов меч неотвратимой смерти просвистел мимо, на волосок разминувшись с моей шеей, и у меня появилась надежда. Робкая надежда отсюда выбраться. С того момента, как я, не подумав, применил Малую Печать Земли, прошло три дня. Локк, Гар и Эли не удостоились великой чести столоваться вместе с наставником, им так же приходилось питаться в общей столовой, и вот оттуда они и приносили все свежие новости.

Школа стояла на ушах. В срочном порядке начали красить стены корпусов, наводить порядок, чуть ли не траву красить в зеленый цвет, как это бывало, помнится, на шестой части суши, перед прибытием большого начальства. Моих помощников тоже хотели припахать, но не вышло: теперь они, согласно распоряжению директора, подчинялись только мне, Рунсу и самому Ланнису. Так что со дня на день ожидалось прибытие комиссии. Майор ходил темнее тучи. На мой вопрос, что случилось, рявкнул, чтобы я не лез не в свое дело. Пытаться с ним разговаривать, когда он в таком настроении, бесполезно, поэтому я и не пытался. Возможно, настроение наставника испортило то, что он не смог повторить того, что я тогда сделал на пустыре. Не знаю почему. Все наставники Школы были магами, и Рунс был далеко не самым слабым. Его файербол проплавил насквозь три толстенных каменных блока, когда он бросил его, раздосадованный своей очередной неудачей. Ну не мог я объяснить майору, как и что нужно делать! Я мог написать ему земные формулы, но что толку? Новые возможности рунной магии майору не давались.

Нет, в Империи Тарун существовала своя Академия, где обучались дети аристократов и их ближайших вассалов, и там была своя кафедра экспериментальной магии, Рунс мне об этом рассказывал, но толку от нее было немного.

Все оттого, что в этом мире сложилась довольно странная система. Магия практически не развивалась, как и технологии, разве что в каких-то мелочах. Как будто кто-то целенаправленно тормозил развитие прогресса. Взять хоть те же магические светильники. Их изобрели тысячу лет назад, и они так и остались в том же неизменном виде. Управляющий контур светильника был крайне примитивен, даже на мой непросвещенный взгляд. Энергии он жрал море, его приходилось часто подзаряжать. Для этого в Школе был специальный маг — старый, согбенный гоблин, раз в месяц подзаряжающий все светильники на территории учебного заведения. Я предложил было Рунсу подправить контур, но он удивленно на меня воззрился и спросил, зачем это нужно. Если это устраивало его предков, то и ему сгодится, работает же. Майор был явным приверженцем того, что лучшее — враг хорошего. И, как ни странно, не исправила положение даже война, хотя земная история ясно показывает, что прогресс идет семимильными шагами, когда разумные, ну или существа, считающие себя таковыми, изо всех сил пытаются друг друга убить. Возникают новые виды вооружений, и если кто-то, грубо говоря, делает лучший меч, то противник старается сделать лучший щит, и так бесконечно. Здесь же такого не было. И в войне со светлыми использовались все те же приемы и заклятья, что существовали века назад, прорывных изобретений не было уже очень давно. И тут я со своей Печатью Земли. Рунс, конечно, мгновенно оценил перспективы нового заклинания и на следующий же день попросил его повторить. Пришлось показать еще раз, там же, на пустыре. Я внес кое-какие поправки в расчеты, поэтому вал земли был не таким большим, как в прошлый раз, но Рунс был впечатлен. Он, как бывший кадровый военный, был бы рад поиграть с новым оружием, но — увы, эта магия ему не давалась.

Да, в этом мире не было четкой разбивки по стихиям. Гном мог владеть воздушными и огненными заклинаниями, а демон быть водником. В малой степени заклятья всех четырех стихий были доступны всем, другое дело что чистых стихийников было крайне мало, и они очень ценились из-за своей силы. И в основном чистыми стихийниками были именно люди, так уж повелось. И именно один из них, маг огня, уничтожил клан Элины.

— Мастер, солнце уже садится, — раздался рядом тихий голос, и я вздрогнул от неожиданности. Демон мог неслышно возникнуть рядом, не хуже наставника. Но оно и понятно: Гары все-таки были профессиональными киллерами, и бесшумное передвижение было неотъемлемой частью их профессии.

— Да, спасибо, Гар. Локк! Хватит носиться! Давай сюда!

Торк в пять огромных прыжков перелетел через пустырь и замер напротив, позволяя во всех деталях оценить свою звериную ипостась. Оборотень широко зевнул, обнажив огромные, размером с ладонь, клыки, и потянулся точь-в-точь как кот, выпустив когти на передних лапах. Вообще звериный облик Локка напоминал огромную пятнистую рысь, с такими же белыми кисточками на кончиках ушей. Правда, хвост у него, в отличие от земной рыси, имелся, и размером зверюга была побольше раза в три. Длинные лапы и странная шкура, меняющая расцветку, как хамелеон, дополняли облик оборотня. Странно, что его смогли поймать. В южных лесах, у него дома, это было бы весьма трудно сделать. Кстати, я до сих пор не знал, за что Локк загремел в Школу Везунчиков. Торк мог трещать без умолку о чем угодно, но этой темы никогда не затрагивал. А я не спрашивал. Захочет — сам расскажет.

Неуловимое глазу движение, и вот передо мной уже стоит Локк в своей человеческой ипостаси. Ну, почти человеческой. Зеленые, с вертикальными зрачками, глаза оборотня да когти, то и дело выглядывающие из кончиков пальцев, сразу указывали на его истинную сущность.

— Ты бы прикрылся, что ли, — недовольно скосил глаза на оборотня Гар. Локк стоял перед нами абсолютно голый. — Было бы чем хвастаться.

— Завидуешь? — ухмыльнулся Локк, подходя к кучке одежды, которую он сбросил перед обращением. — А многие девочки были в восторге.

— Хвастун, — буркнул демон, не обращая внимания на подколки оборотня.

— И ничего не хвастун, — прыгая на одной ноге и пытаясь попасть в штанину, ответил Локк, а я с ужасом смотрел на спину торка. На ней не было живого места. Вздувшиеся бордовые рубцы покрывали спину оборотня от плеч до поясницы. Кто это так с ним? Святой Эйнштейн, да как он вообще выжил после такого?

— Локк, это что? — тихо спросил я оборотня. Торк быстро натянул через голову куртку, с его лица исчезла вечная бесшабашная улыбка.

— А, это... Да так, ерунда. Шрамы украшают мужчину, — попытался отшутиться Локк, но увидев, что никто не смеется, вздохнул: — Это мне по приговору суда досталось. Судья не стал разбираться, как там все было на самом деле. Кто я? Нищий торк из леса, в шалаше живущий, без денег и родни, что могла бы вступиться. А она... Дочь богатого землевладельца. Нас выследили, когда мы кувыркались на сеновале. Ее отец заплатил магам-охотникам, иначе хрен бы они меня взяли. Усыпили, уроды... А потом заплатил судье нашего округа. Меня обвинили, что я совратил дочь Хограна, вассала клана Наки — одного из Круга Высших, — и ее изнасиловал. Наказание за такое одно — смерть. Но Риза упросила отца, и мне заменили смерть на Школу Везунчиков. А перед этим отдали палачу, чтобы запомнил. Да не страшно, я же торк, на мне все быстро заживает! — вновь улыбнулся Локк, и я заметил быстрый взгляд, брошенный на меня Гаром.

— Судья, конечно, был человеком?

— Ну да, а как же, — отвел глаза Локк.

— Понятно...

Клан Наки, значит. Что ж, запомним. И здесь люди отметились. Продажные судьи, несправедливые приговоры. Прогнившая насквозь верхушка, грабящая и унижающая народ. Во мне поднялась волна ярости. В этом мире существовало четкое разделение на касты. Как в древней Индии. Люди, разумеется, занимали высшую строчку табели о рангах, являясь, по сути, здешними брахманами. Ниже располагались кшатрии — воины и администраторы, наместники земель, управляющие. Разумеется, право судить имели только люди, судебная и исполнительная власть была под их полным контролем. Еще ниже располагались вайшья — крестьяне, ремесленники, торговцы. А на самом дне социальной пропасти находились отверженные — шудры. Самая грязная работа доставалась именно им. Сам Локк, как я понял, был из вайшья. Его небольшой клан занимался охотой, поставлял богачам редких животных. Но родители Локка умерли, когда он был совсем маленьким, других родственников у него не было, и он остался совсем один.