Просмотрев записи на экране, Явик кинул короткий взгляд в салонный иллюминатор, затем — на салонный настенный экран навигационной обстановки. До Константы уже было недалеко — четверть часа полёта, не больше. Подготовку к "лекции" можно считать завершённой: задача относительно проста. Это для землян-армейцев действо будет уникальным, а для него, воина древней расы — вполне обычным, где-то даже рядовым.
Прикрыв глаза веками, Явик замер, погружаясь в воспоминания. Очень многим приходилось ему заниматься за годы противостояния со Жнецами. И наукой, и техникой, и планированием, и командованием, и, конечно же, непосредственно самому убивать врагов. Не только убивать. Но и выявлять, вычислять, как сказали бы люди, "офлажковывать". А ведь всё — или почти всё — началось с того, что он... не узнал прежнюю подругу-азари. Возможно, тогда это 'всё' перешло в горячую, ощутимую фазу. Боль от того, что ему пришлось стрелять в азари, которую он считал своей невестой... Да, считал. Она могла посчитать по-иному. И он бы принял и понял её решение. В конце концов, ему можно было только предложить, а ей — выбрать. И азари, и протеане прошли через периоды крайней жестокости, но, когда не требовалось, они эту жестокость прятали глубоко и далеко и отдавались вполне нормативным, полным чувств и эмоций взаимоотношениям. Да, протеане не создали азари, но они постарались придать им многие импульсы для ускорения и совершенствования развития. И синекожие девы уже тогда вполне оправдывали надежды — они могли очень скоро стать лучшей, ключевой расой следующего Цикла. Потому... протеане многое позволяли своим воспитанницам, своим ученицам.
Не узнал он тогда подругу, не узнал. Протеане читали органических — и не только органических — разумных по десяткам каналов, по сотням признаков. Идентификационные системы протеан произвели бы здесь не одну, а много-много революций — и в технике, и в науке, и в технологиях. А тогда... он почувствовал, что перед ним уже не прежняя подруга. И это было... больно.
Да, вполне возможно было заставить себя не вспоминать об этом часто. Но... впереди была война со старым врагом. И проблема индоктринации вырастала до максимальных размеров и приобретала вес, который можно было выдержать, только объединив усилия. А как тут объединишь эти усилия, если вот он, воин древней расы, единственный, оставшийся 'на свету' протеанин уже на подлёте к городу Константе чувствует, что слишком многочисленное "болото" намеревается придти на лекцию в тот зал в Штабе обороны. Мало там будет радикалов, готовых воспринять во всей полноте то, что протеанин намеревается иденцам-армейцам показать и сказать. И мало там будет консерваторов, которые удавятся за любую возможность жить в прежнем, неизменном мире. А "болото" придётся раскачивать. Быстро и жестоко. По-другому — не получится. Простая речь, простая словесная лекция. Она пропала бы, о ней забыли бы сразу по выходе Явика из зала.
Впереди — отлёт фрегата. Остаться на Идене... У Явика нет ни малейшей возможности так поступить. Были бы более весомые основания — он бы остался, всё равно подготовку к войне пришлось бы продолжать, но сейчас важнее провести или хотя бы начать проводить качественную, глубокую "санацию" Цитадели. От этой станции по цепочкам ретрансляторов влияние новой силы — именно силы — в лице нормандовцев — "растечётся" по основным населённым мирам, а оттуда — проникнет в менее заселённые и освоенные.
Нет, остаться на Идене Явик не может. Детям, руководимым "четвёркой" надо дать право действовать самостоятельно, без опоры на возможности и способности воина древней расы. Взрослым иденцам тоже надо почувствовать свою силу, свободу и — ответственность.
Потому... Придётся достичь возможного максимума в уровне влияния на армейцев во время лекции. Это — затратно, но важно и необходимо.
— Подлетаем, — коротко доложил водитель-полисмен. — Получено разрешение на посадку на внутренней стоянке в городке Штаба Обороны. Нас не ограничивают в решении.
— Хорошо. — Явик встал. — Зависните у КПП, на внешнем периметре, я пройдусь пешком до зала. Надо многое увидеть и... почувствовать. Если необходимо — возвратитесь к фрегату. Не обязательно меня здесь ждать, хотя я и не планирую задержаться дольше, чем на два с половиной часа. В любом случае — я подожду вашего прибытия, сержант.
— Есть, — коротко ответил водитель. Челнок снизился, замер в двух метрах от тротуара у одного из центральных КПП.
Подходя к салонной двери, Явик уже видел удивлённые лица иденцев — людей, азари, саларианцев, но не обращал на изумление жителей и гостей Константы особого внимания.
Полотно салонной двери привычно уползло вверх, протеанин спрыгнул, почти не склонившись, утвердился на ногах, повернулся и направился к небольшому белоснежному "параллелепипеду" контрольно-пропускного пункта.
Офицер, три сержанта, старшины — весь личный состав наряда охраны на этом КПП — откозыряли протеанину. Боевая кроваво-красная броня оказала в очередной раз своё влияние, да и вид воина древней расы не располагал к расслабленности и медлительности. Явик прошагал через сканеры и идент-установки, не обращая внимания на тянущихся рядовых. Как и на то, что отступают в сторону, уступая гостю дорогу, выходящие из городка служащие и офицеры. Притормаживают, не решаясь обогнать столь необычного визитёра гражданские посетители. Протеанин миновал "рамки" металлоискателей и детекторов взрывчатки, вышел на крыльцо, остановился. Не глядя по сторонам, спустился по неширокой каменной лестнице. Обратил внимание на непокрашенные перила, на повреждённую ступеньку. Да, до идеального порядка даже профессионалам-армейцам, расквартированным на Идене, было далеко. Чувствовалось, что они и не стремились к идеалу.
Белый корпус. Девять этажей. Плац. Дорога к зданиям — шести-семиэтажным — там общежития для офицеров, прибывающих в Штаб и чинов помельче. Всё обычно. Зелени — немного, но есть. В основном — пустота. Изредка проходят офицеры, пробегают сержанты, старшины. Старательно изображается деятельность. Притом — бурная. Известие о том, что единственный выживший протеанин — уже на территории — быстро распространяется внутри периметра городка Штаба Обороны. Обычное явление.
Не хочется идти. Нет уверенности в том, что будущее общение, будущая лекция принесёт много пользы. И, тем не менее, идти — надо. Потому что живущие ныне должны выжить. И не только выжить — победить сильного и опытного врага.
Явик, не поворачивая голову и стоя абсолютно неподвижно, сканировал территорию Штаба Обороны на сотни метров по радиусу. Уяснял обстановку, обращал внимание на детали, на взаимосвязи. Да, определённую работу нормандовцы провели. Есть улучшения, но пока что они — не настолько глубоки и сильны. Прошло слишком мало времени и люди в своём большинстве не желают напрягаться. По-прежнему не желают выныривать из полусонного состояния. И тем более — здесь, в Штабе, где офицер в чине лейтенанта вполне уравнен в правах и возможностях с рядовым солдатом.
Мимо проходили военнослужащие и немногочисленные гражданские. Кто-то взглядывал на необычного гостя, кто-то наоборот, старался пройти максимально тихо и незаметно. Немногие пытались, используя инструментроны, заснять протеанина, сделать снимки или даже короткие ролики. Пусть. Может, эти изображения, и эти фильмы когда-нибудь в будущем послужат делу Победы над Жнецами. Теперь им, нынешним расам, предстоит схватка со старым, даже древним врагом разумной органической жизни. Загалактическим врагом.
— Сэр, — к Явику, волнуясь и стараясь сохранить душевное равновесие, подошёл молоденький лейтенант-космопех. — Вас ждут. Зал...
— Спасибо, лейтенант. — Явик коротким взглядом коснулся глаз подошедшего офицера. — Провожать меня — не надо. Можете доложить своему командованию, что приказание вы выполнили. Я отказался от сопровождения. Дорогу я найду сам. Скоро буду. Свободны. — Явик обернулся, посмотрел на здание КПП, повернул лицо к несостоявшемуся сопровождающему. — Можете идти, лейтенант.
— Есть, сэр, — лейтенант повернулся и, стараясь не бежать, направился к белоснежному корпусу. Явик не провожал его взглядом — в этом не было необходимости.
Вот у таких лейтенантов есть самый широкий выбор, — подумал протеанин. — Погибнуть с честью, успешно повоевать, победить. Три выбора, три варианта судьбы. Самых общих варианта. Но — каждый из этих вариантов важен и ценен. Потому что за такими лейтенантами — солдаты, старшины, сержанты. Они верят своим офицерам, идут за ними, подчиняются их приказам. Но над ними, над этими молоденькими лейтенантами — закостенелая гигантская пирамида средних и старших офицеров, давным-давно не участвовавших в мало-мальски сложных военных действиях. Реальных, связанных с боевой стрельбой. И потому больше всего на свете желающих и дальше пребывать в тишине и покое.
Лейтенант ушёл. Явик сделал несколько шагов, свернул вправо на боковую дорожку, мимо плаца и невысокой трибуны прошёл к первому подъезду. Протеанин отчётливо ощущал, что его ждут у "парадного входа" в корпус. Приготовили торжественную встречу. Предложат, стопроцентно предложат выпить и закусить. А может быть, даже перекусить в 'генеральском' крыле — было здесь и такое. Но доставлять старшим и высшим офицерам Штаба удовольствие и играть по их правилам Явик не собирался.
Быстрый взгляд на дверь первого подъезда, далеко не парадного и явно не центрального, как и взгляд на двери второго и третьего подъездов помогли Явику понять, что ему пытаются не оставить выбора: створки были надёжно, по мнению здешних обитателей, закрыты. Быстро переместившись к невысокому крыльцу, Явик коснулся рукой створки двери. Та послушно отошла в сторону. Никто, как оказалось, не выстраивал здесь завалов и баррикад, никто не заграждал проход дополнительными решётками и щитами.
Войдя внутрь корпуса, протеанин прикрыл за собой дверь, не сомневаясь, что сигнал о проникновении уже ушёл в Дежурную Часть. Тревожная группа наверняка уже направилась посмотреть, кто же это осмелился войти.
Разминуться с "тревожниками" Явику удалось без труда. В коридорах этого крыла здания Штаба было тихо и пустынно. Редко-редко когда кто-то из людей выходил из одного кабинета, чтобы перейти в другой, расположенный на том же этаже или этажом ниже или выше. Потому пройтись по нескольким этажам, не встретив никого из военных чиновников, протеанин смог спокойно и свободно. Воспользовавшись своей пеленой "невидимости" он надёжно скрылся и от датчиков и от видеокамер, и от "ворот" сканеров. Где находится зал, в котором предполагалось провести встречу с офицерами, он знал прекрасно и теперь выбирал путь, чтобы собрать побольше информации о происходящем в штабе и о том, какие настроения царят в среде штабных офицеров.
Несколько минут — и протеанин уже входит на этаж, где располагался главный вход в зал. У дверей было многолюдно. Пока не пришли старшие офицеры, средние и младшие негромко разговаривали, просматривали информацию на экранах своих инструментронов, привычно тыча пальцами в пластины и сенсоры клавиатур. Явик не стал спешить и проявляться, он прислушивался к разговорам, наблюдал за общением землян. Сводки — сводками, отчёты — отчётами, данные протоколов слежения РЭБ тоже важны, но ничто не может заменить личного восприятия.
Тревожная группа, посланная к "зазвеневшему" подъезду, как уже знал Явик, вернулась в расположение Дежурной Части ни с чем. Конечно, ведь войдя, протеанин вернул замки двери в исходное, закрытое положение, так что никаких следов взлома "тревожники" не нашли. Сенсоры и камеры оказались бессильны против протеанских технологий и ни разу не помогли офицерам и сержантам Дежурной Части обнаружить и тем более — даже попытаться задержать нарушителя.
Не желая испытывать дальше терпение офицеров, которых оторвали от дел службы, Явик проявился, вышел из дверей зоны, где располагались лестничные пролёты и лифтовые шахты. Его увидели, узнали, окружили. Посыпались вопросы, на которые протеанин отвечал быстро и коротко, продвигаясь к главным входным дверям зала. Подошёл капитан-инженер, коротко доложил, что вся аппаратура зала исправна и готова. Явик поблагодарил офицера, спокойно отметил, что рад это услышать, но пока что переходить к активному использованию технических средств не планирует. Не хотелось обижать "технаря" вот так сразу, указав, что всё машинное великолепие не потребуется.
Переступив порог зала, протеанин отметил, что на восемьдесят процентов места уже заняты. Ряды сидений и столов поднимались уступами, окружая со всех сторон пространство, выделенное для размещения лектора.
Вставать, приветствуя гостя, никто из присутствовавших не стал. Явик счёл это нормальным — не дело заниматься сейчас протоколами и ритуалами. Остановившись в центре невысокого постамента, протеанин неспешно крутнулся вокруг своей оси, пройдясь по рядам сидящих и стоящих людей пристальным взглядом. Постепенно обычный шум и гул стихали, люди рассаживались по местам. Сейчас было важно не откладывать надолго начало общения.
В зал, стараясь не шуметь, входили те, кто уходил в столовую или в буфет. Явик видел в их руках пакеты с едой и разной формы и цвета сосуды с напитками. Пусть. Если будет возможность — они подкрепятся во время лекции. На эту вольность можно сейчас тоже не обращать внимания.
Явик не смотрел на часы — он уже понимал, что генералов не будет, а старшие офицеры — от полковника до майора — уже находились на местах. Многие из "старших" вошли следом за Явиком. Это было их собственное решение, реализация их личных стремлений.
Можно было долго говорить о том, какие ожидания протеанин прочёл в глазах собравшихся. Кто-то ждал шоу, кто-то — скучную лекцию. Как всегда, приходилось изыскивать возможность предъявить что-то среднее, чтобы пробить понятный и обычный холодок отчуждения и откровенное неверие в полезность очередного приказно-принудительного мероприятия.
Явик ещё раз крутнулся вокруг своей оси, чтобы зрители и слушатели осознали — лекция начинается. На людей он смотрел расфокусированным взглядом. Да, в зал продолжали заходить опоздавшие, которые похвально тихо и быстро занимали свободные места и старались не выделяться на общем фоне спокойного делового ожидания.
Протеанин чувствовал, как в прошлое уходят секунды и в то же время ощущал волну, поднимавшуюся из глубин своей сути. Он снова был востребован, снова был нужен как офицер, как командир, как воин, который способен не только эффективно уничтожать очередного врага, но и планировать, прогнозировать, анализировать. И, главное, сейчас он был нужен в необычном, не свойственном большинству практиков качестве: он должен был передать свой опыт, свои умения, свои навыки. Наработанные, добытые, закреплённые в ходе многих реальных боестолкновений, военных диверсионных, разведывательных операций. Любого масштаба — от локальных, едва охватывавших один квартал в каком-нибудь поселении до почти глобальных, охватывающих территории, на которых жили несколько рас разумных органиков. Без этой информации нынешние обитатели Галактики становились не просто гарантированной добычей Жнецов. Они становились гарантированными жертвами этих гигантских полумашин. Вся суть Явика, воина-профессионала, протестовала против такого финала.
