— Значит, повезло Солнцевой, так что ли?
— Товарищ генерал, повезло... слово... я бы по-другому сказал — грамотно сработано, профессионально.
— Из твоих слов следует, полковник. что у Солнцевой нет никаких связей?
— Почему же нет — есть, — возразил Костров, — большие деньги — большие связи.
— И что это за связи?
Костров начал не понимать, куда клонит генерал, но до него внезапно дошло, что ему интересен ее бизнес. Не бизнес сам по себе, а возможность урвать хотя бы частичку.
— Ну... — неопределенно пожал он плечами.
Дроздов в раздумьях забарабанил пальцами по столу.
— Вот что необходимо сделать, Виктор Игнатьевич, надо установить всех бывших подставных владельцев фирм и опросить их. Наверняка там присутствовали элементы давления и вымогательства при покупке. Иди, через три дня доложишь о результатах.
— Извините, товарищ генерал, но я этого делать не стану, — уверенно ответил Костров.
— Ты что, полковник, белены объелся? — уже не удивленно, а хмуро спросил Дроздов.
— Может и объелся, товарищ генерал, но тыкать мне не надо. Разрешите идти?
— Идите, — недовольно ответил генерал.
Дроздов был выбит из колеи напрочь. Двое руководителей основных управлений его ведомства фактически отказывались подчиняться ему. Именно так расценивал он сложившуюся ситуацию. Необходимо срочно подумать об их замене иначе министр подумает о моей.
Благодаря умело запущенной информации о желании генерала Дроздова отобрать путем морального и силового давления несколько ресторанов и гостиниц у женщины бизнесменки знали уже не только в МВД области, но и в следственном комитете, прокуратуре и администрации губернатора. Но никто конкретными фактами не располагал, все обсуждали интересную тему и ждали развязки. Эта сплетня, по сути, явилась темой дня и ее обсасывал не только местный бомонд, но и простые люди. Естественно, что выводы делались разные. Работяга чертыхался с единственным смыслом — обнаглели менты, а в бомонде с умозаключениями не спешили. Если победит генерал, то в область пришел сильный руководитель со связями на верху и надо подумать о защите своего бизнеса. Если Солнцева — то с ней можно иметь дело. В бомонде не рассуждали в правовом или моральном аспекте, каждый старался извлечь из ситуации свою выгоду.
Давид уже практически не выходил из своего дома и больше полулежал в кресле, чем на постели, укутанный пледом. Но в курсе событий был. Он не совсем понимал смысла подобной гласности и решил спросить об этом напрямую:
— Костя, ты зачем запустил эту утку?
— Утку? — улыбнулся Константин, — это как раз не утка. Дроздов действительно приходил к Эльвире с понятной целью, а потом напряг своих начальников управлений. Почему бы мне не убрать генерала со своей должности без шумихи? Но вместо одного чиновника придет другой. Не в смещении Дроздова со своей должности вся соль, а именно в гласности. Элита станет уважать Эльвиру, это очень важно. Лидеры отморозков на нее посмотрят по-другому. Сейчас в городе формируются несколько групп, паханы которых пытаются подняться хотя бы до авторитетов. Пока они заявляют о себе грабежами, разбоями, пытаются возобновить рэкет. Но каждый из них подумает, прежде чем нацелить своих бойцов на фирмы Эльвиры — она генерала сделала. Стоит ли с ней связываться, если других фирм полно.
— Я понял, Костя, — довольно ответил Давид, — ты политик и в бизнесе. И я очень доволен, что именно в твои руки перейдет мой легальный бизнес. Криминалом я уже давно не занимаюсь, ты это знаешь. Людишки чувствуют, что я болен и начинают потихоньку подворовывать. Недавно я наказал несколько человек и вроде бы приостановилось все, но со дня моей смерти и до вступления в права тебя — они успеют достаточно много стащить. Сегодня у меня был нотариус и я написал завещание на твое имя, сынок, а фирмы на тебя станут переписывать уже сейчас. Я так решил и не возражай, мне сложно заниматься управлением. Ты приезжаешь ко мне каждый день... спасибо... это единственная радость для меня в настоящее время. Ступай, Костя, дел у тебя много. Папочку на столе возьми, в ней вся необходимая информация.
Давид проводил глазами Константина и сам не заметил, как они повлажнели...
Добровольский и Костров решили переговорить со своим непосредственным начальником — ситуация непростая и они искали поддержки.
Северов Леонид Матвеевич, генерал-майор, начальник криминальной полиции области и заместитель Дроздова принял их у себя радушно. Он владел ситуацией, каждый из полковников уже побывал у него лично.
— Что нам делать, Леонид Матвеевич? — спросил Костров, — так продолжаться не может, начальник управления кадров шепнул нам, что Дроздов подбирает кандидатуры на наши места. Через день-два он предложит нам написать рапорта на пенсию.
Северов видел обеспокоенность своих подчиненных, ситуация мешала работе. он ответил с уверенностью:
— Что делать? Ничего не надо делать — работать в обычном режиме и забыть о Дроздове, о его поручениях. Хотя сегодня вам бы надо побыть в своих кабинетах. Придет человек, — он показал пальцем вверх, — которому вы без стеснения расскажите, чего хотел от вас генерал-лейтенант Дроздов.
— Приезжают, может быть встретить надо, как полагается? — предложил Добровольский.
— Я же вам сказал, что работайте спокойно в обычном режиме, они, — он снова ткнул пальцем вверх, — тоже уже работают. Дел много, а вы раскисли, как кисейные барышни из-за ничего. Надеюсь, что души ваши успокоил. Свободны.
— Есть, — обрадованно ответили полковники в голос.
В кабинет вошла секретарь Дроздова.
— Хорошо, что вы все вместе — Яков Романович приказал Добровольскому и Кострову подготовиться к докладу о проделанной работе. Заслушивание завтра в десять утра, вам тоже необходимо быть, Леонид Матвеевич.
— Спасибо, Настя, обязательно будем, — ответил Северов.
Он подождал пока секретарша закроет дверь и продолжил:
— Ни к чему готовиться не надо, совещания не будет, но прибыть в назначенное время необходимо, работайте в обычном режиме, — повторился он снова, — всё, по рабочим местам.
Генерал-лейтенант Дроздов подготовился к совещанию основательно, понимая, что Северов станет защищать своих подопечных. Он произвел выборку нераскрытых дел и решил делать упор на слабую оперативную работу. Ситуация в городе кардинально изменилась, за решеткой находятся два вора в законе, а руководители основных управлений не владеют создавшейся ситуацией в городе. Главное, считал он, что воры попали за решетку без участия сотрудников обоих управлений. Это неубиенная карта станет его основным козырем — кому нужны руководители, пустившие на самотек деятельность воров. Дальше аттестация и увольнение, но он надеялся, что Добровольский и Костров сами напишут рапорта на пенсию, выслуга у них есть.
Без минуты десять в кабинет начальника УМВД стали входить руководители управлений. Северов усмехнулся, увидев кадры, инспекцию по личному составу и УСБ. Широко размахнулся Дроздов, хочет одним махом покончить с взбунтовавшимися, на его взгляд, начальниками. Когда все расселись за столом совещаний, Дроздов произнес:
— Начнем с вас, Добровольский, докладывайте.
Полковник встал, посмотрел на Северова, который обещал, что заслушивания не будет, но не успел произнести ни слова — в кабинет вошел неизвестный мужчина.
— Это еще что такое, вы кто? — удивленно и недовольно спросил Дроздов.
— Главное управление собственной безопасности, полковник Верхояров Михаил Николаевич. Это хорошо, что основные руководители собрались здесь. Приказом министра внутренних дел начальник МВД области генерал-лейтенант Дроздов временно отстранен от занимаемой должности до окончания проверки его служебной деятельности. Обязанности руководителя временно возложены на генерала Северова. Вы позволите, Леонид Матвеевич, прервать совещание?
— Конечно, необходимости в нем совершенно нет. — Ответил Северов. — Вы свободны, товарищи офицеры, генерала Дроздова прошу остаться.
Все заметили, как побелел Дроздов и у него затряслись руки, приглашенные покинули кабинет начальника. Никто не удивился случившемуся благодаря тайной работе Дедушкина.
— Я вас оставлю, Михаил Николаевич, — произнес Северов, — разговаривайте, я буду у себя.
Верхояров устроился за столом совещаний, предложил Дроздову пересесть напротив.
— Не будем тянуть кота за хвост и перейдем к делу. Вы, Дроздов, сейчас пишите объяснение на имя министра, в котором подробно поясняете свои незаконные действия. Имеются ввиду фирмы, которые вы путем морального и силового давления хотели отнять у гражданки Солнцевой. Потом пишите рапорт на пенсию и гуд бай.
Верхояров положил чистые листы бумаги перед Дроздовым.
— Вы что себе позволяете, полковник, это провокация, никаких фирм ни у кого я отнимать не собирался. Прошу предъявить ваше служебное удостоверение и приказ о моем отстранении.
— Вот, значит, как ты запел Дроздов, удостоверение покажу, пожалуйста, — Верхояров показал "корочки", — а с приказом Северов ознакомился под роспись, тебе приказ без надобности.
— Я попрошу мне не тыкать, — возмутился генерал.
— Ух ты, — усмехнулся полковник, — слово "вы" вспомнил. Чего же ты его, гнида, не вспоминал при разговоре со своими подчиненными? Позже поговорим, когда остынешь и ума наберешься. Конвой, — крикнул Верхояров, — в ИВС генерала, пусть посидит, подумает.
— Что вы себе позволяете? Это незаконно, — возмутился Дроздов.
— А ты жалобу напиши, мы ее рассмотрим. Уводите его, — приказал он вошедшим офицерам, — станет брыкаться — не церемоньтесь.
Весть о помещении Дроздова в изолятор временного содержания облетела весь город мгновенно. Такие разные понятия как задержание, арест, ИВС и СИЗО большинством населения именовалось одним словом — посадили. Простые люди радовались — наконец-то сел генерал беспредельщик, а в бомонде поговаривали о другом. Там судьба генерала никого не волновала, говорили о том, что Солнцева не простая девочка, с ней надо быть осторожнее и можно иметь дело.
В камере изолятора временного содержания Дроздов вспомнил слова Добровольского: "Люди были уверены в своей силе, но в мгновение ока сели на длительный срок". Он попытался отбросить эмоции и рассуждать здраво. От меня хотят объяснения по поводу Солнцевой и рапорт на пенсию. Понятно, что держат меня здесь незаконно, иначе бы ознакомили с Постановлением о возбуждении уголовного дела и задержанием. Значит на все про все у меня два дня — больше здесь меня держать не имеют право. Но держат же... Почему? Этот московский полковник сам ничего не решает, он лишь является инструментом. Написать объяснение, рапорт, уйти на пенсию и уехать из этого проклятого города. Не написать — посижу два дня и все равно уволят. Но мое дело останется чистым. Другие руководящие лица в будущем не смогут мне предъявить претензии. В будущем... у меня одно будущее — пенсионное. Нет, ничего я писать не стану, решил Дроздов, посижу два дня и пусть увольняют сами. Доказательств нет и быть не может.
На следующий день конвой в наручниках провел генерала по всему управлению. Оказывают психологическое давление, понял он. Верхояров сразу же спросил его то же самое:
— Пишем объяснение и рапорт?
— Рапорт могу написать, а объясняться мне не в чем, — ответил Дроздов, — это вы будете объяснять мое незаконное содержание в ИВС.
— Ну, посмотрите на него, посмотрите — чистый агнец... и даже законность вспомнил. Чего же ты, поганец, про эту законность не вспоминал, когда в кресле сидел? Ладно... это все лирика. Объясняю еще раз — пишешь объяснение про Солнцеву и рапорт на пенсию. И свободен. Сидишь дома и ждешь приказа Президента. Не пишешь — объясняю ситуацию дальше. Уголовное дело нам возбуждать в отношении тебя, подлец, не выгодно, хотя дело уже возбуждено, но ты там не фигурируешь. Уголовное дело возбуждено в отношении капитана Мандрыкина. Помнишь такого дежурного, которому ты вынес устную благодарность за убийство прапорщика. Ты, сволочь, лично проводил расследование и скрыл преступление. Это ты, гнида, вместе с Мандрыкиным убили прапорщика своей халатностью и дело замяли. Ты потом встречался с Конопатым и обещал ему, что его не привлекут за соучастие в убийстве сотрудника полиции. Именно ты склонял к противоправным действиям Добровольского и Кострова. Все эти люди уже дали соответствующие показания.
— Бред сивой кобылы, — натянуто усмехнулся Дроздов трясущимися от страха губами.
— Бред говоришь... ну и сволочь же ты Дроздов, из-за таких как ты погиб сотрудник полиции, а у него жена, дети. Прапорщик в земельке лежит, а ты, падаль, выёживаешься здесь.
— Не понимаю, о чем вы.
— Не понимаешь? Все ты прекрасно понимаешь, Дроздов. Мандрыкин в то утро получил сообщение по телефону о готовящемся ограблении банка, о том, что в машине находятся трое вооруженных бандитов. Есть аудиозапись этого сообщения и экспертиза установила, что она подлинная. Но Мандрыкин почему-то не отправил туда не ОМОН ни СОБР, а усеченный наряд ППС из двух сотрудников, которым даже не сообщил, что в машине находятся вооруженные бандиты. Результат ты знаешь — убит сотрудник полиции. А ты, Дроздов, лично проводишь проверку по этому факту и поощряешь Мандрыкина. Выносишь ему устную благодарность.
— Я понятия не имел про вооруженных бандитов. Мандрыкин скрыл этот факт от всех и представил все таким образом, что решил с профилактической целью направить к банку экипаж ППС. Поэтому и был устно поощрен за предчувствие — ограбление банка мы все-таки предотвратили, — попытался оправдаться Дроздов.
— Мандрыкин дал письменные показания, что действовал по вашему личному приказу, он сообщил вам о готовящемся нападении, но ты назвал это фигней и приказал отправить туда экипаж ППС. Поэтому он и не сообщил о вооруженных бандитах — даже сержант бы потребовал ОМОН для задержания. Но ты назвал это фигней, может быть ты был в доле с преступниками? Сколько они обещали тебе после ограбления банка, какую сумму? Не зря ты потом вызывал к себе Конопатого. Никогда и никого ты лично не допрашивал, а Конопатого допросил и, как оказывается, без протокола. Что скажешь, сволочь, быстро говори — ты организатор, сколько денег должен был получить? — закричал Верхояров, — быстро отвечай на вопросы, быстро. Куда исчез Старик, ты его убил? Отвечай, Дроздов, отвечай.
Дроздов побелел, как мел, затрясся весь и мычал что-то нечленораздельное. Верхояров дал ему стакан воды, слыша, как зубы цокают о стекло. Генерал выпил немного воды, пролив большую половину на себя и на пол, заговорил с трудом:
— Я ни... я ни... ничего не знаю. Я не организатор и не убийца. Я напишу объяснение и рапорт на пенсию. Я действительно хотел надавить на Солнцеву, чтобы она отдала мне несколько фирм. Я все напишу.
— Ясно все с тобой, Дроздов. Но теперь поздно, я передаю тебя в следственный комитет. Конвой, — крикнул он, — уведите задержанного.
Суд приговорил Мандрыкина к реальному сроку наказания. А Дроздова не решился освободить за недоказанностью, он был приговорен к году лишения свободы, ему засчитали время нахождения в СИЗО и освободили из-под ареста в зале суда. Но все это будет потом.
