Рик Часть2 Ключ.

— Да? — протянул он жалобно, несколько долгих секунд шарил по моему уверенному лицу (ни один мускул ни дрогнул!) и... отступил в сторону.

— Муля! — приветливо повернулся к гадючке. — Тебе особое приглашение? — и сквозь похоронно-испуганные ряды пошёл дальше.

Дверь символично удерживала одна рука. Мурло.

Остановился, поднял глаза. Ничего не выражающее лицо моего Сеньки. Две карие льдинки, умеющие примораживать к месту покруче гвоздей — соток, затуманились, он понимающе кивнул, убрал с ручки двери руку, положил мне её на плечо.

— Удачи.

Я сглотнул, кивнул в ответ и, окрылённый, вышел.

Если честно, я так до конца и не представлял, что буду говорить. Но знал наверняка — мне все эти игры надоели. Противники... гады... Существа, волею обстоятельств поставленные в определённые рамки: благодаря физическому превосходству воспитывать зарвавшихся замковых деятелей, а заодно благодаря тотализатору пополнять карманы Хозяев. Вот я и хотел увидеться с командиром наших противников, посмотреть в его нечеловеческие глаза, оценить реакцию на моё появление и уж после этого предлагать: моя победа, ничья или — в крайнем случае — их победа. Ведь я убеждён, что гады неспроста пропустили меня с Мулей (я потом хорошенько развинтил свою голову и понял — никакой это был не глюк!). Мне казалось, что как минимум на ничью я их уговорю. Мы пропустим гадов в витакамеру, подлечим, а потом совместными усилиями начнём шантажировать Дрола и Бланда. Или по результатам ничьей обоим командам дадут по одному Ключу... И я отдам его Дяде — пусть увидится с сыном. Да что там загадывать, всё сейчас решится.

Из тени поворота мне навстречу вышел... вышла Дуля, командир гадов с красной тряпкой на поясе. Я отметил про себя, что выглядит она не столь... помпезно, как на презентации у Дрола. Кровоподтёки, шрамы, царапины, изобилие морщин в районе лица, особенно у глазных и ротовой щелей. Тем не менее, от неё веяло спокойной уверенностью и... несгибаемостью, что ли.

М-да, — подумал я, — тут мне Дуля и объяснит политику партии посредством подзатыльников... Зря я вышел. А впрочем...

Откашлялся, вздёрнул подбородок и начал речь:

— Приветствую вас, уважаемая Дуля! Был тут недалеко, дай, думаю, прогуляюсь, авось удастся пообщаться с... гм, коллегами по бизнесу, в тёплой дружественной так ска-ать, вдруг нам удастся отыскать в лысой шевелюре пресловутый консенсус... непринуждённая беседа простелет понимание того... что нам нечего делить...

— Рик! — Дуля резко воздела правую верхнюю конечность (руку) в явном намерении перекрыть мой словесный краник. — Рик, — это уже мягче, наподобие кошки, поющей колыбельную мышонку. — Зачем много слов? Иногда они подобны татуировке — сделать можно, избавиться сложно, — теперь я понял природу происхождения рисунков на теле гадов. Белые зрачки цепко пробежались по мне сверху вниз, повернулись в сторону подчинённой, Мули, несколько секунд изучали её. — В силу сложившихся обстоятельств я принимаю решение о... нашем поражении. — У меня отвалилась челюсть. Дуля снова перевела взгляд на меня (как это происходит при неподвижной голове и абсолютно, девственно белых глазах, я не знаю — просто почувствовал на себе прикосновение? ветер? сгущение пространства?). — Это немного идёт вразрез воинскому кодексу — в моём отряде остались функционирующие особи, но... мы не воюем с существами... проявляющими о нас заботу и относящихся, как к равноправно — мыслящим...

Она ещё объясняла своим высоким голосом резоны своего поступка, а я ошеломлённо стоял с дурацкой улыбкой и размышлял о шутках, капризах и непредсказуемости судьбы. Это же надо! К бедным гадам, супер-пупер солдатам, универсальным организмам для войны просто не относились... по человечески.

Я очнулся от размышлений, ещё раз покачав головой на забавы фортуны и, вздохнув, всё равно предложил то, с чем шёл на переговоры:

— Дуля, нам, как победителям причитается три ключа, — сделал значительную паузу (в основном, собираясь с духом), — и один из них, свой, я отдаю... вам. — Криво усмехнулся. — Пусть Муля, — кивнул на застывшую невдалеке гадючку, — если ей достанется такая честь свалить отсюда, завязывает со своими у-шу, взрослеет и вплотную занимается потомством, — мой язык вновь дал крен в сторону театральности. — Я хочу, когда вырвусь из Замка, посетить ваше... вашу... ну, где вы живёте, и видеть её маленьких гадиков.

Дуля долго рассматривала меня. Столь странное внимание вызывал и "Чёрный квадрат" Малевича.

— Непонятный ты, Рик. Хотя я не чувствую фальши и лицемерия, присущие твоему виду. — Я хотел воскликнуть: что ты! мы не такие! А потом вспомнил, с кем пришлось общаться гадам: Дрол, Бланд, всякие Русые — Чернявые — и прочие испорченные со стажем... Да и я ангелочек ещё тот — хлебом не корми, дай к стакану приложиться. — Но знай: оказанная тобой помощь представительнице моего народа была как никогда своевременна. Ты спас ей жизнь. Прощай.

Она развернулась и пошла вглубь коридора. Муля на секунду задержалась, чтобы сказать:

— Рик, — не переживай о нас. Как проигравшая, наша команда автоматически покидает Замок... как не самый крепкий механизм, — объяснила она.

— Но... как же так! — я мучительно пытался выдавить какой-нибудь важный вопрос. — Почему же вы... задержались так долго здесь? — брякнул первое пришедшее в голову.

— Кодекс, — кратко ответствовала она и передёрнула плечами — совсем по человечески. — До свидания, — и пошла вслед за своим командиром.

А я остался пунцовый от мыслей. Ибо переварить услышанное сходу было непросто. Тут без бутылки не разобраться... К сожалению, приходится обходиться одними извилинами, так сказать, на сухую.

Эпилог.

Что тут добавить ещё? От нашей помощи и витакамеры гады вежливо отказались — у них были свои методы, так сказать, народного целительства. И, как сказала Муля, никто из её боевых сестёр необратимо не пострадал, чему я был несказанно рад. Сама гадючка несколько раз посещала моё командирское жилище, да пару раз мы встречались в общественных местах — нам интересно было общаться. Во всяком случае я так надеюсь, ибо в основном я травил байки, а Муля отвечала односложно. Но на мои предложения о встрече неизменно отвечала согласием. Мишаня говорит, что она чувствует себя должницей, а мне хочется верить, что это просто... дружба. Пусть межвидовая, кратковременная — да любой эпитет, но всё-таки дружба?..

Ещё о Муле. Не долго к ней в отряде относились настороженно, скоро она стала своя и даже удостаивалась дружеского хлопка по плечу и шутливого внимания. Особенно с ней желала познакомиться Лиза. Но, зная озабоченный нрав своей земной знакомой, на которую никакие доводы, типа: это лицо твоего же пола, она совсем не человек, репродуктивные органы совсем другие (!) (это в качестве аргумента — не мог же я столь щекотливые вопросы задавать ещё молодой девушке, пусть и инопланетянке!), не действовали, поэтому мы с Мулей старались её избегать. Правда, вскорости отряд гадов и её саму отправили на родную планету. А гадючка на прощание обещалась первенца назвать Риком (согласен, приставуч — буквально вырвал обещание).

На этом мои треволнения с Лизой не закончились — она резко возжелала запустить свои алчные ручонки в мои штаны. И я, будучи в расстроенных чувствах после расставания с Мулей (никогда у меня не было такого странного и прикольного одновременно друга!), я пошёл на уступки. Только после этого она от меня отцепилась.

Вообще, в общении с женским полом у меня наступил некий покой. Не считая полноценного свидания с Люсей и Нюрой одновременно, у меня всё было тихо и мирно. Стоило, правда, покинуть территорию базы, как начинали коситься всякие — разные. Правда, всегда меня кто-то сопровождал: то Муля, то Розетта, то Фиалка, материнско-агрессивная манера поведения которой на посторонних дюлей пугала даже меня: вдруг не так посмотрю на себя в зеркало — мне сразу же кирдык. А если разобраться, тоже красавца нашли, я не тешу себя иллюзиями — просто сейчас время такое, что, хоть кислотой плесни, всё равно сойду за Делона. Тут главное образ, молва, раздутые слухи.

Между прочим, вы уже поняли, что победу присудили серым? Так знайте. Лица хозяев аттракциона, когда нас, обновлённых, ошампуненных, доставили пред сомнительно ясные очи, выражали диаметрально противоположные чувства. Дрол — образчик сломанного орехолущителя, на его невзрачные черты лица будто сыпанули сажи, так они потемнели. Бланд наоборот, клацал зубами, не жалея титановый сплав челюстей, а от его так называемого смеха впору было прятаться в бункер. Старикашка оказался умнее при всех его демонстративных жестах в разные стороны — он поставил на нас... И теперь огребал лопатой деньгу. А Дрол... А Дрол пусть сидит на клизме, Фома неверующий.

Между прочим, именно он скостил один Ключ, мотивируя: "победа была не чистой". Хотели мы конечно повыкобениваться, попрыгать на предмет: как это так?! Гони всю связку отмычек! Да не сильно попрыгаешь, когда на хвост наступили. Так что у нас всего лишь два их, драгоценных, и вот мы сейчас всей серой с иголочки толпой по два направляемся туда, где... в общем, торжественно вручат призы.

А вот ещё комментарии Дрола по поводу умыкнутой якобы незаметно из его закромов бомбочки: "Ты же не думаешь, Рик, будто я не знал о шалостях Лизы? Поэтому и подкорректировал условия её активации". Я покивал с умным видом, а сам подумал: "Вот же говнюк!"...

Пока есть время, для непонятливых могу объяснить наши командные, порой странные действия.

В ответ на жёсткие, "кровавые" условия игры, поставленные хозяевами аттракциона, я спланировал театральные массовки, стараясь по возможности максимально избавить своих дюлей от членовредительства (гады-то не были в курсе моих планов), из-за чего, а вернее, ожидая травмы, а то и чего похуже, изначально планировал движение к витакамере, тем более, это оказался один из самых укреплённых районов.

Но как донести свои мысли до отряда? Ведь поделись я ими изначально открыто, уверен, Дрол и Бланд точно бы подсунули какую-нибудь каверзу. Поэтому разбив отряд на несколько мобильных групп, я провёл фарсовое построение у Дрола — ибо это было единственное известное мне, не прослушиваемое помещение в Замке, поставил командиров групп в последней шеренге и инсценировал недовольство с последующим кавардаком, при общей сумятице пробрался к центральным лицам отряда и быстренько поделился своими идеями. А у них просто не было времени не согласиться. Также я им сообщил кодовые слова на определённые действия, к примеру "капец" означало немедленный уход от Зоопарка и параллельный сигнал Нюре на временную нейтрализацию силовых решёток зверинца, а "скунс" — это уход к витакамере...

Не всё прошло гладко, можно сказать, нам крупно повезло: и в столкновениях с гадами, и с той же бомбочкой, и с разгильдяйством Бурого, запустившего нас на закрытую территорию — и ещё много-много мелочей, приведших нас в конце концов к победе. С результатом, с которым, впрочем, не стыдно смотреть в глаза ни друзьям, ни противникам, ни хозяевам, ни зрителям... Тьфу ты, умею же я идеализировать любой рассказ! Постараться, так и поход в сортир можно оформить в духе похождений Ивана в поисках Кощеевой смерти. Ладно, Ватсон, проехали эту историю...

Неширокое, но очень длинное помещение. У стены в одну шеренгу выстроился весь мой отряд. Напротив — череда совершенно одинаковых дверей, уходящая далеко-далеко в стороны. Посредине высокий президиум: Дрол, Командирша, Люся, Нюра, Медный, Румяный, несколько гвардейцев и, как ни странно, Лиза.

В звенящей тишине Дрол обращается ко мне:

— Рик, кто те двое, достойные быть Ключами?

Слова разлетаются, пружинят от стен, мечутся, а я твёрдым взглядом обвожу свой отряд, сглатываю.

— Мишаня и Дядя!

Шепоток проносится по рядам, и тут, нарушая все порядки, субординации и ритуалы, вперёд выходит Мишаня.

— Послушай, Рик, я тут подумал... — с виноватой улыбкой опустил голову, — я пока не хочу покидать Замок и возвращаться, — поднимает глаза. — Столько тут всего... интересного...

Раздаются хлопки в ладоши, я по инерции поворачиваю голову и вижу, как в несказанной радости аплодирует Лиза, а я, открыв рот, пытаюсь образумить смятённые мысли.

— Тогда... — начинаю, но Мишаня вновь властно перебивает меня.

— Рик, — смотрит он по дружески спокойно и уверенно, — вали-ка ты сам.

— Но...

— А я тут присмотрю за хозяйством. Не доверяю я им, — говорит тихо и кивает на президиум, затем улыбается грустно. — Ты вправе стать Ключом. Ты больше всех способствовал победе. И ты... устал. — Я чувствую, как действительно пригибаются под немыслимой тяжестью плечи.

Я машу неловко своему отряду, и мы с Дядей медленно направляемся к дверям: он уходя немного влево, я — прямо. Останавливаюсь, оборачиваюсь, смотрю на Дрола.

— А мне можно будет когда-нибудь вернуться? — спрашиваю жалобно.

Тут наконец я вижу нормальную, человеческую улыбку на лице Хозяина Замка.

— Конечно.

* * *

Странный вид открылся, когда я открыл дверь и вошёл: справа на вешалке курточка, свитер осенний, слева на полке консервация: помидоры с перчиком болгарским жёлтым и цибулей внизу, аджика... Споткнулся — внизу разносезонная обувь... моя. Всё вроде знакомо, но как-то шиворот-навыворот. Толкнул дверь — прихожая в мою квартиру...

А! Теперь понял: дверь из Замка открылась прямо в прихожую моей квартиры, но со стороны кладовой.

Какое-то острое неожиданное чувство накатило на меня. Тоска, что ли... от расставания? Одиночество? Что мне здесь, среди таких родных, но совершенно не компанейских предметов?..

— Рик! — раздался дикий вопль над ухом, и кто-то начинает нещадно душить в объятьях.

Сияющая физиономия Эллис.

— Куда ты пропал?! — орёт он, держа за плечи и внимательно изучая лицо. — Уже около месяца от тебя ни слуху, ни духу, а я всё хожу, цветочки твои поливаю, — демонстрирует мне запасной ключ, вручённый когда-то мною после утери своего второго дубликата и открывания квартиры посредством соседей этажом выше. — Потом вдруг после тебя вскорости Мишаня исчез вместе со своей новой — как её?.. — мучительно задумывается (и это при его-то феноменальной профессиональной памяти следователя!). — Жаловалась его благоверная...

— Лизой, — подсказываю я.

— Вот-вот! Аккурат после катания на "Запорожце", — хихикает. — Лиза таки раскрутила его на этот эксклюзивный аттракцион.

Мы проходим в зал. Тут порядок — Эллис постарался, чувствуется твёрдая рука порядка. Друг мой внезапно скучнеет.

— На днях ко мне Спонсор наведывался... Не помню, чтоб я ему адрес свой давал, — добавляет озабоченно.

— Спонсор?! — ошеломлённо восклицаю

— Ну да! Помнишь такого странного не пьющего кренделя? — замялся, пытаясь обуздать эмоции, и толком объяснить, — ну тот, что последний раз портвейном нас поил и фуфло гнал про какой-то космос...

— Да помню я! — восклицаю. — Глаза б мои не видели!.. — добавляю по инерции.

— Да? — недоумённо замирает Эллис, потом продолжает, пытливо впиваясь в моё расстроенное лицо. — Опять плёл про космические дали, представительство землян, — замолчал на мгновение. — Ты ничего об этом не знаешь?