Дракон, некромант и кошка

Что рассказывать? Ах, да... Увлеклась, глядя в зеленые глаза своего... дракона.

— Все живы, кроме Киятуни, — отчиталась я. — У Кьясса контузия, но сейчас он уже восстанавливает защиту. Пин спит.

— Горицветник перечный, — сказал Коэн.

О чем это он?

— Пину нужно дать настой горицветника, он нейтрализует всю ту дрянь, что вливал в него Амигулли.

— Спасибо! — воскликнула я, порываясь вскочить. Надо скорее вернуться и...

— Успокойся, с ребенком все будет в порядке, даже если дать ему отвар через несколько часов, — поймал меня за руку дракон.

Ну, и как-то так получилось, что потом я сидела у него на коленях.

— Почему не взяли Киятуни живым? — спросил Коэн, перебирая пряди моих волос.

Мррр... До чего же прррриятно...

— Он был не один, — прошептала, с трудом концентрируясь на словах. — Сообщник убрал его заговоренным ножом.

— Ножом? — задумчиво переспросил дракон.

— Да. В спину, — подтвердила я.

— Сама видела? — опять переспросил он.

— Сама, — ответила я, опуская голову на его плечо.

— А что ты там делала? — чересчур ласково поинтересовался он. Вляпалась. — И где был в это время Верель?

Надо срочно отвлекать своего дракона. Тем более, что я так удачно устроилась в его руках.

— Фелисьяна, отвечай, — негромко, но очень серьезно рыкнул он.

— Твоя кожа сладкая, — ответила я, предварительно лизнув его в основание шеи. — Как... масло.

— Фелисьяна! Прекрати немедленно, — приказал он. — Или...

— А мы все равно во сне, и ты ничего не можешь сделать, — логично заключила я.

— Ты в самом деле так думаешь? — удивился он.

— Да, — убежденно ответила я и лизнула его снова. Мррр...

Коэн прижал меня крепче и дунул в макушку.

— Знаешь... Если бы мне хватило времени, ты бы еще в прошлый раз поняла всю глубину своего заблуждения, — чуть хрипловато прошептал он.

Это слегка отрезвило меня. Его отвлекла, но и сама увлеклась. А у меня ведь еще вопросы...

— Как ты это делаешь? Как приходишь ко мне в снах?

— Это не я. Это ты приходишь, — возразил он. — Ты так и не ответила, где был Верель, и что ты делала рядом с трупом.

— А ты... — тут его пальцы нежно прошлись по моей спине, и остальные слова куда-то подевались. Кажется, это ответный ход.

— Да? Говори, говори, — продолжил диверсию дракон.

— Ты не сказал, как мы... как нам... удается встречаться во сне, — сжав зубы, выдохнула я.

— Глаз Тхаа, — сжалился надо мной Коэн. — Настройки, — пояснил он свою мысль, продолжая прижимать меня и гладить по спине.

— Расскажи, — потребовала я.

— Сначала ты, — прошептал он совсем рядом с ухом. Как это ему удается?! Сердце забилось чаще, предательская дрожь прокатилась по телу...

— Ты... странно действуешь на меня, — честно призналась я. — Не хочется разговаривать.

— А чего хочется? — ох... настоящий змий-искуситель...

Я повернула к нему лицо с приоткрытыми губами. Он... понял правильно. Вот только в этот момент...

— Шеф! — радостно воскликнул голосина Триспика. — А где это вы?

Мы с Коэном тихо помянули Пречистых тварей и повернулись к источнику звука.

— А ты как думаешь? — спросил дракон волкодавью морду, прорисовавшуюся прямо посреди одной из стен.

— Шеф, от вас столько не было вестей, — вмиг посерьезнел Триспик. — Мы беспокоимся.

— Все в порядке. У меня, — ответил Коэн. — А вот у вас? Почему не выполнили прямой приказ?! Как моя... как фарка очутилась рядом с трупом? Где был Верель, которому я приказал не спускать с нее глаз?!

— Шеф, так Верель ее в безопасное место отправил, а мы как раз ждали, когда Киятуни...

— Что с сообщником? — перебил его дракон, посмотрев на меня... многообещающе.

— В портал прыгнул, — сердито ответил волкодав. — Не успели мы.

— Триспик, за фарку отвечаешь головой. Вернусь — поговорим по свойски. И мало вам не покажется. А сейчас — кру-угом и шагом марш из нашего сна, — скомандовал он так, что и мне захотелось развернуться на сто восемьдесят и драпать куда глаза глядят.

— Есть! — рявкнула собачья морда так, что стены ощутимо затряслись. И пропала.

Вот как это получается, а? Как они проникают в мои сны... в наши с Коэном разговоры?!

— Они специально тренированы, — извиняющимся тоном сказал Коэн. — Улавливают тончайшие оттенки... даже не запахов, а их следов.

— Ты хочешь сказать, что они унюхали тебя в моем сне? — не поверила я.

— Не забивай свою голову, просто... это объективная реальность, — заявил дракон. — И я жду информацию про Киятуни.

— А... тебе же Триспик все рассказал? — сделала я наивные глаза.

— Фелисити, пока нам снова не помешали...

Я радостно и с энтузиазмом закивала.

— Нет, непредсказуемая моя, сначала выслушай.

— А совместить... нельзя? — я потерлась щекой о его грудь, вызвав полустон-полурык.

— Я и так с трудом сдерживаюсь, — пояснил мне Коэн, жестко фиксируя рукой мою голову. — Теперь мы знаем, откуда они знают, что ты жива.

— Не только я, но и Пин, — согласилась я. Грустно... когда ты всем телом ощущаешь своего... дракона, а сделать ничего не можешь... Я слегка поерзала, но и эту активность он пресек, плотнее прижав меня к себе.

— Именно. Поэтому тебе — и особенно ему — оставаться в том времени опасно.

— Но... ты сам говорил про законы времени, — возмутилась я.

— Мы их уже столько понарушали... — вздохнул Коэн. — Одним больше, одним меньше — уже существенной роли не сыграет. Словом, возвращайся и Пина с собой забирай.

Я настолько удивилась, что спросила только:

— А как?

— Собери вещи в сумку, предупреди своего дроу, за некромантом пусть следит Кор-Валдис, бери ребенка и засыпай в первой ипостаси. Глаз Тхаа перенесет тебя ко мне. Главное, не забудь там знак эмиссара.

Услышав про знак, я взвилась.

— Ты специально! Ты меня подставил!

— Нет, Фелисити, знак должен был стать маяком, я же не знал, сработает ли глаз Тхаа, — рассудительно-убедительным тоном, каким говорят с расшалившимися детьми, сказал Коэн. — Самое главное, не оставляй в том времени материальных следов своего пребывания.

— Материальных? — не сразу переспросила я, задумавшись о коварстве дракона, подстраховавшегося дважды.

— Вещи, одежда, — терпеливо пояснил он. — Подарки ты там никому не дарила?

— Нет, — ответила я.

— И хвала Пречистым Тварям. Мы не сильно наследили только благодаря тому, что в то время ты находилась в закрытом мире.

— То есть? — переспросила я.

— Ты физически находилась в закрытом мире, поэтому время Лиила спокойно реагирует на твое появление.

Заумь какая-то...

— Ладно. Я согласна вернуться, но...

— Пина держи обеими руками, — добавил торопливо Коэн.

— Хорошо, — вздохнула я. Само собой, когтями вцеплюсь.

— Вроде, ничего не забыл...

— Точно? — переспросила я. — Тогда, может, отпустишь меня?

— Зачем? — не понял он. — Мне и так удобно. А тебе? — спросил он, целуя меня где-то за ухом. Мурашки тут же побежали по шее, а дракон... пользуясь тем, что я не могу пошевелиться, еще и слегка прикусил нежную кожу...

Больше мы не разговаривали.

Проснулась я разгоряченная, устало-довольная и... кажется, совершенно счастливая. И вообще, это здорово, вот так проводить время во сне. Лучше любых фантазий!

На мой довольный вид сразу же обратил внимание Верель, поменявшийся местами с Триспиком. Повел носом и спросил:

— А все-таки, где сейчас шеф?

— Сейчас? Понятия не имею, — выкрутилась я. — Мне нужен горицветник перечный.

— Что, вот прям сейчас? Может, хоть позавтракаешь?

Я посмотрела на Пина — он все так же крепко спал, свернувшись в клубок у стены — и ответила:

— Прямо сейчас.

— Ладно. Пойду скажу Триспику, что тебе на базар приспичило.

Он вышел, а я, подхватив Пина на руки, отправилась проведать Кьясса и его приятелей. Они так и сидели в той же комнате — дроу, держась за голову, орк — у стены на корточках, а эльф на подоконнике.

— Как дела? — спросила я. — Восстановили защиту?

— Как сажа бела, — ответил Строри. — Какая-то зараза всю ночь не давала замкнуть контур.

— То есть?

— То и есть, — ответил Кьясс. — Придушил бы тебя вместе с твоим драконом, я только под утро понял, что он...

— Гм... — высказалась я. — А мне горицветник нужен перечный. Нет случайно?

— Как это случайно? — удивился Ланн. — Ты ж сама велела всегда носить с собой горицветник на предмет всяких отравлений. Вот, — и он протянул мне небольшой кожаный мешочек на шнурке.

Ну надо же! Ай да я!

— Спасибо, Ланн! — я на радостях чмокнула его в щеку и унеслась на кухню. Готовить отвар.

На кухне уже суетился Мисклун, которому предстояло кормить завтраком помимо нас двух волкодавов, орка и эльфа.

— Дядя Мисклун, как здоровье?

— Да что ему сделается? — удивился огр. — Рука за ночь зажила, а больше ничего и не болело. А котеночек спит?

— Спит, — вздохнула я. — Дядя Мисклун, мне надо для него отвар приготовить из горицветника.

Огр выдал мне артефактные весы, на которых можно взвесить и одну пылинку, медную кастрюльку и ложку. С пропорциями я решила не мудрить, и через полчаса остуженное до нужной температуры лекарство было процежено и готово к использованию.

Фил крутился на подхвате, Верель не отходил ни на шаг, хорошо хоть, орк, дроу и эльф были все еще заняты... Кто хоть раз в жизни пробовал напоить спящего кота лекарством, поймет меня без долгих разговоров. Пин, даже не просыпаясь, отмахивался от доброхотов всеми лапами, кусался и вертелся, отчего я сильно пожалела, что не захватила из закрытого мира обычного одноразового шприца...

Наконец, за дело взялся Мисклун. Он прижал к себе малыша и ласково урча, словно очень большой кот, мигом упокоил его.

— Дай сюда воронку, — велел он мне.

Воронка на кухне Кьясса — тоже не просто приспособа, а артефакт. Надо лишь вставить ее правильным концом, а дальше в ход идет магия. Как я сама-то не додумалась? Слишком переживала и нервничала... Когда болеет твой малыш, всегда думаешь, что уж лучше бы я... И жалость... и душащие слезы, которые никому нельзя показать...

Словом, когда я проморгалась, дело было сделано. На нас не действует магия, но артефакты... Работающие сами по себе, вполне. На первый взгляд ничего не изменилось. Пин продолжал спать, и Мисклун, видя мой затравленный взгляд, передал котенка Филу.

— Успокойся, мамочка, — насмешливо сказал Верель. — Это обычная трава, чтобы она подействовала, нужно время.

— Конечно, — подтвердил Мисклун. — Это ж не магия.

Я решительно забрала Пина из рук Фила и потребовала свой завтрак. Стресс надо срочно заесть.

Мисклун расстарался. Еды было много: и пышные оладьи, и сладкая молочная каша, и салат для эльфов, и мясные биточки для всех остальных. А еще — нарезанный огромными ломтями окорок, тройной омлет со сметаной, и творог и сливки лично для меня.

Когда я доедала омлет, теплый шерстяной комочек на моих руках пошевелился. Я немедля потрогала его нос — теплый, еще спит... Но тут Пин приоткрыл глаза. Я замерла, позволив обнюхать свою ладонь, и лишь затем осторожно погладила его между ушами. Он заурчал и попытался лизнуть мою руку.

— Малыш проснулся, — довольно пророкотал Мисклун. — Сейчас налью ему сливок.

Пин чихнул, и заинтересованно поднял мордочку. Потом изящным движением приподнялся на лапах и... вот уже он на столе, обнюхивает мою тарелку.

Со всех сторон послышались одобрительные возгласы. Верель и Строри стали предлагать свои биточки, Кьясс и Ланн пытались накормить котенка кусочками оладий. Но я это безобразие тут же пресекла.

— Дядя Мисклун, разбей в сливки сырое яйцо, солить не надо. Мужчины, Пин сейчас должен выпить коктейль, а потом...

Но Пин был не согласен. Он тыкался носом в каждую тарелку, пока не решил, что объедать он будет орка с волкодавом. Я схватила его за шкирку и поднесла к миске, которую уже поставил рядом расторопный огр. Пин фыркнул.

— Да ты попробуй, это вкусно! — убеждала я.

Не верю, говорил его взгляд.

— Ты что, никогда не ел сливок? — удивилась я. — Со свежим яйцом? Мррр, вкуснятина!

Я поднесла миску ко рту и отпила глоток. Котенок недоверчиво посмотрел и сделал шаг в нашу с миской сторону. Для пущей убедительности я обмакнула палец в сливки и поднесла к его носу. Теперь-то у него с нюхом должно быть все в порядке!

Пин опять чихнул, но к миске подошел уверенно. Скоро его мордочка скрылась там целиком, слышно было только громкое причмокивание. Все остальные с умилением наблюдали, как Пин ест. Я тоже была в числе этих всех, но... ни на минуту не забывала, что нужно сделать, если он начнет оборачиваться.

Впрочем, мой малыш был не таким уж малышом. Во всяком случае со стола сиганул, как полноценный взрослый фарк. Шага на три в сторону. Я оказалась там быстрее, потому что была очень внимательна.

— Оставь парня, мамочка, ему по делу, — насмешливо протянул Верель.

Я хотела было огрызнуться, но... передумала. Пин дернулся у меня в руках, и я быстро вышла из кухни. В той комнате, где мы провели ночь, я выпустила его со словами:

— Оборачивайся.

Он заметался, ища выход, но я была непреклонна. Спустя миг Пин стоял передо мной в человеческой ипостаси.

— Красотка, где туалет? — резко спросил он.

Я показала. Пин тут же скрылся за дверью, а я... сползла по стене и уселась на корточки, как Строри. Как я не подумала, что малыш целые сутки... не справлял естественных надобностей?! Ну какая из меня мать?!

Пин вышел, а я все сидела, предаваясь самобичеванию... В переносном, конечно, смысле!

— А где это мы? — спросил меня фарк, когда ему явно надоело мое молчание.

— В доме моего друга, — ответила я.

— А Амигулли?

— Его здесь нет, — обтекаемо и дипломатично, а главное — правда!

— Он отпустил меня с тобой? — удивился Пин.

— Вообще... а что ты помнишь? И ты, наверное, еще голоден? Пойдем, там Мисклун такой завтрак приготовил!

— Мисклун?

— Это добрый дядя огр, пойдем, я вас познакомлю.

За дверью деликатно прокашлялись. Верель. Предсказуемо.

— А это тоже оборотень, только не такой, как мы, — обратилась я к Пину. — Он волкодав в истинной ипостаси. Зовут — Верель.

— Меня не зовут, я сам прихожу, — весело отрекомендовался тот. — Дай лапу! — он протянул к моему мальчику свою ручищу, и Пин с достоинством ее пожал.

— Пин, лапу дают волкодавы, — заявила я. — Мы просто здороваемся.

— Конечно-конечно, мамочка, — согласился Верель и подмигнул малышу.

— Мамочка? — переспросил его Пин.

— А ты не понял? Красотка — твоя мамочка, — доступно объяснил волкодав.

— Мама? — Пин остановился и повернулся ко мне. — Ты — моя мама?

Я сглотнула невесть откуда взявшийся ком в горле и чуть хрипло ответила "да".

— Мама? — Пин остановился и повернулся ко мне. — Ты — моя мама?

Я сглотнула невесть откуда взявшийся ком в горле и чуть хрипло ответила "да".

Он посмотрел на меня со смесью радости и недоверия:

— Разве так может быть? Амигулли говорил...