| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
-Скажите, это правда?— тихим голосом спросила она. Доринг понял сразу — подслушивала и слышала, похоже, все. М-да, а он переоценил собственный авторитет. Ругать и запугивать было бессмысленно и лень, отвечать не хотелось, поэтому он просто заметил:
-Учись конкретней формулировать вопросы.
-Хорошо,— она подняла глаза, и на секунду Джиму показалось, что его сейчас препарировать буду — такое отчужденное спокойствие в них было.— Мой отец действительно курировал проект, который уничтожил сотни людей, он правда был против власти, и его убили?— врать было бессмысленно — сейчас она неуловимо походила на Морриган, которая, кажется, знала всё о всех.
-Да, он курировал этот проект, да он высказывался против действующей власти и я не знаю, убили его или нет,— услышав это, она отвела взгляд. Секунда — и она будто бы потухла изнутри.
-Послушай,— Джим сел рядом. Говорить было тяжело — правильных слов здесь не было. Он немного понимал её — девочку, которая всю жизнь жила со сверкающей памятью об отце, искренне веря, что он был действительно хорошим человеком. В одночасье узнать такое... Что твой отец, как и любой политик, немного мерзавец, немного подонок, немного талантлив, несомненно, умен. Это тяжело. И пускай его отец всего лишь кадровый военный твердолобый принципиальный упрямец, но принять его отказ от старшего брата, когда тот нуждался в поддержке семьи, тоже было тяжело. Тогда Джим единственный не бросил Кима, единственный силой запихал его в клинику на принудительное лечение. Залез в долги, чтобы брат, выйдя из больницы через четыре месяца вновь наглотался дряни в компании таких же прошедших принудительное лечение... Джим рано расстался с иллюзиями касательно собственного отца, но повзрослев, понял, что иногда тот был прав. Она тоже когда-нибудь поймет.— То, чем твой отец занимался на работе, не уменьшает его любви к тебе, к своей семье. Я не буду говорить, что он делал все это ради вас. Не хочу врать. Но он заботился о вас с сестрой и желал вам хорошего будущего. Не осуждай его, прости, прими как данность, хоть это и сложно. Семья не судит, она прощает и принимает.
-А если,— она резко развернулась к нему, оказавшись очень близко, так что ее распущенные волосы чуть щекотали щеку,— если я не хочу принимать этого. Он предал память моей матери! Она... — ее голос снизился до лихорадочного шепота.— Она ведь была с этих самых мутагенных планет. Предал... Предал... 'Ты ведь любишь маму, доченька'. 'Сделай это ради нее', 'Я не встречал никого лучше'. Сколько же он врал...— она разговаривала будто бы сама с собой, при этом не прекращая смотреть ему в глаза. — Эльза, она не должна узнать. Только не она. Бедная девочка,— по её щекам текли слезы, которых девушка не замечала. Она просто закрыла глаза, а из под сомкнутых век все текли и текли слезы. Джим не знал, что делать, и молча прижал к себе, так крепко, как мог, чтобы поняла — не одна, он поможет, если не справится. И тогда она заплакала навзрыд, горько и нелепо, вздрагивая всем телом. А он молча прижимал её к себе и не знал, как успокоить человека, когда все его иллюзии разбитым стеклом лежат под босыми ногами. Она держала его за лацканы пиджака и, кажется, боялась отпускать. Напуганный ребенок. Джим лишь удивился такому мягкосердечию со своей стороны, он не любил жалеть людей. полагая, что большинство своих бед они заслужили сами, но это, определенно, был не тот случай.
Немайн Морриган
Мы вернулись в камеру, где Джонс отчаянно скучал в ожидании начальства, ну и меня заодно. Брюнет-редактор смотрел на нас с видимым напряжением. Похоже, он уже раздумывал над перспективами сдаться на милость Чейза, и достаточно было лишь подтолкнуть.
-Джеймс, оставьте нас наедине. Уверенна, что господин ...
-Эльдин,— подсказал глава СВБ.
-Да, господин Эльдин не против.
-Желание дамы — закон,— нас оставили наедине. Я вгляделась в разбитое лицо редактора, подумав, достала из кармана универсальную восстанавливающую мазь — при работе с реагентами часто случались мелкие неприятности в виде ссадин и ожогов.
-Вотрите, через пару часов пройдет,— протянула я тюбик.
-Спасибо,— голос тоже был красивый, глубокий. Не дурак... Дурак — Дэннис Линней, который понятия не имеет во что влез, но явно Чейзу будет доверять до последнего. А этот знает, что Джеймс за человек и, похоже, не желает сидеть у свбшника на крючке. Разумно, вполне разделяю его позицию. Вот только, дело здесь не только в мелких проблемах Чейза с журналистами, Джеймс Чейз из той породы людей, которые не терпят крыс и кротов, а поэтому он скорее убьет Эльдина быстрым полным сканированием сознания, чем допустит наличие сливающих информацию офицеров у себя в ведомстве. Так что господин Эльдин со своей позицией попал в крупные неприятности. И пока тот, кто его сверху прикрывает, прозреет, с редактором— красавцем сто раз можно сделать ужаснейшие вещи, за которые, Чейзу, конечно же, ничего не будет. И все это понимают, но каждый гнет свою линию. Что ж, попробуем договориться. Мне тоже понадобится один продажный журналист, и лучше, если он не будет дураком.
-Вы знаете кто я, не так ли?— я смотрела, как он судорожными жестами втирает мазь. Он поднял глаза и спокойно кивнул.— Хорошо. Значит, вы понимаете, что отказать Джеймсу Чейзу в помощи при всем своем желании у меня нет возможности?— он чуть сощурился, и склонив голову на бок, заметил:
-Вы не похожи на ту, которую можно шантажировать или манипулировать... Любовники?
-Нет. Договор,— пояснила я. Редактор кивнул.
-Вы знаете, мне совершенно не хочется вводить вам в вены капсулы, потом все эти судороги, рвота, глаза, лезущие из орбит... Малоприятное зрелище. Джеймс хочет полное сканирование сознания. Вы понимаете, что в девяноста процентах случаев исход летальный?
-А оставшиеся десять — нитка слюны в углу рта и полная недееспособность,— усмехнувшись, закончили за меня.
-Занимаетесь самообразованием в закрытых архивах? Похвально...— я, правда, оценила. Не многие обыватели знают даже это.— Так вот, есть вариант намного лучше — вы соглашаетесь на поверхностное сканирование, отвечаете на вопросы предельно честно, вас отпускают и не трогают. Редактируете все эти из пальца высосанные заметочки и статьи. Наслаждаетесь жизнью в полной мере...
-А те, о ком я расскажу, через пару дней найдут красивый и болезненный способ поквитаться.
-Не найдут. Чейз их в пыль сотрет. Он — не Сапроматински, которого, возможно, из-за этого и убили. Подумайте хорошо, господин Эльдин, все ведь в ваших руках,— он размышлял, это читалось в складках лба, в уставших глазах с вечным огнем здорового жизненного цинизма так характерного для журналистов...
-И что я должен буду сделать для вас?— наконец спросил он. Его лицо, хоть и в крови, но уже приняло более человеческий вид.
-Одна маленькая услуга, ничего криминального. Но не сейчас, чрез какое-то время...
-Мои гарантии?
Вы достаточно знаете обо мне. Полагаю, будет достаточно и честного слова. Часовой допрос и предварительная подготовка прошли легко и быстро. Чейз был рад такому благоразумию редактора и сразу же после того, как вся нужная информация была получена, господина Эльдина в сопровождении капитана Джонса сопроводили 'привести себя в порядок', чтобы не пугать мирных граждан.
Шэлли Стим
За те два с половиной часа, что Морриган не было, она успела провести все экспертизы и даже закончить реконструкцию взрывного устройства, результат которой утешительным назвать было нельзя.
Она не смогла идентифицировать устройство. Из всех известных ей и каталогу моделей, выпускаемых Союзом и Конфедерацией, не подходило ни одна. Вероятная форма корпуса, химический состав взрывчатого вещества, способ управления... Возможным оставался вариант, что взрывное устройство изготовлено было собственноручно, но... Вот эти швы ни на каком "домашнем" оборудовании не спаяешь — здесь нужен специально обученный киборг в весьма дорогой защите. А состав? Каждый из ингредиентов которого стоит минимум как вся ее лаборатория... Точку поставило определение способа управления. Шэлли не сразу поняла, но все же взрывали в режиме реального времени: это не таймер и не программа, срабатывающая в ответ на комплекс факторов — кто-то в необходимый момент нажал кнопочку,иначе бы вот этих двух плат, чьи обгоревшие останки лежали на ее столе, здесь бы не было.
Ей оставалось лишь сделать выводы: устройство было изготовлено на спецоборудовании в фабричных условиях. Тем не менее, модель это неидентифицированая, но эффективная, что показал взрыв, а значит... Военная разработка. Другого объяснения у нее не было, о чем Шэлли честно и заявила Морриган и Джеймсу, явившимся к ней. Отчим хмурился и крутил часы на запястье, как делал всегда, когда пытался найти решение сложной проблеме. Дослушав до конца,и задумчиво кивнув ей,ио главы СВБ повернулся к криминалисту:
-Немайн, что вы скажете?
-На тех вещественных доказательствах, которые я успела проверить, никаких следов не найдено. Когда проверю остальные , то предоставлю отчет, но, если говорить откровенно, сомневаюсь,что удастся найти хоть какие-то зацепки,— выглядела Морриган как-то немного устало. Заколотые назад седые волосы свежести ее худому лицу с неправильными чертами не добавляли. Брови и ресницы у нее черные, а вот грива роскошных ( Шэлли со своими не самыми густыми и длинными волосами немного завидовала) волос криминалиста совершенно седая. Ее глаза какого-то больного оттенка глядели на собеседника тяжело, из-под этого острого проникающего и вместе с тем давящего взгляда хотелось уползти куда-то под стол. Тем не менее офицер Стим слушала и даже кивала, про себя отмечая еще и достаточно недешёвый костюм и тонкий кулон в вырезе.
Шэлли Стим
За те два с половиной часа, что Морриган не было, она успела провести все экспертизы и даже закончить реконструкцию взрывного устройства, результат которой утешительным назвать было нельзя.
Она не смогла идентифицировать устройство. Из всех известных ей и каталогу моделей, выпускаемых Союзом и Конфедерацией, не подходило ни одна. Вероятная форма корпуса, химический состав взрывчатого вещества, способ управления... Возможным оставался вариант, что взрывное устройство изготовлено было собственноручно, но... Вот эти швы ни на каком "домашнем" оборудовании не спаяешь — здесь нужен специально обученный киборг в весьма дорогой защите. А состав? Каждый из ингредиентов которого стоит минимум как вся ее лаборатория... Точку поставило определение способа управления. Шэлли не сразу поняла, но все же взрывали в режиме реального времени: это не таймер и не программа, срабатывающая в ответ на комплекс факторов — кто-то в необходимый момент нажал кнопочку,иначе бы вот этих двух плат, чьи обгоревшие останки лежали на ее столе, здесь бы не было.
Ей оставалось лишь сделать выводы: устройство было изготовлено на спецоборудовании в фабричных условиях. Тем не менее, модель это неидентифицированая, но эффективная, что показал взрыв, а значит... Военная разработка. Другого объяснения у нее не было, о чем Шэлли честно и заявила Морриган и Джеймсу, явившимся к ней. Отчим хмурился и крутил часы на запястье, как делал всегда, когда пытался найти решение сложной проблеме. Дослушав до конца,и задумчиво кивнув ей,ио главы СВБ повернулся к криминалисту:
-Немайн, что вы скажете?
-На тех вещественных доказательствах, которые я успела проверить, никаких следов не найдено. Когда проверю остальные , то предоставлю отчет, но, если говорить откровенно, сомневаюсь,что удастся найти хоть какие-то зацепки,— выглядела Морриган как-то немного устало. Заколотые назад седые волосы свежести ее худому лицу с неправильными чертами не добавляли. Брови и ресницы у нее черные, а вот грива роскошных ( Шэлли со своими не самыми густыми и длинными волосами немного завидовала) волос криминалиста совершенно седая. Ее глаза какого-то больного оттенка глядели на собеседника тяжело, из-под этого острого проникающего и вместе с тем давящего взгляда хотелось уползти куда-то под стол. Тем не менее офицер Стим слушала и даже кивала, про себя отмечая еще и достаточно недешёвый костюм и тонкий кулон в вырезе.
Ортан Тиринаги
Он тщательно подготовился к вылазке. Вернее, это была не подготовка, а скорее путешествие во времени: старый, жутко потертый, заляпанный то ли маслом, то ли кровью комбинезон механика. Потертая черно-синяя куртка, которой когда-то владел гонщик нелегальных Межсистемных гонок на жизнь... Даже автограф где-то на подкладке остался, если поискать. А, подкладку в последний раз оторвали на перевязку, когда Джонни в припадке ткнул ножом под ребра Беса.
Они не знали, кто он... Думали, что такой же. Его худоба, дерганные движения и какой-то затравленный взгляд были лучшим доказательством. Сколько он с ними терся? Год, полтора, может, два... Тот период своей жизни он помнил смутно. В управление, запихнуть в карман очередную пачку денег или кайфа, кинуть на стол, глотнуть, отключиться на полночи, погрузившись в цветные галлюцинации. Если на работе и подозревали что-то, то всем было все равно, никого не касалось как лейтенант Тиринаги проводит свой досуг. Хоть бы и сдох, лишь бы не в здании бюро, куда его все-таки приняли. Его тоже все устраивало. Собственно, сдохнуть было единственным, что ему действительно хотелось. Он не вдыхал 'для разогрева' как другие цветной дым, не пил разведенные с алкоголем 'пузырьки' нейроблока: сразу до отказа самое сильное, что удавалось достать и ухнуть в темноту воспоминаний. И каждый раз надеяться, что больше в себя уже не придет. Но снова открывать глаза, разглядывать заблеванный грязный пол, тяжело вставать, накидывать на плечи куртку, принадлежащую когда-то известному гонщику и выходить в стылую ночь. В то время он искренне ненавидел этот город и желал ему сгнить вместе с собой...
Пепел покинул свою комнату, когда было совсем темно. Патрулей стало больше. Гораздо больше, чем два месяца назад, когда он так же просто шел по улице, обычный добропорядочный гражданин. Или не очень добропорядочный, учитывая пачку кайфа в кармане. Район у него был, конечно, не самым фешенебельным, но и опасным его назвать было тяжело. А вот сейчас он как раз направлялся в те самые опасные районы. Туда, где продавался смешанный с химикатом 'снежок', от которого наркоманы мерли как мухи, а оперативные бригады предпочитали не оформлять трупы, а сразу отправлять в морг для студентов. Туда, где можно было купить плохенький бластер, а если и постараться, то и мощную баллистику. Шлюхи в этих кварталах были страшны и часто обладали целым букетом неприятных заболеваний. Когда тут доводилось бывать уже на трезвую голову, Пеплу оставалось лишь радоваться, что капитан Фрисни таки запихнул его в больницу.
...— Тиринаги, ты меня слушаешь вообще? Пепел?! Эй, парень...— голос звал издали, а он лишь отмахивался рукой, еще чуть-чуть... немного и он увидит её... Но вместо чудесных цветных видений-снов приходит жуткая боль. Кажется, он извивался и орал от боли в руках капитана, кажется обмочился... Боль из сильной становилась нестерпимой... Все внутри как будто обжигало внутренним огнем, жидкий огонь заструился по венам... Он уже не закрывал глаза: они были широко открытыми. Фрисни вовремя вколол слабую, но дозу, которая снизила боль до уровня еле слышной. Она затаилась и ждала своего часа. Пепел чувствовал.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
