— Что произошло? — спросил Рисако, не рисукая приближаться к месту, где исчезли Каге. — Ты что-то видел?
— Да, — кивнул Итачи. — Пейн, Нагато. Он применил Муген Тсукуеми.
И, игнорируя злой взгляд Рисако. Спрыгнул вниз, подходя к тому месту, где, по его ощущениям, был центр техники. Дейдара и Рисако, переглянувшись, спустились к нему. Чуть погодя то же самое сделала и Куротсучи.
— Что произошло? Куда они делись? — спросила куноити.
— Да, мне тоже интересно, — подтвердил вопрос боец Шторма.
Учиха, внимательно осмотревшись, вздохнул.
— Высшая техника, как я думал — шарингана. Но Нагато более чем способен ее применить. Он, вместе с Каге, переместился в иллюзорный мир, чтобы что-то им показать, я так понимаю.
— Он может их убить? — первым делом спросила Куротсучи.
Но Учиха отрицательно покачал головой:
— Нет. Это иллюзия, он может внушить им любые чувства и ощущения, но не может убить. Я полагаю, что не может.
— Ты полагаешь? — разозлился Рисако.
— Это слишком сложная техника для меня. Могу лишь строить предположения.
— И сколько они там проведут? В этой иллюзии? — спросил Дейдара.
— Час, день, месяц, год. Учитывая силу Нагато — сколько угодно.
Рисако выругался, впрочем, как и Куротсучи. Итачи обернулся, оглядываясь. Цитадель была уничтожена, и очень скоро она будет затоплена лавой.
— Думаю — здесь нам оставаться смысла нет, — высказался Итачи.
— Это еще почему? — спросила куноити.
— Сенсей выберется, — ответил ей Дейдара. — Раз выбрался с того света, выберется и из какой-то иллюзии. Вот только я не хочу объяснять самураям — что здесь произошло.
Он поморщился от боли, все еще практически беспомощный после пусть и не завершенной, но все же опасной атаки Хьюги. Рисако зло сплюнул и глубоко вздохнул, собираясь с мыслями.
— Ситуация — дерьмо, — выдал он вердикт из своих размышлений.
Итачи еще раз посмотрел на то место, которое ощущалось, как центр техники. И ощущения с каждой секундой ослабевали. По сути, он уже ничего не чувствовал и не видел.
— Дайдара прав — нам нечего здесь делать, — он перевел взгляд на Рисако, затем на Куротсучи. — Но наши проблемы это не снимает. Хокаге, Райкаге и Тсучикаге договорились об атаке на Рассвет.
Куноити нахмурилась, но все же кивнула. По ее личным соображениям вмешательство Пейна можно была рассматривать, как объявление войны.
— Мне нужно вернуться и доложить, — ответил Рисако.
Его слова означали примерно: "не могу ничего конкретного ответить, даже не уверен, кто будет принимать решения".
— Нагато пообещал сдаться, — решил все же высказать свои соображения Итачи. — Сдаться, если мы договорились бы. Но мы не договорились, и он атаковал. Полагаю, он попробует еще раз всех переубедить. Можете что угодно думать о Пейне, но он не маньяк-убийца. Однако выбора он нам действительно не оставил. Я предлагаю подождать некоторое время и, если Каге не вернутся...
Он вздохнул, а Дейдара закончил:
— Расколошматим гнездо Рассвета. — Он посмотрел на тело Катары. — Раз и навсегда.
Все четверо посмотрели на тело. Но сожалели именно о Катаре только Куротсучи и Дейдара, которые были с ней знакомы. Итачи и Рисако смотрели на тело девушки, как символ той войны, в которую им очень скоро предстояло вступить. Войны, которая по факту официально началась только что.
— Я постараюсь убедить Четвертую, что с вами можно иметь дело, — сообщила Куротсучи, посмотрев сначала на Итачи, затем на Рисако.
— У меня достаточно полномочий, чтобы приказать встречать ваших людей, как гостей и союзников, — ответил Рисако.
Хотя по его лицу было заметно, что он уже думает, каким образом будет эти полномочия реализовывать.
— Коноха с самого начала была настроена на мирный договор, поэтому для ваших посланников наши границы открыты, — закончил Итачи. — Мы будем ждать их для налаживания связи.
Куротсучи снова опустила взгляд на Катару.
— Полагаю, с Туманом и Песком все так же очевидно.
— Да, — боец Шторма поморщился. — Нападение во время Гокаге Кайдана не что иное, как объявление войны.
— Значит — все? Началось? — спросила куроити, хотя и сама отлично знала ответ.
— Да, Куро, — грустно улыбнулся ей Дейдара, назвав ее старым детским прозвищем. — Четвертая Мировая Война началась.
Девушка не обиделась, ответив ему такой же грустной улыбкой. Четверка синоби разошлась тремя группами, возвращающимися в свои селения.
Глава 145.
Ханзо, прихрамывая, шел в личные покои Нагато. Не заметить мощнейший всплеск чакры было невозможно, даже в его возрасте. Но то, что он увидел, подходя к дверям, ему уже не нравилось. Двери были открыты, а характерное шуршание бумаги указывало на то, кто находился в комнате.
— Конан!
Куноити, судорожно перебиравшая бумаги на рабочем столе, на секунду подняла взгляд на Ханзо, снова вернувшись к своему занятию.
— Что произошло? — спросил старый синоби.
— Он исчез... Он говорил, но... Но все равно исчез...
— Конан! — с нажимом повторил Ханзо.
Девушка вздрогнула, вздохнула, и только после этого ответила нормально.
— Он сказал, что исчезнет ненадолго. Что все почти закончено, что у нас появился шанс сделать все без крови, и что его не будет некоторое время, может день или два.
Ханзо немного успокоился и огляделся. Все же Нагато был кем угодно, но не дураком. Если он то-то задумал — значит так и нужно. Рабочий кабинет, как всегда, казался пустым. Лишь несколько бумаг лежало на столе, да оставленный медицинский инструмент был разложен по полкам.
— Он все всегда тебе рассказывает.
— Не все, — качнула головой куноити. — И не всегда. Сказал, что в этот раз не уверен, куда именно качнется маятник. И что я буду мешаться под ногами, если он расскажет, что задумал. Поэтому попросил просто ждать.
А Ханзо, наконец, заметил странность. Тела Пейна обратились прахом, оставив лишь металлические стержни матово черного цвета и черные плащи с красными облаками.
— А что... — не успел сформулировать вопрос он.
— Все исчезло, — Конан подняла на него взгляд, и на лице ее был заметен испуг. — В ритуальном зале пусто. Я думаю, что что-то пошло не так...
Несколько мгновений Ханзо боролся с ошеломлением. В ритуальном зале все ДОЛЖНО быть на месте. Оттуда ничего не должно было исчезнуть. Обелиски, созданные для контроля Биджу... Нагато не стал бы их без причины перемещать. Без ОЧЕНЬ веской причины.
— У него должен быть план. Я уверен — он знает, что делает, — постарался успокоиться девушку Ханзо, хотя сам не был полностью уверен в тех словах, что говорил.
— Я не знаю, что делать... — признала Конан.
Слишком невероятная была ситуация. Нагато годами не покидал башни. Каждый шаг, каждую следующую деталь плана он рассказывал своим единственным друзьям и соратникам. Всегда предупреждал. Всегда успокаивал, объясняя, что все идет согласно его планам. Даже сам Ханзо как-то привык со временем к этому. Привык настолько, что сейчас был немного растерян.
Нет, понятно, что он продолжит выполнять свои прямые обязанности. Понятно, что будет продолжать делать то, что должен делать. Но без Нагато... Без парня как-то вдруг пропало чувство определенности, чувство понимания того, что конкретно сейчас происходит и для чего.
— Если кто-то узнает, что он исчез... — Ханзо встряхнулся, возвращая себе уверенность. — Коноха и Облако могут попробовать достать нас. Я подготовлю деревню на случай обороны. И ты тоже... Не забывай, что у тебя есть обязанности. Продолжай делать то, что делала. И просто верь в него.
Конан так же встряхнулась, возвращая себе уверенный вид.
— Да. Конечно.
Ханзо развернулся и пошел в обратном направлении.
— Зецу! — крикнул он.
Знал старик, что тот, если находится в башне, может услышать его. Каким образом — не важно. С его странным геномом — ничего удивительного. И, не успел Ханзо пройти коридор, как из стены появился Зецу, вопросительно глядя на него.
— Где Тоби?
Зецу отрицательно качнул головой:
— Его нет в башне.
Ханзо захотелось выругаться. Обоих Учих не было на месте именно тогда, когда они были нужны.
— Объяви общий сбор, — он на ходу продумывал свою позицию и то, что будет говорить другим. — Но не срочно. К началу следующего... Нет. К концу следующего часа.
Да, так будет хорошо. Он успеет подумать — что и как сказать. Успеет успокоиться. И будет выглядеть так, будто все нормально. У него хватит опыта и авторитета, чтобы держать Рассвет в узде несколько недель, даже пару месяцев, если придется. А в парня он верит. Нагато вернется. Обязательно вернется.
* * *
В Иве не было траура, всем было не до этого, деревня готовилась к войне. Поэтому во время похорон Катары людей было немного. Осака, все так же не носившая знаков Каге, хотя и ставшая лидером деревни вполне официально, на время отсутствия Оноки, возложила на могилу небольшой букет и отошла, вопросительно взглянув на Сяотяня. Но толстяк не заметил ее взгляда, будто занятый своими мыслями. Он не пошел к могиле, хотя так же держал в руках букет. Куротсучи сидела рядом, на самой полосе травы рядом с могилой. Всех остальных она не замечала, хотя где-то в глубине души была рада, что проститься с Катарой пришло столько людей. И она думала совсем не о ней. Все же они были не так уж и хорошо знакомы, не являлись близкими друзьями. Куротсучи думала о войне.
— Что за выражение лица, дочка? Где твоя вечная наглая ухмылочка? — Китсучи отвесил дочери легкий, почти нежный подзатыльник.
Она чуть поморщилась, отвлекаясь от своих мыслей. Огляделась. Все уже разошлись.
— Уже все? — она поднялась, отряхивая штаны. — Есть новости от... союзников?
С ее возвращения прошла уже пара недель. Этого, по ее мнению, было достаточно, чтобы успеть скооперироваться с Листом и Облаком.
— Тс... Как всегда, никакого уважения к старшим, — выдохнул Китсучи.
Осака его проигнорировала.
— Да. Скоро прибудет стратег из Конохи и представитель Облака для составления общего плана и согласования взаимодействия.
Сяотянь удивился:
— Прибудут к нам?
Осака кивнула:
— Да. Это что-то вроде знака доверия. Они ничего не забыли, но...
— Угроза Рассвета слишком большая, — серьезно глядя на могилу Катары, вмешалась Куротсучи. — Этот Пейн разом скрутил пятерых Каге, за мгновения. А мы ничего не могли сделать. Поэтому нападать сейчас, пока его нет — самое то.
Китсучи удивленно посмотрел на дочь. С момента возвращения куноити стала какой-то необычно серьезной и собранной. Что на нее так повлияло — мощь Пейна или начало Большой Войны, было непонятно. Но Китсучи уже догадывался, что в скором времени вот таких вот серьезных лиц, которые, казалось, еще вчера только смеялись и улыбались, будет все больше.
— Значит, все же Альянс? — не столько спросил, сколько озвучил мысль толстяк.
— Да. Как минимум до победы над Рассветом, — подтвердила Осака.
Это было непросто. Исчезновение Оноки резко поменяло баланс сил в деревне. Пришлось действовать быстро, заручиться поддержкой безликих, оперативно договориться с самыми влиятельными кланами, и утвердить свою власть. Хорошо хоть главы кланов не спорили с ней о том, что во время войны деревне обязательно нужен единый лидер со всеми необходимыми полномочиями.
— Я буду участвовать в штурме, — заявила Куротсучи. — Да и в составлении плана тоже.
Ее отец хотел возразить, но его остановил толстяк. Да и Осака отнеслась к этому желанию с пониманием.
— Тогда приступай к работе. Чтобы не сидеть на совете балластом, ты должна знать...
— Да, да, да, — отмахнулась куноити. — Уже иду. Место только мне займите...
Развернувшись, она уверенно пошла к резиденции. Китсучи лишь вздохнул.
— Я присмотрю за ней, — пообещал Сяотянь. — Если сам голову не сложу. Храни нас всех Рикудо.
* * *
В резиденции Райкаге шло совещание. И оно куда раньше перешло на повышенные тона, чем хотелось бы Рисако.
— У нас нет времени на проведение всех регламентированных мероприятий! Райкаге нам нужен вчера! Потому что сегодня он уже должен подписывать бумаги и отдавать распоряжения.
Кое-что он сделать все же успел. Многое, если откровенно. Как минимум, сейчас Облако официально считало Камень и Лист союзниками, а это было очень неплохо. И совет даже не отменил его распоряжений, но все же заставил остановиться.
— Регламент существует не просто так, — ответил ему Ришимура, его отец. — И лидеру Шторма не просто так запрещено становиться Райкаге.
Вообще-то Рисако был членом совета, но прямо сейчас получалось, что он боролся сразу против всех остальных.
— Даже в критических обстоятельствах?
— Особенно в критических обстоятельствах, — ответил полномочный представитель Дайме. — Прикрываясь критической ситуацией можно сделать многое, о чем мы все позже сильно пожалеем. Нам необходимо принимать взвешенные решения.
Рисако поморщился.
— Мне не нужна шляпа, но кто-то должен отдать приказания, или подтвердить мои приказы. Вы это сделать можете?
— Это должен делать Райкаге.
— Так назначьте Райкаге!
— Почему мы должны назначать именно тебя? — спросил представитель клана, в разные ветви которого входили и Эй, и нынешний Дайме.
— Потому что Даруи, к сожалению, мертв.
— Есть другие кандидаты, старше и опытнее тебя, — напомнил Ришимура.
— Я, на данный момент, лучше всего разбираюсь в ситуации. Другому придется сначала вникать во все дела, а это — потерянное время.
Члены совета переглянулись.
— Ты действительно хорошо разбираешься во внешней ситуации. Но о внутренних делах Кумо знаешь слишком мало. Своими решениями, которые будут казаться тебе правильными, ты можешь нанести вред деревне, просто не понимая этого.
Рисако хмуро выпрямился:
— Война уже объявлена! Суна и Туман атаковали нас, отлично осознавая расклад сил. А это значит — у них есть понимание того, как они будут сражаться с нами. Не просто с Облаком, а с союзом Облака и Листа, не исключая и Камень. Каждый день нашего промедления все больше развязывает им руки, предоставляя возможность нанести удар первыми. Нам нужен Райкаге!
Но совет стоял на своем:
— Выбор должен проходить согласно регламенту, и никак иначе.
— Мне не нужна шляпа! — разозлился Рисако. — Дайте мне полномочия для защиты деревни. Эй не умер. Он вернется, рано или поздно. А когда все закончится — можете меня хоть под трибунал отдать. Но дайте мне возможность действовать!
Члены совета снова переглянулись, на этот раз кивая друг другу.
— Хорошо, — был ответ. — Рисако Ганзай. Ты получаешь от нас особые полномочия для ведения военных действий и защиты деревни, на срок до окончания войны, до возвращения Йондайме Райкаге, или до назначения Годайме Райкаге.
Рисако выпрямился в стойку и поклонился.
— Я не подведу вас и оправдаю оказанное доверие.
Ришимура сразу спросил:
— Союз с Листом понятен. Со времени заключения договора они строго следовали духу и букве договора. Случай с Минакуро Като, я так понимаю, разрешился?
