Душа Демона

— СТОЯТЬ! — рявкнула я.

Пятеро нападающих замерли настороженными сусликами, шестой — отбивающийся отшагнул в сторону и прижался спиной к стене. Им оказался никто иной, как Трин Тиро. Мальчик-никто для Общества Благородных и человек-загадка, полный сюрпризов — для меня.

— Что здесь происходит? — грозно спросила я.

Что именно происходит, я и сама видела прекрасно, но надо же с чего-то начать беседу.

— Э! Да это же рагдарова сучка! — вякнул кто-то.

— Точно! Она!

— Выглядит как бродяжка...

— Как можно, благородные ирье! — с деланным возмущением одернул своих дружков Равер — парень из свиты. — Это же великий Охотник! Живая легенда, черт побери!

— Живая легенда?! — хмыкнул его приятель. — А я думал это очередная постельная грелка Демона.

Реплика была встречена дружным хохотом.

Из этого содержательного диалога я почерпнула два момента: первое — парни были сильно нетрезвые, и второе — неожиданно ознакомилась с прозвищем Аджея. Демон. Слово царапало неприятными ассоциациями, но Рагдару подходило очень.

— А где же твой меч, охотник? — с преувеличенным вниманием поинтересовался один из местных шутников.

— Зачем ей меч в постели?! — одернул его приятель. — Порезаться ведь можно!

— Не только порезаться, но и лишиться самого дорогого!

Парни заржали, как кони.

Пора было это прекращать.

— Предлагаю всем разойтись, — спокойно сказала я.

Очередной остряк подавился готовой сорваться с языка фразой. В коридоре повисла тишина. Секунда. Две. Три. Первым захохотал Равер, — он тут, судя по всему, был главным, — приятели его поддержали.

Терпеливо пережидая приступ чужого веселья, я бросила взгляд на Тиро. Лицо его было бледнее обычного, глаза лихорадочно блестели. Темный камзол на груди казался темнее.

Они что, зацепить его успели?!..

Точно. Меня достиг тонкий едва уловимый знакомый запах. Запах крови.

— Огорчительно, что вы находите мое предложение смешным, — холодно произнесла я. — Однако я настаиваю.

— Настаиваешь?! — вдруг злобно прошипел Равер, сбрасывая маску балаганного шута. — А я настаиваю на том, чтоб ты убиралась отсюда. И чем скорее, тем лучше. Иначе мы проучим не только этого паршивого щенка, но и тебя заодно.

— Ого! — присвистнула я. — Не слишком ли ты самонадеян, парень.

— Благородный ирье Равер! — заревел он. — Так и только так ты, плебейка, можешь обращаться ко мне! И если ты сейчас же не уберешься, то очень пожалеешь.

— Эй, ребята! — обратилась я к его дружкам. — Еще раз предлагаю всем мирно разойтись.

— А если нет? — набычился один из них.

— А если нет, то не обещаю, что обойдется без жертв.

— Ха-ха-ха! Вы слышали?!.. Нет, вы слышали?! — лицо Равера приобрело насыщенный малиновый оттенок. — Она нам угрожает! Какая-то потаскуха нам угрожает! Какая-то...

— Уймись, — прервала я его вопли.

— ЧТО?!

— У меня мало времени. Считаю до пяти. Кто не успел — тот опоздал. Один...

— Наглая сучка! Да ты на коленях меня умолять будешь...

— Два...

— Что вы стоите?! Окружайте ее.

— Три...

— Может, пойдем?! — послышался один разумный голос. — Ну, их к черту! И Тиро, и эту...

— Ты что, рехнулся?! — рявкнул Равер.

— Четыре...

— Сейчас мы ее поучим хорошим манерам!..

— Пять.

Очередная фраза Равера застряла у него в горле вместе с моим ножом, — я ведь предупреждала.

Еще один, неуверенно, скорее даже по инерции, двинувшийся в мою сторону, получил клинок в плечо... И все. Этого оказалось достаточно, чтобы парни протрезвели и охладели к моей персоне.

Тот, что и раньше проявлял благоразумие, торопливо отбросил оружие и вскинул руки. Остальные без лишних слов последовали его примеру.

Я неспешно забрала свои ножи и внимательно осмотрела замерших безмолвными статуями парней. Лица угрюмые. Взгляд напряженный. На дне зрачков страх. А ведь они еще совсем мальчишки. Самому старшему лет двадцать, вряд ли больше... Надеюсь, этот урок пойдет им на пользу.

— Приберите здесь, — кивнула я на то, что совсем недавно было Равером. — Да, и если с ирье Тиро вдруг неожиданно что-то произойдет... несчастный случай там, или еще что... я вас найду. И убью... Слов на ветер, как вы заметили, я не бросаю.

Парни в разнобой закивали.

— Простите, Охотник... — Хрипло сказал самый разумный и почтительно отступил в сторону, освобождая проход.

Я улыбнулась. Повернулась к Трину.

— Ирье Тиро?!

— После вас, элисса, — коротко поклонившись, учтиво ответил молодой человек.

До конца коридора он продержался, шел неспешно, закрывая меня собой от растерявших весь свой боевой задор мальчишек оставшихся позади. Но стоило нам повернуть, как Тиро покачнулся и ухватился рукой за стену. Чего-то подобного я ожидала и вовремя подставила плечо.

— Нет-нет, со мной все в порядке, — зашептал парень, делая слабые попытки отказаться от моей помощи.

— Угу, — не стала спорить я и обхватила крепче, принимая на себя вес его тела.

Появляться в таком виде на публике было неосмотрительно, а идти в обход слишком долго, и я, быстро сориентировавшись и взвесив все 'за' и 'против', потащила парня к нише в стене: тут за каменной кладкой скрывался вход в потайной коридор ведущий в восточное крыло...

Так как я теперь все время проводила в покоях Аджея, все самые необходимые мне вещи там и находились. Однако в своих бывших апартаментах я кое-что оставила: так называемый 'стратегический запас' на всякий случай, ибо практика показывала, что случаи бывают разные.

Сгрузив Тиро на диван, я вытащила из тайника небольшую сумку. В ней было все необходимое: чистые тряпки, всевозможные лекарственные порошки, заживляющие мази и т.д. Наличествовала даже фляга с водой, причем святой, так как только она не 'зацветала' со временем.

Тиро следил за мной с беспокойством. Когда я присела рядом и потянулась к застежкам его камзола, он резко отпрянул, отталкивая мои руки.

Я удивленно вскинула брови.

— Ты ранен.

— Это ерунда. Не стоит беспокоиться.

— Хочешь истечь кровью?

Он вяло отмахнулся.

— Она уже остановилась.

— В любом случае надо промыть рану.

— Надо, да... Хорошо. Но я сам. Мне не нужна помощь... Благодарю.

— Сам, так сам, — я пожала плечами и принялась перебирать содержимое сумки.

Трин разоблачаться не спешил и смотрел на меня с немым укором. Что-то я его не понимаю...

— А вы не могли бы... оставить меня одного?! — наконец, выдал парень.

— Зачем? — удивленно воззрилась на него я.

Тиро помялся и, наконец, выдал скороговоркой:

— Я не могу раздеться в вашем присутствии.

Мои глаза непроизвольно округлились.

— Что за приступ детской стеснительности?! Поверь, ничего нового я не увижу.

Бледное лицо парня чуть-чуть порозовело, но сказал он твердо:

— Выйдите, пожалуйста, из комнаты... Я вас прошу.

Все это было настолько нелепо, что я внезапно разозлилась.

— Проси, сколько влезет, — проворчала я и принялась расстегивать его одежду.

— Нет! — он перехватил мое запястье, сжав с неожиданной силой.

— Послушай, мальчик, — я резко вывернула руку, освобождаясь от захвата, — это тебе не игрушки! Рана может быть опасной! Хочешь сдохнуть из-за дурацкой стыдливости?!

Моя речь впечатления не произвела, парень продолжал мне мешать, отбиваясь из последних сил. Следовало сменить тактику.

— Хорошо, — сказала я, отодвигаясь. Тиро глядел исподлобья настороженно и недоверчиво. — Закроешь за мной дверь?

Он удивленно хлопнул глазами, потом неуверенно кивнул.

— Тогда поднимайся.

Трин отлепился от спинки дивана и сполз на край сиденья, набираясь сил, чтобы встать. Я едва удержалась от улыбки. Наивный мальчик. Подняться он так и не успел. Короткий удар вернул его обратно, заодно избавив на время от боли, правда и от сознания тоже.

Рубашка под камзолом пропиталась кровью и не годилась теперь даже на тряпки. А вот то, что я увидела под ней, меня весьма и весьма озадачило, а заодно навело на довольно любопытные мысли.

Рана оказалась пустяковой. Просто неглубокая царапина под правой ключицей. Даже если ничем не смазывать заживет быстро. И поставила меня в тупик вовсе не она, а плотный кусок так же пропитавшейся кровью ткани, перехватывающий грудь Тиро. Я взяла нож, уже догадываясь, какой сюрприз меня ждет. И не ошиблась: широкая полоса материи скрывала атрибут относящий Трин Тиро несомненно к женскому полу. Тем не менее, я не была бы собой, если бы не пожелала удостовериться на все сто, что вижу перед собой именно девушку. Результат меня удовлетворил и позабавил одновременно, когда я вытащила из ее штанов небольшой продолговатый мешочек, набитый тряпками. Предусмотрительная барышня, однако. И явно не лишена чувства юмора.

А Адор говорил: 'Никто. В прямом и переносном смысле'. Я мечтательно улыбнулась, представив себе лицо Гвиоля, когда он узнает новости. Пожалуй, я не смогу отказать себе в удовольствии напоминать ему время от времени об этой промашке.

Я быстро промыла рану, скрепила края специальным составом, и смазала заживляющей мазью. Аккуратно перевязала. Потом с трудом натянула на Тиро свою запасную рубашку: девушка была крупнее и выше меня, и одежка была ей явно маловата.

Закончив возиться со своей внеплановой гостьей, я, наконец, занялась собой: с наслаждением скинула мокрые вещи и оделась в сухое, после чего подкрепилась орехами и сухофруктами, запив все это одним волшебным зельем, укрепляющим организм и в то же время стимулирующим активность.

Когда ресницы раненной дрогнули, я была уже готова к вдумчивой и продолжительной беседе.

Взгляд карих глаз, рассеянно скользивший по комнате, начал медленно проясняться. Сначала в них не было ничего, кроме слабости и безразличия, потом постепенно начала проступать осознанность, наконец, они остановились на моем лице, и тут же выдали целую гамму чувств: узнавание, тревога, сомнение... Судорожный жест рукой: пальцы скользнули по груди, и в глазах отразилось отчаянье. Девушка вздохнула, поморщилась.

— Вы знаете... — в тихом голосе звучала безнадежность.

— Знаю, — кивнула я. — Но не все. Надеюсь, ты прояснишь кое-что?!

Собеседница неопределенно махнула рукой. Я приняла это за согласие.

— Итак, начнем с простого. Как тебя зовут?

— Трин Тиро.

— Трин — это полное имя?

— Полное — Тринитта, — она произнесла это так, как будто выдавала военную тайну.

— Твои родители живы? — спросила я, устраиваясь в кресле.

— Да.

— Они знают, что ты здесь?

— Знают.

— А о том, что ты выдаешь себя за мужчину?

Девушка поморщилась.

— Не знают, — констатировала я. — И зачем, скажи на милость, ты это делаешь?

— А как бы я тогда попала ко двору? — вдруг окрысилась она.

Я вопросительно подняла бровь.

— А... — Трин досадливо скривилась. — Тебе не понять. Ты наемница. — Видя, что я все еще жду продолжения, она пояснила: — Незамужняя женщина не может появляться в обществе без сопровождающих: отца, брата, матери или, на худой конец, благородной эрды менее знатного рода...

— Зато легко может появляться в этом обществе, выдавая себя за мужчину, — ухмыляясь, подхватила я. — Забавно... Вопрос только зачем?

— Сейчас смутное время, — пожала плечами девушка, отводя глаза. — В такой момент быть при дворе важно...

— Важно для незамужней женщины переодетой мужчиной?! Что-то сомневаюсь... Где же тут твоя выгода?

Трин смешалась, залепетала что-то о возможных назначениях и титулах, но под моим взглядом вскоре умолкла.

— Есть у меня одна гипотеза, — задумчиво протянула я. — Вот послушай. Есть некая девушка, увы незамужняя, и уже довольно... взрослая. Сколько тебе лет, кстати?

— Двадцать пять, — мрачно сообщила насупившаяся Трин.

— Ага. Двадцать пять. А замуж в Орнизане отдают с семнадцати, насколько я помню...

— С восемнадцати.

Любопытно, а меня собирались выдать в семнадцать...

— Незначительная разница, — мотнула головой я. — Так вот, нашей героине уже двадцать пять, а она еще не замужем, что уже наводит на подозрения. Почему, кстати? Ты вроде из древнего рода. Неужели не нашлось какого-нибудь не шибко знатного, но достаточно обеспеченного жениха, который легко закрыл бы глаза на отсутствие преданного в обмен на возможность получить титул жены?

— У меня есть старший брат. Титул передается только ему.

— Тогда породниться с родовитыми дворянами.

Трин тяжело вздохнула.

— Желающие были, но отклика в душе не нашли?! — предположила я.

Кивок в ответ.

— Родителей конечно отказы дочери не порадовали, и ее решению покинуть отчий дом они не огорчились.

— Наоборот, — глаза девушки яростно блеснули. — Они устроили скандал. Отец был в бешенстве, а мать грозила отречением. Они собирались отправить меня в монастырь...

— Но ты сбежала и приехала сюда. Без денег и поддержки. При этом ты явно не голодаешь, хорошо одеваешься и знаешь, как незаметно пробраться во дворец.

Выражение лица собеседницы снова стало затравленным. Она молчала.

Я глянула на массивные напольные часы: начало первого. Черт! А я хотела сменить Адора еще в одиннадцать. Ладно, думаю, он не очень рассердится.

— Так вернемся к нашим баранам... Точнее героине, — поправилась я. — Она приезжает в столицу. Обрезает волосы. Переодевается в мужское платье и является во дворец. Внимание! Теперь самое главное! Вопрос: ЗАЧЕМ? В новом облике найти мужа ей весьма проблематично. Получить назначение на какое-нибудь хлебное место? Тоже вряд ли. В этом случае камнем преткновения становится молодость. Отсутствие связей, опять же... Но оставим на минутку нашу героиню. Точнее взглянем на нее со стороны, глазами обманутого общества. Есть некий молодой, бедный дворянин. Тихий, незаметный и неопасный. Ни к какому лагерю он не принадлежит, и, следовательно, в дележке пирога участвовать не будет. Никто не принимает его в серьез. Он — часть интерьера, что-то вроде мебели... И что же дает подобное пренебрежительное отношение общества?

— Ощущение собственного ничтожества, — буркнула девушка.

— Это если наша героиня глупа. А если нет, то это дает ей... неоспоримое преимущество: возможность слышать обрывки неосторожных фраз, медленно, но верно собирать сведения и в итоге: знать все обо всех. А информация вещь очень ценная... Ею можно шантажировать...

Губы Трин дрогнули в презрительной усмешке.

— ... Или продавать...

Взгляд карих глаз остался равнодушным.

— ... Или просто делиться ими с хорошим другом...

Девушка отвернулась, не выдержав мой взгляд.

— ... Или платить полученными сведениями за возможность находиться здесь... Так что?!

Трин брезгливо скривилась, — что я интерпретировала как выражение оскорбленного достоинства, — и, вздернув подбородок, холодно ответила:

— Я не понимаю, о чем вы говорите.

О! Опять на 'вы', как это мило!

— Я спрашиваю, кому ты сливаешь информацию?

— Никому, — ответ был слишком резким и поспешным. — Вы ошибаетесь.

— Конечно, ошибаюсь, — не стала спорить я. — Редко. И не в этот раз. Мне нужно имя.