Обжигающий след 1.Колдун (18гл)

— Маняша, поздравляю! — сказала она первое, что пришло в голову.

— Спасибо! — улыбнулась та, весело блеснув зелеными глазами. — А я вас знаю?

— Сомневаюсь, но у меня есть для вас подарок от того, кого вы знали.

В этот момент Трихон с другого края стола подсел к жениху и отвлек его разговором, что было очень кстати.

Тиса открыла сумку и протянула ситцевый сверток невесте. Как только Маняша увидела венок, глаза ее распахнулись от удивления.

— Святой Косиница! Какой жемчуг! — ахнула она.

Шкалуш встал, с грохотом сдвигая стулья, и вместе с женихом направился из-за стола.

— Манечка, я скоро. Мы только покурим, — предупредил жених.

— Хорошо, — рассеянно ответила ему невеста и взглянула на странную гостью. — Кто вы?

— Я дочка капитана Войнова. Наверняка вы о нем слышали...

Маняша пожала плечиками. Белые кружева рукавов дернулись.

— Но это не важно, — продолжила гостья. — Это не от меня подарок.

— А от кого? — удивленно моргнула юная красавица.

Войнова собралась с духом, прежде чем сказать:

— От вашей сестры Натальи...

Реакция была ожидаемой: лицо невесты помрачнело, зеленые глаза заблестели праведным гневом.

— Как вы можете так шутить? Моя сестра пять лет как погибла!

Гостья вздохнула — знала, что будет непросто, — и потянула молодую за руку вниз, когда та порывалась встать.

— Выслушайте меня, прошу вас. Всего минутку.

Маняша в конце концов уступила и уселась на стул с насупленным видом.

— Может, вы слышали, неделю назад девушка чуть не утонула в озере? — спросила Войнова с надеждой.

Невеста неуверенно кивнула головой.

— Это была я... Когда я была уже так глубоко, что сознание мое стало меркнуть, увидела диву с белыми волосами. Русалку. Вы слышали о них?

Маняша кивнула, и тут глаза ее округлились: стала понимать, куда собеседница ведет разговор.

— Да, милая, — подтвердила Тиса, — ваша сестра превратилась в русалку. Это она отдала мне венок и сказала, чтобы вы вспомнили ваше васильковое детство.

— Сестра...

Губы невесты задрожали, и она прикрыла их ладонью.

— Она услышала о свадьбе и захотела сделать подарок. Сказала, что была счастлива, когда вы вместе убегали гулять на холм за рекой.

Младшая грустно улыбнулась:

— Мы любили плести...

— ...венки.

— Наточка... — невеста смахнула слезу со щеки и погладила жемчуг. — Я ее никогда не забывала.

Войнова ждала.

— А я могу ее увидеть? — оторвала Маняша взгляд от венка.

— Не знаю. Но вы молитесь за нее, чтобы Единый забрал ее к себе. Есть молитвы о потерянных душах, спросите у матушки Доломеи.

— Обязательно. Завтра же пойду в храм... — И новобрачная надолго замолчала, предавшись воспоминаниям.

Тиса посчитала, что сделала все, что от нее зависело, и поднялась.

— Маняша, извините, что невольно омрачила ваш праздник, — сказала она. — Мне пора.

— Что вы! Это я вас должна благодарить за все, — девушка схватила ее за руку. — Если вы увидите Наточку еще раз, пожалуйста, скажите ей, что я ее люблю и всегда буду помнить. И буду молиться за нее каждый день.

— Хорошо, — пообещала гостья.

— Милости просим, оставайтесь на нашей свадьбе. Мы с Петрушей будем очень рады, — от улыбки на девичьих щеках проявились нежные ямочки.

— Спасибо, — улыбнулась в ответ Тиса.

Трихон встретил ее у другого конца свадебного стола и крикнул на ухо:

— Получилось отдать? — иначе за общим весельем и не расслышать.

— Да. Спасибо за помощь, — кивнула ему девушка, подивившись близости серых глаз шкалуша.

— Эй, молодежь!

Тиса с Трихоном обернулись.

Женя — тот самый дядька, что подливал ей вина за столом, поманил их рукой.

— Чего стоишь, солдатик? Пригласи свою девушку на кадрильку! — громко пробасил он.

Войнова замотала головой.

— Давайте-давайте, голубчики! — настаивал Женя. — Молодые, а не танцуете! Что за дела?

Но она уже пятилась к двери с виноватой улыбкой. Крикнув: 'Спасибо! Нам идти пора', выскользнула за дверь. Надо же, приняли их за пару. Взглянула на спутника: интересно, это она так молодо выглядит или горец показался им старше своих лет?

Помахав детворе рукой, они вышли за калитку.

— Зря вы так быстро сбежали, — сказал Трихон. — Может, вернемся — потанцуем?

— Неудобно, да и настроение не то, — покачала головой Тиса. Заметив улыбку на его лице, догадалась: — Насмехаешься?

— Ну что вы, как можно. Я просто предложил...

Парень подвел Ватрушку и помог Тисе взобраться на лошадь, погладил забинтованной ладонью гриву кобылы. Он так и не признался, что это результат гнева Витера. На вопрос, что с руками, ответил: 'Пустяки, заживет как на драконе'.

— Вам удобно? — спросил шкалуш. — И все же жаль, что вы не согласились.

На этот раз слова прозвучали тише и серьезнее. Войнова пристально взглянула на юношу.

Закрапал мелкий дождь — как только вэйн проворонил? — и им пришлось поторопить коней.

— Невеста сначала рассердилась, — рассказывала Тиса, — но потом поверила и расчувствовалась. Она так похожа на сестру.

— Странно, что наяда к вам обратилась, — задумчиво произнес шкалуш.

— Она видела меня на дне озера, и я ей показалась добрым человеком.

— Она права.

— Русалка сказала, что мне повезло: с путами водяного мог справиться лишь сильный мужчина... — Тиса решила, что пареньку будет приятно это слышать. — Как у тебя вышло?

— Не знаю, — ответил он равнодушно. — Получилось — и все.

— Водяной потом в ярости воду мутил в Веже.

Трихон усмехнулся.

— Еще бы. Не удалось заполучить прелестницу в свой русалочий гарем.

Девушка улыбнулась, его слова польстили. Спустя какое-то время она поймала себя на том, что наблюдает за спутником. Это все из-за Марики — теперь она невольно ищет подтверждение либо опровержение вымыслам девчонки.

Дождь перестал крапать. В просини неба выглянуло солнце, вмиг раскрасив мокрую улицу в яркие краски. Навстречу, подгоняемое пастухом, текло стадо пятнистых коров. Животные степенно двигались, обмахивая бока хвостами, иные мычали, мотали головами. Переждав у куста рябины, пока дорога освободится, Войнова пустила Ватрушку шагом.

— Нужно собираться за клюквой, — сказала она, оглядываясь на коралловые грозди. — Сейчас самое время. Для силуча нужна ягода более твердая, с бледным боком, в ней наибольшее количество полезных веществ. Залитая ключевой водой клюква может храниться всю зиму, но для силуча, наоборот, надо дать ей слегка подвялиться.

— Я в вашем распоряжении.

— Отправимся в конце недели.

— Почему не раньше? — удивился Трихон.

— Раньше не стоит. Пусть сначала заживут твои руки.

— Я же сказал — пустяки, — отмахнулся он. — Костяшки уже зажили благодаря вашей клеверной мази, а тряпки ношу для важности. Вы же знаете — мы, шкалуши, любим украшения из тканей и пряжи.

— Шутник, — улыбнулась Тиса, посмотрев на сплетенное из цветных ниток ожерелье на шее юноши. — Хорошо, тогда в среду.

Горец довольно откинул назад голову и пришпорил Буя. Через некоторое время они выехали к лесополосе, теперь по прямой до части недолго осталось.

— Только вот лотков под клюкву нет, — посетовала Войнова. — Кладовщик не дает.

— Мы его настоятельно попросим, — шкалуш поравнял мерина с Ватрушкой.

— Шилыча-то? Бесполезно, в части ему никто не указ. Разве что отец.

— Так в чем проблема? Попросите его.

Тиса фыркнула:

— Не хочу. Лучше пересыплю рябину на подоконник.

— Не стоит. Я поговорю с кладовщиком.

Хотелось сказать — бесполезная затея, но она промолчала. Участие юноши грело душу: Витер, как помнится, сразу отказался помочь, он знаком с нравом Шилыча, а новобранец еще надеется. Со смерти матери она росла самостоятельной, сама по себе, как камышовая кошка. Привыкла всегда полагаться только на себя, изворачиваться и падать на четыре лапы. И лишь сейчас стала понимать, как приятно иногда опереться на чье-то крепкое плечо.

— А каховик? — спросил Трихон, возвращая Тису из раздумий. — Когда мы пойдем в скалы?

Мелькнула мысль, что шкалушу, наверное, особенно хочется побывать в месте, которое ему напоминает о доме. Однако здесь она вынуждена будет его огорчить.

— Думаю, что наши поиски закончились. Давно стоило признать, что затея с каховичной жилой провальная. Но мне, видимо, что тому жеребцу нужно несколько раз крикнуть 'Тпру-у', чтобы я остановилась.

— И что же, вам уже не нужен камень? — поднял брови юноша.

— Нужен, и даже очень. Только я другим способом постараюсь его достать.

— Каким же, если не секрет?

— Не секрет. Только не смейся. Я выиграю деньги на городской ярмарке и куплю на них каховик.

Трихон тихо присвистнул.

— Думаешь, у меня не получится?

— Нет, я подумал совсем о другом. О том, что Зое повезло, что у нее такой друг, как вы, Тиса Лазаровна. Сделала бы она то же самое для вас?

Войнова отвела взгляд к горизонту.

— Я это делаю больше для себя, чем для нее. Трудно объяснить.

Шкалуш не стал ее пытать.

Небо уже позолотили первые лучи заката, когда они въехали в часть. Передав лошадей Зошику, Трихон подтвердил намерение поговорить с кладовщиком. Тиса согласилась без особой надежды на удачу. У дверей складской она в нерешительности остановилась, а шкалуш постучал в дверь.

— Кого там драконы принесли? — послышался дребезжащий голос. За дверями зашаркали шаги. Открыв верхнюю половинку створки, Шилыч подозрительно уставился на пришедших выпуклыми глазами. — Чего вам надо?

— Вечер добрый, Ван Шилыч, — проговорил Трихон.

— Кому добрый, а кому паши здесь как волу в поле, — огрызнулся мужчина, тряся обвисшими щеками, словно пес. — Коли просить чего пришли, так зря.

Девушка посмотрела на Трихона с видом 'я же говорила'.

— У меня таких знаете сколько? Клянчат тут, добро разоряют. А потом разве кто назад что приносит? Нет.

Кладовщик сощурил глаза.

— Вы, как помнится, Тиса Лазаровна, мне четыре лотка должны.

— Я их еще пользую, — прозвучало быстро и виновато.

— Вот и пользуйте, только не забудьте отдать потом. Разор один от вас.

Шкалуш глянул на заставленные под завязку складские полки.

— Она обязательно вернет, — сказал он, выйдя вперед и принимая на себя колючий взгляд Шилыча. — Но сейчас, будьте добры, дайте Тисе Лазаровне еще три лотка, — произнес Трихон ровным тоном.

Шилыч некоторое время не моргая смотрел на новобранца. Войнова каждую секунду ждала крика — что-нибудь о наглости, разоре и драконе, к которому им надо пойти с такими просьбами. Но Шилыч только сморгнул и, проговорив: 'Сейчас принесу', исчез в глубине склада.

Тиса не поверила своим ушам.

— Он что, согласился?

Тонкие губы юноши осветила задорная улыбка.

— Вежливость иногда творит чудеса.

Кладовщик вынес лотки и вручил их новобранцу.

— Спасибо, Ван Шилыч! — поблагодарил юноша. — Очень выручили. Тиса Лазаровна вернет их, как только сможет.

— Хорошо. Не торопитесь, у меня они все равно без дела валяются, — продребезжал тот и закрыл половинку двери. Лязгнул засов. Трихон по-чивански поставил лотки на голову и зашагал по дорожке. Тиса, все еще не веря в удачу, последовала за ним.

Чердаком уже завладели вечерние сумерки. Парень сгрузил лотки на пол и оглянулся.

— Сухое местечко.

— Да, — девушка повела рукой, — здесь я и сушу сырье для снадобий...

Новобранец тронул пучки трав, и они заплясали на веревке. Войнова по привычке взяла лопатку и помешала плоды черноплодной рябины.

— Хороший обзор на площадь.

Девушка обернулась, чувствуя неудобство оттого, что шкалуш раскрыл ее наблюдательный пункт. Трихон замер у окошка, оглядывая плац. В свете заката его профиль показался незнакомым.

— Так удивительно, что Шилыч дал лотки, — произнесла она, стараясь сбросить наваждение.

— Надо верить в людей, — не двигаясь, отозвался горец.

— Пожалуй.

Сумрак чердака продолжал играть воображением девушки, он словно стирал границы. Отчего-то ей невыносимо захотелось прикоснуться к плечу парня и поблагодарить.

— Спасибо, — сказала, но руку поднять так и не решилась.

Шкалуш отстранился от окна и повернулся к ней. Лицо его поглотил мрак.

— Не за что, — голос прозвучал в тишине оглушительно ясно.

Тиса скорее почувствовала улыбку, чем разглядела.

Близость парня неожиданно показалась девушке невыносимой.

— Уже поздно, — прошептала она. — Надо спускаться вниз.

Новобранец проводил капитанскую дочь до крыльца и убежал в казарму.

Тиса нашла Камиллу за чашкой чая в столовой. Два латунных фонаря под потолком освещали комнату дрожащим светом.

— Наконец-то пришла, — улыбнулась стряпуха. — Как же ты без обеда сегодня, лапушка?

— Я поела в гостях у знакомой, — хозяйка присела на скамью рядом.

— Будешь ужинать? У меня есть замечательное чиванское рагу с бараниной.

Она отказалась. Есть не хотелось совершенно.

— Так и отощать недолго, коли есть не будешь, — проворчала женщина беззлобно. — Ничего, я вас на Жнухову-то побалую. В пятницу скупаться с Цупом поеду.

— Ой, Камилла, я и забыла. Деньги есть на покупки или дать?

— Пока не надо. Ну разве что совсем немного. Так-то у меня запасы-то имеются, но уж больно базар всегда хорош под Горку-то.

— Хорошо, я завтра же тебе добавлю. — Хозяйка поднялась со скамьи. — Зачем ты прячешь яблоки? — спросила, извлекая их из буфета.

— Чтобы новобранцы не стянули, — буркнула кухарка. — А то видела я их: наберут целую дюжину без спроса.

— Это кто же?

— Да Якшин. Вот уж от кого не ожидала.

— Трихон? — удивилась Тиса. Она не помнила его хотя бы раз с яблоком в руках.

— Он самый. Думал, что я не вижу. Так что ты будь с ним осмотрительнее, девочка. Вы в последнее время сдружились, смотрю. Ничего у тебя не пропало?

— Нет, кажется. Когда, говоришь, это было?

Камилла отхлебнула чай из блюдца.

— Ты как раз в лазарете лежала. Смотрю в окно, а он карманы себе набивает, шельмец... — продолжала бубнить кухарка. — И чему ты улыбаешься? — спросила она, заметив странное выражение на лице девушки.

— Просто так, — хозяйка погладила стряпуху по круглому плечу и поцеловала в макушку. — Я пойду к себе. Не обидишься?

Камилла не обижалась и пожелала хорошо отдохнуть и выспаться.

Закрывшись у себя в комнате, Тиса продолжала улыбаться. Могла бы и раньше догадаться, что это Трихон приносил яблоки в лечебницу! Она и не подозревала, что этот факт доставит ей радость. Ополаскивая лицо над умывальником, перебирала прошедший день — жесты, взгляды, слова, в которых усматривала намеки. Неужели Марика права и он к ней неравнодушен? Или за чувства она принимает вежливость?

Подсев к столику, девушка взглянула в зеркало. Медовые глаза шатенки, сидящей напротив, лучились светом. Что с ней? Мальчишка, юнец, возможно, влюбился в нее, а она сияет. Ну не дура? Бухнувшись в кровать, натянула на себя одеяло.

Глава 18. Клюква

Утро ворвалось ярким светом и в комнату, и в голову Тисы. Утро — это вам не вечер: оно протрет глаза, освежит мозги, встряхнет как следует, выбьет лень и глупые мысли. Единый, о чем вчера только думала? И это она, которая смеялась над героинями романов, с первого взгляда влюбляющихся в своих спасителей? Отражение в зеркале с укоризной покачало головой. Десять лет разницы в возрасте — это пропасть, через которую при всем желании не перепрыгнешь.