-Ничего. С ним всё в порядке. Будут ещё плаванья у твоего морячка. Может даже останется капитаном. И не утонувшей яхты, а нормального корабля. Такого как этот. Всё с ним будет в порядке. Что до меня, то вся эта "морская романтика" мне уже основательно приелась. Хочу завязать с кораблями, и заняться чем-то более интересным и масштабным. Без вдохновения мне не обойтись. Поэтому я хочу взять тебя с собой, Ольга. Как тебе моё предложение? Хочешь стать сумеречницей?
-Не хочу.
-Подумай. Зачем тебе этот идиотский мир, который вы называете "реальностью". Реальность не там. Она выглядит по-другому. Не так, как ты себе представляешь. Я покажу тебе чудесные миры. Открою величайшие тайны Вселенной. Только тебе! Представь, ты увидишь такое, что тебе и не снилось. Ты поднимешься сразу на несколько ступеней выше своей примитивной цивилизации. Ведь твой мир — это хлев, в котором вас выращивают на убой. А у тебя появился шанс вырваться из этого свинарника. На свободу. Да-да, я подарю тебе свободу. Настоящую. Не иллюзорную. Подумай.
-Уходи.
-Ты думаешь, что если я уйду — всё сразу станет хорошо? Напрасно. Ты ведь не просто увидела изнанку своей реальности. Ты прозрела. Считаешь возможным вернуться к обыденной жизни с подобным прозрением? Думаешь, возможно всё забыть? Глупая девочка. Твоя психика безнадёжно расстроена. Обратного пути нет.
-Это у тебя его нет. А я вернусь в свой мир во что бы то ни стало!
-Вернёшься? И зачем? Что тебя там ждёт? Задумайся, Ольга, есть ли что-то в твоём мире, ради чего стоит в него возвращаться? Чем привлекательна эта жалкая модель социального содержания ведомственных элементов, которую вы назвали "обществом"? Система, построенная на неравенстве и несправедливости. Где тебе постоянно что-то навязывают. Заставляют верить в полнейший бред, лишь потому, что он является общепринятым, а значит, непререкаемым. Тебя зомбируют, постепенно превращая в куклу. Ограниченную, зато податливую и предсказуемую. Заменяют дух живой личности — искусственным, корпоративным духом, казённым, и насквозь фальшивым. Да, в вашем мире есть краски, но вы не замечаете их, предпочитая разбавлять свою чёрно-белую обыденность нелепыми и безвкусными, зато общепризнанными полутонами. Вы не живёте. Вы существуете. И, зачастую, оказываясь на смертном одре, вы осознаёте, что не сделали за свою жизнь ничего действительно стоящего. Но даже тогда упорно в этом не признаётесь, утверждая, что "прожили жизнь не зря". Однако, не зря жизнь проживают единицы, в то время как большинство не оставляет после себя ничего существенного. Ваша жизнь — мучение. Поэтому вы и плачете, появляясь на свет, когда остаточное сознание предыдущей жизни ещё не угасло, и вы ещё понимаете, что впереди вас ждут десятилетия новой тягомотины, наполненной испытаниями, проблемами и болью. Зачем возвращаться в эту рутину?
-Потому что это жизнь. Моя жизнь, понимаешь? Плохая она, или хорошая — она моя. И я хочу в неё вернуться.
-Но ты должна остаться со мной!
-Ничего я тебе не должна.
-Тебе придётся смириться с неизбежностью.
-Никогда. Слышишь? Никогда. Никогда! Ты слышишь меня?!
Хо ничего не ответило. Минуты молчания тянулись одна за другой, и эта изматывающая тишина всё сильнее вводила девушку в состояние паники. Она чувствовала, что сумеречник вот-вот набросится на неё, но не могла определить, откуда получит удар.
-Эй! -не выдержала она. -Чего замолчало?!
-Ага, всё-таки передумала? -тут же откликнулось Хо.
-Нет! Иди ты знаешь куда, сумеречное отродье! Ты мне противно! Делай что хочешь, но я с тобой не останусь! Уж лучше смерть!
-Что ж, любовь моя. Ты сама напросилась. Хо! Хо! Хо!
Ольга почувствовала как что-то зловещее надвигается на неё из темноты, и попятилась назад, скользя вдоль стены. Она не видела Хо, но всеми своими фибрами чувствовала его приближение. Позади светилась яркая полоска света, пробивавшегося из каюты. Несмотря на то, что Оле сейчас больше всего хотелось запереться в этом единственном безопасном закутке, здравый смысл вовремя отговорил её от поворота в тупик, и погнал дальше по коридору. Перешагнув через светящуюся границу, Вершинина пропятилась ещё немного назад, и остановилась, напряжённо ожидая своего преследователя.
В какой-то момент ей почудилось, что никакого преследования и не было. Что Хо инсценировало эту обстановку, вынудив её отступить. Но как только эта мысль посетила её, сумеречник появился на границе света и тьмы, словно отпочковавшись от тёмного потолка. Теперь Ольга поняла, почему сразу не увидела его на мутно-красном фоне дальнего конца коридора, освещённого тусклой аварийной лампочкой. Всё это время оно сидело наверху, вжавшись в потолок.
Приподнявшись на своих длинных конечностях, Хо отцепилось от потолочной поверхности, и очень пластично, не издавая ни малейшего шума, перевернулось, спрыгнув на пол. Помедлило слегка, и шагнуло вперёд — навстречу девушке. В этот момент между ними усиливалась какая-то неуловимая связь, которая, возможно, возникает между хищником и его жертвой. Может быть, именно поэтому Ольга вдруг стала лучше понимать сумеречника, анализируя его поведение, и, неожиданно для себя, улавливая излучаемые им флюиды. От этого ей стало ещё страшней. Она почувствовала, что Хо вовсе не играет с ней, и не пытается напугать её своей нарочитой нерасторопностью с чрезмерно замедленными движениями. Оно действительно хотело напасть, но не могло двигаться быстрее. Какая-то невидимая сила сковывала его, заставляя двигаться на пределе возможностей.
Зелень светящихся глаз расплывалась, то и дело угасая и вспыхивая вновь. По мере его приближения, Ольга всё четче различала то ли кряхтение, то ли хрипы, издаваемые им. Рука чудовища протянулась вперёд, и стало заметно, как от неё обильно отлетают тончайшие лохмотья, которые вскоре рассеивались в полумгле. Когда пальцы сумеречника коснулись полоски света, падающего из каюты, этот процесс усилился, и рука стала распыляться ещё быстрее. Но ярость продолжала гнать Хо вперёд, и оно целиком шагнуло в световой барьер. Ольга смотрела на него, не в силах пошевелиться. Даже тая, сумеречник продолжал её сковывать своим гипнотическим взглядом. Оставляя позади себя густой шлейф отшелушившейся материи, Хо сделало ещё один шаг вперёд. Чтобы дотянуться до девушки, ему осталась лишь пара таких шагов.
-Ты моя! -прошипело существо.
И даже голос его повлиял на ускорение распада. Новая волна чёрной шелухи веером разлетелась от него в разные стороны.
-Не надейся! -попыталась блефовать Вершинина, тем временем изо всех сил стараясь вырваться из-под гипнотического влияния. -Сейчас не твоё время!
-Хо! -сумеречник изрыгнул ещё один комок тлеющего пепла, и шагнул дальше.
Его хвост уже окончательно распался. Тело представляло из себя жалкий огрызок, покрытый колышущимися лохмотьями отстающей оболочки, от которой постоянно отлетали невесомые куски, словно от горящей газеты.
-Что, плохо тебе? -с презрением спросила Ольга, а сама радостно почувствовала, как её левая нога сдвинулась чуть назад. -Тлеешь? И после этого ты ещё будешь мне предлагать связать с тобой жизнь, если даже не можешь ко мне подойти?
Прорычав, Хо метнулось вперёд, занеся над ней лапу. Оля зажмурилась, но вместо удара почувствовала, как её с ног до головы осыпало пепельной шелухой. Последний рывок сумеречника окончательно растворил его в пространстве.
Хо потратило остатки своей энергии, и теперь должно было её восстанавливать. Вместе с его исчезновением, к девушке вернулся контроль над собственным телом. Ноги подогнулись, и она повалилась назад. От падения её уберегла пара сильных рук.
-Гена?! -радостно воскликнула Ольга.
-Я это, я! Не бойся, -ответил Осипов. -Ты как?
-Хорошо. А ты? Где ты пропадал?
-То же самое хочу спросить и у тебя, -капитан поставил её на ноги. -Что вообще произошло?
-Хо опять объявилось.
-Сейчас? Но сейчас же, вроде, время, когда оно беспомощно?
-Значит, не так уж и беспомощно. Само напасть не может, но иллюзии внушать способно. Либо мы ошиблись с временным зазором, либо этого зазора вообще не существует, и Хо активно в любое время. Ты его видел?
-Всё, что я видел, это как ты вдруг повалилась с лестницы. Я обернулся, чтобы тебя удержать, но тут мне словно кто-то по голове кирпичом ударил. В глазах звёзды, всё помутнело. Едва успел за поручень ухватиться, чтобы самому не упасть. Очнулся, а тебя уже нет. Побежал искать. На нижней палубе никого. И тут слышу, наверху вроде твой голос. Я туда. Смотрю, ты в коридоре стоишь. Ну, я к тебе... Дальше, сама всё знаешь.
-Нас упорно пытаются разделить.
-Пойдём отсюда, пока опять что-нибудь не произошло, -Гена взял Ольгу за руку, и повёл за собой.
Не успели они сделать и нескольких шагов, как всё вокруг них начало вибрировать, а затем, коридор стал сужаться, как будто корабль уменьшался в размерах.
-Мы не сможем выйти! Оно нас не выпустит! -воскликнула Оля, выдёргивая руку.
-Успеем! Побежали! -ответил капитан, и тут же ударился головой об потолочную лампу.
-Назад! Скорее!
Ольга уже на четвереньках добралась до каюты. Она почему-то была абсолютно уверена, что сейчас это было единственное безопасное место на всём корабле. Стены уже давили её со всех сторон, когда она проскользнула в оставшийся светлый проём, и скрылась в каюте. Скрючившись в три погибели, Осипов на корточках следовал за ней, пока коридор не обрёл размеры вентиляционной шахты. Опустившись на живот, капитан пополз по-пластунски, и буквально втиснулся в катастрофически сужающееся отверстие, оставшееся от дверного проёма. Как только он втянул ноги в светлую, и ничуть не изменившуюся каюту, коридорные стены и потолок с полом — сошлись воедино, клацнув глухим прессом. Дверь закрылась, и всё стихло.
-Зараза! Вот ведь, гадство! -выругался Геннадий. -Ну, ничего. Попробуем через окно.
-Подожди! У нас нет гарантии, что оно не перекроет нам и этот путь.
-А что ты предлагаешь?
-Нужно придумать, как его перехитрить. Наверняка есть лазейка.
-Перехитрить? Да эта тварь, может быть, явилась из самого ада! Предлагаешь потягаться с ней интеллектом?!
-Знаю, это звучит абсурдно. Но иначе нам не выбраться из западни. Если верить Жене, от Хо ещё никто не уходил живым.
-Твою мать! -Гена стукнул кулаком об пол. -Твою мать!!! Вот это я попал! Вот это угораздило! Мы в полной заднице!
-Ну, по крайней мере, выяснилось, что я — его следующая жертва, -Ольга со вздохом опустилась на кровать.
-Оно тебе сказало? -приподнял голову Гена.
-Да.
Поднявшись с пола, Осипов подошёл к кровати, сел рядом с Ольгой и деликатно приобнял её.
-Я не допущу этого.
-Тебе с ним не справиться.
-Пусть так. Но дёшево я свою жизнь ему не продам.
Ольга опустила голову ему на плечо.
-Спасибо.
-Не за что. Вместе влипли, вместе и выбираться будем. Знать бы только, как.
-Хо оперирует нашими страхами. Самыми глубокими и потаёнными. Сопротивляться такому воздействию особенно сложно. Наверное, лучший способ подготовиться к его атаке, это вспомнить наш худший кошмар, и настроить себя на встречу с ним.
-Даже и не знаю. Можно конечно попробовать.
-В твоей жизни был такой кошмар, Ген? А я уж думала, что тебе вообще страх не свойственен.
-Ну коне-ечно. Я же не робот. Все чего-то боятся, но не все осмеливаются это признать.
-И чего же боишься ты?
-Чего боюсь? Хм. Помнишь, утром я рассказывал тебе про танкер "Руссильон"?
-Тот, что сел на мель?
-Да. Так вот, я его и боялся. В детстве, конечно же. Потом, естественно, перестал. Но всякий раз когда к нему приближался — оторопь брала.
-А что тебя в нём пугало?
-Да всё. Но особенно труба.
-Труба?
-Угу. На ней было нарисовано что-то похожее на глаз. Вот он-то меня и пугал больше всего. Казалось, что это глаз корабля. Понятное дело, я никогда никому в этом не признавался. Когда пацаны агитировали меня пойти полазить по "французу", деваться было некуда. Не отставать же от друзей. К тому же, такие вылазки были полезны. Так я заставлял себя справляться с собственным страхом, и в конце концов победил его. Танкера давно уже нет, а этот самый глаз на его трубе снится мне и по сей день. Он приснился мне и сегодняшней ночью. Поэтому я и задумался над закономерностью черноморских кораблекрушений.
-А больше ничего странного ты на том корабле не находил?
-Ничего необычного. Мы облазили его вдоль и поперёк. Да и не мы одни. Кто по нему только не лазил, пока он там ржавел на берегу. Разве что чёрная жижа в трюме вызывала тревогу. Представляли, что будет, если в неё ненароком свалишься. Это ж сразу каюк.
Слушая его, Ольга постепенно переключилась на свои мысли. Как ни странно, эти внутренние размышления строились на заурядно-бытовой основе. Сейчас, прижавшись к Осипову, и чувствуя близость его крепкого сильного тела, девушка поневоле расслабилась, вспомнив о каких-то простых вещах, которые на фоне творящегося кошмара казались едва ли не пустотой.
Сперва Оля начала вспоминать, сколько дней назад закончилась вода в душе. Она не мылась уже дней пять, но только теперь почувствовала себя грязной. Отвлекшаяся от постоянного напряжения нервная система постепенно возвращала ощущение лёгкого зуда на коже. "Господи, от меня наверное так пахнет", -посетила её стыдливая мысль. Утешало лишь то, что запах, исходивший от капитана, был явно сильнее, и тот, видимо, ничуть не комплексовал по этому поводу. Как любил говорить покойный Бекас, "что естественно — то не безобразно". Ведь это не их прихоть. Кто виноват, если воды не хватает даже для питья? Вот вернёмся на берег — первым делом отмоемся до блеска. А пока, можно и потерпеть. Оля мечтательно улыбнулась. Странно. Она только сегодня начала различать неприятные запахи. Вся каюта пропахла ими, а она ощутила их лишь теперь. Вот что значит нервное напряжение.
Вторым неприятным ощущением являлось уже ставшее обыденным чувство постоянного голода. Справляться с этой неприятностью Ольге помогла привычная борьба с лишним весом. Традиционные диеты и голодовки перед летними сезонами научили её игнорировать сосущие под ложечкой позывы, и стоически их переживать. За время пребывания на "Эвридике" она заметно похудела, но всё ещё была в форме. По крайней мере, она сама так считала, и больше переживала за Гену, которому этот полуголодный паёк явно шёл не в пользу. Такому крупному и крепкому организму требовалось много питания для поддержания энергии. Недостаток оного заставил Осипова превратиться из почти атлета, в почти доходягу. Естественно, это не отразилось на его бодром поведении, но давалась ему эта бодрость всё труднее с каждым днём. Капитан выглядел сильно уставшим и осунувшимся. Довершала картину густая щетина на его впалых щеках, намекающая на скорое превращение в настоящую бороду.
Недостаток пищи дополнялся её низким качеством, что так же не могло не отразиться на самочувствии ребят. Желудок, измученный чёрствой и просроченной пищей, вызывал массу неприятных ощущений.
