Бескрылые

— Ты уверен в своей безопасности? — Седьмую интересует краеугольный пласт нашей жизни, мое здоровье, забывая, что сама подвергается опасности. Вторая посмотрела на нее ревниво, словно ощущая существенную разницу между ними, в их отношении к своему ашикаби.

— На восемьдесят процентов. — С нежностью глядя в глаза, отвечаю своей любимой. — Но ближайшая наша акция, это перевозка Чихо. Придется угонять машину скорой помощи и наверно прямо из больницы. — Смотрю на Фудзиту. — Уточнить перечень препаратов и место их расположения в больнице, если их нет в свободной продаже. — Перевожу взгляд на вторую. — Так же подробный курс ее лечения. Если вопрос здоровья Хидаки до сих пор в подвешенном состоянии, значит ее, либо не лечат нормально, либо излечение невозможно. В любом случае до разговора с Удзуме, который состоится завтра вечером, эта информация должна быть у меня. Ну и ваше присутствие желательно, все-таки я для нее человек, достаточно посторонний.

— Хорошо. Мне пора. — Тецуя поднимается на ноги. Странно, у меня появилось чувство, что он захочет поправить мой план. Наверно, это возможно сделать на ходу, значит, оставим все как есть.

— Аники, у тебя нет желания перебраться жить поближе к нам? — Намекаю на Идзумо, все-таки поведение Мии в его присутствии меня настораживает, а за состоянием хозяйки надо присматривать.

— Не будем привлекать к нам лишнее внимание. Уже то, что я тренирую Акицу, является некоторым нарушением условия моего пребывания здесь. — Кивнув головой на прощание, вышел из комнаты.

Аки поклонилась ему в след. Вот так, бросил на прощанье туманную фразу и думай, что хочешь. Я же, подняв в прощальном жесте руку, повернулся к Мацу. Плотоядно улыбаясь, начал к ней подползать. Некоторые непонятки можно выяснить и сейчас, даже нужно.

— А скажи мне милая птичка, что ты думаешь о моем братике?

Оказавшись за спиной у отвернувшейся от меня девушки, встал на колени и положил свои ладони ей на плечи. Мягкими круговыми движениями кистей рук стал разогревать ее зажатые трапециевидные мышцы шеи. От моих движений ее тело стало покачиваться из стороны в сторону, успокаивая сознание и отпуская скопившееся за вечер напряжение.

— Я его не то чтобы боюсь, но вот опасаюсь это точно. — Тихий голос Мацу выдает тщательно сдерживаемое волнение. Видно, что признание девушке дается с трудом. — Словно ты сидишь на электрическом стуле, все в порядке, тебе удобно, но ты никогда не знаешь, когда пустят ток. Просто не успеешь это узнать. — Вторая вздыхает, а я тем временем, расстегнув пуговичку стягивающую стоячий воротничок, открыл себе доступ к участкам шеи, где трапециевидная мышца сходится с ременной, стал пальцами осторожно раскачивать напряжение в затекших волокнах. — Ммм. Как приятно ... — Наклоняет голову чуть вперед.

— Запомни, мой братишка, определенного жизненного уклада, но бояться тебе его не нужно. Так получилось, что выход из проекта секирей возможен только при определенных условиях, которые накладывают на твоего ашикаби, то есть меня, необратимые изменения. Мне придется стать выше существующего закона Минаки, самому стать тем законом, который уничтожит меня, в случае моей ошибки. Тецуя живет по этому правилу уже много лет. Мне многому предстоит поучиться у него. Так что, как видишь, твой ашикаби, являясь гарантом твоих жизненных ценностей, сам может стать человеком подобным Фудзите. Ты ведь не будешь бояться своего ашикаби? — Аки подползает поближе, и я понимаю, что мое внимание нашему хакеру даром не пройдет. Слышу шуршание одежды, поворачиваю голову.

— Надеюсь на вас, ашикаби-сама. — Акицу, обнаженная по пояс, проведя рукой по груди и животу, легла на пол поперек комнаты, предоставляя свою спину в мое распоряжение. И что-то хозяйка не дышит в дверь, готовясь предотвратить безобразие. Может если парень признал девушку женой при свидетелях, то это уже не разврат? Правила дома Идзумо начинают меняться.

— Думаю, Фудзита поступил мудро, став моим братом. Хотя сейчас выгода от нашего общения только у нас. Вся жизнь, сама по себе, неизбежное стечение обстоятельств и рулевой с бесстрашным сердцем должен четко провести свою лодку между камней в потоке бурлящей воды. — Посчитав терапию Мацу законченной, поворачиваюсь к Аки, начиная с простого поглаживания.

— Акицу, что с твоими руками? — Вторая, так и не застегнув пуговичку, подползла поближе к нам. На руках седьмой было полно синяков, где-то они сливались в уродливые полосы.

— Мой ашикаби отдал меня на растерзание одному человеку...

Скорбным голосом отвечает своей подруге девушка и делает театральную паузу. Молчит засранка. Мацу уставилась на меня. А злой ашикаби, закончив разогрев внешней части кожного покрова, стал проминать внутренний, и его жертва довольно застонала. Мда, только что говорил о надежности и безопасности общения с Тецуей и вот перед глазами лежит наглядное доказательство его жестокости.

— Аки, если хочешь жить, то молчи. — Вздохнув, продолжаю. — Сегодня аники взялся за ее тренировки, и я согласен, чтобы эти синяки остались на ее теле до конца моей жизни, если это поможет ей остаться живой.

После моих слов девушки погрузились в свои мысли, даже довольство Аки выражалось малозаметными изменениями положения тела. Мацу, наверно вспоминала тихие будни на Камикуре, когда не приходилось бороться за свою жизнь. Этим птичкам сильно не повезло, что их нашел Минака, хотя все относительно. Заканчиваю массаж и тянусь за одеждой девушки. Седьмая встает и целует меня, так и закончились наши посиделки. Что символично, больше ревности в глазах второй по отношению к Акицу я не видел. Не знаю, как Мацу будет вести себя в дальнейшем, и какую нишу займет в моей жизни, но проявлением ее адекватности на данный момент я доволен.

В коридоре разошлись по своим комнатам. У себя на столе нашел новенький ноутбук, но решил не исследовать его тайные знания. А с полной уверенностью раздолбая в завтрашнем дне завалился спать.

День десятый.

Проснуться в компании двух полуобнаженных красоток, это конечно очень приятно. Особенно если учесть, что Акицу уже второй день делает мне намеки моей невнимательности в отношении ее персоны. С другой стороны, сама сказала, что позаботится, чтоб у меня все получилось, значит, флаг ей в руки. А в мои руки... нет, Удзуме я трогать не буду, хотя мне очень хочется узнать, как поведет себя ее источник в отношении моих духовных частиц. При физическом контакте с другими секирей мои духовные частички в моей ауре ими просто игнорировались, а пускать плотный поток энергии в чужую птичку, мне кажется несколько рискованно и преждевременно. Поступи я подобным образом с десятой и результат будет не предсказуем, ведь она мне ничего чистосердечно не расскажет, а жить-то хочется. Мне остается, кто тут у нас? Казехана, секирей номер три, та еще свистушка. О таких как она говорят: ветер в голове. И как ее тело женщины за тридцать может сочетаться с ее третьим номером в списке секирей? И последний вопрос, почему я сегодня так поздно проснулся? Пока любовался своим окружением, чуть не прослушал негромкий стук, оповещающий хозяина о гостях. Да и услышал бы, что толку? Открыв мою дверь, на пороге появилась Тцукиуми. После моих вчерашних слов о глупых шалостях любимого человека, как-то, все это, не вовремя!

— С добрым утром Минато! — Девушка застыла, пытаясь понять, что же это она видит?

— Минато-сан?

Выглядывает из-за плеча девятой Мусуби. Мне остается только откинуться на футон и раскинуть руки, накрыв ими лежащих рядом девушек. Что я и сделал. Ну, забыл я вчера вспомнить о дне насущном! Аки, зараза, рассеивает мою концентрацию, а может, просто, я не могу держать нужный темп и успевать подумать обо всем?

— Чего? Вы что шумите с утра? — Десятая протирает глаза. Смотрит на меня и застывает, с житейской непосредственностью осваивая настоящую реальность. Вообще, ее коммуникабельность и непосредственность в жизненных вопросах добавляют ей немало плюсов, еще бы язвила поменьше, не девушка, а конфетка. Но это, наверно, из-за грустного положения ее любимой Хидаки. Трудно дарить окружающим радость, если на душе кошки скребут.

— Минато, жить надоело, сволочь? — Моя принцесса возмущена до глубины души. В кои-то веки послушала совета своего ашикаби, и примерилась к образу уверенной в себе девушки, пожелавшей разбудить своего избранника, и что же она видит? Двух левых девок, безразлично сверкающих своими внушительными достоинствами!! Я же говорю, это какое-то непрерывное попаданство.

— Ой, башка трещит. Где я? — Ветреная девица решила подключиться к нашему празднику. Поднимает на нас свои прекрасные фиолетовые глазки. Вообще, глядя на ее лицо, вспоминается лиса, и то, что ей не свезло с первой романтической увлеченностью, по-моему, вполне заслуженно. Ее склад ума сам себе создает ловушку и, сам же, туда прыгает.

— Номер три!!! — Девятая извергает из себя тонны децибелов.

— Не так громко... — Бедняжка держится за голову и морщится от неприятных ощущений. Пока я раздумывал, привлекать ли ее внимание к себе, канон решил все за меня. Девушка глянула на меня и сразу ожила. — Неужели ты... Минато? — Мечтательная поволока затуманила ее взгляд, и девушка потянулась ко мне. — Вы так похожи. Ведь ты его... — Ее мягкая ладонь гладит меня по щеке, и я не чувствую ничего, кроме подобия материнской нежности, сожаления и не реализованной женской заботы. Тут все резко обрывается моими вынужденными водными процедурами, которые устраивает своему ашикаби девятая. Пора самому вспомнить о том, как переводить темы разговоров.

— Прочь от этой женщины! Она подруга той мерзкой... — Шлеп! Моя принцесса получает по макушке. Я, поднявшись, подхожу к растерянной девушке, и, приобняв одной рукой, разворачиваю к Мии.

— Хозяйка, простите нас! — Раз виноват, надо извиняться. Ну и к Тцукиуми немного подлизаться. Нельзя бросать девушку в трудном положении, созданию которого сам немало способствовал.

— Говорила, а? Любые драки в доме запрещены! Ты же это помнишь, Казехана? — Первая обращается к своей бывшей соратнице. А та сидит, с вселенской печалью на лице, ну да, утро и в Японии добрым не бывает.

— Сколько лет, Мия. Значит, я в доме Идзумо? — Девушка сидит, поджав ноги и запустив пальцы правой руки в свою шевелюру. Чисто фотомодель на съемках.

— Хозяйка. Она ваша знакомая? — Му выражает общее удивление, если бы моя принцесса не пригрелась возле меня, сама бы спросила.

— Она жила здесь раньше. — Выдает новые тайны нашего места обитания первая. — И привела ее сегодня Удзуме-сан?

— Вроде того. — Соседская девчонка чешет свою маковку, продолжая сверкать своей грудью.

— А ну-ка, обе приведите себя в порядок! — Мия заканчивает утреннее собрание, и я, подхватив Мусуби, собираюсь вести своих птичек вниз. И тут она добавляет, выходя из комнаты. — Иначе, Сахаси-сан может снова перевозбудиться.

— С такими красивыми девушками, как Тцукиуми и Мусуби это неизбежно. — Топаем за хозяйкой, взявшись за руки. Вот и в чем я сегодня виноват перед хозяйкой?

— А вы постарайтесь... — Не оставила мою реплику без внимания наш арендодатель.

Когда спустились вниз всей компанией, к нам присоединились Удзуме и Казехана, я кратко рассказал всем присутствующим про нашу прогулку с 88ой и нашем обещании помочь.

— Эти двое хотят сбежать из столицы? — Ожидаемое недовольство девятой было мне все-таки неприятно. Подвергалось сомнению моя способность принимать нужные нашей маленькой компании решения, что опять же нужно как-то исправлять.

— Хай. — Отвечает ей Мусуби.

— Невероятно. Она же секирей, а хочет убежать подобно трусу! — Продолжает возмущаться моя принцесса. Ну да, не всем достается сила с очевидным способом применения. Таким простым валенкам объяснить подобную вселенскую несправедливость трудно, порой просто невозможно, ведь жить своим представлением о мире приятно и необременительно.

— Я принял решение поддержать их нашими силами. Пусть причины моего поступка тебе не понятны, но они есть. — Смотрю на девушку. — Надеюсь, со временем ты это поймешь.

— Шиги-кун хочет защитить свою секирей и поэтому они хотят покинуть город. — Му раскрывает романтическую подоплеку предстоящих событий, наверно для нашей любительницы выпить. — Пока люди вместе и узы их крепи — для них нет ничего невозможного. — И не привычное мечтательное выражение появляется на лице моей радости. Зато, девятая у нас девушка, хоть и тонкой духовной организации, но всю эту лабуду предпочитает видеть в своей тарелке, а не у кого-то. Так что эти слова на нее не произвели особого впечатления.

— Ах, как романтично! Они, наверно, хотят сбежать и пожениться! — Третья с восторгом прижимает ладони к своим щекам, и ее взгляд наполняется восторгом. — Пре-крас-но!! — Теперь она будет таскаться за нами весь день. Своим пофигизмом и "прекрасно", она напомнила мне Минаку.

— Да хватит уже! — Девятая никак не может разделить радости Казеханы по поводу нашего собрания.

— Не забудьте также, что если мы поможем этим двум беглецам, то это будет означать наше восстание против МБИ и президента. — Решила вставить свою реплику Мацу, подкравшаяся к нашей шумной компании, но так и оставшаяся за пределами столовой, в которой мы все находились.

Все о чем-то задумались. Но особого впечатления слова второй на присутствующих не произвели. Удзуме вообще одной ногой находилась за пределами игры, и судьба ее отношений с МБИ была для нее чем-то весьма далеким. Ведь Чихо так и не становится лучше. Третья, со своими отвергнутыми чувствами, старается быть вне этой политики. Тцукиуми не питает к Минаке и его игре никаких теплых чувств, возможно в период ее жизни в застенках этой организации девушке пришлось пережить немало неприятного. О 88ой и говорить нечего, любовь наше все, и если спросить туже Юме, думаю, результат будет таким же.

— Попробуйте спросить совета у Каору-сана. — Предложила вошедшая хозяйка. Вот значит, кто надоумил Минато обратиться к этому мастеру на все руки. — А сейчас будем завтракать. — Моя принцесса и Му подрываются от стола и идут с Мией на кухню. Интересно, может девушки увидели, как хозяйка ухаживала за Фудзитой, и поняли, с чего начинается родина? На смену моим птичкам ко мне притопала Кусано и плюхнулась рядом. Значит, завтракаем и идем к Сео.

Жил Каору в маленькой квартирке, что с его двумя секирей было вполне достаточно. Почти на границе центральной и северной части города.

— Если вы пришли за деньгами, то у нас их больше нет. — Едва дверь стала открываться, как нас сразу поставили в известность о тщетности наших усилий. Открыла нам двенадцатая, немало удивившись такой большой компании. На ней был топик с ее номером и короткие шорты. Похоже, что гости в этом доме бывают редко.

— Что? Что там Хибики? — К порогу протопал ее ашикаби в одних семейниках. Ну, да, обычное утро семейной пары. На заднем плане появляется Хикари. Удивленно уставившись на нас, хозяин квартиры задает закономерный вопрос. — Ааа ...чего вам?

— Асама-сан попросила нас к вам зайти. — Говорю волшебное слово-ключ и Сео, сделав шаг назад, упирается в одиннадцатую.