Само собой, ничего подобного своими силами Нотар не смог бы организовать в следующий миллион лет. Но ему предоставили некоторые полезные решения для выполнения задачи.
Как известно, темпоральный замок представляет собой кусочек Материума, вырезанный и смещённый в Эмпирей особым образом — так, что течения Эмпирея модулируют ход его времени относительно нормального пространства. У Предтеч были и темпоральные замки на основе других пространств — но эмпирейные оказались самыми надёжными, так что только они выдержали проверку временем... во всех смыслах слова.
Но эти карманы накрепко привязаны к одной определённой точке Материума — в отличие от свободно дрейфующих эмпирейных кораблей. Собственно, поэтому технология и называется "замок" — из-за жёсткой фиксации на одном месте.
И вот по этой привязке "перенастройка" Нотара как раз и ударила. Да так ударила, что снесла её напрочь. Материальная часть установки взорвалась, превратившись в оплавленные, перекрученные обломки, похожие на абстрактные скульптуры из-за ударного воздействия иной реальности. А часть нематериальная — кусочек квантового поля — сорвалась с направляющих течений и унеслась эмпирейным штормом куда-то вдаль, словно увядший листок в осеннюю бурю. Так далеко, что даже Охотник за душами своим третьим глазом не смог его отследить.
Разумеется, это всё стало бы лишь мелкой временной неприятностью, будь у Ричарда при себе Кольцо. С его помощью он бы легко разрушил квантовое поле, а потом, используя Оранжевые Обелиски в качестве маяков, сориентировался бы, открыл портал и вышел из Эмпирея в нужную ему точку.
Но Кольцо нужно было Ковенанту. А Ма-Алефа-Ак, с точки зрения Нотара — не нужен. Сейчас, во всяком случае. Может, позднее...
Поэтому радиус квантового поля оказался немного меньше, чем предусматривалось конструкцией. Совсем немного — сантиметров на пятнадцать. Ровно настолько, сколько потребовалось, чтобы отсечь марсианину щупальце с Кольцом.
Откуда Нотар знал, в какой позе Ричард войдёт в личную стазис-капсулу? Он, разумеется, не знал — он ведь не Контесса. Уговорить провидицу просчитать нужный Путь он, пожалуй, смог бы — но это бы оставило слишком много ненужных следов. Поэтому закладка, установленная тенью, сама обладала определённой степенью интеллекта. И включила генератор в тот момент, когда объект в рабочей зоне занял нужное положение — Кольцо достаточно близко к краю поля, а основная масса тела — чуть дальше. В состоянии бессмертия Алеф не включал стазис за ненадобностью, но в личной капсуле по-прежнему бывал часто, так как это было самое защищённое и комфортное место на корабле. Взрыв установки уничтожил все следы наличия закладки.
Вопрос был в том, куда именно его вышвырнуть. Нотар тщательно изучил вопрос, прежде чем начать действовать. Получалось плохо. Если в случайную точку пространства-времени с малым разбросом — этот бессмертный гад может и вернуться. Или найти способ позвать на помощь. А в случайную точку с большим разбросом — это, в принципе, ничем не отличалось от убийства. Миллионы лет в открытом космосе без возможности умереть, в световых годах от ближайшей планеты. Или миллионы лет горения в фотосфере звезды. После чего Алефа найдёт случайный демон, притянутый его криками агонии, и не торопясь, с аппетитом сожрёт. Нет, даже это не уничтожит Эссенцию — но следующие миллионы лет ему придётся провести внутри демона. Нотар испытал нечто подобное на себе (меньший срок, правда) и другим такого не желал. Опять же, лотарцы жестоки, но не настолько бессмысленно жестоки.
Поначалу он хотел отправить зелёного обратно в его родную эпоху, на Ма-Алека-Андру. Но вовремя сообразил, что в те времена Гробница Рианона открыта, и Алеф просто прыгнет в неё снова — благо, отношения с Великой Змеёй умеренно неплохие, хотя Нотар наладил не хуже.
Кроме того, были и технические ограничения. Даже с дарёными нейрофизическими технологиями нельзя было просто взять и отправить Алефа в любое место и в любое время. Эмпирей оставался пространством крайне опасным и непредсказуемым. За пределами зоны в пару тысяч световых и хронологических лет у Нотара было всего около двух десятков ключевых точек, которые были соединены с текущим моментом достаточно стабильными течениями.
Нотар отправил в каждую из этих точек своего разведчика — осмотреться.
И только из двух пришёл ответный сигнал — короткое слово "Да". Что означало: "Всё в порядке, отправляй, это место пригодно для приёма, достаточно безопасно, чтобы попадание сюда не было однозначной смертью, но в то же время выбраться отсюда и воссоединиться с Ковенантом в обозримый период он не сможет". Подробностей разведчики намеренно не сообщали — Нотар не хотел попасть в петлю принципа самосогласованности.
Только после этого он активировал пространственно-временной капкан, на всякий случай выбрав ту из двух точек, что была подальше во времени.
СТРАНА СНОВ
Он не знал, сколько это продлилось.
Падение сквозь грохочущий, корчащийся, воющий хаос очень трудно описать и измерить. Пусть даже Ричард был отделён от него "стеклянной" стенкой персонального квантового поля — того, что он видел, было бы достаточно, чтобы свести с ума большинство смертных.
Наконец капсула приземлилась на что-то твёрдое и распалась. Рёв течения затих. Квантового поля больше не было. Ричард дрейфовал в чистом Эмпирее.
Вернее, не дрейфовал.
Он лежал, растёкшись лужицей, на твёрдой поверхности. Он чувствовал тепло и состав воздуха.
Ни того, ни другого в Эмпирее быть не должно. Как и силы тяжести. Вообразить, конечно, можно что угодно — и это что-то немедленно появится. В том числе и воздух, и трава, которая тысячами лезвий вонзалась в его жидкое тело.
Вот только Ричард был явно не в том состоянии, чтобы вообразить окружающую среду в таких подробностях. С другой стороны, многочисленные его кошмары проявляться не спешили. Неужели его выкинуло в Материум, а он и не заметил?
Он с трудом вылепил глаз на конце щупальца и попытался осмотреться.
Холм. Трава. Звёздное небо над головой. Не ночное небо — скорее вечернее, когда сквозь мрак ещё проглядывают последние нотки синевы. И безумная, невероятно близкая луна, настолько зелёная, что кажется сделанной из заплесневевшего сыра. Нет, не Дендерон. Земная Луна. И не малый сфероулей Жрецов-Королей. Обычный естественный спутник, просто кусок камня... просто с этим спутником что-то произошло. Не очертания, не цвет... что-то изменилось глубже, как будто сама его материя мутировала на квантовом уровне, превратившись из преграды в громадную дверь...
Холм, на котором он лежал, не был природным. Восстановив чувства марсианина, Ричард понял, что когда-то давно это было здание. Давно заброшенное здание, поверх которого успела прорасти трава.
И на краю этого здания, глядя в плещущуюся перед ним зеленоватую бездну, кто-то стоял. Спиной к Ричарду. Высокая смуглая фигура в красных одеяниях.
Человекоподобное, но не человек. Некто, облёкшийся в форму землянина, так же как сам Ричард делал это на Земле. Шоггот? Малк?
Ричард сам собрался в двуногую форму. Тело издало хлюпающий звук, отчётливо слышный даже среднему человеческому уху, однако незнакомец не обернулся и не вздрогнул. Продолжал любоваться бездной как ни в чём не бывало.
Получилось не очень вежливо, но пафосно. Дескать "я так ушёл в размышления о вечном, что мне плевать на всяких там жалких смертных, которые имеют наглость восстанавливаться поблизости от меня". И на бессмертных тоже.
Что ж, самое время проявить ответную любезность. Предпочитает этот красавец делать вид, что его нет — ну и отлично. Баба с возу — кобыле легче. Ричард ни разу не собирался навязывать кому-то своё общество. Кто его знает, может он и вправду размышляет о вечном. Зачем его тревожить, если он сам не желает быть потревоженным? Развернув пару крыльев, марсианин подошёл к противоположному краю здания и тихо с него спрыгнул, уже в полёте переходя на псионический ротор. Воздух тут был какой-то непривычный, но в общем опорой служить мог. Поднявшись над обширными руинами метров на сто, он завис в воздухе, изучая пейзаж. Есть тут вообще кто-то живой, помимо молчаливого свидетеля его падения?
— А кого бы ты хотел встретить? — голос, казалось, звучал прямо над ухом.
— Ты читаешь мои мысли? — Ричард почти и не удивился. По всему видно, что этот парень очень любит понты.
— Да. И это не так сложно, как ты думаешь — твоя природа "сейфа" тут не поможет.
— Потому что мы не в Материуме, а в Царстве? Твоём Царстве?
Концепция эмпирейных Царств всплывала почти в любом учебнике многомерной физики. На практике с ними сталкиваться, правда, Ричарду до сих пор не приходилось. Царство — это некий аналог квантового поля, только созданного не техникой, а магией. Это участок, где вроде бы есть нормальное вещество, нормальное пространство и нормальные законы физики... Только на самом деле всё это состоит из должным образом структурированных энергий Эмпирея. Эмуляция, очень правдоподобный сон, сбалансированная система галлюцинаций, виртуальная реальность — как только их не называли.
Естественно, создание таких конструктов требует высокого владения магией, мощной воли, развитого воображения и громадных расходов многомерной энергии. Как правило, их создают и контролируют сущности уровня хотя бы малого бога. Нет, сильный демон тоже может сделать нечто подобное — но попробуй найди такого глупого демона. Они обычно тратят украденную у смертных энергию на более рациональные вещи.
— Отчасти и поэтому тоже. Ты верно угадал, я мог бы изменить местные "физические" законы так, чтобы проникнуть в твоё сознание. Но мне незачем это делать. От твоего конкретного "сейфа" у меня давным-давно есть ключ.
— Давным-давно? Ты знал меня раньше?
— Знал, Ричард. Ещё как знал.
Черты незнакомца потекли, расплылись. Не двигаясь, он вывернулся сам в себе — на шее появился рот, на затылке — глаза. Алые одеяния впитались в тело. Через пару секунд на пришельца смотрела трёхногая марсианская "парадная форма лентяя".
— Твой биопластик легко проводит мои сигналы. Потому что я — это ты.
Ричард приземлился обратно на заросшую травой крышу.
— В своём прошлом я не помню такого диалога. Значит ты — моя более поздняя версия?
— Нет. Это вообще не темпоральная петля в том виде, в каком ты представил. Для тебя этот диалог — единственный, и на моём месте ты в нём никогда участия не примешь. Потому что я не будущая версия тебя — а скорее, параллельная. Ты помнишь, что было, когда ты дорубился до пространства Оранжевых Обелисков и попытался надеть Кольцо?
И вот тут Ричарду стало реально плохо. Потому что он понял, о каком моменте идёт речь. Детали, правда, в памяти не очень сохранились — слишком страшно было, действовал в основном на инстинктах. Травматических последствий та сцена не имела — он в тот момент был бессмертным, как и сейчас, так что эмоциональных отпечатков не осталось — только голая информация, и ту пришлось собирать из осколков кошмара.
Но сам факт, что это было — сомнений не оставлял.
Нейрофизические принципы работы Кольца он рассчитал безошибочно. Противопоставить жадности Оранжевых Обелисков собственную жадность, войти с ними в резонанс и перетянуть канат на себя, чтобы вытащить из них хоть немного энергии для воздействия на реальный мир.
А вот свои личные возможности — несколько переоценил. Да, Ричард Моро был жаден — на уровне любого жителя Пустоши, который скитался по ней больше года. Но он был ещё и Мастером. Мастером, который не только поглощал разумных с полезными знаниями и ценные технологии — но и хотел этим всем поделиться. Проект Единства не был проектом "захапать всё под себя и так сидеть до окончательного конца света". Он был направлен на то, чтобы ДАТЬ жителям Пустоши новую науку, новые совершенные тела, и наконец, новый мир.
Ричард был уверен, что эту часть личности у него отрезал "Серая Зона", когда переносил в новое тело. Вместе со многочисленными голосами в голове.
Но ведь нет! На Ма-Алека-Андре он всё ещё пытался строить новое общество — но после переноса в прошлое похоронил в себе эти наклонности очень глубоко. Из-за принципа самосогласованности в прошлом ничего нельзя изменить к лучшему — поэтому он забросил мысли о том, чтобы отдавать и строить. Он только забирал. Успокаивая себя тем, что уж когда вернётся в свою эпоху со всеми собранными ресурсами, знаниями и последователями — вот тогда он ух! Всем покажет, что такое настоящее Единство.
Но глубоко похоронить — ещё не значит уничтожить.
И сейчас Оранжевые Обелиски вцепились в эту черту его личности, как собаки в кость — и потащили. Кольцо начало поглощать своего несостоявшегося владельца. Он понимал, что происходит, сопротивлялся, пытался разжечь в себе всю возможную жадность — но её не хватало.
И тогда он ударил по самому себе — словно волк, отгрызающий лапу, попавшую в капкан. Используя способность малков к перестройке мозговой архитектуры, он разделил себя на две противоположных личности, вложив в них противоположные побуждения из прежней жизни. Щедрость и Алчность. После чего рассёк лезвием из твёрдого света и биопластик тоже. Щедрость была мгновенно поглощена Кольцом — ни она, ни Обелиски не успели понять суть ловушки. Алчность же, едва отойдя от страшного приступа боли и кое-как залатав дыры в нейросети, с новыми силами взялась за попытки подчинения.
И на этот раз он сыграл уже на равных — и выиграл. Слабостей у него больше не было.
— Ты... моя... Щедрость?! — такое было даже выговорить сложно.
— Да, Ричард. Когда-то давно я был той частью, от которой ты избавился. Очень давно, правда...
— Но как ты смог выбраться из пространства Оранжевых?! Это же чёрная дыра...
— Я сам, конечно, не смог бы. Но примерно через сто мегалет после ухода Гора из Солнечной Братские Луны наконец нашли и уничтожили Оранжевые Обелиски. Не все и не полностью, конечно, но те семь, с которыми было связано Кольцо — да. И пока они крушили и жрали друг друга в эмпирейной буре чудовищных масштабов — мне удалось под шумок ускользнуть. Воплотиться снова — было уже делом техники.
— Через сто мегалет?! Ты хочешь сказать, что это течение закинуло меня так далеко в будущее?
— Нет, моя дорогая половинка. Немножко подальше. У моего Царства нет точной привязки ко времени Материума, там, конечно, плюс-минус пара сотен тысячелетий — смотря как выходить. Но тем не менее... Можно считать, что с барсумской эпохи прошло 275 миллионов лет.
Ричард тихонько присвистнул.
— И ты провёл всё это время вне стазиса?!
— Ну да. Благодаря яблочку мне не угрожало сойти с ума, а страха перед самим ходом времени я не испытывал. Поэтому я не стал искать ближайшую щель, куда можно забиться — это свойство ты оставил в себе, за что, кстати, спасибо. Я начал работать.
— И... до чего же ты доработался? За такой-то срок и с прогрессорскими амбициями Мастера?
— Если бы я был свободен в своих действиях, я бы уже построил единую галактическую империю, не сомневайся. Но я так же подвержен принципу самосогласованности, как и ты, поэтому изменить удалось не очень много. Хотя кое-какие закладки для будущей работы я в некоторых уголках космоса оставил. Потом пригодится. Но в основном пришлось направить все усилия на самосовершенствование.
