9 подвигов Сена Аесли. Подвиги 1-4

Мисс Сьюзан обернулась. В полутора метрах сзади, привязанный к поясу преподавательницы надежным заклятием Стоять-Бояться, волочился Сен Аесли.

Тетраль Квадрит и заговор пятерых

На лице Квадрита мелькнуло смятение. Приклеивание заговорщиков попами к стульям делало стройную и убедительную теорию заговора неубедительной, а заявление о введении военного положения — каким-то дурацким.

Впрочем, не менее обескураженным был и Браунинг. "Это, конечно, здорово, что Тотктонада смазал клеем мой стул... кстати, когда он успел? А, помню, когда я побежал проверять, что там хлопнуло, а это оказался Ромуальд с его штуковиной. Но когда Тотктонада приклеил себя? До того, как погас свет, или после? А что, если он в темноте подошел к Тетралю, хлобыстнул его по лбу, вернулся на место и только потом приклеился?"

По всему выходило, что покушение на премьера совершил именно Тотктонада, а Браунинг стал его невольным соучастником. Надо срочно что-то придумать.

Но первым придумал Тетраль.

— Жалкие отговорки] — рявкнул он. — Любой маг может поднять и опустить кирпич простейшим заклинанием!

— Ах да, забыл упомянуть, — спохватился Браунинг. — Кирпич тоже приклеен.

Квадрит сверкнул глазами на кирпич. Запахло паленым, но увесистый сувенир не сдвинулся с места.

— Это измена! — провозгласил премьер. — Меня могли ударить... Да хоть стулом!

— Стулья тоже приклеены! — не сдавался следователь. — Ко всем присутствующим. На вас ничем и никто не мог покуситься.

"Кроме Тотктонады", — мысленно добавил он.

— Так говорите, никто не мог, уважаемый Браунинг? — пропел Тетраль. — Ну так я вас сейчас разочарую.

На мгновение сыщику показалось, что премьер-министр подслушал его мысли и сейчас обвинит Тотктонаду. Но Квадрит размашистым шагом двинулся к шторе.

Стул волочился за ним, как тормозной парашют за реактивным драконом.

— Я сейчас все объясню, — торопливо произнес пастор. — За шторой...

Тетраль ухмыльнулся и резким движением сорвал штору.

— ...никого нет, — пробормотал Браунинг, то ли завершая мысль, то ли комментируя увиденное. За шторой действительно никого не было. Сотни тысяч прильнувших к экранам колдозрителей увидели только широкое окно неправильной формы, за окном — потертую стену и мусорные бачки, которые, заметив, что их показывают, приветливо захлопали крышками.

"А где же я?" — растерянно подумал пастор.

— А где же вы? — растерянно спросил Квадрит.

— Я — вот он, — сказал сыщик, успокаиваясь. — А там была преследующая меня галлюцинация, я уже о ней говорил.

"Ай да я! — восхитился Браунинг. — В смысле, второй я. Но как я, то есть он, ухитрился улизнуть из-за шторы, если все астральные выходы перекрыты?.. А, понятно! Он, то есть я, сделал это, когда на минуту погас свет и отключились все защитные системы. Интересно, куда меня понесло?"

Следователь взглянул на Тотктонаду и увидел, что тот вовсе не удивлен исчезновением второго Браунинга. Глава Департамента Безопасности, прищурившись, смотрел на премьер-министра. Если бы сыщик не знал своего начальника так хорошо, он мог бы поклясться, что Тотктонада чуть-чуть встревожен.

Браунинг перевел взгляд на премьера и понял, что тревожиться есть из-за чего. Лицо Квадрита покрыли лиловые пятна, он тяжело дышал и сжимал злосчастную штору так сильно, словно хотел задушить. Да, конфуз вышел знатный — оказаться перед магами всей Британии с квадратной шишкой на лбу, оборванной шторой в руке и приклеенным сзади стулом! А если к этому добавить безосновательное обвинение конкурентов в заговоре и публичное признание в том, что тебе мерещатся чужие галлюцинации!

Тетраль был загнан в угол. И, как всякий загнанный в угол премьер-министр, опасен вдвойне.

Браунинг начал потихоньку отрывать брюки от стула, готовясь к худшему, и тут глава магического государства сделал такое, что даже у видавших виды политиков Гаттера и Аесли глаза один за другим полезли на лоб.

— Соотечественники! — высоким, как рейтинг российского президента, голосом произнес Квадрит. — Братья и сестры!

Министры с удивлением посмотрели друг на друга, но премьер обращался не к ним, а к колдозрителям.

— Я был не прав, — Квадрит медленно направился к столу. — Я ошибся. Приношу извинения за то, что обвинил в заговоре Грега Аесли, Дика Гаттера и Брэда Пейджера. Я ввел в заблуждение сотни тысяч магов нашей страны...

"Да он сам себя хоронит! — поразился Браунинг. — Это же политическое самоубийство! Может, это и есть предсказанное преступление? Хотя нет, самоубийство не преступление..."

Сыщик снова покосился на Тотктонаду. Министра безопасности извинения Квадрита почему-то ни капли не успокоили. Продолжая внимательно следить за премьером, Тотктонада плавно провел рукой вокруг своего сидения и протянул Браунингу небольшой зеленый тюбик.

— "Антимомент", — шепнул он. — Или вы предпочтете, чтобы стул прикрывал вам спину в бою?

"В каком бою?" — хотел удивиться Браунинг, но не успел.

— ...Конечно же, трое наших неопытных и наивных политиков не могли устроить против меня заговор. — сказал Тетраль, усаживаясь. — Отключить системы безопасности, совершить преступление, вернуться на место, которое сообщник уже покрыл клеем... Слишком сложно, сами они не могли такое придумать. Заговорщиков было больше.

"Вот как он повернул", — охнул Браунинг.

— Не сомневаюсь, здесь не обошлось без специалиста по тайным операциям, нашего серого министра Тотктонады...

"Вполне вероятно", — подумал Браунинг.

— ...и нашего тишайшего отца Браунинга: хитроумная афера с приклеиванием вполне в его духе.

"Что за бред!" — возмутился сыщик.

— Но, как говорится, следствие разберется. Все, господа заговорщики, заканчиваем это дешевое шоу! — провозгласил премьер-министр и нажал большую красную кнопку "Вызов охраны из коридора сюда в кабинет срочно".

Все затаили дыхание. Во-первых, ожидая, что сейчас загрохочут кованые сапоги, и злые, как веселые черти, оборотни в погонах ворвутся внутрь. Во-вторых, резонно предполагая, что при этом будет применено слезоточивое заклинание Крутые-тоже-плачут.

Ничего не произошло.

— Ромуальд! — возопил Тетраль.

— Да тута я, тута, чего раскричались, — сказал Ромуальд, выбираясь из угла со срезанным куском красного провода.

— Шоу маст гоу он, — блеснул знанием иностранного Бальбо.

Ромуальд и чистосердечное признание

— И ты, Ромуальд! — застонал Тетраль. — После того как я пригрел тебя у себя на груди...

— Не было этого! — запротестовал домовой.

Квадрит спрятал лицо в платок, а когда отнял его, снова выглядел мудрым, спокойным и уверенным главой государства.

— Я недооценил масштаб заговора. Вы все заодно. Единственное, что мне пока неясно, какая роль в этой истории отводится нашему уважаемому писателю.

— Роль писателя в истории, — мечтательно повторил Бальбо.

— Впрочем, это неважно. Через десять минут прямой эфир закончится, и ментодеры, следуя инструкции, все равно войдут сюда. Можете использовать оставшееся вам время для чистосердечного признания, которое, возможно, облегчит вашу если не участь, то совесть.

Но Тотктонада и Браунинг ни участь, ни совесть облегчать и не подумали, а использовали оставшееся время более практично. Отделившись с помощью "Антимомента" от сидений, они взяли Ромуальда под белы рученьки и усадили на освободившийся стул.

— А скажи-ка нам, Ромуальд, — произнес Тотктонада, — мог ты поднять вон тот кирпич и ударить своего барина по голове?

— А то! — приосанился домовой. — Я парень не слабый!

— Один сознался, — удовлетворенно констатировал Тетраль Квадрит. — Продолжайте, Тотктонада, у вас хорошо получается.

— Постойте, — сказал Браунинг, — он сказал, что просто мог ударить. Ромуальд, ты бил барина?

— Да разве ж его побьешь? — возмутился Ромуальд. — Вон какой лось! Это он меня колотит, что ни день то каленым железом приложит, то горячей смолой ошпарит...

Квадрит побагровел.

— Да вы не только заговорщики, а еще и никуда негодные специалисты! Разве это допрос? Разве так мерзавцев раскалывают? Учитесь, пока на свободе.

Премьер припер секретаря к спинке стула стальным взглядом и прорычал:

— Ромка! В бараний рог согну и над камином повешу! А ну признавайся, живо!

— Не виноват я, вашбродь, — заканючил домовой, — гном попутал! А ежели и виноват в чем, то не я это, а подговорили меня, охмурили, с панталыку сбили...

— Кто подговорил? Грег Аесли?

— Он, он, змей! Его бейте, не меня!

Грег Аесли поднял одну бровь, потом вторую, и, наконец, не сдержавшись, вытаращил глаза. А Квадрит продолжал раскалывать Ромуальда:

— Кто еще? Брэд Пейджер?

— Он, он! Застращал меня, кулаками грозился!

Брэд Пейджер недоуменно звякнул мускулом о мускул.

— Всех называй, Ромка! Дик Гаттер?

— А то! Как он три раза через плечо плюнул, тут я и сомлел!

Дик Гаттер плюнул через плечо, целясь в Ромуальда, но не попал.

Тетраль Квадрит начал обводить победным взглядом конкурентов, но тут вмешался Браунинг:

— Еще кто? — быстро спросил он. — Тетраль Квадрит?

— И этот тоже! — охотно согласился Ромуальд. — Энтот-то самый главный у них, заводила...

Премьер увял.

— ...А сам я об этом деле ни сном, ни духом, — закончил признание домовой.

— Что, неувязочка вышла, господин заводила? — нехорошо усмехнулся Тотктонада, передавая "Антимомент" Брэду Пейджеру. — Отдохните пока, а продолжит пусть отец Браунинг. Мне кажется, ему уже есть что сказать.

"Все-то он знает", — подумал Браунинг. По ходу допроса у следователя действительно начала выстраиваться некая версия, правда до конца он ее не развил, ну да ладно.

— Будем логичны...

— Давно пора, — кивнул Аесли, принимая "Антимомент" у Пейджера.

— Кто-то ударил премьер-министра кирпичом по лбу. Это факт. Но чего злоумышленник пытался этим достичь? С первого взгляда видно, насколько твердолоб... в своих убеждениях уважаемый Тетраль. Кирпичом его не прошибешь. И, напомню еще раз, кирпич крепко приклеен.

— Бессмыслица получается, — сказал Гаттер, старательно водя зеленым тюбиком вокруг сидения.

— Причем абсолютная, — согласился Браунинг. — Но, тем не менее, след на лбу премьера неопровержимо указывает на кирпич как на орудие преступления. Итак, что мы имеем? Премьера все-таки стукнули кирпичом — это раз. Кирпич был приклеен — это два... два... два...

— Заело? — предположил Пейджер.

— Рифму ищет, — догадался Бальбо. — Пожалуйста. Судьба, борьба, молотьба, черта-с-два. Обращайтесь к профессионалам.

— Два кирпича! — закричал сыщик.

— Белый стих? Как банально, — фыркнул Бальбо и уткнулся в свои бумажки.

— Да ведь у премьера два кирпича! Второй, из Пизанской башни, в столе! И достать его не мог никто, кроме самого Тетраля! Он сам на себя покусился!

Стало очень тихо. Рюкзачини поднял голову.

— Покусился? Это просто. Прослезился, удавился, застрелился. В крайнем случае, защемился.

Сен Аесли и несколько обстоятельств

В первые секунды боя никто из похитителей ухогорлоносов ничего не понял. А если понял, то никому об этом не расскажет. А если начнет рассказывать, то будет сильно заикаться.

— Эх, держите меня трое, двое не удержат! — прозвучало над головами злодеев в масках, когда они запихали в корзины почти половину неуклюжих зверюг.

Если кто-то из замаскированных надеялся, что сейчас на него обрушится мощное боевое заклинание времен Гражданской Войны на ведьм, то был разочарован мощным боевым ударом в челюсть. Мергиона Пейджер, которая уже четыре месяца никого всерьез не колотила, для начала прыгнула под потолок и пронеслась по головам воров. Затем она ловким броском переправила одного из них в кучу других и опрокинула ближайшую корзину. Ухогорлоносы, радостно бормоча сотней голосов "Зарплата! Зарплата!", бросились врассыпную.

Но на этом эффект неожиданности себя исчерпал. Уцелевшие после первого натиска Мергионы бойцы в масках разом выхватили длинные металлические волшебные палочки.

Если бы на месте Мерги оказался опытный боевой маг, он бы в доли секунды накрыл противников магиегасительным пологом или, в крайнем случае, прикрылся индивидуальной Сферой Фигвамера. И это было бы последним в жизни боевым действием опытного мага.

К счастью, Мергиона Пейджер навыками боевой магии не владела. Поэтому она, не сбрасывая начальной скорости, понеслась к выходу.

Вдогонку ей оглушительно загрохотало, а над головой засвистели... пули!

"Какого черта! — думала она на бегу, инстинктивно стараясь занимать как можно меньше места в пространстве. — Это же не волшебные палочки, это же мудловские автоматы! Это "Стерлинги!""

Тут-то Мерги и пожалела, что слишком много общалась с Тринити, которая научила ее бегать по стенам, но игнорировала Нео, который был задавака, зато мог показать, как останавливать пули.

Выскочив из вольера, девочка прижалась к стене и осмотрела себя с ног до головы. К удивлению Мергионы, дырок от пуль в ней не оказалось.

"Не умеют метко стрелять", — поняла она и озабоченно потерла переносицу. Несмотря на юный возраст, она хорошо знала, что даже плохо стреляющие автоматчики обладают несомненным преимуществом перед одиночными ниндзя.

— Без глупостей! — приказали сзади.

Мерги без всяких глупостей подпрыгнула, но уже в развороте осмотрелась и успела не врезать пяткой в лоб своему декану мисс МакКанарейкл. Аесли, которому повезло меньше, потрогал челюсть, убедился, что жизненно важные зубы не задеты, и заметил:

— Надо было сказать "С глупостями". Может быть, тогда из чувства противоречия... Они что, в тебя стреляли? За Мергиону!

Мисс Сьюзан успела перехватить Сена на полпути к дверному проему, который мальчик собирался героически закрыть своим телом.

— Странно, — процедила она, оттаскивая Аесли за ноги, — он уже почти успокоился, я даже заклинание сняла, чтобы его на себе не тащить... Значит так, Мерги, держи своего отважного друга, а я гляну на наших гостей.

Мергиона получила из рук преподавательницы дергающиеся пятки Аесли и перебросила его себе за спину. МакКанарейкл рукавом потерла стену вольера, проделав в ней небольшое одностороннее окно с прекрасным видом на противника.

Несколько похитителей, потирая отбитые Мергионой места, уже взялись за корзины с ухогорлоносами. Остальные, держа вход на прицеле, пятились к дальнему концу вольера, где пульсировала арка с надписью: "Вход только зарегистрированным пользователям". Над надписью тревожно мерцал баннер, который приглашал "жать сюда!"

— Портал, — прокомментировала мисс Сьюзан, нанизывая на невидимую нить десяток сверкающих огненных шаров. — Не понимаю, как они смогли. Пробить туннель в защите Министерства — это вам не... не... Короче, это да! Даже Югорус не смог бы. Ладно, потом разберемся. Ну, держитесь!