— Обойдёмся без него, — отмахнулся Джаффа. — Я попробую мысленно прочесать космос и найти, где эта сволочь прячется.
— Это уже обсуждалось, — напомнил Ричард. — Слишком опасно.
— Знаю, что обсуждалось. А я потом сел и подумал ещё раз. С Ребеккой обсудил. И решил, что не так страшен чёрт, как его малюют. Если эта грёбаная Безумная Луна до сих пор не засветилась у нас на детекторах, значит она движки приглушила. То есть просто проскочив с ней рядом я сразу с ума не сойду. А на случай, если она меня поймает и станет ломать направленно, пусть рядом сядет опытный мозголом — вроде вашего Джонни, он парень толковый, хоть и коп. Он успеет разорвать контакт, если почует неладное. Ну и починит сразу, если у меня шарики за ролики немного заедут.
Увы, всё получилось, только ничего не вышло. Джаффа, как и большинство землян, просто плохо представлял себе, насколько же огромен космос. Он и в самом деле смог прочесать окрестности Гора, сохранив здравый рассудок... но и только. Радиус его ментальной проекции, как оказалось, не превышал светового дня. А Луна, похоже, пряталась где-то подальше — может за световую неделю, а может и за месяц. И даже посадив Джаффу на корабль и велев ему "обскакать" космические окрестности, они бы не сильно улучшили вероятность обнаружения. Планетоид в тысячу километров радиусом может быть заметен невооружённым глазом где-то с трёх миллионов километров (с десяти светосекунд)... если повезёт. Так что даже прочёсывание на сверхсвете сферы радиусом в один световой день могло занять больше года. А как насчёт 29 тысяч таких сфер? А именно столько их вписывается в световой месяц!
Интуитивно нам кажется, что планета — это огромная штука, которую при всём желании трудно потерять. Но в космосе — не то что в межзвёздном пространстве, но даже в дальнем внутрисистемном — она меньше пылинки. Искать иголку в стогу сена — очень продуктивное занятие, по сравнению с этим.
Но там, где отказался поработать пророк и провалился ясновидец, за дело взялись Спартанцы. Да, они не имели сверхъестественных чувств. Зато у них всё в порядке было и с математикой и с пространственным воображением. А особенно — с поиском нестандартных подходов к вопросу "найти и уничтожить".
— Если ты попадёшь на Кровавую Луну — сам, лично, ты сможешь сразу же открыть портал и поглотить её? — уточнила Кассандра.
— Да, смогу. Но как попасть?
— Есть у нас псайкер, который специализируется на навигации в Эмпирее, при этом очень психически устойчивый.
— Ты про...
— Про Плутона, конечно. Пару минут он даже возле Обелиска выдержит — эту тушу к самоубийству склонить нереально. Если он Спартанца-1337 находил по всей Галактике, то уж целую планету из мертвецов найдёт однозначно.
— Так... имеет смысл. Допустим, я смогу прокатиться на нём верхом, если навьючить цилиндр ми-го и спрятаться в нём... Я знаю, как нужно подстроить свой мозг под эту штуку, проверял уже. Но чтобы Плутон что-то нашёл, ему нужно загрузить в импланты визуальный образ цели. Кто из присутствующих знает, как выглядят эти конкретные Луны? Если бы мы могли их сфотографировать, нам бы Плутон не понадобился.
— Луны — нет. Но мы знаем, как выглядят Чёрные Обелиски.
— Уже кое-что. Но Обелиски есть НЕ ТОЛЬКО там. А запустить Плутона можно только один раз, если он выскочит на Гор, Луны сразу поймут, что мы задумали.
— Во-первых, вероятность там выскочить меньше — Обелиски на Горе прикрыты Путём к победе. Во-вторых, Плутон заметно поумнел с момента той приснопамятной схватки в марсианской пустыне. Биша много лет работала над его воспитанием и образованием. Такое абстрактное понятие как "Кровавая Луна" ему усвоить трудно, но вот втолковать, что нам нужен Обелиск "на другой, не на этой планете" — вполне реально.
— По такой наводке он может выпрыгнуть куда-то к Обелиску на пустынной планете в противоположном конце Галактики.
— А для этого он пойдёт не один, а с Джоном Картером, который его одёрнет, если путешествие окажется слишком далёким. Кроме того... даже если оба собьются с пути, что маловероятно, Обелиск на другом конце Галактики вряд ли станет докладывать об этом визите НАШЕМУ Обелиску. Так что в крайнем случае ты подашь нам сигнал через Кольцо, мы отправим корабль тебя забрать — и попробуем ещё раз.
— Толково, — Ричард покачал головой, он всё ещё чувствовал себя неловко, когда за дело брались профессионалы и за пять минут решали вопросы, над которыми он бился часами. — Последний вопрос — как на это отреагирует "Путь к победе"?
— Никак. Через Клонарию мы знаем, какие именно запросы Сарм отправляет своему шарду. Безопасность Обелисков на Горе входит в этот пакет требований. Безопасность Кровавых Лун — нет.
Для Сарма, сидевшего глубоко в подвалах Сардара, ровным счётом ничего не изменилось. Луна находилась слишком далеко, чтобы поглотивший её портал полыхнул на небе хотя бы крошечной звёздочкой. Она спала, поэтому не успела издать психический крик, когда её втянуло в подпространство Кольца. Обелиски на Горе, питавшие некрошарды, были подключены не к своей материнской Луне, а ко всем Братским Лунам в Галактике. Поэтому он не ощутил даже малейшего сбоя в работе своих сил.
Разумеется, он мог проверить это с помощью "Пути к победе", сформулировав задачу "найти Кровавую Луну в окрестностях Гора". Но такой запрос выдал бы его планы с головой. Ему вообще не полагалось знать, что Луна существует, и тем более задумываться о таких подробностях. Есть Лост, который представляет "неких влиятельных союзников". Материальное воплощение этих союзников — Обелиски.
Поэтому Сарм вообще не использовал шарды в своей комбинации. Ну кроме того факта, что он не посылал Пути запросов о безопасности Луны, включая в техзадание только свои Обелиски. Это же логично — как он может заботиться о том, о чём ему запретили думать?
Он надеялся, что Ковенанту хватит этого намёка. И им хватило. Умные существа, хоть и низшие.
Зонды Жрецов-Королей, разбросанные в радиусе двух световых месяцев с шагом в четыре световых дня, зафиксировали гравитационную волну от исчезновения тела массой в два квадриллиона тонн. Срочно направленные в это место телескопы зафиксировали слабую оранжевую вспышку.
Только получив эти два подтверждения, Сарм решился задействовать "Путь", чтобы окончательно убедиться — его тёмной госпожи больше не было.
— Я же говорил, что никогда больше не упущу контроль над ситуацией, — испустил феромоны самодовольства Перворождённый.
Я пришел сюда не искать подачки,
И твоим слугой никогда не был.
Следовал я только своей задаче:
В ад сошел, чтоб сделать подвластным небо.
Да, я подчинялся тебе до срока,
С тем лишь, чтоб освоить твое оружье.
Им я расчищаю себе дорогу,
На которой мне конкурент не нужен!
Тот, кто видел однажды тьму
Не сумеет её забыть,
Он слугой ей не может быть,
И глаза не солгут ему...
— То есть как это — специально сдал?! — Ричард ошарашенно уставился на Арнота всеми семью глазами. — У него же мозги промыты, он не мог сделать ничего во вред Кровавой Луне?!
— Промыты, да не все, — тонкие губы лотарца изогнулись в лёгкой усмешке. — Сарм — Жрец-Король, у них по восемь мозгов. Рассчитать воздействие на все, таким образом, чтобы полностью подавить критичность, но при этом сохранить интеллект, не превратив его в болванчика-самоубийцу — крайне сложно. А конкретно у Сарма — и вовсе девять, причём девятый мозг принадлежит мастеру иллюзий. И вдобавок, над этим всем поработала Костепилка, значительно усилив сопротивляемость внушению. У Сарма сейчас, пожалуй, самая нестандартная мозговая архитектура на всём Горе. Только вы, метаморфы, могли бы с ним в этом потягаться. Братские Луны, конечно, понимают в нейрохирургии как минимум не хуже Костепилки, но они работали через цепочку ретрансляторов, а это существенно искажает картину. С передачей у них всё было в порядке, а вот с приёмом — существенно хуже. Поэтому они удовлетворились поверхностной покорностью — девятьсот девяносто девять разумных существ из тысячи после такой обработки были бы полностью сломаны. Луна, видит Комал, не виновата, что ей попался как раз тот тысячный.
— И откуда ты это всё знаешь?
— Когда Сарм убедился в гибели Луны-Преследовательницы — мы решили назвать её посмертно так — он дал моему брату некоторую свободу. Весьма умеренную, но чтобы со мной связаться, этого хватило. Сарм не желал, чтобы мы случайно нанесли по нему удар, который навредит и нам самим.
— Так, погоди. Ты хочешь сказать, что он теперь хочет мира?!
— Не постоянного мира. Он и сам бы не принял такое предложение — он по-прежнему желает видеть нас всех мёртвыми. Но перемирие... да. Некоторая пауза.
— Я в целом сторонник компромиссов, но в данном случае... Хочу напомнить, что пока длится это перемирие, мы продолжаем выполнять его условие по эвакуации, а он продолжает промывать мозги жителям Гора. Мы и с последствиями предыдущей мозгообработки еле справились.
— Ну, сейчас не совсем аналогичная ситуация, — мягко заметил Арнот. — В тот раз люди под действием сигнала подчинения были предоставлены сами себе на протяжении многих тысячелетий. Сейчас же трансляция вряд ли продлится больше двадцати-тридцати лет. Причём основную часть этого времени люди проведут, укладываясь в анабиоз под прямым надзором Жрецов-Королей. Вряд ли у них будет время и возможность для игр с плетями и цепями.
— Религиозная истерия не лучше, чем сексуальная, — проворчал Ричард. — Но это ладно, это полбеды, в конце концов, проблемы индейцев шерифа не волнуют. Но Сарм, вооружённый "Путём к победе", будет становиться с каждым часом всё сильнее. Какой для нас резон позволять ему это?
— Резон такой, — терпеливо пояснил рыжий, — что если мы откажемся, Сарм атакует немедленно. Более того, не забывай — какой бы ответ мы ни дали, Сарм знает его заранее, так что он может атаковать ещё до того, как получит отрицательный ответ.
— Верно, — нехотя согласился Ричард, — в таком случае у нас остаётся лишь один вариант — принять его ультиматум для виду, а потом нанести удар в тот момент, когда истечёт очередной восьмичасовой Путь.
— Тринадцатичасовой, — поправил Арнот. — Сарм успел увеличить некрошард, а с ним и длительность Пути. Впрочем, это не так важно, поскольку он никогда не выбирает максимальное время — он задаёт псевдослучайные отрезки, чтобы его сложнее было поймать.
— Следовало ожидать. Но мы всё равно можем узнать этот период через Клонарию, не так ли?
— Возможности Клонарии в общении с шардами мне не до конца понятны. Выясним через Граприса, он в этом лучше разбирается.
— Но ты лично субъективно против?
— Выяснить — не против. Информация необходима. Но применял бы я эти сведения с большой осторожностью. Как минимум, выждав пару циклов Пути. Сарм не только обладает теперь широким арсеналом сверхспособностей — он ещё и очень умён, а воздействие Кровавой Луны существенно ослабило ряд предрассудков, характерных для Жрецов-Королей. У нас вряд ли будет больше одной попытки, так что мы не можем позволить себе промах. А "дыра" в его восприятии времени может оказаться ловушкой, специально приготовленной для нас.
— Если об этом... — Ричард активировал соответствующий канал связи. — Контесса, может ли Сарм использовать сразу двух пророков, дав доступ к своему шарду кому-то второму? Чтобы просчитанные отрезки Пути перекрывались?
— Нет, — уверенно ответила Фортуна. — "Путь к победе" не может предсказать свои собственные предсказания. Я пробовала. Когда пытаешься это сделать, возникает заколдованный круг с бесконечными затратами энергии, шард сбрасывает цикл и ты просто получаешь ответ "решения не существует".
Глаза Ричарда загорелись.
— И я так понимаю, это происходит в любой ситуации, способной сгенерировать парадокс времени?
— Я не понимаю, — покачала головой Контесса. — Объясни.
— Когда действия противника зависят от твоих действий. Если, например, ты играешь с кем-то в камень-ножницы-бумага. Но при условии, что сначала ты выбрасываешь свой знак, а потом — противник. Шард не может подсказать тебе, как выиграть при таких правилах — не потому, что варианта победы нет, а потому, что вариант всё время меняется. Он подсказывает "ножницы", противник ставит "камень", шард это видит, подсказывает "бумагу", противник это видит, ставит "ножницы"... Порочный круг, следствие определяет причину. И шард сообщает тебе, что выиграть при соблюдении правил невозможно.
— Ну да, если я поставила дополнительное условие играть честно...
— В таком случае, — Ричард оскалил зубастую пасть в несколько рядов, — кажется, я знаю, что делать.
Сарм совершенно ничего не понимал. Уже полтора часа, раз за разом, как бы изощрённо он ни формулировал условия, мягко или жёстко, для атаки на Ковенант или для защиты от него, на час вперёд или на все тринадцать часов, ответ был один и тот же. Невыполнимо. Невыполнимо. Невыполнимо.
В конце концов он поставил себе самую простую задачу, какую только мог вообразить — выжить. Просто выжить. Без всяких дополнительных условий. Не обязательно побеждать, не обязательно сохранять силы или Сардар. Только себя самого.
Если бы это тоже оказалось невыполнимым... Сарм не знал бы, что он сделал. Возможно, пошёл бы и сдался золотому жуку. А может, решил бы, что артефакт вышел из строя — и отправился биться за свою жизнь по старинке, не зная будущего, как и раньше.
Но в этот раз Путь к победе неожиданно прочертился.
Трудно сказать, чего он чувствовал больше, облегчения или страха. С некоторым оторопением Сарм наблюдал, как его феромоны вызывают Каска, как его руки с мастерством Костепилки орудуют инструментами, вырезают из собственного тела биопластик Нотара и создают для последнего отдельный биоскафандр. Он в упор не понимал, как именно это будет способствовать его выживанию — скорее наоборот. Но он и раньше не понимал инструкций Пути. Собственные действия часто казались ему абсурдными, но они всегда приносили нужный результат. И если сейчас этот результат — жизнь рождённого первым...
И шард не подвёл. Уж неизвестно, чем руководствовался освобождённый лотарец, но он так и не атаковал, даже после того, как вернул себе подвижность. Просто стоял рядом, полупрозрачная шипастая тень, похожая на гибрид паука и богомола, укоризненно глядя на того, кто был его тюрьмой. А потом исчез, перейдя в Эмпирей полностью. Видимо, отправился к своей родне. И курии с ним. У Сарма были более важные дела.
Он взлетел и на максимальной скорости отправился в порт Сардара — многократно обгоняя звук и снося всё на своём пути. Там уже ждал его личный корабль — искусственный некроморф, сияющий золотом, похожий на гигантский цветок. Сарм сам создал его с использованием всех знаний Костепилки — на случай, если Гор-1 погибнет.
Теперь Сарм понимал действия своего шарда и одобрял их. Похоже, личное выживание оказалось единственным осуществимым вариантом потому, что Гор в ближайшие часы обречён. Неважно, природный это катаклизм или нападение очередного врага — фактор угрозы оказался настолько всеобъемлющим, что даже Сарм не мог ничего ему противопоставить. Ничего. Пока живёт он, Сарм, жив и его народ. Благо, он предусмотрел и такое развитие событий — корабль был семенем, содержащим всё необходимое для возрождения цивилизации — собственный Красный Обелиск, миниатюрные копии некрошардов, яйца Жрецов-Королей нового поколения, в том числе и королевское яйцо. А также молекулярную библиотеку со всеми их знаниями. Он не собирался начинать с дикости, заново изобретая копьё и колесо. Уже через пять тысяч лет его новый народ снова будет обладать почти божественным могуществом.
