"Дьявольский котел"

Руди рухнул в кресло. — Я был совершенно выбит из колеи, Джон.

— Да. Мне жаль. Я думаю, что уже немного поздно. — Он стоял, и казалось, что он все еще на вечеринке. Но черты его лица внезапно стали серьезными. — Я просто хотел сказать вам, что я благодарен фонду за поддержку. Спасибо вам за поддержку, Руди. Я этого не забуду.

— Не за что, Джон. Я рад, что фонд смог помочь.

— У меня к вам вопрос.

— Конечно. Давайте.

— Космик хочет провести миссию к ядру.

— До меня дошли слухи.

— Руди, они предлагают кучу денег за лицензионные права на "Локарно". Чтобы они могли совершить первый полет. Они хотят снарядить небольшой флот и отправиться на поиски источника омега-облаков. Посмотреть, что они из себя представляют. Откуда они берутся.

— Это достойное дело.

— Знаю. — Долгое время он молчал. — Насколько я понимаю, Эпкотт тоже собирается сделать предложение.

— Поздравляю, Джон.

— Без вас и фонда, Руди, этого бы никогда не случилось.

Руди выдавил улыбку.

— Я планирую разделить деньги с фондом, Руди. Вы тоже достойный человек.

— Спасибо вам. Это очень великодушно, Джон.

Последовала еще одна долгая пауза. — Что не так?

— Ничего. Совсем ничего.

— Это не то, что я чувствую.

— Все в порядке, Джон. — Просто забудьте об этом.

— Руди, мы не можем выполнить подобную миссию с одним кораблем.

— Вы правы. Это абсолютно верно.

— Если бы возникла какая-либо механическая проблема, все были бы мертвы.

— Знаю. Вы абсолютно правы.

— Тогда почему вы злитесь на меня?

— Потому что вы никогда не спрашивали.

— О чем?

— Можем ли мы получить второй корабль.

— А вы можете?

— Конечно.

— Вы же не станете меня разыгрывать?

— Никогда.

— Вы действительно хотите полететь?

— Джон, я бы отдал все, чтобы успеть на этот рейс.

— Хорошо.

— Спасибо.

— Черт возьми, Руди, это ваш корабль. Ваши корабли. — Кто-то остановился, чтобы поговорить с ним. Затем он вернулся. — Простите.

— Все в порядке.

— Нам понадобятся два пилота. Я хочу попросить Мэтта. Если вы не против.

— Конечно. Кого еще вы имеете в виду?

— Не знаю. Я надеялся, что вы кого-нибудь порекомендуете.

— А как насчет Хатч?

Он не выглядел впечатленным. — Не думаю, что у нее все еще есть лицензия. В любом случае, она отказывалась лететь на Эйлиот. Как считаете, согласилась бы она на что-то подобное? Отправиться к ядру?

— Есть только один способ это выяснить.

ЗАМЕТКИ АНТОНИО

Я знал, что что-то происходит. Пока все остальные пели Рокэуэй Блюз, а Гарри Маклейн исполнял мелодию из старого шоу виртуальной реальности "Полуночная луна", Джон, Хатч и Мэтт стояли в сторонке и разговаривали. Было очень весело. Когда они расстались, все выглядели довольно счастливыми. Затем Джон заметил меня. Он подошел, схватил меня за плечо и вытащил из помещения. Он сказал, что у него есть для меня эксклюзив, что-то в дополнение к моей истории о полете на Эйлиот. — Мы добираемся до сути, — сказал он. — Собираемся найти источник появления омег. — И после того, как я расспросил его, когда они отправятся, и кто еще отправится, и что они ожидают найти, он сказал, что у него есть ко мне вопрос. — Да, — сказал я. — Какой? — И он сказал: — Антонио, хотите пойти? Вы приглашены.

— Среда, 10 октября

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

ОТПРАВЛЯЮЩИЕСЯ

ГЛАВА 21

Едва Хатч переступила порог, как на связь вышла Морин. Она была рада, что миссия прошла успешно, но была явно расстроена.

Вероятно, это снова были парни. Морин то влюблялась, то расставалась. Но она не была склонна делиться подробностями. Хатч вспомнила, как мало она сама рассказывала своей матери. Вспомнила, как та была шокирована, когда она объявила, что собирается пилотировать сверхсветовые корабли. Она посоветовала ей остаться дома. Найти хорошего мужчину. Это то, ради чего мы отправили тебя в университет? Ты хоть представляешь, сколько это стоило?

— Все в порядке, любимая?

— Я в порядке, мам. — Морин была привлекательной молодой женщиной. Хатч с гордостью подумала, что она похожа на свою мать. Она изучала историю, как и Присцилла. У нее были непринужденные манеры отца. Эта последняя черта характера неизбежно выдавала ее, когда она пыталась скрыть свое недовольство. — Я рада, что ты благополучно добралась домой.

— Морин, мы были только на Эйлиоте. — Она улыбнулась, представив, как это, должно быть, прозвучало. Морин никогда не бывала дальше лунной базы. — Это был хороший полет.

— Я слышала, ты снова отправляешься в путешествие. В центр галактики. — Распространение новости не заняло много времени. — Туда, где выращивают омег.

— В ноябре, — сказала Хатч. — Мы просто полетим, чтобы осмотреться. И не волнуйся. Нас не будет всего несколько месяцев.

— Я бы хотела, чтобы ты этого не делала.

— Со мной все будет в порядке, милая. Мы просто посмотрим и вернемся домой.

— Тебя убьют, — сказала она. — Что произойдет, если монстры придут за тобой?

— Не думаю, что нам нужно беспокоиться о монстрах, Морин.

— Ты этого не знаешь. И корабль может разбиться. Кто отправится за тобой? Кто вообще может знать?

— У нас будет два корабля, Морин. Орион предоставляет нам "Джеймса Макадамса".

— Что, если они оба сломаются?

— Ты же знаешь, что этого не случится.

— Мама, ты не самый осторожный человек на свете.

— Я обещаю, что не наделаю глупостей.

— Знаю. Я просто не уверена, что буду делать, если с тобой что-то случится.

Большую часть полета домой они провели в разговорах о том, как углубиться в изучение омег, теоретизируя о них. Говорили о Котле. Месте, где производились омеги. Облакам, которые сейчас движутся в непосредственной близости от Земли, потребовалось 1,7 миллиона лет, чтобы добраться сюда. Это, конечно, означало, что того, что их породило, скорее всего, больше не существует.

Следовательно, опасности, вероятно, не было.

Даже если бы они обнаружили какое-нибудь производственное предприятие, мегаплатформу, производящую и рассылающую смертоносных пришельцев по всей галактике, Хатч, конечно, не стала бы приближаться к нему. — Со мной ничего не случится, — сказала она. — Мы просто собираемся прокатиться. Посмотреть, что там.

— Можно мне пойти с тобой?

— Это плохая идея, Морин. Ты не можешь просто так взять и не ходить в университет целый год.

— Почему нет?

— Потому что и Чарли захотел бы прийти. И тогда племяннику Мэтта тоже захотелось бы. Чем бы это закончилось?

— Мама, прошу тебя, не ходи. Не делай этого.

Хатч вспомнила дистанцию, которая всегда существовала между ней и ее матерью, которая никогда не понимала, как ее ребенок мог покинуть безмятежность и безопасность Нью-Джерси, чтобы разгуливать — она на самом деле использовала этот термин — по сверхсветовым путешествиям. Теперь они были ближе. Она все еще была жива и здорова в семейном доме в Принстоне, бесконечно благодарная за то, что Хатч в конце концов образумилась, вышла замуж, завела семью и остепенилась.

— Мама, это не смешно. На самом деле это не смешно.

— Прости. Я думала о твоей бабушке.

— Ей это тоже не понравится.

— Я знаю. — Хатч посерьезнела. — Послушай, любимая, я должна пойти с ними. Я никак не могу оставаться дома, когда это происходит. Я была с самого начала. Я хочу быть рядом в конце. Или, по крайней мере, когда мы выясним, что происходит.

— Папа тоже не хотел бы, чтобы ты уезжала.

В этом она была права. — Морин, тебе придется дать мне поблажку.

У ее дочери были черные волосы, изящные черты лица и сияющие темные глаза. На ней были красные брюки и белый пуловер с надписью "УНИВЕРСИТЕТ ВИРДЖИНИИ". — Хорошо, — сказала она. — Поступай по-своему. Ты всегда так поступаешь. — Она надулась.

— Послушай, любимая. Потерпи немного. Когда я вернусь, занятия в университете закончатся, и мы отправимся в Швейцарию. Ты и я. И Чарли, если он захочет.

— Ты пытаешься подкупить меня.

— У меня получается?

Наконец, улыбка пробилась сквозь тучи. — Ладно. — Затем она снова посерьезнела: — Но обязательно вернись.

Час спустя позвонил Чарли. Он был почти на три года младше своей сестры. Они, очевидно, поговорили, и он удовлетворился тем, что сказал ей, что ему бы очень хотелось поехать в Швейцарию, когда она вернется домой.

— Хорошо, — сказала она.

У него были глаза и челюсть его отца. И это насмешливое выражение лица, которое так очаровало ее тридцать лет назад. Она вздохнула. Время летит так быстро.

Несколько лет назад ей какое-то время казалось, что она разгадала загадку омега-облаков. По крайней мере, частично. Она видела серию взрывов, которые при наблюдении из определенных точек за пределами галактики могли бы составить своего рода световое шоу-симфонию. Какое-то время она была в восторге, но математики, которым она рассказала об этой идее, вежливо улыбнулись. Один из них сказал, что это был случай, когда наблюдатель увидела то, что хотела увидеть. И он использовал взрывающихся омег для создания различных моделей. Рассматриваемых с разных точек зрения.

Ее не будет по меньшей мере семь месяцев. Хатч не хотела уезжать на такой долгий срок. В лучшем случае она вернется не раньше июня. Ее дети были в университетах, так что дома ее ничто не удерживало. И все же она беспокоилась, что будет мешать. Не думала, что Мэтт и Джон захотят, чтобы женщина средних лет работала с ними так долго. Они сказали ей, что, конечно, приходите, это будет миссия всей ее жизни, но она все еще не была уверена, пока в ее гостиной не появилось изображение Руди, задающее вопрос. — Вы были там с самого начала, — сказал он. — Вы были там, когда мы выяснили, как уничтожить эти проклятые штуки. Это будет следующим шагом. Вы и вправду хотите сидеть дома и смотреть "Клубную комнату"?

— Не совсем.

— Хатч, если я вам кое-что расскажу, пообещаете не смеяться надо мной?

— Конечно, Руди.

— Я всегда завидовал вам. Я имею в виду, вы были в центре очень многих событий. Я знаю, что именно Джон находится сейчас в первом ряду. Это останется в памяти как миссия Силвестри. Но они будут помнить и команду. И мне нравится идея, что мое имя будет ассоциироваться с вашим.

— Руди, это очень мило с вашей стороны.

— Это правда.

Повисло неловкое молчание. — Так когда мы отправляемся? — спросила она. — У нас уже есть какие-нибудь конкретные планы?

— Ноябрь. Пятнадцатое число.

— Вы шутите. Осталось меньше двух месяцев.

— Это запуск.

— Ладно. Я буду там.

— Извините за столь короткое время уведомления. В Конгрессе есть предложение...

— Я слышала.

— Мы обеспокоены возможностью издания приказа о прекращении и воздержании от дальнейших испытаний.

— Они боятся, что мы всполошим все, что там есть.

Это то, что они говорят. — Это, конечно, чушь собачья. Но "зеленые" добились избрания, пытаясь запугать людей до смерти. — Мы защитим вас, — заявили они. — Мы хотим, чтобы они держались от нас подальше, поэтому будем держаться от них подальше.

Два дня спустя они провели селекторное совещание. — Я пытался найти подходящее экранирование для кораблей, — сказал Руди. Он скорчил недовольную гримасу. — Это будет дорого стоить. — Радиация в радиусе шестидесяти световых лет от ядра была значительной.

— Сколько? — спросил Мэтт.

Руди назвал цифру. На средства от вложений в броню двух кораблей они могли бы купить третий корабль, новый. Если бы на рынке появились новые сверхсветовые корабли.

— Это неприятно, — сказал Джон, — но не должно стать проблемой. Сейчас корпорации хотят дать нам денег.

— Но это всегда связано с определенными условиями, — сказала Хатч. Она повернулась к Руди. — Можем мы собрать их за счет пожертвований?

— У нас есть неплохие шансы. Мой вопрос просто в том, не разумнее ли было бы отправиться куда-нибудь в другое место. Не углубляться в ядро. Может, оставим его на потом?

Джон взглянул на Мэтта. — Что вы думаете, Хатч?

Они все посмотрели на нее, и она поняла, что все трое уже разговаривали ранее, обсуждали этот вопрос, разошлись во мнениях и каким-то образом согласились руководствоваться ее точкой зрения. Они могли бы отправиться в одну из туманностей, заполненных древними солнцами класса G. Кто знает, что они могли бы там найти?

Или могли бы отправиться к Лебедю X 1, первой открытой черной дыре, исторической. И, таким образом, стать первой экспедицией, ступившей на эту священную почву. Так сказать. Это было в шести тысячах световых лет отсюда? Три недели в пути.

Или, может быть, к Эта Киля, безумной звезде. Иногда она в четыре миллиона раз ярче Солнца, достаточно яркая, чтобы затмить Сириус, хотя и находится в десяти тысячах световых лет от Земли. В другое время она невидима. Если повезет, они смогут добраться туда вовремя, чтобы увидеть, как она взорвется.

— Хатч? — Руди посмотрел на нее, ожидая ответа.

Омеги были величайшей загадкой эпохи. — Доберемся до ядра, — сказала она. — Давайте выясним, что происходит.

Они обменялись взглядами. Поклонами. Джон произнес невысказанное "Я же тебе говорил".

— Достаточно хорошо, — сказал Руди. — Хатч, мне нужна ваша помощь в сборе денег.

Кампания в поддержку фонда превратилась в настоящую радость. Деньги потекли рекой. Кроме того, они получали просьбы о перелете рейсом к зоне Мордехая со всего мира. Казалось, что все на планете хотели полететь.

Во многом этот энтузиазм можно было отнести на счет Антонио, который описал миссию на Эйлиот как одно из величайших достижений человечества, сравнимое с изобретением демократии, открытием спутников Юпитера и фильмом "Гамлет". Какое-то время было невозможно включить виртуальную реальность, не увидев, как Антонио скромно объясняет, каково это — путешествовать с "Локарно". И каковы были последствия.

Она также нашла время, чтобы провести инспекцию "Макадамса". Она взяла с собой Мэтта. Корабль казался исправным, поэтому Руди завершил сделку с Орионом. Деньги за него не перешли из рук в руки. Корпоративный гигант получил хорошую рекламу среди общественности и налоговые льготы.

По окончании сделки начались работы по установке дополнительной защиты на обоих кораблях.

Руди настаивал на том, чтобы она пилотировала один из кораблей. — Прошло много времени, — сказала она.

— У вас все еще есть лицензия?

— Нет. — Она рассмеялась. — Давненько не было нужды.

— Можете получить повторно?

— Не знаю. Почему бы вам не нанять кого-нибудь более сведущего в этом вопросе?

— Я бы предпочел, чтобы на борту были вы, а не посторонний человек.

— Считаете, что таким образом добьетесь большей известности?

— Это не повредило бы, — сказал он. — Но причина не в этом. Это будет исторический полет. И мы на самом деле не знаем, с чем можем столкнуться. Вы уже прошли через некоторые невероятные вещи.

— И?

— Я доверяю вам.

Хатч наслаждалась полетом на Эйлиот и его последствиями. Когда они вернулись, она все еще была в приподнятом настроении и могла бы спуститься с космической станции без шаттла. Это, очевидно, было заметно, потому что она быстро стала любимицей прессы для интервью. Перед возвращением домой они решили, что постараются не выпячивать роль зоны Мордехая. Антонио согласился с этим, хотя и предупреждал, что история с омегами — слишком громкая, чтобы ее скрывать. — Я не буду настаивать, — пообещал он, — но если это произойдет само по себе, мне придется запрыгнуть на борт.