Материнский инстинкт

— Девять детей, — прохрипела она, смотря прямо в глаза Яне. — Их было девять. Сатанистка треклятая.

Демьян перевел озадаченный взгляд с женщины на Яну и переспросил:

— Кого девять?

Глаза старушки закрылись, она уже ничего не слышала.

Улицу огласил вой сирен, скорая помощь подоспела быстрее пожарных. Яна сидела на скамье вместе с друзьями, пока врачи не забрали обгоревшую соседку. Кеша медленно встал и побрёл к машине. Он выглядел замученным и отрешенным, но физически не пострадал. Не оглядываясь на спутников, мужчина открыл дверцу и сел на водительское место. Скрещённые руки уперлись в руль, голова устало опустилась.

Демьян проводил друга хмурым взглядом и задумчиво посмотрел на свои ладони.

Яна заворожено наблюдала за огнем. Казалось, что у пламени была душа. Оно как живое нападало на пожарных и отступало, чтобы неожиданно накинуться с другой стороны. Огонь боролся с людьми, пожирал деревянные стены и замахивался на ветки яблонь с соседнего двора. В голове Яны никак не укладывалось: почему в этот раз она спала крепко и без снов, будто впала в безвременную тьму? Почему никто не предупредил, что человеку в нескольких метрах грозит беда? Женщина зябко поёжилась и поджала ноги. Пистолет уперся дулом в изгиб бедра, но она не обратила внимание на это неудобство. Демьян не сдвинулся и не отвел глаз от пожара, его ладонь накрыла кисть Яны, пальцы слегка сжались, словно он пытался приободрить её.

Недалеко от скамейки стояла группа женщин, они говорили громко, не нужно было даже прислушиваться, чтобы понять суть беседы.

— Спасли вроде. Чужак этот, квартирант вытащил.

— Выживет ли?

— Дай бог.

— А Павловна где?

— Так Павловна ж первая бросилась в горящий дом.

В разговор вмешался высокий мужчина с грустными запавшими глазами.

— Жизнь все-таки штука заковыристая. Моя бабушка всю жизнь поносила соседку, обвиняла по чем зря, столько кровушки ей попортила, а она... спасти её пыталась.

— Серега, ты лучше в больницу езжай, узнай, может, что бабушке нужно?

Мужчина кивнул и побрёл к припаркованной недалеко машине.

Разговоры внезапно стихли, головы всех присутствующих повернулись в одном направлении. Из двора вышли врачи с носилками, на них лежала Анастасия Павловна. Её обгоревшие руки свешивались вниз, голова безвольно качалась из стороны в сторону.

Демьян резко встал, но сделав пару шагов замер, продолжая смотреть вслед белым халатам. Сзади бесшумно подошла Яна, её тонкая шершавая кисть коснулась его ладони, их пальцы переплелись.

— Она жива.

Демьян бросил в сторону Яны короткий взгляд.

— Надеюсь.

До рассвета они просидели в машине наблюдали за пожарными. Пламя сопротивлялась, выхватывало деревья и заползало обратно, словно сказочный огненный дракон. Постепенно жар утих. К утру от дома остался черный скелет с проваленными стенами. Дом Анастасии Павловны почти не пострадал. Кирпичная стена соседствующая, со сгоревшим зданием почернела, стекла на кухне закоптились. Ветви яблонь, ближайших к забору, обгорели до сердцевины и торчали, словно черные хрупкие косточки.

Кеша первый покинул салон и подошел к распахнутой настежь калитке. Он не слышал, когда друзья догнали его и встали раздвоенной тенью за спиной. Мужчина оглядел двор и произнес с наигранной веселостью.

— Нам надобно покормить стадо котов.

12 глава

Кеша накрывал на стол, напевая веселый мотив. Его необъяснимая веселость никак не вязалась с ночными трагическими событиями. Покормив кошек, мужчина принял душ, переоделся в свежий строгий костюм и даже уложил волосы. Он сам вызвался сервировать стол и суетливо метался между комнатой и кухней, принося оттуда всё новые варианты завтрака. На столе уже разместились тарелки с гренками, омлетом и бутербродами, но, по его мнению, этого было всё ещё недостаточно. Демьян в отличие от друга к внешнему виду подошел не так строго. Он переоделся, но бриться не стал. Впервые за время знакомства Яна увидела его с щетиной. Казалось, его подбородок посыпан желтым песком, темнеющим ближе к вискам. Поверх рубашки он надел темно-синий свитер, этот цвет делал его прозрачные льдистые глаза темнее.

Яна сидела на подлокотнике дивана и наблюдала за голубями на подоконнике. В её позе и жестах проявлялась намеренная беззаботность, слишком отрепетированная, чтобы быть естественной.

Когда Иннокентий решил, что еды достаточно и ушел за чайником, женщина решилась на вопрос.

— С ним всё в порядке? Он какой-то странный.

— В отличие от тебя Кеша не привык к близости смерти и реагирует на нее совершенно по-человечески. Он её отрицает.

Яна передернула плечами.

— Надеюсь, все-таки о смерти речь не идет, и обе старушки выживут.

Демьян не стал дожидаться чая и, откупорив бутылку виски, плеснул в стакан янтарную жидкость. Понюхав, он скривился и протянул стакан собеседнице.

— Выпей.

Яна недоуменно приподняла брови.

— Кажется, ещё недавно ты пытался спасти меня от зарождающегося алкоголизма.

— Это не алкоголь. Лекарство от кашля. — Демьян встал и вставил стакан прямо в руку женщине.

Яна не вернула стакан, но и пить не стала. Она продолжала смотреть в окно, щекой ощущая пристальный взгляд. Рука мужчины коснулась её плеча, заставляя повернуться.

— Тебе не дают покоя слова соседки? — Его голос был ровным, но в интонации скользнуло нетерпение.

— О детях? Она говорила девять, но Анастасия Павловна рассказывала, что у нее было две сестры и два брата. Может, это очередной бред наряду с уверенностью в ведьмовской сущности хозяйки?

В комнату вернулся Иннокентий, в одной руке он нес горячий чайник в другой чашку с конфетами.

Демьян снова сел в кресло и дождавшись, когда его кружка наполниться чаем, продолжил размышлять вслух.

— Ты с ведьмами когда-нибудь встречалась? Не думаю, что они существуют, но после твоих странных снов и в нашествие НЛО уверую. Анастасия Павловна подозрительная женщина, но на ведьму, пожалуй, не тянет.

Кеша возмущенно фыркнул и резко поставил кружку на стол, расплескав горячий напиток.

— Хватит! Она при смерти лежит, а ты тут такое говоришь! — Он интенсивно жестикулировал, глотая воздух большими порциями. — Нужно поехать в больницу и узнать, как она. Одинокая женщина, помочь ей некому.

Демьян кивнул.

— Съездим. — Ему не давало покоя выражение лица старушки, когда она очнулась и увидела Яну. — Почему все-таки девять?

Яна откусила большой кусок от бутерброда и потянулась за конфетой.

Демьян мягко отвел её руку в сторону и прошептал так, чтоб слышала только она:

— Тебе нужно следить за фигурой. Мне ещё на тебя обнаженную смотреть придется.

Женщина изумленно отклонилась назад, но попытку дотянуться до вазочки не повторила.

Иннокентий вытянул скрещённые ноги и закрылся от друзей планшетом, только регулярно исчезающие за экраном конфеты намекали на то, что он не уснул. Демьян придвинулся к нему и опустил компьютер.

— Если хочешь подтвердить, что Анастасия Павловна белая и пушистая, пройдись по соседям, расспроси о ней. Сейчас это не сложно будет сделать. О пожаре все говорят, может, что и сболтнут.

— Вот и пойду, а тебе потом совестно будет.

Кеша нарочито медленно оправил одежду и вышел из комнаты.

Напряжение тут же заняло опустевшее место. Яна скрестила руки, одна нога учащенно постукивала каблуком, вторя пульсу.

— Не понимаю, почему мы вообще остались в городе? Хозяйка в больнице, и наше пребывание здесь выглядит как-то странно.

— А тебе не кажется странным то, что здесь происходит? — Демьян непритворно удивился.

— Ты слишком мнительный, твоя профессия сделала тебя параноиком, — излишне весело отозвалась женщина.

Демьян прищурил глаза.

— Ты так не думаешь. Зачем произносить заведомую ложь? С тех пор как мы в Славянке, не произошло ни одного тривиального события. Всё странно: твои сны, соседка с манией, прошлое Анастасии Павловны.

Яна глубоко вздохнула и, глядя прямо в глаза собеседнику, сказала:

— На самом деле биография каждого человека содержит трагедию. В зависимости от того, с какой стороны рассматривается жизнь, события видятся по-разному и акценты вины расставляются неодинаково. Вам ли не знать. — Она встала. — Вы тут можете лелеять страшные подозрения, а я пойду спать.

Демьян даже не повернул голову в сторону уходящей женщины, сосредоточившись на кружке с чаем и омлете.

Оставшись в одиночестве, мужчина не спеша покончил с завтраком и углубился в мысли. Ему никогда не было скучно в компании с самим собой, наоборот, последние дни, проведенные с другом и Яной, привели к излишней раздражительности, хотелось просто посидеть в одиночестве. Демьян сам не заметил, как соскользнул в сон, вроде бы ещё секунду назад помнил, о чём думал, и уже в следующее мгновение его разбудил телефонный звонок. Тряхнув тяжелой головой, он пригладил волосы и встал. В глазах закружились искры, спина от неудобной позы затекла. Прислушиваясь к трели, мужчина прошел по коридору и оказался напротив спальни Анастасии Павловны. Телефон находился в её комнате. Не раздумывая, он открыл дверь и нашел взглядом трезвонящий аппарат.

— Алло.

— Я могу поговорить с кем-нибудь из родственников Анастасии Павловны, — протяжно осведомился женский голос.

Демьян зевнул, широко открыв рот.

— Если только вы медиум, — неуместно пошутил он. — Кажется, все её родственники умерли давно.

Трубка тяжело вздохнула и снова ожила:

— С кем я разговариваю? Это же телефон Бизюкиной Анастасии Павловны?

— Да. Я снимаю у нее жилье.

Невидимая собеседница секунду колебалась, потом приказным тоном произнесла:

— Я медсестра из больницы, куда её привезли. Нужны документы и вещи. Хотя бы зубную щетку и сменную одежду, если не затруднит, привезите сегодня в первую поликлинику, травматологическое отделение.

Почувствовав, что женщина собирается закончить разговор, Демьян поторопился спросить:

— Она пришла в сознание?

— Ненадолго. Продиктовала номер телефона. Не переживайте, обгорели только руки, правда надышалась ещё дыма. Старушка крепкая, но отдохнуть под нашим присмотром ей не повредит.

— Вещи привезу. Палата какая?

— Оставьте на посту медсестры.

Мужчина едва успел отодвинуть от уха трубку, как она противно запищала, сообщая о разрыве соединения. Только теперь Демьян оглядел комнату внимательней. Анастасия Павловна не отличалась чистоплотностью на кухне, но это помещёние словно принадлежало другому человеку. На тяжелом комоде в ряд словно под линейку расположились рамочки с фотографиями, вещи аккуратно сложены на стуле, на полке несколько книг ровной стопочкой. Больше всего поразила заправленная кровать с тремя пухлыми подушками. Покрывало, словно лист металла — гладкое, без единой морщинки, солдаты бы позавидовали. Демьян бесцеремонно распахнул дверцы платяного шкафа. Ровно сложенное белье распространяло запах порошка и каких-то сладковатых трав. Он вытянул первый попавшийся байковый халат, нашел на нижней полке несколько пар носков и разложил одежду на кровати. В ящиках комода тоже оказались вещи, мужчина бегло просмотрел их в поисках каких-нибудь документов и задвинул, удовлетворившись двумя полотенцами. Его взгляд наткнулся на прикроватную тумбочку, такую же древнюю, как и вся мебель в комнате. В резной дверце имелось отверстие для ключа, значит, содержимое требовало охраны. Даже не надеясь, что получиться открыть тумбочку, Демьян присел и дернул дверцу. Она легко поддалась, открывая вид на стопки бумаг и старые вельветовые альбомы для фотографий. Мужчина быстро нашел паспорт и полис и уже собрался закрывать дверцу, как вдруг почувствовал внутри шевеление несвойственного ему чувства — любопытства. Он положил документы на стопку отобранных вещёй и вынул из тумбочки альбомы. В первом заполненными оказались только несколько страниц. Со старых черно-белых снимков глядели хмурые лица высокого горбатого мужчины, четырехлетнего мальчика и молодой версии Анастасии Павловны. Во времена юности хозяйки фото было редким удовольствием, и люди часто позировали с такими вот лицами в своих лучших нарядах. Неестественные позы, искусственный фон, наигранная серьезность мало отражали истинные характеры изображенных людей. Казалось, что на фото чуждые друг другу люди, почти незнакомые.

Открыв следующий альбом, Демьян замер, волосы на затылке зашевелились, в животе похолодело, будто он выпил не меньше литра ледяной воды. Он быстро захлопнул альбом, словно пытался придавить его картонными страницами паука и вышел из комнаты.

???

Яна проснулась от громких голосов в соседней комнате. Голова гудела, будто она не спала, а пребывала в наркотическом опьянении. Женщина медленно свесила с дивана ноги и помассировала виски. Из-за двери доносился добродушный голос Иннокентия.

— Горемычная бабулька. Яна была права: на её долю выпало слишком много бед.

Демьян молчал, будто и не слышал собеседника.

Яна вошла в комнату и тяжело плюхнулась на диван. Волосы с одной стороны её головы торчали козырьком, на щеке отпечатался узор вязаной кофты, ухо алело. Кеша оглядел заспанную женщину и вытянул из кармана складное зеркальце.

— После сна вы посвежели, — бесстыдно солгал он.

Яна придирчиво оглядела своё отражение. Потерла щёкуи пригладила жесткие пряди.

— Учитесь, Демьян. Вот что значит джентльмен.

Демьян никак не отреагировал, и она присмотрелась к нему внимательней. Его лицо итак бледное от природы, приняло неживой оттенок, глаза застыли, он, словно отсутствовал. Яна перевела взгляд на Кешу.

— Поболтали с народом?

— Я уже всё поведал. Ничего крамольного и преступного за Анастасией Павловной не числится. Наоборот. То-то современные подростки не сдержанны на язык, а её назвали прикольной бабкой. Никогда, говорят, не гоняла их с лавочек ночью, зелье ячменное не отбирала, даже иногда ночлег юным развратникам предоставляла.

Яна не могла оторвать взгляд от застывшего, словно стоп-кадр Демьяна, она обратилась к Иннокентию, не поворачивая головы.

— А старшее поколение что говорит?

— Почти то же. Добрейшей души человек, только про дела потомков своих они, понятное дело, не ведают. Ещё почудилось, что завидовали они. В годы войны у Анастасии Павловны семья была полной, даже отец фронта избежал. А мать так вообще плодилась каждый год, как кошка. — Мужчина гордо выпятил грудь, довольный принесенными сведеньями. — А вот о соседке, водящей дружбу с зеленым змием, слова сердечного не сказали. Она всегда была бесноватой и Анастасию Павловну не жаловала.

— Это я итак знаю. Они мужчину не поделили, — вмешалась Яна.

Она заметила незнакомый прямоугольный предмет на подоконнике и приблизилась к окну. Под аккомпанемент хвалебных реплик в адрес хозяйки, женщина открыла первую страницу альбома. Фотография была старой с резными краями, изображение было нечетким, но Яне удалось разглядеть спящую кудрявую девушку. Ощущение узнавания кольнуло память. Ниже был ещё один снимок — трое детей разного возраста, лежащих на кровати, их глаза так же были закрыты, лица безмятежны. На обоих снимках одежда изображенных людей выглядела несовременной. Яна погладила шершавую поверхность страницы.