Идеальный любовник (завершено)

Когда мы зашли в квартиру, уютненькую, кстати, обставленную без претензий, но со вкусом — ничего из совкового прошлого родители Лешки не стали привносить в обстановку, сделав ее современной, но не вычурной — парень снова внимательно посмотрел на меня и сказал:

— Снимай куртку. Будем смотреть, что у тебя там.

— А может не надо? — не хотелось демонстрировать огнестрельную рану, одна надежда на то, что он в них не разбирается.

— Не спорь, — сказал, как отрезал.

И я снова подчинилась. Лешка так решительно поджимал губы и серьезно смотрел на меня, что спорить дальше духу не хватило. Только дрожащим голосом — многочисленные сегодняшние стрессы, наконец, добрались до выхода и просились слезами наружу — спросила:

— Сесть будет на что?

— Извини, — в холодном взгляде голубых глаз можно было уловить искру сочувствия, но только искру. — Забыл об этом. Сейчас, — но не сдвинулся с места.

Откуда-то пришло понимание, что видит перед собой молодой человек в данный момент. Оборванную папенькину дочку, не привыкшую марать руки о настоящее дело. По выражению лица, по презрительному прищуру глаз, можно было прочитать все его мнение обо мне. Неожиданно для себя вспыхнула и отвернулась, в голову пришли воспоминания о том дне, когда он видел похмельную меня в окне. Что еще он должен обо мне думать? Только то, что ввязалась в передрягу из-за какого-нить наркотика, либо от нечего делать. Губы невольно задрожали, на глаза навернулись предательские слезы.

— Я пойду, — потянула ручку двери. — Не буду тебя утруждать.

На мои пальцы легла твердая и теплая ладонь.

— Не уходи. Я взялся помочь, значит, помогу, — голос звучал более мягко, но в лицо парню взглянуть так и не посмела.

Чувствуя себя униженной, растерзанной и несчастной, уже не смогла удержать слез и разрыдалась, выплакивая весь ужас последних дней. Выдернула руку из-под его руки и закусила кожу на ладони, стараясь не выть зверем от того, что мне очень плохо. Парень притянул меня к себе и, не отдавая себе отчета, прильнула к такому сильному, пахнущему свежестью и надежностью человеку. Он просто гладил меня по голове и молчал, давая выплакаться, понимая, что слова сейчас бесполезны. Когда чуточку успокоилась, Леша провел меня в комнату, усадил на стул, опустился передо мной на корточки и спросил:

— Все так серьезно?

Кивнула и произнесла срывающимся голосом:

— Отца убили, — на большее меня не хватило, снова потянуло плакать.

Больше он не сказал ни слова, ушел, видимо на кухню, потому что вскорости вернулся с кружкой, в которой плескалась вода. Заставил через не хочу сделать несколько глотков. Помогло, всхлипывать стала меньше. Отставил бокал и коснулся указательным пальцем куртки:

— Ее надо снять. Посмотреть что там, просто необходимо. А как немного придешь в себя, расскажешь все. Подумаем, что можно будет сделать.

Послушно попыталась стянуть куртку, но руки плохо слушались, все еще чувствовала себя оглушенной и слабой. Да и откуда было силам взяться, если целый день не ела? Да и вчера тоже не особо налегала на еду. И позавчера. От этих мыслей разыгрался аппетит, о чем и сообщила Леше:

— Извини, плохо получается. Я не ела сегодня весь день. Сил нет.

— Давай помогу, — спокойно ответил он и помог разоблачиться. — Еда позже будет. Сначала надо разобраться с раной.

Кинул смурной взгляд на пропитанную кровью майку, голую руку, дизайнерский подход к одежде его, видимо, не радовал и снова вышел из комнаты. Не было в этот раз его чуть дольше, и вернулся он уже с бинтом, перекисью водорода в одной руке и миской с водой в другой. Расположил это все на столике, возле которого стоял мой стул, покачал головой:

— Кофту тоже необходимо снять. Ее надо постирать, а еще лучше сжечь. Но негде.

— Зачем? И что тебе в голову пришло? Это только моя кровь, — попыталась возмутиться, но тут, же пришла в голову здравая мысль, что это не факт.

Мужика-то я ранила, и стоял он ко мне близко. Конечно, на майку могло и не попасть, а вот на куртку или джинсы. Да и в листве шарила в поисках улик, тоже могла испачкаться.

— Тогда и куртку туда же нужно, — тихо сказала и стала задирать одежку.

— Надеюсь, этого хватит, — кивнул на столик. — Если что-то серьезней, придется обратиться к врачу.

Снова присел на корточки передо мной, дождался, когда выпутаюсь из единственного рукава майки, потом потянул за узел сбившейся импровизированной повязки. Аккуратно потянул, чтобы ничего не повредить. Но платок, в том месте, где соприкасался с раной, не захотел так просто отставать, присох. Тогда Лешка, окинув задумчивым взглядом принесенные 'медикаменты', снова поднялся с места и, сказав: 'Извини, сейчас' удалился. Пришел он в этот раз уже с упаковкой ватных дисков и огромным куском ваты в руках.

Намочил вату, не сильно отжимая, и стал смачивать повязку, потихоньку оттягивая ее рукой вверх. Было больно, но я терпеливо молчала и кусала губы. Что эта боль по сравнению с ощущением, что весь мир рухнул, и больше в нем нет места для меня? Процесс получился длительный и неприятный. От того, что повязку пришлось отодрать, рана снова начала сочиться кровью. Сосредоточенно, меняя ватные диски, Леша принялся оттирать присохшую к коже кровь. После того как завершил с этим процессом приступил к обработке самой раны, уже больше не поминая то, что необходимо будет обратиться к врачу. Не так все ужасно, раз сам справляется. После того как завершил с перевязкой, сказал:

— Сейчас найду для тебя футболку или рубашку. Пока же умойся. Расческой можешь воспользоваться моей. Идем, покажу.

Парень довел меня до ванны, показал полотенце, расческу и оставил меня одну, чтобы могла привести себя в порядок. Долго умывалась холодной водой, после взялась за смывание того, что молодой человек не стал стирать ватными дисками. Сильно ыше уровня раны он не решился подняться, а кровь попала и на бюстгальтер и на грудь. Стук в дверь отвлек меня от осторожного, чтобы вода не намочила свежую повязку, отмывания крови.

Приоткрыла дверь, Лешка, не глядя в мою сторону, протянул рубашку.

— Спасибо, — смутилась, но поблагодарить не забыла.

Поколебавшись немного, сняла запачканное белье, оттерла с кожи всю кровь, которая попала под него, вытерлась и надела рубашку, которая мне была велика. Ничего, закатала рукава, и это стало не так заметно. Теперь можно было и расчесаться, и если не обращать внимания на опухшие красные глаза и нос, да на синяк на скуле, можно даже принять за обычного человека, а не гуманоида с неизвестной планеты. Нервно сглотнула, еще раз пригладила волосы рукой и вышла за дверь. Мне не хотелось ни обижать Лешку, ни отвечать на лишние вопросы. По сути, я не знала своего одноклассника достаточно хорошо. Ведь известна истина, что любовь застит взор, а значит, адекватно оценивать молодого человека раньше я не могла.

Но он опять не стал задавать вопросов, крикнул из кухни, когда услышал мои шаги:

— Я здесь. Дорогу показать?

— Уже дошла, — отозвалась и застыла, наблюдая за тем, как Лешка хлопочет на кухне.

— Садись. Сейчас кормить буду, — кинул беглый взгляд в мою сторону, скупо улыбнулся и вернулся к скворчащей сковороде. — Извини, особых харчей нет, готовка дается мне с трудом, но, надеюсь, яичница тебя устроит.

Осторожно села на табуретку, боясь потревожить затихшую рану, и нервно захихикала.

— Ты что? — удивился парень и обернулся ко мне.

— Нет, ничего. Просто я тоже могу только яичницу готовить. Ну, еще омлет.

Отсмеявшись, в смехе не было ничего веселого, скорее что-то отчаянное и истеричное прорывалось, замолкла, стараясь избегать взглядом того места, где стоял Леша. Как его хлопоты живо напомнили то ли явь, то ли быль, связанные с Германом.

— Я не знаю, куда тут кое-что еще из вещей деть, грязное, — вспомнила о белье, зажатом в кулаке.

— Я твои вещи закинул в стиральную машину, кидай туда же, — кивком головы указал на агрегат. — Сейчас запустим, все будет чистое, никто не подкопается. Проделала все необходимые манипуляции, уточняя у Лешки как правильно выставить режим и на что нажимать, потом снова села на стул и уставилась тупым взглядом на стиральную машину.

— Ешь, — передо мной поставили тарелку с яичницей и куском хлеба, лежащим на краю.

— Аппетита нет, — вид пищи вызывал отвращение, голод куда-то пропал.

Остались только сонливость, усталость и пустота в душе.

— Ешь, — нахмурился, когда увидел, что никак не отреагировала на то, что пододвинул тарелку поближе.

Взял вилку и нож в свои руки, отрезал кусочек, нацепил на вилку и поднес к моему рту:

— Открой ротик. Ну же, — удивленная его действиями, послушалась.

Только когда прожевала первый кусок, поняла что все-таки голодна, забрала вилку и нож у Леши и принялась за еду. После того как доела, мне налили чай и Лешка сел напротив тоже с кружкой, дымящейся паром и произнес:

— Рассказывай. Все рассказывай.

Отвела взгляд в сторону, закусила губу и неохотно, выдавливая из себя слова, стала говорить. Про смерть отца, про похороны, про то, как меня выкрали и хотели убить, про то, что не знаю, как поступить дальше и куда идти. Он слушал меня внимательно, испытующе глядя на меня голубыми глазами, ни разу не перебил, но я чувствовала, что мне сочувствуют и верят. От этого становилось немного легче, ведь удалось разделить тяжкую ношу, отдать какую-то часть собеседнику.

— Звонить опасно и ехать домой опасно. Тебя везде могут ждать. Раз такие дела, оставайся пока у меня. Завтра съезжу к тебе домой, посмотрю, что можно сделать. Если удастся, передам весть твоему дяде Леше. Ему можно доверять? — подумав немного после того, как завершила рассказ, сказал Лешка.

— Можно. Он за папу и за меня любому глотку порвет.

— Ты думала над тем, чтобы найти того, кто заказал твоего отца? — небрежно спросил он и отхлебнул чай.

— Думала. Но я не знаю, с какого краю подойти к этой проблеме. Где искать концы? — тоже сделала глоток горячего напитка.

— Твой дядя Леша, у него же есть связи. Он может знать кто такой Домовой. Не поверю, что никаких слухов о том, кто с ним связан, не ходит.

— Думаешь, стоит начинать оттуда? — устало прислонилась к стене, возле которой стоял мой табурет.

— Попробуй. Чем черт ни шутит, — подумал еще немного и тихо добавил. — А я тебе помогу. Как на это смотришь?

— Спасибо, — вздохнула в ответ. — Но я не хочу втягивать в это еще и тебя. Это очень опасно.

— Прорвемся, — убежденно ответил он и поднялся с табурета. — Давай кружку. Тебе стоит отдохнуть. У тебя был очень тяжелый день. Сейчас перестелю кровать в своей комнате.

— Я на каком-нибудь гостевом диване могу перекантоваться. И потом мне не хочется стеснять тебя.

— Сказано кровать, значит кровать, — не терпящим возражений тоном возвестил он и вышел из кухни.

— Давай помогу, — тоже поднялась и сказала вдогонку.

— Не надо. Отдыхай. Все сам сделаю, — донеслось до меня из комнаты.

Помаявшись немного бездельем, взялась за мытье посуды. Хоть какая-то благодарность приютившему меня однокласснику. К тому моменту как он появился на пороге кухни, успела все помыть и умудрилась не разбить ничего, что удивительно с моими трясущимися как у алкоголика руками.

— Я б все сам сделал. Ладно, пошли, — только и сказал он, когда увидел меня возле мойки. — Уложу тебя баиньки.

Поплелась следом, устала зверски и против сна ничего не имела. Главное чтобы кошмары не снились, с такими-то событиями неудивительно будет. Уже не в состоянии была смотреть по сторонам и при виде постели облегченно вздохнула, потянулась к молнии джинс, но тут же вспомнила о присутствии парня в комнате и решила повременить с раздеванием.

— Знаешь, я так благодарна тебе, за то, что выслушал, за то, что помог, — до меня только дошло, что не помешало бы и спасибо сказать.

— Спокойной ночи и не стоит благодарности, — спокойной ответил Лешка так, будто привык каждый день вытаскивать девушек из передряг. — Завтра еще все обсудим. Можешь спать в этой рубашке, можешь переодеть. Футболка для тебя на стуле.

— Спасибо, — устало ответила, наблюдая за тем, как он исчезает за дверью.

После того как он ушел, сняла джинсы и вспомнила, что не мешало бы хотя бы ноги помыть. Пусть полноценный душ принять я не могу, но какие-то мелочи стоит сделать. Да и про джинсы я забыла, а ведь и на них могла попасть кровь, кроме того они просто грязные, а я в них стулья гостеприимному хозяину пачкала.

— Леш, ты не спишь? — рискнула высунуть нос из его комнаты и вломиться в гостиную, где молодой человек как раз стягивал с себя футболку. — Ой, извини, — пискнула, увидев обнаженный, красивый торс и попыталась сбежать.

— Нет, не сплю. Что случилось? — смотрел он на меня все так же, непроницаемым взглядом.

— Я в душ хочу сходить. Дашь полотенце?

— В душ? — хмыкнул он. — Не очень удачная идея.

— Ну, не рассказывать же мне тебе все интимные подробности.

— Хорошо, полотенце сейчас достану. И зубную щетку дам. Я угадал с твоими пожеланиями?

— Да, спасибо. Неудобно тебя беспокоить, но...

— Ладно, замяли, — он, порывшись в шкафу, выдал мне требуемое.

После водных процедур вернулась в комнату, выделенную мне Лешкой. Попутно успела увидеть в темной гостиной парня, который сидел на диване с ноутом на коленях, увлеченно щелкая клавиатурой. Но заходить не стала, как и вспоминать о том, что стирка уже завершена и следовало бы достать мокрые вещи и посушить, а так же закинуть в машину еще и грязные джинсы.

Уснуть долго не получалось, сон не хотел посещать уставшую меня и привычных в последние дни таблеток снотворного не было под рукой. Ворочалась долго, в конце концов, не выдержала, поднялась, дошла до гостиной, заглянула в приоткрытую дверь. Лешка еще не спал, вот только сейчас он даже не смотрел на ноут, а сидел, откинувшись на спинку дивана, и о чем-то думал. Свет от экрана ноута падал на четко очерченные губы, правильные черты лица, придавая лицу парня какую-то загадочность и взрослость. Не зря он мне нравился раньше. Не зря. Красив паршивец, ничего не скажешь.

— Извини, — кашлянула я. — Знаю, надоела. Но уснуть не получается. Можно я с тобой посижу? Одной мне страшно.

— Бессонница? — серьезно посмотрел на меня Лешка.

— Да, последние дни только благодаря таблеткам сплю, — робко села на стул.

— Не увлекайся этим делом, только хуже будет. Лучше пытаться массажем, успокаивающим чаем, ваннами всякими дело выправить.

— А есть успокаивающий чай? Ванна исключается сразу, сам понимаешь, — чуточку оживилась я.

— Нет, такого чая нет, извини. Хочешь, сделаю массаж?

— Неудобно как-то, — не смела поднять взгляда на парня.

— Не бойся, не укушу, — хмыкнул он и поднялся с дивана. — Ложись. Массаж умею неплохо делать. У отца спина больная, приходится мне иногда отдуваться.

Видя мою нерешительность, он не выдержал и приказным тоном отдал распоряжение:

— Так, ложись, давай, а то передумаю.

Поднялась со стула, сделала несколько шагов к дивану и остановилась. Лешка снова не вытерпел, подтолкнул меня к 'ложу'. Чтобы не выглядеть ломакой, больше не стала сопротивляться и легла.