— Мы уже знаем, какой ты замечательный, веселый, умный и, если серьезно, приятель, настоящий гений розыгрышей, но теперь мы знаем и твой секрет. Значит, иногда ты можешь быть опасным. Ты оборотень. И что, блядь, с того?

— Но... но, я болен! — пролепетал он.

Сириус закатил глаза.

— Ты планируешь укусить кого-нибудь из нас во сне?

— что? — Что? — в замешательстве переспросил Ремус. — Нет, с чего бы мне...

— Вот именно, — сказал Сириус, улыбаясь Питеру. — Разве Джейми только что не сказал, что он умный?

Питер пожал плечами.

— Может быть, он потерял несколько мозговых клеток, когда мы повалили его на землю.

Джеймс широко улыбнулся и потянул Ремуса обратно на пол пещеры, и они вчетвером прижались друг к другу.

— И, к твоему сведению, Рем, мы не считаем тебя монстром. Ты просто Ремус. Наш лучший друг.

Сириус вдруг захихикал, удивленно прикрыв рот рукой.

— Мерлин! Рэм, я только что понял!

— Что ты понял? — Осторожно спросил Ремус. Он все еще был в полном шоке от того, что они все трое приняли его так, словно он был нормальным.

— Твое имя... Приятель, ты должен был стать волком.

— что?

— Ремус Люпин-оборотень, приятель, твое имя практически означает Волк, Джон Вулф! — сказал он, смеясь.

Питер ухмыльнулся, но смех вырвался у него сам собой.

— Мерлин! Сириус, ты прав!

Ремус просто уставился на них, а они все покатились со смеху.

— Меня зовут Вулф Джон Вулф, и я вою на луну, — сказал он, широко улыбаясь. — Сукин сын.

Глаза Джеймса стали серьезными, когда он обнял друга за плечи.

— Эй, Рэм, ты, я имею в виду, когда ты, ну, знаешь, превращаешься и все такое, ты всегда один?

— Конечно, я один! — воскликнул Ремус, широко раскрыв глаза от шока. — Я бы причинил кому-нибудь боль, Джейми! Я бы, наверное, убил их! Я даже не... Я бы даже не вспомнил об этом!

Джеймс кивнул.

— Но только люди, верно?

Ремус выглядел озадаченным.

— Что? О чем это ты?

На лице Сириуса появилась легкая полуулыбка, когда он посмотрел на Джеймса.

— Джеймс, ты действительно крайне великолепен!

Питер в полном замешательстве переводил взгляд с одного на другого.

Джеймс улыбнулся Ремусу.

— Оборотни не кусают животных.

— О чем ты, Джейми? — Раздраженно спросил Ремус. — Я превращаюсь в гребаного волка! Я могу перегрызть глотку любому животному, если захочу!

— Нет, — сказал он, широко улыбаясь. — Я имею в виду, что если ты укусишь животное, скажем, кролика, то оно не превратится в гибрид кролика и волка.

— Ну, очевидно, что нет, — осторожно ответил Ремус, удивляясь, почему его друг задает такой глупый вопрос. — Я имею в виду, что кролик, вероятно, был бы мертв, но нет, он не превратился бы в оборотня.

— Животные в безопасности.

Питер все еще выглядел смущенным.

— Итак, Ремус может находиться среди других животных, когда превратится в оборотня, и что с того?

Сириус хлопнул Питера по спине, сжав его плечо.

— Именно это Джеймс и хотел сказать, Пит. — Он улыбнулся Ремусу. — Если бы мы все были животными, тебе бы не пришлось быть одному.

Джеймс кивнул.

— Именно так.

Ремус не знал, что сказать. Все трое широко улыбались ему с любовью и восхищением, и он никогда в жизни не чувствовал себя таким довольным собой.

— Вы... вы хотите стать животными, чтобы я не был одинок?

Джеймс ухмыльнулся.

— да. Мы научимся быть анимагами.

— Звучит заманчиво! Джеймс, ты не знаешь, сможем ли мы выбрать себе животное? Я думаю, что хотел бы стать кем-то очень фантастическим, например, гребаным драконом!"

— Сириус, будь реалистом! Как бы мы могли тайно встречаться с Ремусом, если бы ты был драконом? — Джеймс закатил глаза. — Это было бы замечательно!

Питер ухмыльнулся.

— И у тебя нет выбора, Сириус. Мой дядя Дон — анимаг, и он ворон. Он сказал, что летать — это лучшее, что он может объяснить.

— Асы! — Воскликнул Сириус. — Я уверен, что в кабинете моего отца есть старая книга о превращениях анимагов. Я найду её, когда приеду домой на Рождество.

Джеймс с улыбкой хлопнул в ладоши.

— Отлично! Не могу дождаться, когда начну.

— Вы... вы действительно сделаете это для меня? Потрясенно спросил Ремус, глядя на них широко раскрытыми глазами. — Считается, что стать анимагом невероятно сложно и болезненно. На это могут уйти годы! Ты не подумал об этом как следует, — сказал он, проводя руками по волосам, отчего они встали дыбом, и он выглядел еще более измотанным.

Сириус и Джеймс просто улыбались, пока Сириус говорил. — Это для тебя, Рэм, нам не нужно об этом думать.

Джеймс улыбнулся Сириусу.

— Может, ты мог бы стать грифоном, они такие величественные!

Питер рассмеялся.

— Об этом тоже трудно молчать на территории школы. Я бы хотел быть жирафом.

— Ты просто хочешь быть выше ростом, карлик, — сказал Сириус, открывая мантию-невидимку Джеймса и укутывая в нее всех четверых.

Питер вздохнул.

— Да, было бы здорово подрасти.

— Нам всего двенадцать, Пит, потерпи, — сказал Джеймс, смеясь. — О-о-о, а как здорово было бы стать львом или гигантским медведем?

— Ужасно, — сказал Питер, пряча Ремуса под плащ. — Давай, Ремус, нам пора возвращаться в общежитие, комендантский час уже давно закончился.

Гарри уставился на Ремуса, когда они вышли из воспоминаний.

— Ты был так удивлен.

— Я и сейчас такой, — признался Ремус. — Я не мог понять, почему они просто приняли меня, и я был им так благодарен. Ты принял меня почти так же, когда тебе было шесть лет, и ты узнал, что я оборотень, и отреагировал так же. Ты сказал мне, что мы похожи, когда проследил мои шрамы, а затем свои собственные. Дети воспринимают вещи так, как не воспринимают взрослые.

— Дядя Сири отменил этот законопроект, дядя Лунатик. Эта ужасная женщина никогда больше не сможет добиться его принятия. Визенгамот проголосовал за его исключение.

Ремус улыбнулся.

— Я благодарен за это. Но мир не собирается прекращать относиться ко мне по-другому. В Министерстве магии есть целый отдел, занимающийся регистрацией оборотней и наблюдением за ними. Дамблдор... то, что я учусь в Хогвартсе, — это то, за что я буду вечно благодарен, и эта петиция... Я не знаю, как вам это удалось, но спасибо вам.

— Это все Джинни, — сказал ему Гарри. — Это было сразу после того, как тебя арестовали, и она пошла к Перси, и они вместе поговорили со всей школой. Все тебя любят, и никто не хочет, чтобы ты уходил.

Ремус улыбнулся.

— Для меня это большая честь. Действительно. Я люблю преподавать, и когда я уволился, это было самое ужасное чувство — знать, что я не смогу вернуться.

— Что ж, теперь ты можешь. Все так же рады за Клуб защиты.

— Я рад, — сказал Ремус с улыбкой. Он наблюдал, как Гарри убрал воспоминание и закрыл сундук. — Кстати, Нимфадора рассказала мне, что ты жил у нее и готовил на нашей новой кухне. Для меня очень важно, что ты старался заботиться о ней, пока меня не было. Я знаю, что она всегда была для тебя старшей сестрой, и, наверное, я никогда не задумывалась о том, каково тебе будет жить со мной, как это изменится... между нами большая разница в возрасте, и иногда я задаюсь вопросом, не жалеет ли она, что выбрала меня.

— Никогда, — ответил Гарри. — Она никогда не пожалеет об этом. Ты для нее — целый мир, дядя Лунатик, и единственный способ сделать ее еще счастливее — это попросить ее выйти за тебя замуж.

Ремус слегка покраснел, услышав это.

— Брак с оборотнем — это нечто совершенно иное, Гарри. Не думаю, что я готов подвергнуть ее такому испытанию.

— Закон Умбича не прошел, дядя Лунатик.

— Амбридж, Гарри, — поправил Ремус с ухмылкой. — Я вижу, что Сириус слишком сильно влияет на тебя. Я знаю, что ее законопроект не прошел, но теперь, когда я официально зарегистрирован как оборотень, если она выйдет за меня замуж, на нее обрушится много критики, и... она красивая, молодая и жизнерадостная женщина, и я не хочу полностью разрушать ее жизнь.

Гарри закатил глаза.

— Она проклянет тебя, если услышит, как ты это говоришь.

— Возможно, — согласился Ремус. — Я никогда никого не любил так, как люблю ее, и я надеюсь, она знает, насколько она важна для меня. Я имею в виду... живу с ней... Я знаю, официально прошло всего два дня, но это все, чего я когда-либо хотел. Она делает меня по-настоящему счастливым.

— Хорошо, — сказал ему Гарри. — Ты тоже делаешь ее по-настоящему счастливой, и когда ты попал в тюрьму, она была немного не в себе. Ей, наверное, не понравится, если я скажу тебе это, но она была не в себе. Чарли приехал погостить к ней, вбил в нее немного здравого смысла и помог достроить коттедж для переезда. Она мне как старшая сестра, но она также мой друг и моя семья, как и ты.

Ремус улыбнулся.

— Да, это так.

Гарри улыбнулся.

— Итак, послушай, что касается моего превращения в анимага, дядя Сири все время пытается дать мне прозвище, говорит, что оно обязательно для моего животного, но это неправда, не так ли?

Ремус покачал головой.

— нет. У Макгонагалл ведь нет прозвища для своего анимага, не так ли?

Гарри закатил глаза.

— По словам дяди Сири, это Минни Мяули.

Ремус рассмеялся.

— Минерва убьет его, если он ее так назовет.

— И он продолжает называть меня Пупсиком, Пупсик-пупсиком и Пупфуткой, а еще он пытался назвать Джинни Пушистик.

Он усмехнулся.

— Мне, в общем-то, нравится Пэдпап. Думаю, он просто скучает по тому, что называет тебя Сохатик, если честно. Ты не сказал, какими животными стали твои друзья?

— Джинни — красная панда, вот почему дядя Сириус назвал ее Пуффпэтч, потому что она маленький пушистый комочек. Рон — росомаха, Невилл — барсук, Луна — заяц, а Гермиона — рыжая лиса.

— Все они замечательные животные, — с улыбкой произнес Ремус, на мгновение задумавшись. — Новые "Мародеры" с гордостью представляют Диггера, Хоппера, Афину, Чека, Пэдпапа и Пуффпатча.

— Нет, — ответил Гарри, смеясь. — Проверить?

— Рон любит шахматы, — просто сказал Ремус. — Не знаю, я просто вспомнил о них сейчас, я не говорил, что они хороши.

Гарри ухмыльнулся ему.

— Просто Гарри, дядя Лунатик.

Ремус кивнул, обнимая сына за плечи.

— Ладно, "просто Гарри", как скажешь.

* * *

Джинни побежала через сад, когда увидела Тео, идущего по дорожке. Она поспешила вниз, чтобы обнять его и поцеловать в щеку.

— Тео! Ты действительно пришел!

Он улыбнулся ей и обнял в ответ.

— Я действительно пришел. Если мой отец узнает, что я приходил сюда, он отречется от меня, — сказал он ей, глядя на ветхий дом, который был "Норой".

— Как прошла вечеринка?

— Очень здорово. Блейз произнес тост, его мама заплакала. Довольно типично.

Она улыбнулась ему.

— Пойдем, моя мама хочет с тобой познакомиться.

Он улыбнулся, когда она взяла его за руку и повела по подъездной дорожке к дому, и они прошли на кухню. Джинни была невероятно удивлена, что Теодор Нотт вообще согласился зайти. На самом деле она не думала, что он зайдет, как бы ей этого ни хотелось. Он был таким милым, и ей действительно нравилось проводить с ним время в последние несколько недель учебы. Их ночные свидания на кухне были очень веселыми, и она чувствовала, что у нее действительно появился шанс узнать его получше. Он отличался от того образа, который часто представлял: чистокровный слизеринец, наследник Ноттов. Он был забавным и немного остряком, и она ему искренне нравилась.

Миссис Уизли мыла посуду после обеда, и Джинни улыбнулась.

— Мама, это Тео, Тео, моя мама.

Тео с легкой улыбкой на лице протянул ей руку.

— Здравствуйте, миссис Уизли, спасибо, что пригласили меня.

— Конечно, дорогой, всегда пожалуйста! — радостно ответила она. — Джинни, проводи его в комнату Рона, он может переночевать на раскладушке.

Джинни кивнула и повела его наверх.

— Жаль, что ты можешь остаться только на ночь, но, полагаю, ты направляешься к Малфоям?

Тео кивнул и последовал за ней по винтовой лестнице, которая, казалось, заканчивалась в странных местах.

— Да, у нас с Драко есть планы. К тому же его отец собирается отвезти нас на чемпионат мира в августе.

— О, я так завидую! — сказала она, когда они поднялись наверх и она толкнула дверь в комнату Рона.

Рон лежал на своей кровати, перед ним было раскрыто новейшее издание "Метлы".

— Нотт, — сказал он сурово.

Тео ухмыльнулся ему.

— Уизли.

Рон сердито посмотрел на сестру.

— Не могу поверить, что ты подружилась со слизеринцем.

— Не будь придурком, Рон.

Рон просто поднес журнал к лицу.

Джинни провела Тео обратно по дому, показывая, где находится ванная, прежде чем они направились к пруду. Она опустила ноги в воду и улыбнулась ему.

— Прости, что мой брат такой придурок, он таким родился.

Тео ухмыльнулся ей, снимая свои ботинки и носки, чтобы окунуть ноги в воду.

— Я справлюсь с Уизли, не волнуйся.

Она улыбнулась в ответ.

— Тебе тоже лучше поостеречься Фреда и Джорджа, они очень хитрые. Перси, по сути, переезжает в свою комнату, когда не работает в министерстве, так что, вероятно, он в безопасности.

— В министерстве?

Она кивнула.

— Ему повезло, что его взяли на работу сразу после окончания школы. Он работает в департаменте международного магического сотрудничества. Ему действительно нравится это дело и его босс, некто Крауч, о котором он говорит без умолку.

Тео ухмыльнулся.

— Звучит заманчиво.

— Ни капельки, — смеясь, ответила Джинни. — Но это то, чего он всегда хотел, — работать в министерстве.

— Разве твой отец тоже не работает в министерстве?

Джинни кивнула.

— Да, но, в отличие от Перси, у папы нет амбиций в плане политики и управления государством. Папа очарован магглами. Он возглавляет отдел по борьбе с незаконным использованием маггловских артефактов, и ему это нравится.

— Главное, чтобы ему это нравилось.

— Совершенно верно, — сказала ему Джинни. — Итак, расскажи мне о вечеринке.

— Дорогая вечеринка, — сказал Тео с усмешкой. Он поклялся что, даже тарелки были украшены драгоценными камнями. — На всех были маскарадные костюмы и столько украшений, что хватило бы накормить целую маленькую страну. Стивен действительно был там.

— действительно? — Джинни удивленно спросила, когда узнала имя бывшего парня Тео. — Зачем его пригласили?

— Его бабушка была приглашена, и, я думаю, он жил у нее.

— Ты с ним разговаривал?

Тео пожал плечами.

— Он пытался извиниться передо мной. Сказал что-то о том, что я его смутил, и дело не в том, что я ему не нравлюсь, а в том, что он уверен, что ему нравятся девушки.

— Ну, ему могут нравиться и те, и другие, если он захочет, — просто ответила Джинни.

— Я так ему и сказал, но он выглядел несколько шокированным этой мыслью.

Джинни рассмеялась.

— Бедный Стивен.