— Мне потребуется три секунды, Като, — выдохнул Инахо, ухмыляясь.
Шаг. И вокруг с огромной скоростью вырастает сад обсидиановых, напитанных чакрой биджу, шипов, оставляя лишь небольшое пространство внутри, которому суждено стать полем для битвы двух Каге. Шаг. Песчаный покров преображается, становясь обсидиановой чешуйчатой броней. Шаг. Джинчурики меняется, становясь небольшой копией демона, которого удерживает внутри себя. Есть такие люди, которые идеально подходят для роли джинчурики. Очень редкие синоби, чей характер и личность идеально ложатся поверх искореженной личности демона. Наруто стал таким идеальным носителем для Кьюби. Не сразу, но стал. Инахо. По стечению обстоятельств, стал идеальным носителем для Шукаку. Джинчурики, способным высвобождать всю разрушительную мощь своего демона. Инахо, как и Наруто, не закрывался и не отгораживался от Шукаку, не разделял себя и демона. Только постоянный шепот, напоминающий шелест песка, его раздражал и нервировал. Но в остальном...
Шаг. Курохай вскидывает руку, блокируя удар кулака, и чуть пригибается, пропуская над собой воздушный снаряд. Мерцание и техника Бога Грома срабатывают почти одновременно. Почти. Хокаге пользуется своей техникой в бою намного дольше, чем Казекаге. Клинки, напитанные сенчакрой до такого состояния, что светятся изнутри, оставляют глубокие кровоточащие борозды на броне. Ведь песчаную подмену еще нужно успеть применить, что невозможно сделать одновременно с техникой перемещения, слишком сложны обе. Но Инахо ожидал чего-то подобного, поэтому взлетевший песок окутывает Курохая, проникая под броню. Потому что нельзя одновременно применять мерцание и делать себя недосягаемым для атак. Но и Инахо не может использовать несколько техник одновременно, впрочем, и не собирается. На Курохая обрушивается песчаный, покрытый обсидиановыми шипами, хвост. Курохай, сдерживая хвост левой рукой, встряхивает правой, перезаряжая свиток с запечатанными снарядами и само оружие. В три секунды Инахо не уложился, но это была лишь шутка.
Техника Бога грома переносит Казекаге за спину Хокаге, чтобы тут же последовал удар покрытого обсидиановыми шипами кулака. Курохай разворачивается на месте, уклоняясь от удара и выпуская луч прямо по лицу Инахо. Тот не глядя отвечает воздушным снарядом, пока луч обжигает его лицо, но не достает до глаз. Курохай принимает технику на броню, вскидывает руку, выбрасывая несколько снарядов, чтобы сразу же сдвинуться шагом назад и закрыться щитом. Снаряды взрываются, заполняя половину свободного объема, оставленного техникой Сада Шипов, пламенем, но Инахо успевает применить технику перемещения, сдвигаясь в сторону от противника. Луч сенчакры проносится по тому месту, где только что стоял Инахо, но Казекаге исчезает, оказываясь сверху. Курохай, оставив на своем месте пару снарядов, сдвигается в сторону. Второй взрыв, на этот раз слабее. Инахо, снова переместившийся, успевает достать Курохая ударом хвоста. Хокаге блокирует, вгоняя свои клинки в хвост и выплескивая туда свою чарку, чтобы временно блокировать перемещения. Они сходятся в рукопашном поединке. Несколько ударов Хокаге оставляют вмятины на броне Казекаге. Удары Инахо оставляют прорехи на броне Курохая.
— Достаточно игр, — выдыхает Хокаге.
Он выдирает клинки из хвоста и втягивает их, отскакивая подальше от Инахо. Джинчурики, сплюнув на заваленный обломками камня пол кровь, выпрямляется.
— Мы только начали.
Живучесть джинчурики и гены Сенджу сделали его достаточно устойчивым к повреждениям, чтобы не опасаться нескольких ран. Курохай же сдирает с лица поврежденную маску и бросает на пол, поднимая взгляд. Инахо ухмыляется, глядя в здоровое и целое лицо, неплохо знакомое ему, если не считать светящихся изнутри глаз.
— Высвобождение света... — переходит в стойке Хокаге.
Инахо наклоняется вперед, готовя бомбу биджу.
— ...Хоровод звезд.
Ранее, когда Курохай только вынес Инахо в сторону с поля боя, и пыль еще не успела осесть, Кетсуки и Неджи, неплохо ориентирующиеся в пыли, наметили цели.
— Я захвачу того мечника и отвлеку Учиху, а ты займись подрывником.
И, дождавшись кивка Хьюги, Кетсуки скользнул к едва живому Даруи. Тсучикаге, не снимая барьера, опускается рядом с Катарой, слегка вздрагивающей от лихорадки, пока ее тело пытается бороться с ядом.
— Держись, девочка, только держись. Мы тебя вытащим.
Но куноити ему не ответила, она сейчас даже не способна была понять, что с ней кто-то говорит, так сильна была разъедающая ее тело боль.
Джокер поднялся, тряхнув головой. Несмотря на защиту механизма, ему досталось достаточно сильно, чтобы на несколько секунд оглушить. Но он все же встал на ноги и подошел к механизму, собираясь переключить его режим, но не успел.
Из пыли Вырвался Эй, нанеся прямой удар кулаком в грудь шуту. Прямой удар, выполненный Райкаге, применяющим нинтайдзютсу, вмял грудную броню и отбросил Джокера назад, впечатав в ближайшее препятствие, которое ему встретилось. Но паяц лишь рассмеялся.
— Смерть этого тела ничего не изменит, Эй, — проговорил он, прежде чем подскочил Райкаге и нанес еще несколько ударов, превращая тело Джокера в кучу плоти и обломков костей.
Пару ударов Джокер попытался блокировать, но не сумел. Однако его сопротивление и не было таким уж настойчивым.
— Твоя сила бесполезна против меня, — покачал головой шут, рассмеявшись и сквозь булькающий смех захлебываясь кровью — Я буду умирать вечно. О, да! Я прямо как вечный сталкер.
И, вместо очередной атаки, Эй отпрыгнул в сторону, уходя от вырвавшегося из-под его ног столба лавы. Затихнувший на несколько коротких мгновений бой разгорался снова. Мэй выскользнула из своего укрытия, складывая печати:
— Высвобождение воды: Великий Тайфун!
Вокруг Мэй закружился смерч из смертоносных режущих капель, расширяясь и грозясь накрыть все вокруг.
— Погребение — каменная гробница!
Куротсучи атаковала Мизукаге снизу, утаскивая в каменный саркофаг. В этот момент раздался грохот от применения техники Хокаге. Ярчайший поток света, из-за которого было непонятно, что вообще представляет сбой техника, на миг заполнил цитадель, грохнул взрыв. И вместе со светом исчезла добрая треть от сохранившейся части цитадели. Участок замка просто исчез, пока в другой его части остывало пламя от бомбы биджу.
Даруи, контролируемый Кетсуки, поднялся и бросился на Итачи.
— Высвобождение Шторма: Черная Пантера!
Сусано не выдержало атаки, позволив технике пробить небольшую дыру. Но Учиха развернулся, поймав взгляд Даруи и наложив на него гендзютсу. Земля затряслась, что сопровождалось грохотом у гулом, от которого закладывало уши. Но синоби продолжали сражение. Сработал подавитель, на какой-то короткий момент создавший паузу в бою. Сусано Итачи окончательно распалось, а создать новой он не успевал, занятый поединком с Даруи, которого лишь немного замедлило гендзютсу. К Дейдаре тут же подскочил Неджи.
— Техника триграмм: Сто двадцать восемь касаний небес!
Хьюга атаковал подрывника, но не сумел довести технику до конца, атакованный Рисако. Эй добил тело Джокера, оставив от него лишь лужицу крови, только после этого обратив внимание на других противников. Земля дрогнула так сильно, что на секунду бой замер. Земля затрещала, расходясь, и из трещины пошла лава, над которой висела Мизукаге.
— Высвобождение Лавы: Великий Вулкан!
Землю еще раз тряхнуло, и из образующегося прямо под Мэй жерла во все стороны полетели сгустки лавы и просто раскаленные камни, а так же во все стороны пошел раскаленный пар. Катара на руках Оноки перестала вздрагивать и замерла. Старик понурился и закрыл девочке глаза, тяжело выдохнув.
— Зачем так, малышка? Не нужно было меня, старого пердуна, защищать.
Он встал, оглядываясь. Куротсучи готовила какую-то технику, одновременно защищаясь от падающей лавы и собираясь обездвижить Даруи, который, вероятно, попал под контроль. К ней со спины подходил Ао, готовый атаковать.
— Высвобождение пыли: Техника разделения изначального поля.
Белый светящийся шарик пролетел под падающими сгустками лавы и остановился рядом с дзенином Тумана. Миг, и шарик раскрывается кубом, захватывающим в себя Ао. Туманник успевает понять, что происходит, но не успевает ничего сделать. Куб заполняется белым светом и исчезает, как и все, что было внутри него. Затем Оноки собирает печати и приземляется, кладя ладони на камни.
— Высвобождение земли...
Он просто посылает свою чарку, чтобы перекрыть поток лавы, однако вулкан продолжает расти.
Дейдара падает на камни, уползая от текущей к нему лавы. Чакроканалы перекрыты после техники Хьюги, но отдавать свою жизнь просто так он не собирается. Итачи надоедает поединок с Даруи и, убедившись, что синоби Облака и так практически мертвец, он применяет технику.
— Аматерасу.
Тело Даруи накрывает черным пламенем, а Итачи выискивает взглядом скрывающегося Кетсуки. Забытый всеми подавитель снова срабатывает, но на него уже мало кто обращает особое внимание. Вокруг разлито столько чакры, что подавитель просто не пробивается сквозь нее. Райкаге в прыжке достает до Мизукаге, выбивая ее из жерла. Однако запущенная техника все равно не останавливается, и вулкан продолжает расти. Атака Эя оставляет на теле Мэй большую рваную рану, но Мизукаге применяет какую-то технику, и рану закрывает водный покров. Над полем боя проносится бомба биджу, грохает взрыв.
Барьер Ермунганд не выдерживает бушующего под ним боя и лопается, высвобождая неиспользованную чакру. Ураган техник, бушевавших под барьером, будто получает свежее дыхание. Вулкан взрывается, заливая все вокруг лавой, и в прямом смысле превращает цитадель Самураев в свое жерло. Итачи выносит Дейдару из зоны поражения, отходя подальше. Оноки отдает тело Катары Куротсучи и велит той отойти подальше, потому что это больше не их бой. Рисако осматривает пепел, оставшийся от Даруи, морщится, но отступает. Кетсуки и Неджи незаметно для других вытаскивает с поля боя Обито. Рядом с жерлом остаются пятеро Каге. Курохай, скидывая окончательно поломанную руку и вызывая вместо нее новую. Инахо, потрепанный, но восстанавливающий свой покров. Эй, вытирающий вытекающую из левой глазницы кровь. Оноки, отряхивающий запылившуюся одежду. И Мэй, срезающая кунаем длинный хвост обожженных и изодранных волос.
Над вулканом поднимается облако пепла, заполняющее, заграждающее небо, тяжелый воздух затрудняет дыхание, земля продолжает вздрагивать.
И вдруг все замирает. Мир выцветает до оттенков серого, все останавливается. Каге напряженно оглядываются друг на друга, но понимают, что это не их техника.
— У вас был шанс, — раздается знакомый Курохаю голос. — Я давал вам шанс.
Сквозь облако пепла на землю спускается Нагато Узумаки, держащий в руках прозрачную сферу.
— Как я и сказал, Курохай, — он повернулся к Хокаге. — Вы не сможете договориться. Просто не сможете. Никогда.
Глава 144.
Нагато, облаченный в черный плащ с красными облаками, огляделся. Его спокойное лицо, на котором прослеживались следы от изменений, которые он с собой делал, не выражало никаких эмоций, и он никак не реагировал на сверлящих его взглядами Каге. Синоби же пытались сбросить технику, сковывающую их движения. Но отчего-то не могли. Они все испытывали одно и то же чувство, будто их ничто и не держит, будто они совершенно свободны, будто они двигаются. Но никакого движения не было. Инахо не слышал шипения Шукаку, не ощущал его присутствия. Курохай не ощущал присутствия Оракула.
— Знаете, сколько людей погибло сегодня? — спросил Нагато.
Он огляделся, поочередно вглядываясь в лица Каге, будто действительно хотел услышать ответ на свой вопрос, или хотел увидеть на них какое-то осознание.
— Да, вы не можете говорить. Но все же попытайтесь задуматься над этим. Задуматься над тем, сколько людей погибло. И ради чего?
Он развернулся на месте, поочередно останавливаясь на каждом из пяти Каге своим глубоким, но безжизненным и безразличным взглядом.
— Ничего. Никакого результата. Восемь тысяч четыреста тринадцать смертей за десяток минут. Вот что бывает, когда пять Каге собираются вместе. Но вам всем плевать.
На его лице отразились эмоции. Презрение, в основном. И тоска.
— Именно поэтому я здесь сегодня. Именно поэтому я здесь сейчас. В этом мое предназначение. Очень скоро все закончится. Лишние смерти навсегда закончатся.
Он говорил с паузами, будто постоянно забывал слова. После долгой паузы он снова огляделся.
— Я знаю, что убедить вас будет непросто. Я никогда не желал смерти никому из вас. Все, что я хотел... — он запнулся.
Повернулся к Курохаю и подошел к нему поближе.
— Много раз репетировал этот момент, на самом деле, но, как это всегда бывает, забыл слова. Я хотел мира, и ты об этом знаешь. И сегодня я покажу вам, что мир возможен. Мой мир возможен.
Он обернулся на вулкан. Покачал головой.
— На самом деле я мог бы подождать еще немного. Вы этого не понимаете, но все, что происходило... Как-то это глупо звучит... Но на самом деле все это входит в мой план. Вы не можете мне помешать. Что бы вы ни делали, я все равно сделаю то, что задумал. Может показаться, что все эти жертвы — это тоже часть моего плана. Но это не совсем так.
Он вздохнул.
— Все эти жертвы — следствие вашего сопротивления. Но не беспокойтесь. Жертвы очень скоро закончатся. И они не будут напрасны.
Нагато посмотрел на шар, что держал в ладони.
— Я мог бы позволить вам высказаться. Правда, мог бы. Но это будет как-то... Бутафория, одним словом. На самом деле прямо сейчас от вас ничего не зависит, — он повернулся к Инахо. — Даже от Обито ничего не зависит. Если он думает, что обхитрил меня... Я не будут разубеждать его в его же заблуждениях.
Он снова посмотрел на шар.
— Я покажу вам мой идеальный мир, позволю пощупать его своими руками, ощутить все его прелести на себе. Именно так я смогу вас убедить — дав вам прожить вашу жизнь, целую новую жизнь, в мире, где нет войны.
Он подошел сосем близко к Хокаге и остановился перед ним.
— Я покажу вам тот мир, о котором говорил тебе. Мир для всех.
Нагато обернулся на остальных, грустно улыбнувшись.
— Вы знаете, что обязаны ему жизнью? Всех вас я считал лишь помехой в исполнении моих планов. Вы казались мне живыми символами старого мира, который нужно менять. Я не собирался специально вас убивать, но в тоже время отлично осознавал, что вы до последнего, вероятно, станете мне сопротивляться. А исход у такого сопротивления мог быть только один — ваша смерть. Но Курохай продемонстрировал мне, что не все потеряно, что вас можно убедить.
Нагато грустно улыбнулся:
— И он же предоставил мне эту возможность. Мне не пришлось ломать голову — как собрать всех Каге вместе. И я рад, что мне представилась возможность остановить войну. Или обойтись вовсе без войны. Когда вы все увидите мою мечту своими глазами, мы вернемся, чтобы принести мир сюда.
Узумаки снова развернулся к Хокаге.
