Жертва

Она плавала в бассейне, танцевала на смотровой площадке и ходила на "свидания" с Заком. Они могли сидеть рядом, не прикасаясь друг к другу, не обмолвиться ни единым словом, и не заметить сколько времени пролетело. В такие минуты Хилари вспоминала давно забытые тепло и умиротворение — ощущения из детства, когда рядом были родители и Корделия. Когда сестра еще не считала ее своим врагом.

Измененные убили мать и отца, оставили истекающую кровью сестру в доме, а ее забрали с собой. Сколько длился тот кошмар, Хилари не знала, но потеряла счет дням и издевательствам. Когда ее нашли старшие, спасти Хилари можно было только одним способом.

Мужчина, державший ее на руках, спросил: "Чего ты хочешь?"

И она ответила ему: "Жить".

Корделию спасли, и она возненавидела всех измененных. По мнению сестры, она должна была умереть, но не превращаться в монстра — подобного тем, кто убил их родителей. Поначалу Хилари пыталась что-то ей объяснить, но со временем отказалась от этой затеи. Поняла, что ничего уже не изменит, и ушла.

Ненависть привела Корделию на путь Кармен, а отчаяние Хилари — к Джеймсу. Рядом с ним она испытала все известные ей оттенки эмоций: от злобы и непонимания до всепоглощающей страсти и нежности. Она засыпала в его объятиях, чувствуя себя нужной, единственной и желанной, обнимая его и замирая от ощущения счастья. Рядом с Джеймсом было по-настоящему хорошо, но никогда не было спокойно.

Она проснулась на закате. Хилари лежала, положив голову Заку на колени. На смотровой площадке они сегодня были не одни, но никто не обращал друг на друга внимания. Месяцы, что она провела на Острове, позволили ей понять, что здесь никому нет до тебя дела. Каждый день ты проживал, как последний.

— Который час?

— Около семи, — улыбнулся Зак.

Поразительно, как меняются наши ощущения под влиянием расположения к человеку. Ей никогда не нравились длинные волосы у мужчин, но ему шло, потухший взгляд серо-голубых глаз преобразился, становясь светлым и ясным.

— Ты чуть не пропустила самое интересное, — замечание было спорным, потому что они каждый день приходили смотреть на закат.

— Ты когда-нибудь задумывался о здешнем персонале? — Хилари задала вопрос, который мучил ее давно, села, устраиваясь поудобнее. — О том, кто из них здесь по своей воле. О тех, для кого это просто работа, — Хилари потерла переносицу, и продолжила. — Что им снится по ночам? Как они вообще могут спать?

— Сомневаюсь, что им это нравится. Сотрудники, как и участники эксперимента, не имеют права покинуть Остров и проект, — пожал плечами он, бросив на нее странный, взволнованный взгляд. Похоже, тема была для него неприятна.

— Не могли же они не знать, на что подписываются?

— Скорее, не до конца понимали, на что идут. Представляли одно, а получили нечто иное. Жестокое и бесчеловечное. Не думаю, что эти люди психопаты, которым нравится препарировать людей.

Зак говорил так, как если бы он был сторонним наблюдателем, или зрителем по другую сторону экрана, где все они участники жестокой игры для людей со сдвинутой психикой. Хилари не понимала, как ему удается оставаться таким спокойным в этом кошмаре.

— Что для тебя значит быть человеком? — когда-то она задавала тот же вопрос Джеймсу.

— Способность сопереживать.

Он крепко обнял Хилари, так же порывисто и взволнованно, как проделал это в первую их встречу, прижал к себе и пробормотал:

— Извини. Это моя последняя возможность побыть человеком.

Она не попыталась освободиться, не стала переспрашивать. В его словах и поступках было больше вопросов, чем ответов, но это казалось мелочами по сравнению с тем, что дал ей Зак. Возможно, в ее последние дни.

Хилари заглянула ему в глаза.

— Когда выберусь, сделаю все от меня зависящее, чтобы возможностей было больше.

— У тебя будет единственный шанс завтра. Когда начнется суета из-за эксперимента, здесь будет жарко.

Хилари мгновенно напряглась. До этой минуты побег был всего лишь перспективой, но сейчас стал реальностью.

— Когда окажешься в лаборатории, — продолжал он, — доверься тому, кто предложит тебе помощь. Тебя поставили последней, чтобы выиграть время — до того, как обнаружат твое исчезновение. Тебе дадут одежду и пропуск, и проведут до выхода из корпуса по срочному поручению.

Со стороны это могло выглядеть, как беседа двух голубков по поводу предстоящей им романтической ночи. Выражение его лица и объятия вряд ли предполагали серьезные разговоры. Он перевел дыхание и заглянул ей в глаза.

— Доберись до вертолетной площадки, тебя будут ждать. Не спеши, не волнуйся, но и не медли. Все получится.

— Почему ты предложил это мне? Если сам мог оказаться на свободе уже завтра.

— Я свой шанс уже упустил, но кто-то должен остановить то, что здесь творится.

Зак подался вперед, неуверенно касаясь ее губ, и Хилари ответила ему откровенно и нежно. Он остановился первым, и вовремя. Иначе Хилари просто убежала бы, не прощаясь и не поблагодарив: за открывшийся в последние дни, когда надежда уже почти угасла, долгожданный путь к свободе. За время, что они провели вместе. За близость и тепло, за последнюю возможность любить.

Зак прижал ее к себе, и Хилари почувствовала, как часто бьется его сердце. Ей не хотелось расставаться с ним, не хотелось оставлять его одного. До встречи с Заком она тщетно искала варианты, но натыкалась на сплошные стены и препятствия. Теперь у нее появилась возможность бежать, но она сомневалась, потому что боялась за него.

Если она сейчас откажется, старания и надежды людей: тех, кто собирался ей помогать, и тех, кто заперт здесь — окажутся напрасными. Ей предстоит выйти отсюда и вытащить остальных. Предать это дело огласке. Когда все закончится, лаборатории Вальтера сравняют с землей. Может быть, тогда она снова станет спать спокойно.

9

Фресно, США. Июнь 2013 г.

По пути на встречу Рэйвен думал лишь о том, хватит ли у Стивенса ума накормить измененную. Того количества крови, которое Палач ему предоставил, было мало для работы по проекту. Джордан хотел бы верить, что девчонка дотянет до того, как все разрешится, но он не видел ее ранений.

С Вальтером ему предстояло пересечься впервые, но если верить репутации этого типа, Кроу по сравнению с ним сущий ангел. С возрастными редко сложно вести разговоры. Как поведет себя семисотлетний перестарок, растерявший все жизненные бонусы, оставалось только предполагать. Отступать нельзя — впервые он подобрался к Вальтеру так близко. Дальнейший успех зависит от его актерских талантов.

Они встречались на нейтральной территории, во Фресно. Один из самых крупных калифорнийских городов, но ничем не примечательный. То ли дело Майами. Рэйвен не знал, долго ли ему еще наслаждаться дневным светом и превосходным загаром. Возможно, после доработки вируса доступ к солнцу снова будет закрыт. Только приобретая "аллергию" на ультрафиолет, начинаешь по нему скучать.

Арендованный в престижном районе пентхаус говорил о претенциозности принимающей стороны. Джордан и сам был неравнодушен к дорогим вещам, но Вальтер явно переборщил. В его образе самым дешевым было скрывающееся под шикарным костюмом худосочное тело щеголеватого франта. Он расположился на диване, приглашая Рэйвена сесть рядом, чуть поодаль устроились угрюмого вида телохранители.

Основная сложность заключалась в том, чтобы сыграть тупого исполнителя. Джордан никогда не переоценивал собственные умственные способности, но ему предстояло изобразить крайность. Он поставил на стол контейнер, полученный от Стивенса.

— Содержимое вас заинтересует. В нем проба крови пережившего эпидемию измененного.

Вальтер бросил быстрый взгляд на контейнер, после чего пристально взглянул на Джордана. Поправил галстук и выдержал паузу. В каждом его действии сквозила такая манерность, что Рэйвен заподозрил неладное. Случалось, что у возрастных отъезжала крыша, причем так далеко, что найти ее не представлялось возможным даже с собаками и фонарями. Неужели Вальтер — тот самый случай?

— Рэйвен, — он даже говорил так, будто читал речь, — меня значительно больше интересует Кристи Коул целиком, а не ее жалкая частица. Сэт Торнтон и Беатрис, которых именно вы потеряли в России, меня интересуют не меньше. Поэтому я задам всего один вопрос. Вы сможете быть мне полезны?

Его манера изъясняться обескураживала. Рэйвен подумал, что если общаться с Вальтером целый день, то можно получить собственный мозг в виде ссохшегося куска серой, ни на что не годной дряни. Джордан выдержал его взгляд с напускным спокойствием, граничащим с растерянностью. Начни он оправдываться — и все потеряет.

— Она у меня в руках, а это значит, скоро рядом нарисуются Беатрис и Торнтон. Настоящее имя Кристи Коул — Авелин, она дочь Беатрис.

"Не все же мне удивляться", — подумал Рэйвен, отрешенно наблюдая за тем, как Вальтер поспешно натягивает маску непроницаемости на свою изумленную физиономию. Оставлять его в живых Джордан не собирался, поэтому тайна Беатрис и ее дочери умрет вместе с этим типом.

— А Торнтон?

— По уши влюблен в Беатрис, — Джордану показалось странным, что после такой новости Вальтер не забыл про этого занудного задохлика. Получив его исследования и кровь измененной, можно было расслабиться и пить коктейли, пока ученые проводят последние испытания.

— Вы уверены?

— Да.

— Рэйвен, — в глазах Вальтера появился безумный блеск, он подался вперед и пальцами вцепился в журнальный столик так, что побелели костяшки. — Насколько сильно он к ней привязан?

Он был похож на зацикленного на идее психопата, вот только идея вызывала сомнения. Понятно, что он интересуется Торнтоном, но с какой радости его тревожат их с Беатрис постельные нежности?

— Достаточно, — пожал плечами Джордан, — не имею ни малейшего понятия, рыдал ли Торнтон при расставании, но он точно на ней помешался.

Рэйвен осекся, мысленно выругался и прикусил язык. Сам того не понимая, Вальтер его зацепил. Чертова Беатрис! Она умудряется пакостить даже находясь за тысячи миль от него. Вальтер не заметил смены его настроения. Он пребывал в своем мире и выглядел так, будто сорвал джекпот или получил самый яркий оргазм. Джордан мысленно передернул плечами и молча ждал, пока этот странный тип вернется в реальность.

— Давайте так, Рэйвен, — Вальтер постучал пальцами по столу, — через три дня вы позвоните мне и сообщите, что у вас в руках Беатрис, ее любимая дочь и Торнтон. Тогда мы продолжим разговор.

Джордан сдержанно кивнул.

— Есть еще кое-что. Девчонка ранена, и не протянет три дня. Человек, который охраняет ее, просит о небольшом одолжении.

Вальтер раздраженно посмотрел на него, поправил идеально лежащие густые вьющиеся волосы. Рэйвен даже знать не хотел, сколько его стилист извел на них геля.

— Вы же сказали, что она у вас.

— У моего коллеги, — уклончиво поправил Джордан, — насколько я понял, в вашем проекте принимает участие его супруга, Хилари Стивенс. Он должен быть уверен, что с ней ничего не случится. На таких условиях он оставит измененную в живых.

Рэйвен предполагал, что именно такой линии собирался придерживаться Джеймс. На деле же он знал о парне не больше, чем о сидящем напротив. О самом Палаче, о том, на что он способен и зачем ему все это.

Вальтер поморщился, как если бы речь шла о чем-то незначительном. У Рэйвена создалось впечатление, что того интересуют исключительно Торнтон и Беатрис. Он задумался бы об этом всерьез, если бы не абсурдность предположения. Очевидно, Вальтер и Кроу уже говорили о судьбе Палача и его жены.

— Хилари Стивенс, помню. Я исключу ее из эксперимента.

Вот так легко и просто?

— Мы получим измененную живой, только если Стивенс будет мертв. Мне избавиться от него?

— Вы идиот? — раздраженно поинтересовался Вальтер, что совершенно не вязалось с образом напыщенного истерика. — Он же живая легенда. Приведите его ко мне!

Джордан предположил, что возрастной говнюк решил разобрать Стивенса на запчасти, а собственный успех отметил уже в лифте, насвистывая себе под нос мелодию одного из культовых хитов Морриконе. Вальтер обязательно отправит кого-нибудь проследить и присматривать за ним, а это идеально вписывалось в его планы.

Он дал Рэйвену три дня, но Джордан рассчитывал провернуть все гораздо быстрее. Осталось пригласить Беатрис в поставленный для нее силок. Был еще Стивенс, так почему бы не позволить Палачу сделать грязную работу. Стоит поторопиться и рассказать ему про переговоры, пока тот не прикончил Авелин. Дальше как карта ляжет.

Последним в списке оставался Торнтон, но Джордан не знал, как его отыскать. Родители Торнтона умерли, сам он единственный ребенок в семье, а Беатрис почти наверняка отрезала все связи между ними. Рэйвен не сильно переживал по этому поводу. Вряд ли профессор вообще пригодится, если все пойдет по плану.

Он набрал номер и успел услышать два отрывистых гудка: Ронни всегда отвечал мгновенно. Как только Рэйвен коротко обрисовал ему ситуацию, на него выплеснулся целый поток самоуничижительных реплик. Джордан послушал, потом велел заткнуться. Он не сомневался, что после эпичного знакомства, которое Халишер устроил, направив к нему Палача, Ронни выложится, но сделает гладко. Будь Халишер самураем, после такого косяка он уже делал бы себе харакири.

— Ронни, посыпать голову пеплом будешь потом. Нет, приезжать не надо. Слушай меня внимательно и запоминай. От тебя теперь зависит все и даже больше. Сделать нужно будет вот что...

10

Остров в Тихом океане. Июнь 2013 г.

Хилари удалось заснуть только под утро, ночь промелькнула, как один миг. Ее разбудила невысокая полная медсестра с крашеными светлыми волосами. Она протянула ей стаканчик с таблетками и воду.

— Миссис Стивенс, выпейте это и собирайтесь. Я буду сопровождать вас.

Женщина стояла над ней и уходить не собиралась, а Хилари не хотела пить эту дрянь. Ей сегодня как никогда нужна ясная голова.

— Вы так и будете здесь стоять? — раздраженно поинтересовалась она и оборвала себя на продолжении неприязненных мыслей. Вдруг эта женщина — та самая, лекарства должны придать ей сил, а она вручит ей пропуск?

— Вы должны выпить это, — повторила медсестра, — пожалуйста, не заставляйте применять силу.

Хилари бросила взгляд за дверь и увидела там внушительных охранников.

— Не надейтесь, — язвительно процедила она, — цирк дальше по коридору.

Это была любимая фраза Джеймса, слова "дальше по коридору" в ней были величиной постоянной, а первая часть фразы — переменной. Хилари опрокинула в себя таблетки, запила их водой и демонстративно отставила стаканчик, с вызовом глядя на женщину.

— Откройте рот, — приказала медсестра. Хилари подчинилась, и та убедилась, что она проглотила лекарства. — Собирайтесь.

Хилари поспешно прошла в ванную, где долго стояла под душем, приходя в себя. Она и без того сильно волновалась, а визит надзирательницы с конвоирами уверенности не добавлял.