Основную статью импортных товаров, ввозимых в Россию, составляют английские и фламандские сукна различных сортов. Возились так же стеклянная посуда и предметы утвари, бумага, стекло и зеркала. Из химических товаров предметами ввоза были квасцы, купорос, ртуть, киноварь, чернильные орешки, горячая сера, краски, сулема, бура, ярь, белила, мыло. Из металлов в Россию ввозились железо, медь, свинец, олово, а также золото и серебро в монете, слитках и изделиях.

Особую статью казенных доходов составляет пушнина, приносящая огромную прибыль. Уже начало торговли ею с Нидерландами в 1550 году дало весьма приличные доходы, которые росли по мере дальнейшего продвижения русских в Сибирь и обложения новых народов натуральным налогом — ясаком в виде ''мягкой рухляди''.

Увеличение товарности сельского хозяйства в известной мере стимулировалось ростом денежных налогов, ради уплаты которых крестьянам приходилось продавать не только излишки, но и часть необходимого продукта. Рост налогов уже в конце 40-х годов 16 века (в связи с началом борьбы за Казань) привел к резкому увеличению количества товарного хлеба, что вызвало бурное оживление местных рынков. Кроме того, присоединение Ливонии привело к тому, что начиная с середины XVI века экспорт хлеба, хотя и был ограничен из-за неразвитости путей сообщения, тем не менее постепенно становится одним из главных источников доходов казны.

Из городского купечества в XVI веке выделились скупщики сельскохозяйственных продуктов, приобретавшие товар у крестьян мелкими партиями. Особенно интенсивно в 1560-х идет скупка льна для продажи за границу, что стимулирует резкое увеличение его посевов.

Продажа продуктов животноводства осуществлялась по преимуществу крестьянами, И в этой сфере действовали скупщики, без участия которых было бы невозможно осуществлять сбыт продуктов животноводства иностранным купцам. Как и в реальной истории XVI века, продукты животноводства идут на экспорт, особенно сало и масло.

Как и в реальной истории происходит рост и развитие городов Для XVI века в реальной истории выявлено 210 названий городских ремесел (в Новгороде — 293). Степень специализации в отдельных ремеслах была довольно высокой: так, среди ремесленников, изготовлявших обувь, известны голеньщики, каблучники, подошвенники и т. д. Мастера, производившие промышленные полуфабрикаты, постепенно превращались в мелких товаропроизводителей. В составе городских ремесленников преобладали те, кто занимался изготовлением съестных припасов (34 специальности), далее — приготовлявшие предметы домашнего обихода (25 специальностей) и затем — ремесленники всех других 119 специальностей. Среди последних важнейшими были профессии, связанные с металлообработкой. Как и в реальной истории, происходит постепенное увеличение объема ремесленной продукции, предназначавшейся для вольного сбыта. Некоторые ремесленники выступают одновременно и в роли продавцов своих изделий. Характерным является сочетание работы на заказ с работой на рынок. Здесь, так же как и в сельском хозяйстве, возрастает роль скупщика, чем занимается местное купечество. В отличие от реальной истории, где торговле провинциальных городов был нанесен серьезный удар тем, что Иван IV после сожжения Москвы татарами в 1571 года свел всех "лучших людей" других городов в Москву, обескровив провинциальные посады, в этой, альтернативной истории, этого, разумеется, не произойдет. В городах торговля производилась местными жителями в лавках, а приезжими торговцами — в гостиных дворах, которые имелись во всяком более или менее значительном городе, и только оптом. Приезжавшие из ближайших сел крестьяне торговали на площади, обычно один-два раза в неделю.

Отдельные ярмарки существовали в России уже в XVI веке. В отдельных городах и при крупных монастырях происходят ярмарки, приуроченные к дням местных праздников. Так возникали общерусские связи, ведшие к складыванию общерусского рынка. На небольших местных рынках, изобиловавших предметами мелкого производства, господствовали ремесленники и торговцы. Ярмарочная торговля содействовала налаживанию постоянных торговых связей Новгорода с Москвою, а также поморского севера с центром страны. Налаживаются связи и между другими областными рынками.

В целом темпы развития страны в середине XVI века и в реальной истории были достаточно интенсивными. Только чрезвычайно длительная и тяжелая Ливонская война, потребовавшая огромных расходов и сопровождавшаяся небывалым ранее ростом налогов, затормозила этот процесс, а наложившийся страшный голод, вызванный неурожаями 1568-69 годов и две эпидемии чумы — в 1570 году и в 1578 году — в сочетании с разорением "от государевых податей" ввергли страну в экономический кризис. Не задержанный разорением, вызванным длительной ливонской войной, а затем Смутой, процесс возникновения всероссийского рынка придет в данной альтернативной истории к завершению к концу XVI века.

Здесь необходимо обратится к обоснованию одного из важнейших факторов данной альтернативной истории — тому, что в этом мире в России не будет крепостного права. В реальной истории двадцатипятилетняя Ливонская война привела к росту налогов, повальному разорению крестьянства и служилого дворянства, голоду и эпидемиям. Что повлекло значительное сокращение численности населения России (по некоторым данным — примерно на 30%) и привело к необходимости введения т.н. ''заповедных лет'' — первоначально рассматриваемых как временная мера по ограничению свободы передвижения крестьян с целью упорядочения сбора податей. И которые со временем трансформировались в крепостное право, окончательно оформившееся в начале XVIII века.

В данной альтернативной истории быстрое и победоносное окончание Ливонской войны позволит отменить чрезвычайные налоги, и соответственно избежать голода и воспоследовавшей из него чумы, а значит — избежать демографической катастрофы и оскудения дворянства. Более успешная борьба с татарскими набегами позволит разрешить ситуацию с перенаселением колонизацией лесостепи. Стабилизация экономики позволит обеспечить службу дворянства, так как его доходы в отличии от реала не снизятся, и потребность в закреплении крестьян не возникнет.

В культурной жизни Руси также произойдут значительные перемены. Объединение России и Литвы привело, например, к тому, что при царском дворе, особенно среди молодых дворян, получила распространение польская мода. Как писал современник: ''...стали волосы стричь, бороды брить, сабли и польские кунтуши носить, школы заводить''. Правда это вызвало недовольство ряда церковных иерархов, усмотревших в этом нарушение ''древнего благочестия'', но царь к нововведениям отнеся благожелательно и недовольные были вынуждены приумолкнуть, ограничившись лишь ''разгромными'' проповедями на этот счет в церквях. По иронии судьбы, для успешного противодействия своим, по их мнению ''олатыневшихся'' оппонентам консерваторы были вынуждены сами изучать ''латинские'' книги, что даже при неприятии содержащихся там идей, заставляло консервативных иерархов активизировать работу русской церковной мысли и развивать такие направления как написание ''своих'' трудов (особенно полемических) и книгопечатание.

Осенью 1581 года из Польши неожиданно пришло страшное известие — в середине ноября ''разнемогся'', а вскоре и скончался старший сын царя и его наследник царевич Иван Иванович. Смерть молодого (на момент смерти ему было всего лишь 27 лет) и здорового царевича вызвало сомнения в естественности смерти наследника русского престола. Царевич, будучи наместником своего отца в Польше, правил ''железной рукой'' и, как ''единорог, злобно дышал огнём своей ярости на врагов''. И, что вполне естественно, имел немало недоброжелателей в среде польской аристократии. Кроме того, в 1580 году он провёл законы запретившие дальнейший переход земских имений и мещанских земель в руки духовенства путем дарений, продажи, отказа по душе и т.д. Земские имения, оставшиеся по смерти ''белого'' кнезда, наследовали его родные; вступающий в монастырь должен был предварительно продать свои имения. Кроме того, духовенство со своих имений обязывалось нести военную службу и платить подати (ранее оно было от этого освобождено), а также отменялась церковная десятина со всех имений, как королевских, так шляхетских. Что не добавило царевичу популярности со стороны католической церкви. Это породило версию о возможном отравлении наследника. Проведённое ''по горячим следам'' следствие подтвердило это версию. Было схвачено и допрошено ''с пристрастием'' несколько человек из польской части окружения Ивана Ивановича, но главных виновников найти не смогли. Схваченные оказались мелкими пешками, а более крупные фигуры успели скрыться.

В самой Москве смерть царевича Ивана резко изменила ситуацию при царском дворе. Наследником престола, согласно действующему порядку, становился царевич Фёдор. Но способности к управлению второго царского сына вызывали сильные сомнения и как повествовал дьяк Иван Тимофеев в своих записках, все ''заболели'' недоверием к нему. В этой ситуации внимание к себе приковал царевич Дмитрий, третий сын Ивана IV от Екатерины Ягеллон. Родившийся в 1563 году он к концу 1581 года достиг ''телесной крепости'' и по словам современников обладал живым умом и волевым характером, что привело к формированию при дворе сильной партии его сторонников. Сам царь склонялся к мысли в обход слабовольного Фёдора сделать своим наследником третьего сына. И после торжественного погребения царевича Ивана он обратился к Государственному совету (Думе) с речью и начал с того, что смерть старшего сына произошла из-за его грехов. И так как, продолжал он, есть основания сомневаться, способен ли Фёдор к принятию на себя бремени власти Государя, он просит собравшихся подумать, кто из его сыновей более подходит для царского трона. Совет раскололся. Большая его часть высказалась в пользу Дмитрия, но традиционный порядок принятия решений требовал единогласного постановления, поэтому конкретного решения принято не было. Тогда Иван IV обратился непосредственно к Фёдору, который, по выражению современников, ''всю жизнь избывал мирской суеты и докуки, помышляя только о небесном'', официально отрекся от своих прав на престол в пользу младшего брата (в реальной истории Федор не стремился занять трон и даже планировал по достижении совершеннолетия Дмитрия передать власть ему), после чего был послан в Польшу, где он должен был заменить своего покойного старшего брата. Вместе с тем понимая, что Фёдор ''по простоте и слабости правление над грубыми и непокорными народами с трудом мог воспринять и удержать'' усилил его окружение несколькими верными людьми, первое место среди которых занял молодой шурин царевича — Борис Годунов, который вскоре занял лидирующее положение в окружении нового польского принцепса, который поставил своего шурина на должность коронного канцлера. При этом Дмитрий остался в столице при отце, который открыто объявил его своим наследником и начал подготовку к процедуре венчания Дмитрия на царство.

Тут необходимо сказать несколько слов об окружении младшего царского сына. По имевшему в то время положению, каждый член царской семьи (царь, царица и царевичи) имел свой собственный ''двор'', в который входили своя ''Дума'', окольничие и служилые дворяне. Понятное дело, что высшая знать пыталась пристроить при этих ''дворах'' своих представителей. Прежде всего они стремились укрепиться при дворе старшего царского сына Ивана, который до своей кончины считался наследником и его воцарение приводило к возвышению людей входящий в его окружение. Меньшим вниманием пользовался ''двор'' Фёдора, который комплектовался по ''остаточному'' принципу (те кто не попал в ''двор'' царевича Ивана или был для этого недостаточно знатен). А ''двор'' Дмитрия, который был третьим сыном и при жизни царевича Ивана даже гипотетически не рассматривался как вероятный наследник престола, вниманием высшей знати обделялся и комплектовался в основном из представителей мелкого служилого дворянства, тех чьи семьи возвысились благодаря опричнине (Бельские, Нагие, Собакины) и литвинской знати (для которых Дмитрий был ''свой''). После кончины царевича Ивана ситуация правда изменилась и родовитая московская знать стала активно просачиваться и в окружение Дмитрия, но уже устоявшаяся ''старая гвардия'' цепко удерживала свое влияние и ''новички'' могли играть лишь второстепенную роль.

Последние годы своей жизни Иван IV с одной стороны смягчил свою внутреннюю политику. Многие из наказанных им были прощены и им было разрешено вернуться в Москву. Кроме того, после смерти своего старшего сына фактически была отменена смертная казнь (с конца 1581 по начало 1584 года не было казнено ни одного человека). Не смотря на то, что царь по прежнему был скор на расправу, дело ограничивалось крупными штрафами и палочными ударами — торговой казнью. Был издан указ, грозивший жестокими карами за ложные доносы. Указ предписывал казнить тех, кто необосновано обвинит кого-либо в мятеже против царя. Наказанию подвергались также холопы за ложные донос на своих господ. Мелких ябедников били палками и определяли на службу в казаки в южные крепости.

Так же, в 1581 году была начата поземельная перепись. Были предприняты меры по упорядочиванию и расширению ямской службы, а 4 марта 1582 года Иван IV утвердил план строительства города Архангельска в устье Северной Двины с целью дальнейшего развития торговли на севере (в реальной истории во время Ливонской войны даже когда Нарва была в составе России торговля с Европой по Северному морскому пути не прекращалась). Одновременно с этим было решено организовать постоянную пристань в городе Коле (совр. Мурманск).

В июле 1583 года был торжественно венчан на царство его сын Дмитрий, которому Иван IV при всех вручил символы царской власти, тем самым объявляя его Великим Государем вся Руси и своим соправителем. Этот шаг царя был его последним крупным деянием. В начале 1584 года Иван IV тяжело заболел и 19 марта 1584 года печальный звон колоколов возвестил стране, что на 54-м году своей жизни и 31-м году своего правления скончался царь и Великий князь всея Руси Иван IV Васильевич, вошедший в историю под прозвищем Грозный.

В ту самую ночь, с 18 на 19 марта 1584 года, когда представился царь Иван IV, на престол спешно был возведён его третий сын Дмитрий, который вступил на царство, как это специально подчеркивалось в грамотах, по ''благословению и повелению'' своего отца. Причины выделения и активного тиражирования этой формулировки были в том, что хотя сам Иван IV в своей ''духовной'' указал в качестве преемника своего третьего сына Дмитрия, но и у прав находящегося в Польше Фёдора так же нашлись весьма сильные и многочисленные защитники. Расстановка сил в придворных кругах была довольно сложной. Существовали две основные группы знати, хотя внутри их единство не всегда было прочным. Первую, т.н. ''земщину'', представляли княжеские семьи, связанные с земской средой, вторую — те, возвышение которых определялось не родословными традициями, а придворной, в первую очередь опричной, службой. Формальным главой первой группировки был князь Иван Федорович Мстиславский, которому перевалило за 80. В политике он был скорее представительной, чем действующей фигурой. Зато его сын Федор был в расцвете сил. Мстиславские принадлежали к крупнейшим землевладельцам страны. Их владения (волость Юхоть и Черемха), располагавшиеся на Ярославщине, восходят ко времени, когда Мстиславские находились на полуудельном положении ''служилых князей''. Первым браком кн. И. Ф. Мстиславский был женат на дочери казненного виднейшего боярина князя А. Б. Горбатого и Анастасии Петровны Головиной, вторым — на сестре жены боярина Н. Р. Юрьева, которая была дочерью князя В. И. Воротынского.