— Что ж, идите, мистер Кет, — "коп", закончив укоризненную речь, протянул карту. Гедимин сообразил, что многое прослушал за воспоминаниями, но решил, что ничего не потерял.
— М-да, — пробормотал Айзек, быстро удаляясь от кабинета — сперва по коридору, затем — по одной из лестниц, выводящих на стоянку; потолки на лестнице были неожиданно высокие — видимо, рассчитанные на экзоскелет, а люди на ней попадались крайне редко, благо подъёмников на участке хватало. — М-да... Непросто быть под надзором. Чуть что — сразу запрет... Но вам с Иджесом скучать определённо некогда. У него к тому же полёты... Готовится хоть?
Гедимин пожал плечами.
— Дроны у него были... Давно их не видел. Может, передал пилотам? Он своё сделал, теперь — их очередь...
"К Рождеству выгрузка закончится, и мы освободимся," — думал он про себя. "Съезжу на полёты — и займусь уже реактором. Лежит без дела..."
...В хранилище было пустынно — все официальные проверки, как понял из обмолвок Айзека Гедимин, давно прошли, и никто не трогал твэлы, дожидающиеся скорой загрузки. Сармат не стал выяснять, когда именно их изготовили — это всё равно не имело значения, а главным было то, что в хранилище никто не путался под ногами. Дежурный выглянул было сквозь толстое кеззиевое стекло, но Айзек сделал успокаивающий жест, и филк снова нырнул в свою кабинку. Айзек, довольно ухмыльнувшись, встал за пульт электрокрана.
"Смотри, теск. На загрузку тебя не позовут," — думал Гедимин, стоя перед твэлами, поднятыми из воды. Он проверял, как закреплены хвостовики и наконечники, — "узкие места" были обычно именно там, на стыках, на самих бесшовных трубках — вместилищах ирренция дефекты появлялись гораздо реже. Их Гедимин тоже проверял — насколько это можно было сделать на глаз и ручной сигма-сканер. Через несколько секунд в "бреши" по бокам шлема протиснулись невидимые волокнистые щупальца, скользнули вдоль позвоночного столба до нижних рёбер и расплелись по ним, обхватив грудь сармата с двух сторон. Гедимин удивлённо хмыкнул — раньше такого "поведения" он не встречал, и из всего, что он видел от реакторных "существ", это больше всего походило на объятия. Сармат, смущённо щурясь, осторожно похлопал подушечкой пальца по твэлу. Вдоль щупалец прошла волна тепла — "существо" его видело и, как могло, реагировало.
"Интересно, это отдельная особь?" — думал Гедимин, проводя ладонью вдоль твэла. На втором заходе существо поняло, чего от него хотят, — тоненькие волокна оплели пальцы. Сармат отвёл ладонь назад — волокна стали тоньше, будто размотались. За плечом кто-то сдержанно хихикнул; Гедимин покосился на источник звука и увидел, что Айзек, оставив пульт, стоит рядом и задумчиво улыбается. Пластины на его шлеме были сдвинуты — он тоже "видел" существо и, возможно, с ним общался.
... — Теперь — в "Вайтрок", — деловито сказал Айзек, едва за сарматами закрылись двери хранилища. — Надеюсь, и там так же тихо.
Гедимин хмыкнул.
— Ты не спросил про твэлы, — сказал он. Айзек на бегу дёрнул плечом.
— Если бы что-то было, ты бы не молчал. А я проверял их по миллиметру. Нет, за твэлы я спокоен.
— Зачем тогда меня притащил? Из-за хранителя? — Гедимин криво ухмыльнулся. "Сказал бы мне кто на "Полярной Звезде", чем буду заниматься... Хотя — Айзек и тогда приставал с какой-то дурью. Традиция..."
— Атомщик! — Айзек, резко остановившись, повернулся к нему. — Ты ведь сам знаешь, насколько это не шутка. Если есть фактор — надо его учитывать, вот и всё. Лезь в глайдер, только голову пригни, — как бы не засекли...
...Охранник остановился на пороге; покосившись на него через плечо, Гедимин встретил его подозрительный взгляд.
— Под вашу ответственность, мистер Норд, — повторил он. Айзек, уже устроившийся за пультом электрокрана, досадливо дёрнул плечом.
— Всё в порядке. Продолжайте дежурство!
Гедимин смотрел, как открывается ячейка "мокрого" хранилища, как бегут по стенам зелёные и синеватые блики, и как медленно поднимается из-под воды очередной твэл. Привычным взглядом он обследовал стыки, скользнул вдоль трубки, покосился на сканер, тронул стеклянистую оболочку. На пальцах осталось слабое, едва заметное ощущение тепла — просто тепло, никаких волокон и щупалец.
— Майна! — скомандовал он Айзеку, выждав пару секунд, и шагнул к следующей ячейке. "Не знаю, где оно, но пока контакта нет. Ладно, моё дело — проверить твэлы. Кто захочет, сам вылезет."
Первое тёплое волокно осторожно коснулось его виска через шесть минут, когда уже немало ячеек осталось позади. Гедимин задержал руку на трубке твэла. С другой стороны черепа устроилось ещё одно волокно, такое же тонкое и малоподвижное. "Здесь," — еле слышно хмыкнул сармат. "Осваивается. Всё-таки им тяжело без общения..."
Он осмотрел очередной твэл и рискнул протянуть к нему руку, когда за воротами, на выходе, что-то громыхнуло, и пучки волокон, до того спокойно лежавшие на коже, обожгли его внезапной болью. Сармат, вздрогнув, отдёрнул ладонь, развернулся, хватаясь за генератор защитного поля, и увидел на пороге серебристую броню Кенена Гварзы.
В наушниках раздался свистящий вздох Айзека, и твэл, подвешенный над водой, плавно пошёл вниз. "Правильно," — подумал Гедимин. "Так безопаснее. Ну что, так и будем стоять?"
— Три шага от бассейна, — процедил Гварза, глядя ремонтнику в глаза; его почерневшая радужка была едва видна в узкую щель между век. — Я тебе оформлю официальное проникновение. "Вестингауз" из тебя кишки живьём вынет.
Гедимин, половины не поняв, озадаченно мигнул. Айзек среагировал быстрее — не успел ещё Кенен замолчать, как он вылетел из-под защитного поля и встал рядом с ремонтником, на полшага впереди, широко расправив узковатые плечи.
— Стой! Я привёл Гедимина сюда. Тогда уж и про меня сообщай. Пусть всё будет официально! Ну?
Из респиратора Гварзы донеслось сдавленное шипение. Рука, потянувшаяся было к нагрудной рации, застыла в воздухе. Охранники, всунувшиеся в ворота, переглянулись, но ближе подходить не стали. Гедимин думал показать им кулак, но всё-таки сдержался.
— Совсем спятил со своим полоумным амбалом, — процедил Гварза. — Диверсия, саботаж, — кто будет отвечать?!
Айзек сердито фыркнул, хотел что-то сказать, но Гедимину надоело прикусывать язык.
— За простой реактора кто будет отвечать? — он шагнул к Кенену, осторожно отодвигая Айзека в сторону. — Ты в активную зону официально проникал? Записи уже в "Вестингаузе"?
Гварзу передёрнуло. Он быстрым движением вскинул руку. Гедимин думал увидеть бластер, но в грудь ему уставились сопла "ириды".
— Уведи это, — холодно сказал Кенен, глядя на Айзека. — Если он ещё раз тут появится, записи пойдут в "Вестингауз".
— И твои тоже? — влез Гедимин, но Айзек крепко двинул ему локтём по рёбрам и, схватив его за предплечье, поволок к воротам.
— Уходим. Сам видишь — работы не будет!
Гедимин вспомнил, как ему прижгло висок при появлении Гварзы. Как он ни прислушивался к ощущениям, пока выбирался из хранилища, так ничего и не почувствовал. Все волокна исчезли, как будто он, сам не заметив, вернул на место ипроновые пластины и перекрыл потоки сигма-квантов.
Айзек молчал, пока они не дошли до машины, только было слышно в наушниках его тяжёлое дыхание.
— Упрямый баран! — сказал, как сплюнул, он, втискиваясь в кресло пилота. — Видно, и впрямь мозги прижгло. Дураком-то он раньше не был...
— "Сигма" может попортить нейроны, — согласился Гедимин. — Ты заметил? Существо уже высунулось... ну, почти вышло на контакт. Я его чувствовал. Пока не пришёл Гварза.
Айзек резко развернулся к нему, забыв о тронувшемся глайдере, и едва успел дать по тормозам.
— Хранитель был там... — медленно проговорил он, недобро щурясь. — Понятно... Спасибо за помощь, атомщик. Я прослежу, чтобы в "Вестингауз" ничего не отсылали. Обойдёмся без мартышек.
"Чем-то хранителям не нравится Гварза," — думал Гедимин, уже в одиночестве спускаясь под фундамент энергостанции. "Даже этому, из хранилища, — и тому, что в реакторе, тоже. Никогда такого не видел. Как Айзек с ним над новым реактором работал? Наверное, потому и взрывалось..."
Он невесело усмехнулся — мысль казалась глупой, но Гедимин не удивился бы, узнав, что это правда.
"Скоро запуск. Надеюсь, обойдётся без аварий. Гварза — болван, но станцию жалко."
15 декабря 17 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— Готово! — раздался в наушниках громкий голос Эмерика. Оператор высунулся из отсека управления и быстро махал рукой. Гедимин поднял рычаг, перекрывая патрубки, и взглянул на защитное поле, окружающее со всех сторон промывочный бак. Оно светилось изнутри неяркой зеленью. Чёрных точек не было видно — всё-таки нейтронностойкий слой удерживал частицы; но омикрон-кванты проходили насквозь. Гедимин жестом велел Эмерику убраться за экран и повернулся к Иджесу.
— Давай, — кивнул тот. — Пока всё в норме.
Гедимин покосился на полукольца труб, входящие в стенки бака, и взялся за рычаг с синей рукояткой. Плеска воды он не услышал, только тихо загудел насос, перегоняя жидкость от фильтра к фильтру. Зелёные блики на защитном куполе заколыхались — внутри бака кружила в искусственных потоках смесь железа и ирренциевой пыли. Сармат перевёл взгляд на термодатчики — вода ощутимо нагрелась. "Ничего. Реакция пойдёт быстрее..."
Сквозь неплотное защитное поле — "стену" отсека управления — на них с опаской смотрел Эмерик. Даже сегодня, в день выгрузки, ему не дали нормальной спецодежды — он так и сидел в лёгком радиозащитном костюме, бесполезном против омикрон-излучения. Гедимин надеялся, что сквозь "стену" ему хорошо видно, и со следующими выгрузками он справится.
— Спускать? — спросил Иджес. Гедимин кивнул.
— На фильтр, и пусть стечёт. И контрольная промывка.
Он направил сканер на контейнер для сбора стоков. Фильтрация шла медленно, но по трубам постепенно стекало — и анализатор выявил в растворе заметный процент едкого натра. Ирренций не вытекал, и щёлочь не "фонила". Гедимин поискал примесь марганца — она была, но очень небольшая, на грани чувствительности сканера. "И его вымыло. Хорошо. Чистый водород..." — сармат направил сканирующий луч на покрытый металлическим порошком фильтр. "Не обнаружено. Тем лучше."
— Чисто. Теперь — контроль...
Он наклонился проверить газовые шланги. Углекислота уже испарилась, оставалось открыть клапаны и подать сырьё в бак с холодной водой. Термодатчики показывали сорок пять по Фаренгейту — жидкость из водопровода гетто можно было не охлаждать, снаружи и так было не жарко.
— Да чисто, можно было и не полоскать, — проворчал Иджес, сканируя осадок. — Вода на выходе. Слить?
Гедимин покосился на сканер и нехотя кивнул — ненужные примеси в самом деле вымыло. Он опустил рычаг, загружая сырьё в "холодный" бак, и посигналил Эмерику — "Высыпай!" Первый узел разделительной установки освободился — можно было добавить в него пару центнеров сырья.
"Двадцать шесть тонн..." — Гедимин покосился на вскрытый реактор, из которого медленно "выдавливали" содержимое. "Спешить не будем. Маккензи получит свой металл. Может, не весь, но к сроку."
22 декабря 17 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
В "лаборатории" никого не было. Гедимин остановился на пороге, включил сканер, "заглянул" в ближайший контейнер с металлическим порошком и удовлетворённо хмыкнул. "Сойдёт. Воздух можно отключать."
Защитное поле, прикрывающее контейнеры, выглядело мутноватым из-за размытых серых точек. Яркие чёрные пятна исчезли — всё-таки реакция прервалась, и такого потока нейтронов больше не было, но обсохший железный порошок ещё "фонил". Гедимин покосился на реактор, ожидающий загрузки, потом — на часы, тяжело вздохнул и пошёл в жилой отсек. "Надо работать. У нас на всё — одни сутки."
Иджес вышел из отсека, зевнул, прикрывая рукой респиратор, скользнул взглядом по контейнерам и тяжело вздохнул.
— Эм-м... А обязательно, чтобы было равномерно? Может, вывалить сверху, и пусть себе реагирует?
Гедимин молча качнул головой.
— Может, палкой перемешать? — не успокаивался Иджес. — Мы вдвоём справимся. Взять балку попрочнее...
Гедимин молча поднял ближайший контейнер и пошёл к биконусу, щёлкнув на ходу переключателем. "Две трети железа, треть затравки, — и так, пока сырьё не кончится. Все сорок тонн..."
23 декабря 17 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Сигнализация сработала в пять утра. Гедимину спросонья привиделись лопающиеся патрубки, он вскочил, несколько секунд ошалело смотрел в темноту, потом помянул спаривание "макак" и сел на матрас. Рядом тяжело заворочался Иджес, бормоча в респиратор что-то про гремучую смесь. Гедимин встряхнул его за плечо и потянулся за флягой. "Пришли. Видимо, за ирренцием. Чего им по ночам не спится?!"
— Проходи сюда, Кён, — донёсся из коридора до отвращения бодрый голос Маккензи. — Лабиринт, да. Маскировка! Постепенно мы его перестроим. Сюда, налево... Эй! Парни, вы далеко?
Гедимин выглянул из отсека. Иджес высунулся из-за его плеча и приглушённо выругался, увидев рядом с Кененом очередного филка с бригадирскими нашивками. Кён — если это был он — смерил сарматов настороженным взглядом и изобразил улыбку.
— Знакомьтесь, парни, — Маккензи подтолкнул его вперёд. — Кёнвальд — тот, кому вы передадите всё своё хозяйство. И начнёте прямо сейчас. Я так понимаю, реактор уже заработал?
"Похоже, у него в самом деле закончились нормальные сарматы," — подумалось Гедимину, пока Иджес украдкой показывал ему жестами: "Очередной недомерок!"
— Работает, — признал сармат, угрюмо щурясь. — Зачем среди ночи-то?
Кенен насмешливо фыркнул.
— Кто как, парни, а я с шести утра официально на работе. И на такие развлечения у меня времени очень мало!
Кёнвальд нетерпеливо переступил с ноги на ногу и повернулся к Кенену.
— Значит, металл уже подготовлен? Я бы начал с него...
— Да, точно, — спохватился Маккензи. — Где твои сокровища, Джед? Говоришь, центнер веса?
...Контейнер состоял не столько из лёгкого прозрачного фрила, сколько из защитных полей. Гедимин битый час провозился, разделяя радиоактивный осадок на комочки по двести граммов и раскладывая по экранированным ячейкам. Теперь прозрачный контейнер напоминал садок с икрой — много пузырей-стенок и белые сгустки внутри. Ирренциевый "мел" от обычного не отличался ничем — только на ощупь можно было почувствовать его тепло.
Кёнвальд наклонился над ячеистым кубом, удивлённо хмыкнул, глядя на сравнительно небольшие стенки — всего тридцать сантиметров в поперечнике — и потянул его кверху. Поднять контейнер ему удалось — тот отделился от пола и тут же упал обратно, едва не утащив за собой филка. Иджес хрюкнул в респиратор.
— Ну-ну-ну, — укоризненно покосился на сарматов Кенен. — Затасканная шутка, парни. Но ты, Кён, мог бы не попадаться. Тут центнер вещества, плоды трёх месяцев работы!
Кёнвальд заметно смутился.
— Центнер?.. Значит, вот как выглядит этот металл... — он смерил контейнер внимательным, почти уважительным взглядом. — До сих пор не видел его... настолько близко. Здесь есть тележки?
