Некуда бежать, негде спрятаться (Домик...- 3)

Предателями, изменниками, трусами.

Какой мастерский политический поворот! Я ничуть не удивился, когда после речи Стэндиша зал встретил овациями Амрита Бодху, занявшего его место на центральной трибуне.

Получасом ранее и партер, и галёрка всерьёз собирались его освистать.

5

Вот она, истинная магия!

После речи, что произнёс сэр Джойс, всё пошло мягко и ровно, как по маслу. Все единогласно проголосовали за восстановление Единых Наций в рамках старой конституции, чуть менее единодушно поддержали вступление Государства Валинор в качестве седьмой Суверенной Земли, наделили Амрита Бодху полномочиями президента Наций, отложили выборы в Сенат Наций на завтра и в приподнятом настроении разошлись на праздничный ужин.

К этому времени на земле Валинора наступило утро.

Закрыв трансляцию "Визио Целесто", мы ненадолго залезли в местные новости, погуляли по другим популярным медиа каналам и дружно отправились спать. Бдеть остался дядюшка Том.

Ему не спалось. Да, генерал Стюарт вроде как выполнил своё обещание и предоставил эльфам права граждан Государства Валинор, — правда не всем и не везде, — но до вчерашнего дня оно само существовало на каких-то "птичьих" правах и в сомнениях, признают ли? А если признают, то в каком статусе, с какими законами?

Но теперь, когда Валинор официально стал Суверенной Землёй в составе возрождённых Единых Наций, и все те документы, что выдал моим эльфам сэр Джеймс, получили равную силу на обеих планетах, Томас Скотт впал в ступор. Как жить дальше?!

Его главная мечта исполнилась!

Сбудутся и остальные! Он снова сможет посетить родину отца, Шотландию, взойти на Трон Артура, чтобы полюбоваться закатом. Как в детстве.

После того глубокого лечения, что провели Элле и Бри, дядюшка уже не выглядел дряхлым стариком. Теперь Томас смотрелся солидным шотландским джентльменом лет пятидесяти, охотно носил килт031 вместе с белой рубахой под пледом. Дома, конечно.

Смертельная болезнь никуда не ушла. Она затаилась в каждой клетке организма дядюшки, но труды Элле и помощь Шальи отложили неизбежную смерть лет на двадцать. Что с того? Все люди так живут.

"Шотландскую внешность" дядюшки портили только розовые глаза чистокровного пале, но их было легко замаскировать карими контактными линзами или тёмными очками. Впрочем, до вчерашнего дня всё это не имело ни малейшего смысла, зато теперь!..

Теперь почтенный Томас Ричард Скотт, бастард бывшего владельца майората Барнс, сидел в прострации и плакал. Вместе с потоком слёз уходили все его детские обиды. На несправедливость, на горячо любимого отца, на мать и заодно на всех прочих пале, на людей вообще и на меня в частности за то, что единолично принял наследство его отца и своего деда.

Пусть выплачется. Глядишь — перестанет себя жалеть. У меня на дядюшку большие планы!..

Спать мы отправились ко мне, вчетвером. Быстро по очереди ополоснулись, и перешли в совместную супружескую постель, что стояла в моей спальне. Марго после своей кошмарной рыбалки категорически отказывалась спать одна, а Лариса не хотела ни в чём уступить "сестре". На Шальи в нашей постели девочки внимания не обращали, та в их глазах шла за мебель.

Или за экзотическую грелку для ног мужа.

Сначала лёг я, а потом, когда я уже засыпал, пришли обе супруги и пристроились по бокам. Минутой-другой позже я сквозь сон почувствовал, как в моих ногах пристроилась верная Шальи.

От неё к центру моего тела потянулась полноводная река магии. Увы, моё тело не смогло всю её принять, поглотить и потому сработало, как ледяной затор в половодье. Магия широко разлилась вокруг меня, оттолкнулась от обнажённых тел Марго и Ларисы, а меня укутала плотным одеялом...

Не знаю, как засыпали другие. Лично я обычно "падал" куда-то в непроглядную тьму, а только потом в ней проступали — или не проступали — отдельные картинки или целые эпизоды, что понемногу объединялись в полноценные сны. Позже, когда возвращался в явь, я далеко не всегда мог уверенно вспомнить сюжет сна, его содержание, и тем более не мог сказать, цветной он или нет. Изредка вспомнить всё мне помогала какая-то, казалось бы, несущественная деталь.

Золотой глаз дракона, пристально разглядывающего меня.

Жёлто-зелёный налёт водорослей на крыльце.

Тёмно-зелёные лапы вековых елей.

Серебряный туман, затопивший пещеру.

Как раз насчёт последнего я сомневался. Возможно, мгла в том моём сне была серой, бесцветной, белёсой, но мне она казалась цветной. Серебряной. А серебро, как всем известно, — цветной металл. Вот и в этот раз вопреки обыкновению я, когда закрыл глаза, попал не во тьму. Меня окружил знакомый серебряный туман, а сквозь него проглядывало что-то золотое.

Тот самый дракон, быть может?

Первым моим желанием в этом сне стало пойти к золоту, что так притягательно сияло сквозь густую мглу. Мне почему-то подумалось, что там — синее небо, яркое солнце, пляж, бескрайняя гладь моря, хижина на берегу. Я было дёрнулся в ту сторону, но не обнаружил под собой опоры. Со всех сторон меня обволакивал туман.

Неуклюже подёргавшись, поизвивавшись, я всё-таки немного сдвинулся в сторону золотинки, мелькавшей сквозь серебряную муть, после чего принялся сильнее загребать руками и толкаться ногами. Вскоре я уже уверенно плыл к намечено цели.

Спустя сотню или больше гребков, когда мгла чуточку расползлась, я нащупал ногами дно и теперь уже уверенно побрёл к манящей меня цели. Та сверкала всё ярче. Вокруг потемнело и с каждым следующим шагом тьма становилась плотнее и гуще.

Шаг, другой, третий...

Я перестал считать шаги, когда обнаружил, что бреду по песку к берегу, а мои ноги омывает тёплый ласковый прибой. Над головой гигантским зонтом раскрылось ночное небо, непривычно густо усыпанное разноцветными яркими звёздами. Даже без Луны — или лун — их света хватало для чтения древних бумажных книг. Вокруг стояли серебряные сумерки. Такие бывают и на Земле в конце лета где-нибудь за полярным кругом, но там поздний закат перетекал в ранний рассвет. Здесь у далёкого горизонта не было и намёка на полуденное светило. Просто светлые сумерки.

Звёзды играли ленивыми волнами, кокетливо в них отражаясь. Бунгало за линией пляжа выглядело точь-в-точь как в моих мечтах. Просторная терраса открывалась к морю, уютный зелёный диванчик под золотым куполом света от лампы манил меня, звал, неудержимо тянул к себе.

На диване, поджав под себя ноги, над раскрытой книгой сидела женщина. Она показалась мне странно знакомой, даже родной. Когда же я подошёл почти вплотную, она повернула ко мне лицо.

Я оцепенел от болезненного узнавания.

6

— Мама?!

Женщина на диване была удивительно на неё похожа, только выглядела очень молодо. Слишком молодо. Как едва вошедшая во взрослую жизнь девчонка, ровесница Ларисы. В жизни я никогда не видел маму такой. Или не запомнил, потому что был мал.

Но ведь это сон, так почему бы ей не выглядеть молодо?

— Здравствуй, Мишутка! — женщина солнечно улыбнулась, отложила в сторону книгу — я успел углядеть на обложке название 'Унесённые ветром' — и протянула мне руки.

Так улыбалась бы любая мама своему сыну, вернувшемуся домой из долгого и опасного путешествия. Я поймал её руки и нежно поцеловал родные ладони. Они, как всегда, пахли молоком, мёдом и полевыми цветами. Мама любила их собирать, и с весны до зимы у нас в гостиной всегда стояли дикие цветы.

Весной это были подснежники, ландыши, ятрышники, любки, ночные фиалки. Поздней весной и ранним летом в вазах появлялись купальницы, даже сурепки. Летом — ромашки, васильки, колокольчики. Вот и сейчас на длинном столе у края террасы стояла ваза с крупными изысканными цветами.

Жёлтые ирисы, может быть?

— Здравствуй, мама! — тёплые родные руки отпускать не хотелось, но: — мне сказали, что ты умерла!

Резко, грубо, но недоговорённости мне тут не нужны. В конце-то концов, это же мой сон, не правда ли?!

Ну, я на это искренне надеюсь.

Мама — или женщина, успешно её изображающая, — мягко забрала от меня свои руки, но вроде как не обиделась. Разве что солнечная улыбка чуть потускнела, погрустнела. Или это налетевший с моря порыв ветра растрепал её волосы?

Женщина до боли знакомым движением поправила причёску и отважно заглянула мне в глаза.

— Тебе не соврали, — после недолгой паузы мама кивнула и тяжело вздохнула. — В определённом смысле, тебе сообщили правду. Но одновременно солгали. С определённой точки зрения, я, как видишь, всё ещё жива. Как было сказано: "Не все мы умрём, но все изменимся вдруг, в мгновение ока, при последней трубе032:"

Лампа на приставном столике возле дивана засветилась чуть ярче, отделив пространство террасы от дикого мира вокруг. Откуда-то из дома наружу прорывалась любимая мамина музыка. Второй фортепьянный концерт Сергея Рахманинова.

— Это ведь сон? — неуверенно поинтересовался я.

— С определённой точки зрения вся человеческая жизнь проходит во сне, — мама скривила губы в грустной улыбке. — Я знала многих, кто за всю свою жизнь так ни разу и не проснулся. Выпьешь со мной чаю, сын?

Неожиданно для самого себя я кивнул.

Мама явно обрадовалась, протянула руку к бронзовому колокольчику, что притаился под лампой. До движения маминой руки я не обращал на него внимания. Мелодичный звон прервал музыку, и к нам из дома вышла смутно знакомая девушка в костюме горничной.

— Два чая, милая! — скомандовала мама.

— Пять минут, милостивая госпожа, — девушка бросила на меня быстрый взгляд и скрылась внутри бунгало.

— Нравится? — хитро посмотрела мама, а когда поймала мой недоумевающий взгляд, пояснила. — Хижина на берегу тёплого моря, пляж, красивая девушка: всё, о чём ты, Мишутка, мечтал: так, может быть, останешься тут, со мной?

Я промолчал, отвечать не спешил.

По спине острыми ножками бегали ледяные мураши, а трепещущую душу черный паук понемногу заплетал тонкой паутиной страха. Пусть это сон, но я чувствовал: если отвечу "да", никакого "потом" для меня уже не будет. Останется только бунгало, пляж, тёплое море — всё то, о чём якобы мечтал.

Да мечтал ли?!

Мне было кристально ясно, что подобные предложения — пусть даже во сне — просто так, в шутку или наобум, не делают, и ограничиться простым "нет" не получится.

Понадобиться нечто более весомое.

Я подал руку и помог маме подняться с дивана и перейти за стол. Там было темнее, но зато тут рядом что-то нашёптывал прибой, а чуть дальше звёзды беззаботно качались на ленивых волнах.

Мама — та, которая изменилась, когда услышала ту последнюю трубу, отчего стала не просто мамой, не только мамой, — с интересом следила за тем, как менялось моё лицо, пока я отчаянно искал выход из безнадёжной ситуации. А ещё мама-не-мама склонила набок голову, прислушиваясь к чем-то.

Наверное, к биению моего сердца?

— Ваш чай, госпожа!

Всё та же смутно знакомая девушка в костюме горничной бесшумно вошла и выгрузила с просторного подноса две чашечки с блюдечками, сахарницу, объёмистый фарфоровый чайник, тарелочку с горячей выпечкой, ложечки и встала рядышком, опустив ухоженные руки на передник. Дождавшись маминого жеста, она разлила по чашкам ароматный тёмно-красный, почти чёрный, чай. Когда ставила передо мной чашку, девушка едва слышно шепнула: "Не ошибись, мой господин Майкл!"

Апсара! Теперь, когда я узнал горничную моей мамы, мне стало ещё страшнее. Руки задрожали, и пришлось приложить всю силу воли, чтобы поднять хрупкую фарфоровую чашечку к губам и не расплескать тёмно-красный напиток. Маме это бы не понравилось.

— Уйди! Ты пока свободна! — с явным раздражением прошипела мама своей якобы горничной.

Та сдержанно поклонилась нам и скрылась внутри дома.

— Так что ты решил, сын? — мама-не-мама сделала аккуратный глоток и вернула чашечку на стол. — Как ты уже понял, примитивного "нет" я не приму!

— Я мечтал о другом, хотя твоё предложение в некоторой степени тоже интересно, мама. — Я обвёл взглядом бунгало, пляж, скрывшиеся за тьмой джунгли. "Нет" можно сказать по-разному. Важно понимать, с кем общаешься, говорить уверенно, искренне. — С нашей последней встречи я тоже изменился. А домик на берегу моря... то была блажь вышедшего в отставку чиф-сержанта, не моя. После войны, знаешь ли, хочется мира и покоя...

Кому об этом знать лучше, чем женщине-офицеру?!

— ...чтобы лучше подготовиться к следующей битве?!

Мама-не-мама завершила фразу за меня, но мой отказ её ни чуточки не огорчил. Дальше мы просто сидели, пили чай. Допили. К выпечке я не притронулся. Слышал разные мнения о еде из другого мира, но все сходятся в одном: живому существу там ничего кушать не стоит. Пить можно.

— Не просто так я пригласила тебя, — мама мягко поставила чашечку и встала из-за стола. Следом за ней вскочил и я. — Конечно, мне очень хотелось встретиться, сынок. Давно не виделись...

Десять лет. С тех пор, как я ушёл в армию, а ты вернулась в Корпус ключников.

— ...очень хотелось взглянуть, Мишутка, каким ты стал. Вижу, повзрослел, до полковника дослужился, женился: трижды. И домик свой на берегу моря строишь сам. Молодец! Но всё перечисленное не важно, не главное...

Главное, судя по интонации, что не там. Не с теми.

Об этом я уже сам догадался, сам узнал, мама.

— ...нужна твоя помощь, сын! — неожиданная, внезапная просьба. Совсем не то, чего я ждал. Я аж вздрогнул, но собрал всю свою волю и ответил так, как должно.

— Всё что могу, мамочка! Всё, чем могу.

Это же моя мама! Пусть она изменилась, так и я уже не тот Мишутка.

— Если кто сможет, то только ты, — грустно улыбнулась женщина, так похожая на мою молодую маму, и я нежно обнял её за плечи. — Что ж, Миша, заранее спасибо.

7

О как! Ещё ничего не сделал, а "спасибо" заработал! Что-то с этой помощью не так. Жаль, отказаться нельзя. Не получится.

— Тут вопрос вечной жизни и окончательной смерти, сын. Не только для меня одной и других таких, как я, — мама-не-мама грустно вздохнула, вернулась на диван и жестом пригласила сесть и меня. — Для всей звёздной системы Илу, Миша. И, возможно, не для неё одной...

Наяву я бы впечатлился подобному заявлению, вскочил бы, принялся возражать.

Действительно, ну что может угрожать гибелью целой звёздной системе? Взрыв новой, сверхновой? Ха-ха-ха! Оранжевый карлик Илу стабилен, взорваться в ближайшие сорок миллиардов лет не сможет. За всё время жизни нашей Вселенной ещё ни одна подобная звезда не взорвалась!

Но я ни на мгновение не забывал, что нахожусь во сне. Пусть мой сон необычен и донельзя странен, но это моё сновидение и моя мама. Я очень давно её не видел, а если начну спорить, возражать, боюсь сон прервётся. Пусть мама-не-мама говорит, я терпеливо выслушаю до конца и лишь потом, если понадобится, осторожно переспрошу.

Если к этому времени вопросы останутся.

— ...Как ты, Мишутка, наверное, знаешь, Арду создали фалари. Но ты вряд ли догадывался, что материалом для создания планеты и её спутников послужил ноэль, тогда как оранжевую звезду Илу фалари умыкнули из Большой Вселенной, чем весьма разозлили её Стражей. Ты бы тоже разозлился, если бы из твоего кармана стащили золотой, и не важно, сколько триллионов монет у тебя сложено в закромах!..