Средневековая история 5. Граф и его графиня

Видимо, Лория владела какими-то основами цыганского гипноза. Потому что Джес безропотно проследовал за ней — и спустя полчаса обнаружил себя сидящим в горячей ванне с ароматическими маслами.

Две служанки — полная противоположность королевским, помогли ему вымыться, причем одну он, кажется, узнал. Еще из Иртона...

Или нет?

Кто будет запоминать лица слуг...

— Это кто же такое оборудовал?

— Госпожа графиня. Она каждый вечер, почитай, мыться изволит.

Джес присвистнул.

Нет, ну откуда что берется? Ей-ей, если бы это точно не была — Лилиан, он бы подумал, что ее заменили еще в Иртоне.

Мужчине сменили повязку, причем вполне профессионально, явился тот же Джейми, поворчал, мол, руку напрягаешь не по делу, шов мог разойтись, а уж мочить рану и вовсе не следовало — но это все сошло ему с рук. Парень уже заставил себя уважать — еще на вирманском корабле, когда по локоть в крови перевязывал раненных. Пусть его ворчит. Докторусы — они все нахальные.

После ванны Джес почувствовал себя довольным — и голодным. И тут же появилась Лория с большим подносом.

Еда была вкусной, но опять сильно удивила мужчину. Никаких изысков. Здоровущий кусок мяса — как оказалось мясного рулета, картошка, взбитая со сливками, тушеные овощи, большой пирог с ягодами на сладкое — и кувшины. Две штуки. С вином и с чем-то кисловатым, но ужасно вкусным.

Посуда... из цветного стекла.

Столовые приборы, ничуть не хуже тех, что прикупили они. А то как бы и не получше. Белые салфетки...

Лория, сноровисто облачившая графа в теплый домашний халат, захлопотала рядом, предлагая то одно, то другое...

Джерисон пробовал, расспрашивал, узнал, что сама графиня ужинать теперь уже не будет, попросит разве что кваса подать... и не заметил, как задремал.

Лория подхватила кубок, едва не выпавший из руки — и кивнула стоявшим за дверью вирманам.

Мол, переносим.

Джеса честь честью подхватили под руки, оттащили в гостевую комнату, уложили на кровать и даже укрыли одеялом. О чем и доложили Лилиан, прибывшей через полтора часа.

Лиля, усталая, как собака, хлопнула кваса и распорядилась — если супруг спит, то и пусть спит. Лория, подай мне кваса холодненького в спальню. Миранда с ним виделась?

Нет?

Почему?

Ах, была на занятиях, а когда граф приехал, девочке никто об этом не сообщил... ну и ладненько. Сдался нам тот граф три раза...

Лория, а между нами, по секрету, с чего бы граф заснул?

Судя по хитрым глазам женщины — со снотворного. Но признаваться она не собиралась. Лиля фыркнула — и отправилась сначала в ванную, а потом спать. Миранда уже сопела на кровати в две дырочки, собаки посапывали внизу, медленно передвигаясь к кровати — точно к полуночи опять на кровать заберутся, морды. И уже самым краем сознания Лиля уловила что-то теплое, устраивавшееся у нее на голове.

Опять с утра мангустов гонять...

* * *

Знал бы граф Иртон о фильме 'Неуловимые мстители'...

Собственно, супругу он поймать просто не смог.

Та встала с рассветом, отправилась на службу, потом побеседовала с пастером, который потихоньку готовился принять чин патера, подурачилась с Мирандой — и удрала в Тараль.

Джерисон же проснулся намного позже. И от дивного ощущения.

Благородному графу приснилось, что на него уронили дерево. Пришлось начать его спихивать, дерево цапнуло его за руку (не больно) и сказало 'аррр'.

После такого хочешь — не хочешь, глаза открывать пришлось.

И Джерисон обнаружил себя в кровати в компании двух здоровущих собак. Обе они улеглись, положили на него и морды, и передние лапы — и слезать определенно не собирались. Наоборот — смотрели с явным укором. 'Мужик, ты чего, хорошо ж лежим...'

Пришлось спихивать уж вовсе некультурно.

И звонить в колокольчик, который обнаружился возле кровати. Прилетели служанки и получили вопрос — что это за зверье в кровати благородного господина?

Увы... зверье оказалось личными сторожевыми ее сиятельства Лилина Иртон и ее сиятельства виконтессы Иртон. Две здоровущих зверюги, по имени Нанук и Ляля, гуляли по дому. А спать с людьми они привыкли. Госпожа графиня их в спальню обязательно запускает, после того, как на нее убийца покушался...

Зверюг выгнали, притащили таз для умывания, одежду благородного графа, поинтересовались, изволит ли он завтракать в комнате, или для него накрыть в столовой, получили ответ, что спустится — и принялись помогать одеваться.

Между делом Джерисон попытался узнать где жена — и услышал, что супруга его, благочестиво помолившись, отбыла по делам. В замок Тараль.

Вернется?

Да, наверное, к вечеру...

Джерисон быстро оделся, позавтракал — и принялся собираться в Тараль. Но остановился на дворе, как мешком ударенный.

Несколько десятков детей (их было около двадцати, но Джерисону и это показалось много) играли в странную игру.

Нарисованный круг, кинжалы, которые они бросают себе под ноги, потом проводят полосы по кругу... и среди них — Миранда!

Веселая, довольная, в чем-то темном, с весьма серьезным кинжалом...

— Миранда!

Дочь заметила отца, помахала рукой:

— Пап, я сейчас! Только выиграю!

После нескольких бросков она пожала руку мальчишке, который находился с ней в круге и подбежала к Джерисону.

Граф подхватил девочку на руки.

— Уф! Ну ты и теленок!

— Телочка, — ничуть не стесняясь поправила Миранда. — Я — женщина.

Джес фыркнул.

— А во что ты играла, женщина?

— В ножички.

Мири в нескольких словах объяснила правила. Джес задумался — и попросил показать нож. Полученное ввело его в легкий ступор.

Нож был вполне серьезным. Хорошее лезвие, рукоятка, обтянутая акульей кожей... таким и убить можно.

— Можно, — подтвердила Миранда. — Поэтому с ним надо обращаться очень осторожно. Это не игрушки, а боевое оружие.

Джес, который собирался сказать примерно то же самое, поперхнулся — и дочка постучала его по спине.

— Пап, ты в порядке?

— Да, вполне. А кто тебе его дал?

— Это мне дядя Эрик подарил. Ты не думай, мама разрешила.

— Разрешила?

— При условии, что я научусь с ним обращаться. Мало ли что. Вот если бы я умела, когда меня барон Донтер похитил — я бы его точно убила!

Мири слезла с отцовских рук, огляделась, показала на несколько деревянных столбов...

— вот, смотри...

Нож свистнул и вонзился. Вполне неплохо для маленькой девочки. Джерисон только головой покачал. Но ведь и не скажешь ничего.

Действительно — похищение было. И лучше иметь козырь в рукаве (нож тоже подойдет), чем оказаться в важный момент полностью беспомощной.

— Я еще поговорю об этом с мамой...

— А ты мне ничего такого не привез?

Джерисон покачал головой.

— ты же девочка. Виконтесса...

— и что? Теперь мне себя защищать не надо?

Джес вздохнул. Любые аргументы после похищения звучали бы неубедительно.

— Надо. А с кем ты играла?

— Это Марк. Он сын пастера Воплера...

— Понятно...

Тоже не самая лучшая компания, но по нижней планке подходит. Придраться сильно и не к чему.

Съездить в Тараль?

Почему бы нет.

— Ваше сиятельство, я говорил с Анелией.

— Судя по твоему сияющему лицу — она тебя не отослала прочь?

Лонс сдвинул брови.

— Ваше сиятельство...

— да рада я за тебя, рада... просто подумай сам. Эдоард очень хочет союза с Гардвейгом. У них уже все фактически решено.

— А не с Ивернеей? С Гардвейгом у него и так хорошие отношения...

— Анелия сказала?

— Д-да...

— Лонс, ты же бываешь при дворе, ты много слышал...

— Ваше сиятельство, если мы решим бежать...

— Ты получишь либо дорогу в Иртон, либо рекомендации в Ханганат. Амир тебя возьмет в секретари, он уже оценил. Но вот тебе мое условие. Когда вы бежать собираетесь?

— Мы с Анелией встретимся в храме...

— Там и обговорите?

— Ну да.

— Лонс. Мои условия, на которых я для вас выкладываюсь — таковы. Обо мне ты Анелии и слова не скажешь. Понял?

Лонс кивнул.

— Клянусь честью.

— а еще... ты понимаешь, какой это будет скандал? Если твоя любовь водит тебя за нос...

— ваше сиятельство!

— Что — сиятельство? — ворчливо огрызнулась Лиля. — Ты понимаешь, что если тебе врут — то верная смерть.

— Анелия — не такая. Она добрая, нежная, наивная...

— А ты понимаешь, что при выборе между тобой — и принцем, в дальнейшем — королем, Анелия выберет не тебя?

— Она меня любит.

— она тебя уже раз похоронила. Значит так. Второе мое условие. Садись — и пиши.

— Ваше сиятельство?

— Своей рукой, всю историю, потом я позову пастера, он все засвидетельствует — запечатаем и будем хранить.

— Зачем?

— Если с тобой что-то случится — я хотя бы буду знать, кому отрывать голову, — Лиля невесело ухмылялась.

Ёлки, ну неужели трепетность и хрупкость могут произвести ТАКОЕ впечатление?

Неужели чтобы вертеть мужчинами, надо активно изображать полную беспомощную дуру? Правда?

Тьфу!

— ваше сиятельство, — насупился Лонс.

— Пиши. Если все будет хорошо — сама сожгу.

* * *

Из Тараля Лиля отправилась к его величеству. Король как раз обедал, но графиню Иртон провели незамедлительно.

Лиля присела в реверансе, улыбнулась Тахиру и заняла свое место неподалеку от короля. При этом, кажется, кому-то сильно наступив на ногу. А, неважно. Подвинутся.

Гардвейг и дочка на обеде не присутствовали. Были у себя в посольстве. Ричард куда-то умчался. Кажется, проверять как дела у ивернейцев. Ибо вторая невеста должна была прибыть со дня на день.

Придворные косились, скалились 'добрыми' ухмылками и явно завидовали.

Кажется, они решили, что Лилиан Иртон — новая фаворитка... болваны!

Спать-то можно с любой. А вот найти хорошего медика в любые времена было сложно.

После обеда Эдоард поманил графиню пальцем.

— ваше сиятельство, вы будете сопровождать меня на прогулке.

Лиля сдвинула брови. Королевскую прогулку она знала. Долго, утомительно... ему бы полежать. Но как оказалось — король сократил прогулку до получаса.

— слушаюсь ваших рекомендаций, — пошутил он.

Лиля усмехнулась.

— Разве я могу, ваше величество?

— графиня, я подозреваю, что и вы, и Тахир Джиман — страшные тираны. — Эдоард явно подсмеивался над графиней. — Как у вас дела в Тарале?

— Все идет полным ходом. Дней пятьдесят — и мы запустим производство на полную катушку. Если никто не помешает.

— а пытаются?

— вирмане несколько раз ловили странных людей, которые очень хотели посидеть у огонька, ночью, на морском берегу. С собой у них была зажигательная жидкость... в очень удобной для заброса форме.

— Вот как?

— да, ваше величество.

— и кто?

— Ваше величество, с этим разбирается Ганц Тримейн.

— я смотрю, вы с ним хорошо сработались, графиня.

— Он очень умен, ваше величество.

Лиля подозревала, что Ганц видит е насквозь — во многом. Но молчит. Она — выгодна, полезна, может дать многое. Так почему — нет? Вот если бы супруг проявил такое же понимание...

— а ваш супруг, графиня?

Серые глаза смотрели холодно. Лиля не дрогнула.

— Мой супруг? После нашего разговора у Вас мы не виделись.

— вот как?

Монарший гнев приближался. Но Лиле бояться было нечего.

— Джерисон приехал ко мне, в поместье вдовствующей графини Иртон. И видимо, от утомления, уснул, не дождавшись меня. Я же из Тараля возвращаюсь поздно...

— графиня, вы — женщина. И государственные дела не должны идти в ущерб семейным.

Но в выговоре не хватало строгости. Скорее это так — проскользнуло.

Не должны? А производство кто запустит? Уж точно не граф. Потому как не представляет, что там надо.

— я поговорю с Джерисоном. И прикажу ему сопровождать вас в Тараль. Пусть оценит вашу значимость для страны, ваши... деловые качества.

— Благодарю, ваше величество.

— Не благодарите, графиня. Тем более, что я рад вас видеть еще и по другой причине.

— Как ваше здоровье? — тут же встревожилась Лиля.

— Не жалуюсь. Более того, я очень доволен вашей помощью. И помощью Тахира. Но мой венценосный брат, его величество Гардвейг, скорбен здоровьем. И вчера он написал, что рад был бы видеть знаменитого докторуса из Ханганата.

— ???

— А Тахир, в свою очередь, заявил, что никуда и никогда не ездит без своей ученицы. Вас, графиня.

— вы против, ваше величество?

— нет, графиня. Тахир рано или поздно уедет в Ханганат. А вы останетесь. Пусть при дворе будет хотя бы один грамотный докторус. А там и ваш проект по созданию школы потянем, с Божьей помощью...

— Тахир будет рад помочь...

— Не сомневаюсь. Он предан вам, что очень странно для хангана. И называет вас не иначе, как Лилиан-джан.

— Ваше величество, это всего лишь знак уважения.

— в Ханганате женщина — это красивый цветок. И уважать его...

— Тахир вечно стремился к знаниям. И увидев то же стремление во мне — не обратил внимания, юбку я ношу или штаны.

— Дерзите, графиня?

— Как я могу, ваше величество?

— вы — можете. Ведь за вами стоят вирмане, ханганы...

Ответом Эдоарду была делано невинная улыбка.

Не то, чтобы король желал разозлить графиню. Нет, но такие подколки, когда ты ведешь серьезный разговор, а собеседник — нет, позволяют многое узнать о человеке. Ты раздражаешься, начинаешь нервничать и выходишь из себя. И выдаешь многое... ан нет!

Ее сиятельство была абсолютно спокойна. Словно речь шла о вышивке, а не о ее делах, ее заботах...

И вот это удивляло короля. Хорошо. Что отец, что дед Лилиан Иртон — личности весьма незаурядные. Если бы она ничего от них не унаследовала — было бы странно. Многое можно объяснить воспитанием.

Опять-таки, дом корабела, купца.... Поневоле чему-то да научишься.

И даже ее странные познания... Эдоард вспомнил королевскую библиотеку — кто знает, может, и там, если мыши не сожрали, можно найти много интересного.

Это — объяснимо.

Но где, во имя Альдоная милосердного, она научилась так приручать и использовать людей? Этому не научат ни в каких школах! Для этого нужен талант, навыки, знания — и, Альдонай! — полная отдача.

Можно просто использовать. Но ведь ее люди — они ей преданы! До глубины души!

Вирмане.... Ладно! Они просто подвернулись под руку. Но ведь нашла она общий язык с этими морскими волками! И вот уже приплывают корабли с черными щитами на мачтах. И ее люди преданы ей. Это-то он видел. Те, кто приходил с ней во дворец.... Даже сомнений не было, что за первое же слово, первый неуважительный жест в ее сторону — они порвут на части любого!

Пусть тут взаимная выгода, но такую преданность надо заработать.

А Ганц?

Он душой и кровью принадлежит королю. Но бережет эту странную женщину.

Бережет, защищает...

Тахир? Ханганы? Излечение принца — и вот уже они чуть ли не виляют хвостиками у ее ног... нет. Не виляют. Они преданы ей. Но почему?