В лабиринте 2

— С-с-стерва...

Не знаю, показалось мне или он действительно это прошипел, я сильно не прислушивалась. Вместо этого всё мое внимание сосредоточилось на двери и пленнике камеры. Встав так, чтобы увидеть его первым, я замерла в шоке от увиденного.

— Федя... Феденька... — сморгнув несколько раз, потому что на глаза навернулись слёзы, с трудом удержалась от всхлипа. — Ах, ты мразь такая! Ты что с ним сделал??!

Удивленно икнув и даже забыв возмутиться на прозвучавшее оскорбление, царевич шагнул ближе и встал так, чтобы тоже видеть черта.

— Пф! Подумаешь... — прикованный к стене истощенный и избитый мальчишка в ободранной одежде показался царевичу незначительной мелочью и Акакий небрежно передернул плечами. — Он же нечисть. Что ему будет? Ик... На них всё, как на собаках заживает. И-и-ик... Дерьмо! Сними уже с меня про... ик! Лятье!

— Освободи Федю, — сжав свободную руку в кулак, я стиснула зубы так, что заболела челюсть. — Освободи и сними с него кандалы сейчас же, иначе прокляну до конца жизни!

— Не зарывайся! — Его ответный вопль наверное произвел бы на меня нужное впечатление, если бы в его конце он не икнул.

— Сам не зарывайся! Ты не имеешь никакого права пленять и удерживать моего черта! Да ты мне ещё компенсацию за моральный ущерб выплачивать будешь! — Не знаю, что на меня нашло, но я позабыла о страхе, да и вообще о чувстве самосохранения и налетела на мужчину, как фурия, начав тыкать пальцем ему в грудь и заставляя зайти в камеру. — Ты! Подлый! Эгоистичный! Самовлюбленный недоумок! Ты взял чужую вещь без спроса и едва не сломал! Да ты понимаешь вообще, что все мои драгоценности и платья у него в подпространственном кармане??! Да ты со мной ни в жизнь не расплатишься, если с ними хоть что-то случилось!!!

Я наступала и наступала, а царевич всё отступал. И продолжалось это четко до тех пор, пока его спина не уперлась в каменную стену камеры и он тут же дернулся обратно.

— Да хватит уже! Степа... ик! Нида! Убери от меня эту истеричку!

— Не сметь меня трогать! — рявкнув уже на Степаниду, так что призрачная домовушка испуганно отшатнулась и сжалась, я гневно прорычала на Акакия: — Сию! Секунду! Снял! С Феди! Кандалы!!! Прокляну!

— Да как ты... — мужчина побледнел, затем пошел красными пятнами, но вместо того, чтобы выполнять мой приказ, он сжал руку в кулак и на нем начала скапливаться сила, а мои нервы сдали окончательно.

— Козел! Самый настоящий козел ты и никто другой! А раз козел в душе, так будь козлом и внешне!

Жуткая вспышка ослепила всех присутствующих и я не удержалась — завизжала, как сумасшедшая. Господи... Что происходит?

— Вашество... но... как же... ж...

— Бе-е-е??! Ик! Бе-е-е!!!

Что-то грузно свалилось к моим ногам, и над ним запричитала, заголосила домовушка, отпихнув меня к дальней стене.

Не удержавшись на ногах и от накатившей слабости уронив Михаила, я медленно сползла по стеночке, не в силах поверить в происходящее. Я прокляла... Я действительно его прокляла! Но я не хотела... так. Оно...

Оно само!

— Бесстыдница! Бессовестница! Безответственница!!! — Степанида зло зыркала в мою сторону, но подходить и мстить за своего обморочного царевича, который стал серым козлом, не торопилась. — Да как язык повернулся?!

— Легко, — буркнув себе под нос, потому что у самой не было ни слов, ни мыслей, я несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, кое-как взяла себя в руки и не надеясь лишь на свои силы, встала, придерживаясь за стенку. — Проклятие врать не будет — раз стал козлом, значит и душа у него такая — козлячья. И хватит голосить! Достаточно!

Грубо оборвав неприятные потусторонние подвывания, я снова сосредоточилась на основной задаче — освобождении своих друзей.

— Где ключи от кандалов?

— Нате! — рассержено, но при этом опасливо бросив в меня ключами, Степанида снова склонилась над копытным Акакием. — Голубчик, мой... Батюшки... Что творится, что творится...

Что-что... Смена власти, вот что творится!

С ключами я возилась довольно долго — подбирала, мысленно материлась и, стискивая зубы, проворачивала заржавевшие ключи в точно таких же заржавевших замках. Специально что ли?!

Но к счастью и с этой проблемой я справилась. Правда извазюкалась вся и очередной ноготь сломала, но это была сущая ерунда по сравнению с тем, что Федя наконец был свободным.

— Вашество... — растроганный черт был ужасно ослаблен магическими оковами, но стоило последнему замку пасть, как он моментально приосанился и не обращая внимания на свой плачевный внешний вид, поклонился мне в пояс. — Спасительница.

— Федь... Федя, не надо. — А я вдруг вспомнила те слова, какие выкрикивала Акакию в лицо, когда наступала на него в гневе. Некрасивые слова. Нехорошие. — Как же я о тебе переживала!

Не удержавшись, всхлипнула и крепко обняла своего самого надежного и верного товарища. Друга. Настоящего друга.

— Ну-ну, вашество... — смутившись и откровенно нервничая, парнишка едва не рухнул под моим напором назад, но всё-таки устоял и аккуратно погладил меня по плечу. — Не плачьте. Хорошо же всё. И вообще, вы молодец. Ух, как его скрутили! Как в вас силушка-то выросла! Самого кощея проклясть. Это вам не шутки!

— Да? Правда? — не сильно понимая, сколько для этого надо силы, я нервно оглянулась на композицию "бессознательный козёл и его призрачная домовушка". — Но... но у меня же не так много сил...

— А сила она не в количестве, а в вере, вашество. И в желании. — уверенно покивав, Федя потихоньку высвободился из моих объятий, попутно удивленно рассматривая всех трех котят, которые за это время умудрились повыпрыгивать из моих карманов и теперь внимательно обнюхивали все по очереди углы. — А это ещё кто?

— Оборотни. Михаил, Денис и младший Кошкарев. Их Акакий заколдовал, — вздохнув, я поторопилась собрать мелких в кучу и который раз поморщилась, что их так много — рук не хватало и было неудобно. — Так... Федь, что дальше? Наверное, освободить остальных, да? А Акакия со Степанидой куда?

Обсуждать вслух свои планы я не боялась. А кого бояться? Обморочного царевича? Пф! Много чести.

— Призрака лучше развеять. Наверное... — задумчиво рассматривая призрачную домовушку, черт недовольно жевал разбитыми губами и чуть морщился. — Можно и тут запереть. Тут такие магические условия, что даже призрак прочь из камеры выйти не сможет. Вот только...

Всё это время, пока мы обсуждали, что делать дальше, Степанида смотрела на нас волком, но ничего не говорила и не делала. Судя по всему, она была чересчур привязана магической клятвой к Акакию, и без его приказа ничего делать не имела права, даже спасать своего заколдованного в козла хозяина.

Вот только проблема была в том, что мы планировали как можно быстрее отправиться в столицу, и оставлять в казематах пленников без еды и воды было бы верхом бесчеловечности. Понятно, что домовушке ничего не будет, что не скажешь об Акакие.

Черт!

— Пусть клятву служения приносит, — думавший примерно в том же направлении, что и я, Федя внимательно контролировал каждый шорох со стороны противника. — Слышь, бабуля?

— Ироды окаянные! Никогда! — зло зашипев, Степанида погрозила нам кулаком. — Никогда не предам своего хозяина!

— А никто и не просит предавать, — неприятно усмехнувшись, черт может и выглядел, как побитый мальчишка, но уж точно себя таким не ощущал. — Или не в курсе, что домовушка месту перво-наперво принадлежит, а не хозяину? А хозяйка места нынче Ирина Константиновна.

— А вот и нет! — погрозив кулаком снова, бабулька едва язык не высунула, высказывая нам свое пренебрежение. — Хозяин места тот, у кого ключ от главной двери!

— Этот что ли? — жестом фокусника вынув прямо из воздуха довольно громоздкий ключ, Федя в первую очередь удивил меня.

Как? Откуда? Глазам не верю...

И не только я. Полностью деморализованной была и Степанида. А когда Федя, клоунски поклонившись, вручил ключ мне, то и вовсе посерела до почти полной прозрачности.

— Каков нахал... Какой позор... — обреченно прошептав, домовушка сникла, окончательно растеряла весь запал и желание спорить, а затем бухнулась на колени и всхлипнула: — Уж лучше развейте! Мочи нет жить такой жизнью!

— Да, ладно-ладно... Чего мочи-то нет? — кардинально сменив гнев на милость, Федя подскочил к бабульке и пока поднимал, обернулся ко мне: — Вашество, прикажите ей кошкой стать, да в спячку впасть. Разлад с головой у бедолаги. Пусть поспит, да во сне и переживет трагедию.

— Да? — я мало понимала, что происходит, но раз Федя был уверен, что это правильно, то спорить не стала. Кивнула и суровым, "хозяйским" тоном потребовала: — Степанида! А ну-ка, стань кошкой!

— Мяу-у-у... — некрупная, полупрозрачная серая кошечка посмотрела на меня грустными, заплаканными глазками, но я не повелась на провокацию.

— Спать!

— Мя-я-я... у-у-у... ва-а-а-у... — зевнув от души, кошечка свернулась на Фединых руках в клубок, а затем и вовсе пропала в том самом, подпространственном кармане.

— Ну, вот и всё. Бедолага... — покачав головой своим мыслям, Федя грустно вздохнул, а после взял себя в руки. — Так, вашество, идёмте. Нечего нам тут простуду цеплять.

— А он? — я кивнула в сторону до сих пор бессознательного царевича.

— А он пока пусть подумает о вечном, — снова неприятно и мстительно усмехнувшись, Фёдор подтолкнул меня к дверям и попросил: — Закройте, дверь. Сам я не смогу — магия тут специфичная.

— А этого хватит, чтобы удержать его внутри?

— Не сумлевайтесь. Главное на ключ закрыть, там охранные силы сами собой работать начинают.

— Ясно, — понятливо кивнув, я не стала тянуть — передала притихших котят черту и закрыла дверь на ключ, несколько раз провернув его в замке. — Слушай, а откуда у тебя ключ от главной двери? Это же невероятно!

— А у меня и нет его, — проказливо улыбнувшись, Федя шепотом признался, словно нас кто-то мог подслушать: — Мираж это был. Иллюзия. Обман, в общем. Я ж черт. Да чтобы я, да не смог обмануть всего лишь домовушку? Пф!

— Иллюзия??? — тут же сунув руку в карман, я вынула из него не ключ, а пучок соломы. — Федя! О, господи! Федя, ты чудо!

Снова обняв смутившегося нечистика, я не удержалась и расцеловала плута в обе щеки, чем смутила его окончательно.

— Ну что вы... Если бы не вы и ваша самоотверженность... — пунцовый парень шерканул босой пяткой по бетонному полу и я тут же спохватилась.

— Идём! Давай скорее остальных освободим и наверх уйдем. Ещё тебе заболеть не хватало! И так вон... бледный, да усталый.

— Не, эт ничего... Мне б пирожное какое... — внимательно прислушиваясь к камерам и на слух определяя, есть там кто или нет, Федя мечтательно облизывался. — Или мороженое...

— Будет. Всё будет. Ещё Якова в борова превратим и будет нам не только мороженое с пирожным, но и вообще — пир на весь мир!

Через двадцать минут наша чумазая и разношерстная, но невероятно счастливая компания пополнилась на семерых существ: трех Теней, Алефа, сержанта Бориса, сержанта Романа, да по глупости попавшегося оборотня Николая.

— Просто Коля, — коренастому деревенскому парню было от силы лет двадцать и он очень меня смущался. — Ваше Высочество, я так вам благодарен! Так... Вот весь благодарен!

— Не за что, — немного смущаясь и сама от пристального внимания множества мужчин, я предпочитала держаться Феди и Алефа, который был готов носить меня на руках и защищать от всего мыслимого и немыслимого. — Пока ещё не за что. Итак, если кто еще не понял — мы в Гиблой Пади, что в трехстах верстах от столицы. И кстати наверху несколько десятков скелетов. Федь... — пытаясь вспомнить хоть что-то, но в голову как назло ничего не шло, я уточнила: — Они на нас набросятся?

— Всё зависит от приказа их хозяина, — насторожено всматриваясь в светлый прямоугольник двери, черт как и я не торопился бежать и проверять. — Стойте здесь...

— Мы поможем-с-с-с... — освобожденные Тени одна за другой проскользнули между моих ног и буквально сразу наверху раздался грохот падающих тел, да неприятные визги. — Путь свободен-с-с-с...

Так быстро? Я понимала, что нет смысла не верить, но наверх всё равно поднималась с опаской и за Фёдором, шедшим первым. Ого! Вот так Тени! Да они три десятка скелетов за три секунды покрошили на мельчайшие составляющие!

— Молодцы, — я не удержалась и похвалила, и тут же почувствовала, что им очень приятна моя похвала. Мало того — они уже готовы на новые подвиги.

— Мы проверим дом-с-с-с...

— Идёмте тоже, вам надо поесть и отдохнуть, — махнув рукой освобожденным пленникам, на правах властьимущей и почти хозяйки я первая направилась к дверям дома, а за мной потянулись и остальные.

Что ж... Первая часть плана выполнена. Осталось дела за малым — максимально быстро вернуться в столицу и свергнуть Якова.

Глава 17

Первым делом мужчины отправились на поиски кухни и местных погребов и я прекрасно их понимала. Грязь и сон ничто по сравнению с тем голодом, что светился в печальных карих глазах Алефа. Кстати, подозреваю, что печаль была вызвана именно голодом.

— Счастье есть...

Спустя всего сорок минут печаль сменилась блаженством, но наполовину обглоданный пятикилограммовый окорок бывший фавн из рук не выпускал и скалился на каждого, кто был так неосторожен, что пытался косить на их пару взглядом.

Остальные мужчины тоже не стеснялись и после того, как всё-таки нашли погреб, обчистили его как минимум на треть. Колбасы и копчености, соления и даже варенье. Это Федя, отказавшись от мясного, предпочел восполнить нехватку энергии сладким.

Я же хлопотала на небольшой и довольно скудно обставленной местной кухне по мере сил, понимая, что сейчас я прежде всего женщина и хозяйка, а никак не царевна и высочество. Мужчинам что нужно, чтобы придти в себя в кратчайшие сроки? Вкусный обед, да уютная компания. С компанией проблем не было, а горячий обед мне помог приготовить Федя, хотя я как могла пыталась его уговорить посидеть и отдохнуть.

Но не-е-ет...

— Вашество! Ещё чего? Вы у плиты, а я жопой на лавке? Не пойдет!

В итоге всё, что мне позволили, так это накрыть на стол, да заварить чай, чтобы после разлить его по кружкам, в то время как сам Фёдор жарил огромную яичницу из двадцати яиц, да нарезал караваи и колбасы.

Совет о том, как быть и что делать дальше, держали тут же — на кухне, где и отобедали, нисколько не стесняясь того, что стульев на всех не хватает. Мужчины наведались в другое крыло и откуда-то принесли пару лавок, на которых в итоге и сидели. Тарелки, а после кружки держали в руках, да ставили рядом с собой. И судя по тому, какими задумчивыми и хмурыми были оба сержанта, намного больше их беспокоил путь в столицу, чем нехватка стола на всех.

Первым, как ни странно, подал голос Коля:

— В ночь нельзя ходить. Гиблая Падь не зря Гиблой зовется, тут верст на сто кругом буреломы, да болота. Сгинуть — раз плюнуть. Выходить необходимо чуть свет, чтобы быстрой рысью до ближайшей деляны добраться. Батя мой там лесом промышляет. Я с деревни к нему на смену шел, да сглупил, срезать путь хотел, вот и попался в одну из кощеевых ловушек, которая меня в башне выплюнула. Наши-то давно прочуяли, что тут совсем ссыльные обитают, да стороной развалины обходили... — грустно вздохнув, парень поморщился и обвел взглядом кухню. — Оказывается, не зря. Так что мой вам совет — дабы не заплутать, лучше завтра с утра пойти. Я-то сам и за пять чесов домчу, но лишь в волчьей шкуре. Вам никак за пять не получится.