Глаз филина

— Для кожи и волос очень пользительно, сударыня, — улыбнулась женщина, заметив вопросительный взгляд гостьи. — И мужу вашему понравится.

Девушка поблагодарила со смущенной улыбкой, подумав, что разозленный Сет сегодня, пожалуй, не захочет к ней прикасаться. Или сделает это так, что ей будет неприятно. Трактирщица помогла гостье раздеться: плечо болело, не давая поднять руку. Ли, стесняясь незнакомой женщины, поскорей залезла в лохань.

— Какая вы беленькая, право слово, — удивилась хозяйка. — У нас благородные дамы посмуглее будут, хоть и прячутся летом от солнца. Может, спинку вам потереть или голову помочь вымыть?

Ли вежливо отказалась, и трактирщица вышла. Какое блаженство лежать в горячей благоухающей воде! Девушка погрузилась по самый подбородок, вдыхая будоражащий запах травяного отвара. Все тревожные неприятные мысли улетучились, усталость покинула тело, даже ноющее плечо успокоилось. Хорошо бы пролежать в сладкой истоме весь вечер, но ванна недолго будет горячей... Ли нырнула с головой, стараясь промыть волосы, и вдруг вспомнила, что не купила гребень. Придется у хозяйки просить.

Вынырнула и тут же поняла: в комнате кто-то есть. Может, трактирщица вернулась? Было б кстати... Осторожно оглянулась. Ее угрюмый филин, стоя спиной к лохани, стягивал рубашку. Бросил на пол, на Ли не глядит. На левом плече здоровенный кровоподтек. Видно, остался на память от того самого выступа, который вывихнул ей сустав, тут же отозвавшийся на эти мысли неприятными ощущениями. Если Сет пожелает, сегодня сделать ей больно будет очень легко... Мужчина тем временем полностью разделся и повернулся к ней.

— Позволишь?

Он что, собирается залезть к ней в лохань? Мог бы подождать, пока она закончит. И места не хватит, и вода на пол польется. Противоречить не хотелось: вдруг нарвешься на очередную грубость? Девушка со вздохом поднялась, ступила на пол и быстро завернулась в оставленную хозяйкой простыню. Сет, не обращая на Ли внимания, стал устраиваться в освободившейся ванне. Послышался плеск: вода побежала через край. Конечно, он же гораздо больше нее. Мужчина ругнулся, встал, зачерпнул пустым ведром из-под кипятка, и снова сел. Какая аккуратность!

— Хорошо... — Сет плеснул себе в лицо горячей воды, заодно отводя волосы.

У Оливии от обиды слезы на глаза навернулись. Пришел, считай, не разговаривает, на нее не смотрит, из теплой ванны выжил, теперь сам наслаждается... Она вытерлась, надела одну из новых рубах и, сев на кровать, стала пальцами разбирать спутанные волосы. Надо хоть немного привести себя в порядок, прежде чем идти к хозяйке за расческой.

— Ли, посмотри там в сумке, я кое-что тебе купил.

Вот еще, станет она смотреть. Жалость к себе накатила горячей волной, и Оливия шмыгнула носом. Сет, видно, расслышал подозрительный звук, помедлив, вылез из воды, быстро обтерся брошенной Ли влажной простыней и подошел к девушке. Сел, обнял сзади, прижал к себе.

— Ну что ж такое: опять я тебя обидел, маленькая моя, — уткнулся ей в шею за ухом. — Простишь?

Она только носом шмыгнула. Если попытается что-то сказать, точно разревется.

— Я бы на колени встал, да тут поблизости ни грязи, ни навоза. Прости так, а?

Ли уткнула лицо в ладони, плечи ее затряслись. Сет развернул девушку к себе, попытался оторвать руки от лица, она не позволила. Тогда он прижал ее к себе.

— Ну не плачь, пожалуйста... прости... — бормотал он, гладя ее по мокрым волосам.

Девушка не выдержала, отняла руки от лица, отстранилась от мужчины, затрясла его за плечи.

— Ты злой несносный филин! Вредный, противный, жестокий! Тебе просто нравится мучить других, меня в первую очередь!

— Ну, злой, ну, филин, да. Есть такое. Но ты же позволишь мне переночевать здесь, с тобой? — он прекрасно разглядел, что она вовсе не плакала. — И я не вредный. Могу быть очень даже полезным... Знаешь ведь, как меня использовать...

Он перехватил ее руки, стал целовать лицо и шею. С минуту девушка отворачивалась, потом перестала, подставила ему губы. Соскучилась... Да и не может она ему противиться, не может и не хочет. Зачем? Он же сказал, что не отпустит. Когда это филин выпускал из когтей пойманную пичужку или зайчонка? И, в конце концов, она знает, как им управлять хотя бы в постели. А он, как будто, ничего не имеет против ее осведомленности.

Сет ощутил податливость губ девушки и понял, что в очередной раз прощен. Он не стал терять времени, сразу принялся снимать с Ли рубаху. Очень осторожно. Девушка попыталась поднять левую руку, чтобы было удобнее, и тут же вспомнила о больном плече.

— Не спеши, глупышка, — шепнул он. — Я же просил не размахивать левой рукой. Как ты тут без меня разделась перед купанием?

Маленькие шаловливые духи так и щекотали у Оливии по языком, подмывая ответить, что ей помогал Рид (или, еще лучше, Клэй), но она сдержалась. Таких шуток Сет не поймет. Впрочем, другой на его месте тоже вряд ли оценил подобный юмор.

Мужчина отбросил рубаху, уложил девушку на спину и стал целовать лицо, шею, грудь, потом кошачьим движением скользнул на живот, потерся о белоснежную, ароматную после купания кожу.

— Как ты хорошо пахнешь...

— А ты страшно царапаешься щетиной.

— Это поправимо, — усмехнулся он и прижался к ней безволосой изуродованной половиной лица. — Так мне даже больше нравится.

Сейчас ей тоже так нравилось больше. Против легкого царапанья она ничего не имела, но он не брился уже несколько дней. Смешно — сегодня впору порадоваться его уродству. Хотя какое там уродство? Она не боялась его с самого начала, а теперь и вовсе не замечает. Для нее Сет красив с макушки до пяток, а в некоторых местах — особенно... Ли сладострастно потянулась, закинув руки за голову, из горла вырвался негромкий сдавленный стон. Он, видите ли, не вредный, даже полезный. Еще какой полезный, особенно, когда не злится...

Спустя довольно продолжительное время найдя в себе силы оторваться от возлюбленного, Ли принялась пальцами разбирать вконец запутавшиеся волосы.

— Посмотришь все-таки, что я тебе купил? — спросил значительно подобревший Сет.

Ли наклонилась за свалившейся на пол сумкой. Вытащила пару рубашек, которые мужчина явно приобрел для себя, под ними обнаружился приглянувшийся ей ремень и красивый костяной гребень, инкрустированный перламутром.

— Спасибо! — девушка обернулась к Сету, приподнявшемуся на локте и с улыбкой глядевшему на нее. — Подсматривал за мной?

— Не подсматривал, наблюдал.

Вид ее счастливого личика с сияющими глазами доставлял огромное удовольствие. Не в пример лучше испуганной несчастной мордашки там, на площади. Ну почему он то и дело обижает ее? Прежде ведь не делал подружкам ничего плохого. Или делал? Давно это было, сейчас и не вспомнить. Хотя, если поднапрячься, то, наверное, можно... Нет, не хочется сейчас ни думать, ни вспоминать. Хочется лежать и смотреть, как она расчесывает волосы.

Какое-то время Сет этим и занимался, но дело у Ли продвигалось с трудом.

— Давай, помогу, — не выдержал он. — Сама не справишься, спуталось все за столько дней.

— А ты умеешь? — она с удивлением взглянула на него. — Помоги.

— Наверное, не мудренее, чем лошадям гриву расчесывать.

— Нет уж, лучше я сама.

— Как хочешь.

Прибегнуть к его помощи все же пришлось: влажные спутанные волосы не поддавались, грозя выломать у гребня все зубья. Ли подивилась терпению мужчины. Сет разобрал все пряди, аккуратно, осторожно, ни разу не сделав ей больно. Когда закончил, поцеловал ее в макушку.

— Как же ты хорошо пахнешь! Не оторваться...

Ли довольно хихикнула. Спасибо трактирщице.

На следующий день посетили ярмарку. Обдумав ситуацию, сошлись на том, что одной лошади в качестве вьючного животного будет достаточно. Погрузят на нее провизию и немногочисленные вещи, да и Ли в случае необходимости сможет ехать верхом. Мужчин пеший путь не пугал, к тому же в ближайшем городе решено было присоединиться к торговому каравану: и путешествовать безопаснее, и лошади не нужны. Купцы охотно нанимали владеющих мечом в охрану, а это обеспечит всех четверых местами в повозках. Обсудили и дорогу домой. На север можно было попасть по суше, либо сесть на корабль в одном из портовых городов на побережье. Рид, никогда не видевший моря, вовсе не горел желанием познакомиться с ним поближе. Сет тоже предпочел бы более продолжительное наземное путешествие. Безделье последних месяцев утомило, возвращаться в город, где к нему относились неприязненно, не хотелось. Но оба понимали: морской путь, хоть и таящий свои опасности, занимает гораздо меньше времени. А Ли должна как можно скорее оказаться дома.

Первые два дня путешествия прошли спокойно. Двигались не спеша, ибо погода стояла хорошая. Путникам, привыкшим к промозглым дождливым северным зимам, приятно было почувствовать тепло солнечных лучей на лицах. Ли с удовольствием подолгу шла пешком. Ходьба утомляла ее меньше, чем верховая езда, к которой она не привыкла. Девушка понемногу успокаивалась. Сет и Рид, конечно, не стали лучшими друзьями, но общались вполне мирно. Хотя правильнее было бы сказать, что они удачно избегали общения. Ридли шел чуть впереди или позади, к нему частенько присоединялся Клэй. Слуга охотно рассказывал стражнику о своих прошлых путешествиях, тактично стараясь пореже упоминать "лорда".

Сет ни на шаг не отходил от Ли. Девушка время от времени ловила на себе взгляды бывшего жениха, не ревнивые, а, скорее, обеспокоенные. Рид, похоже, весьма серьезно отнесся к обещанию не давать Оливию в обиду. Сет успешно делал вид, что ничего не замечает, но при каждом удобном случае старался дать почувствовать свои права: приобнимал девушку, не стеснялся целовать ее, кормил чуть ли не с рук, на привалах клал руку на ее колено или бедро. Ли это смешило: мужские дела, коими кичились соперники, больше всего напоминали мальчишеские попытки выяснить, кто сильнее, выше, быстрее бегает, дальше прыгает и прочая в том же духе. Руководствуясь мудростью, присущей женщинам и кошкам, веселье свое она держала при себе, не желая нарушать хрупкое равновесие.

Надо сказать, Рид не слишком страдал от собственнических замашек Сета. Охлаждение, наступившее в их с Ли отношениях перед ожидаемой свадьбой, неожиданно дало ему возможность остановиться и подумать. Парень вдруг заметил: смотреть на других девушек очень даже приятно. Взгляды же, как водится, быстро привели к мыслям о более углубленном сравнении. Он в свое время соврал Оливии. У него были до нее другие, вернее, была. Одна. С таким братцем, как Майкл, трудно оказалось дождаться невесты. Рид долго корил себя за тот единственный случай, а с приближением свадьбы вдруг задумался. При его-то успехе у девиц так просто отказаться от возможности узнать хоть какое-то разнообразие? Изменять Ли-жене не хотелось, ну, а невесте... Да еще и отказавшей ему, можно сказать, в почти законном праве... А вдруг она сделала это специально? Та же Камилла присоветовала, мол, пусть парень нагуляется до, а не после. От этой ушлой бабенки всего можно ожидать. Ли иной раз такое вытворяла, он только диву давался. В первый раз чуть сцену ревности не закатил. Она, бедняжка, так смутилась... Со слезами поведала, что это Милла ее надоумила.

Так Рид успокаивал совесть, решив дать себе волю. А как только попробовал, крепко задумался, насколько серьезно он привязан к Ли. Да, они продолжали встречаться, болтали, но планы на будущее строить перестали. Просто перестали об этом разговаривать и все. Иногда стражнику казалось, расскажи он ей о других девицах, она только посмеется и поздравит его с успехом у некоторых городских недотрог. Тогда-то Ридли и начал понимать, что его первая любовь давно переросла в дружбу, или, может быть, в более теплые и душевные отношения любящих брата и сестры. Веди себя Ли по-прежнему, он, наверное, попытался б поговорить с ней об этом, но девушка стала проявлять странную заинтересованность в Страшиле. Вот этого Рид и не смог вынести. Если б она обратила внимание на кого-то другого, на его приятеля Патрика, к примеру, или даже на Майкла, он бы это пережил (ему, во всяком случае, так казалось). Но племянник лорда... Урод, завсегдатай веселого дома со странными причудами, возможный убийца. Это было уже слишком. Когда же неприятные подозрения подтвердились, стражник и вовсе взбесился. Даже не столько как обманутый мужчина, сколько как брат, любимая сестра которого связалась с негодяем.

Впрочем, Ридли, не будучи ни влюбленным, ни дураком, быстро пришел в себя. Да, на берегу горной реки ярость еще застилала ему глаза, но горячую голову Страшила охладил быстро. И, надо отдать ему должное, не так уж жестоко. Рид с детства наблюдал кулачные бои, лучше сказать, драки, и прекрасно понял: племяннику лорда при его силе и умении не трудно было б серьезно изувечить противника, а то и убить. А мужик его только потрепал чуток. Морду разбил, делов-то. В Ли же, судя по всему, втрескался не на шутку. Когда Рид выплыл из пещеры на солнечный свет, с трудом поддерживая над водой голову бесчувственной девушки, на Страшиле лица не было. Его, вообще-то, и так наполовину нет, но оставшаяся часть выглядела страшно. И оправился он, только когда слуга сказал, мол, жилка на шее бьется, значит, жива. Ну, втрескался-не втрескался, а норов у него еще тот. Ли как будто сама иной раз своего ненаглядного побаивается. Клэй, правда, велел к ним не лезть, сами, мол, разберутся. Оно, конечно, может, и так, но Рид свою "сестренку" на произвол судьбы бросать не намерен. В особенности в лапах такого злобного филина, которого, кстати, ей гадалка велела опасаться.

Постепенно тревога стражника утихала. Страшила вел себя тихо, только лап от Ли не отрывал. Та не имела ничего против: глаза сияют, румянец со щек почти не сходит. Ну и небеса им в помощь, думал Рид, попутно вспоминая хорошеньких смуглых южанок. Клэй, где только не побывавший со своим "лордом", утверждал, что в постели они горячи, как местное лето... Да-а, Ли его никогда страстью не обжигала, да и он ее — тоже. Судя же по тому, какими взглядами они обмениваются со Страшилой, у них все происходит очень жарко. Поди пойми этих баб. На рожу мужика смотреть тошно, если он не удосужится свое уродство патлами прикрыть, а девице хоть бы что. Рид как-то случайно увидел, как она по безволосой щеке пальцами провела, и готов был поклясться, что удовольствие от этого не только Страшила получил. Ли светилась, будто прекрасного небесного духа приласкала.

На третий день пути зарядил дождь. Обе прошедшие ночи путники провели в поле у костра, мужчины по очереди дежурили. Но в такую погоду ночевка под открытым небом никого не прельщала. Встреченный утром крестьянин, возвращавшийся из города в известную им деревню, посоветовал остановиться на ночь в селении на берегу реки.

— Как раз к вечеру доберетесь. Ежели дождь не перестанет, вброд перейти не сможете — вода в Закаре зимой быстро поднимается , а до моста еще полдня вниз по течению топать.