— Том Риддл нашел вход в тайную комнату, когда учился в Хогвартсе, — сказал он, когда заряд эмоций девочки иссяк. — И выяснил, где спрятан василиск. Скорее всего, информацию он отыскал в библиотеке. Возможно, в Запретной секции. Вопрос в том, сумеешь ли ты убедить профессора МакГонагал выдать тебе пропуск туда?

— Отличная мысль, — кивнула Гермиона. — Завтра же попытаюсь выклянчить. А ты? Снова полезешь в этот ужасный провал?

— Нет. Без хоть какого-то намёка на инструкции там делать нечего — я всё обшарил. Хочу попросить Луну потолковать с привидением Плаксы Миртл. Нужно выведать, докладывает ли та об открытиях входа в Тайную комнату?

— Почему Луна? — не поняла Гермиона.

— Мисс Лавгуд очень тонко чувствует, — пояснил мальчуган. — А у меня в голове роятся подозрения относительно осведомлённости директора о наших с тобой проделках. Помнишь схватку с Хиггсом в прошлом году? Там ещё портрет висел на стене. Хочу выяснить, что этот Варнава видел и кому об этом рассказал? Я ведь тогда ненароком Снейпа уконтрапупил из глиняной палочки. Если директор в курсе, то это одна песня. А если не в курсе — совсем другая. Шкурой чувствую, что он как-то отслеживает происходящее в Хогвартсе. Хочу понять — с какой целью. Ты ведь заметила, что привидения нас постоянно "пасут".

— Серая Дама даже в туалет заглядывает, — хмыкнула девочка. — Я уже подумывать стала, не поговорить ли с ней? В том смысле, что расспросить о том, о сём.

— Вот! — кивнул мальчик. — И я бы тоже Ника порасспросил о задаче, которую он решает, болтаясь за нашими спинами. Ну всё. Отбой. Иду на восьмой этаж под мантией-невидимкой. А тебе пора баиньки.

Умница Гермиона даже не подумала возражать и послушно поднялась в спальню. А Поттер невидимкой вышел за портрет Полной дамы и двинулся вверх по лестнице. Добравшись до картины, где энтузиаст-хореограф обучает троллей балету, он подумал, что снимать мантию в поле зрения даже нарисованного наблюдателя, опрометчиво, и заглянул за угол. По пустынному коридору навстречу ему двигалась женская фигура с сумкой в руке.

Сивилла Трелони, закутанная в неисчислимое количество шалей, шла, чем-то стеклянно позвякивая. Мальчику пришлось отступить и плотно прижаться к стене. Ему не хотелось, чтобы на него наткнулись.

Профессор прорицаний проследовала мимо, ощутимо повеяв густым перегаром. Но далеко не ушла, а принялась слоняться вдоль стены, расположенной напротив картины с троллями. Вскоре в этой стене образовалась запертая дверь, отворившаяся по первому же нажатию на ручку. Вот туда ясновидящая и зашла. А через считанные минуты вышла обратно. Причём, в течение этих минут никакой двери в стене не было — она появилась именно в момент открывания.

Не исключено, что какие-то детали мальчуган пропустил, потому что отвлекался на происходящее на картине. А там, едва в поле зрения появилась женщина, тролли столпились у самой рамы, оттеснив балетмейстера назад. То есть, Варнава ничего не видел — обзор ему перекрыли здоровенные коренастые туши. То же самое произошло и в момент выхода дамы из комнаты.

Забавно! Ведь эта картина повешена здесь явно для того, чтобы присматривать за входом в некое таинственное помещение. Только вот из наблюдения ничего не получилось — единственного, кто обладает связной речью и способен хоть что-то рассказать, оттесняют скучающие тролли. Не исключено, что в этом заключён некий смысл?

Главную задачу вылазки Гарри уже выполнил. Он уверен, что обитатели этого портрета никому о сжигании им Снейпа доложить не способны. Но что это за таинственное помещение? Не связано ли оно с Тайной комнатой? Нет ли отсюда прохода к месту обитания василиска?

Перед тем, как Трелони туда вошла, она некоторое время слонялась вдоль стены. Гарри тоже принялся ходить туда-сюда. Он хотел попасть в то место, где побывала профессор Прорицаний. И всё получилось — через возникшую прямо на стене дверь, Гарри проник в огромный зал, наполненный невообразимым хламом. Чего тут только не было! Старая мебель, одежда и множество предметов любого назначения. Разбитые зеркала, канделябры, сундуки, шкатулки и ларцы, доски, выломанные из парт. Горы этого "добра" громоздились одна за одной, временами поднимаясь до самого потолка. Высокого потолка — сводчатого. В этом огромном зале можно было летать на мётлах или играть в прятки.

Встречались здесь и книги. Заинтересовавшись одной из них, Поттер, чтобы не наклоняться и не вытаскивать пухлый томик из-под ножки рассохшегося комода, призвал его манящими чарами. Точнее, он сказал: "Акцио книга" и взмахнул палочкой. На этот призыв откликнулся не один фолиант, а сразу все, до которых донёсся его голос — все они дружно взмыли и полетели к мальчугану, которому пришлось нырять в подвернувшийся шкаф и захлопывать за собой его дверцы — поэтому сразу Поттера не расплющило. Акустика под высокими сводами оказалась хорошей — даже горы мусора не смогли сдержать звуки, произнесённые звонким голосом мальчика.

И вот он сидит в шкафу, погребённом под горой рукописных и печатных изданий, скопившихся здесь за многие века существования школы. Хорошо хоть совсем не раздавило! Но сил даже на то, чтобы стронуть дверцу, гарантированно не хватает — он успел в этом убедиться.

Да и шкаф далеко не пустой. В нём находится много невидимых в потёмках предметов, как мягких, так и твёрдых. Твёрдые давят и колют, а мягкие очень стесняют. Словом — он влип. Накатила паника — пришлось брать себя в руки и начинать думать.

— Люмос, — на конце палочки загорелся огонёк, при свете которого Поттер что-то подвинул, что-то сломал и что-то раздавил, расчистив пару кубических футов условно свободного пространства.

— Добби! — позвал он. И вскоре появился домовик, который и перенёс своего маленького хозяина за пределы книжной горы.

— Спасибо, дружище, — искренне поблагодарил Гарри ушастика. Тот прочувствованно шмыгнул носом и обнял мальчика за ногу.

Больше Поттер заклинаниями не пользовался. Они вместе с Добби стали пробираться к выходу, где в одном из сундуков, на котором не было пыли, обнаружили множество бутылок с кулинарным хересом. Видимо — запасы профессора Трелони, взятые с кухни. Это вино добавляют в некоторые виды выпечки — встречаются подобные рецепты в поваренных книгах. А ещё Добби почувствовал неподалеку "злую вещь". Видимо, чутьё на темномагические предметы у домовиков врождённое. Сильное проклятие он почувствовал от очень красивой вещицы — диадемы, состоящей из драгоценных камней, в которых "мальчики" не разбираются. Этот блестящий незамкнутый обруч лежал на полке в одном из закрытых шкафов, куда Поттер и не подумал бы заглянуть, если бы тот не привлёк внимания его маленького друга.

Нашлись здесь и мётлы, на одной из которых гриффиндорец поднялся в воздух, чтобы поскорее окинуть взглядом панораму этого впечатляющего кладбища ненужных вещей — здесь можно было бы плутать часами, бродя по долинам между гор старого барахла. Поняв, что не показать этого Гермионе немыслимо, Гарри вышел в коридор. Он успел убедиться, что никаких ведущих куда-либо проходов здесь нет. Кроме одной только входной двери, оставшейся видимой и осязаемой — западнёй это помещение не являлось.

Взяв Добби на ручки и вместе с ним укрывшись мантией-невидимкой, мальчик вышел в коридор восьмого этажа. Тролли с картины его не заметили — появившаяся на сплошной стене дверь их не заинтересовала, несмотря на то, что на их глазах отворилась и затворилась. Эти создания не отличаются ни умом, ни наблюдательностью. А главный персонаж волшебного полотна увлечённо вёл урок балета.

Глава 30. Методичность

Вечером следующего дня Гарри и Гермиона добрались до картины с танцующими троллями под мантией-невидимкой. Накрылись ею ещё в спальне мальчиков, где в этот момент никого не было, спустились в гостиную и дождались прохода через портрет Полной дамы кого-то из гриффиндорцев — воспользовались тем, что дверь в апартаменты факультета закрывается за спиной вошедшего не мгновенно, и бесшумно выскользнули в коридор. Секрет чудесного одеяния они старательно оберегали, скрывая его ото всех. Размеры волшебной свалки произвели на подругу сильное впечатление, а куча книг ввела в состояние предвкушения.

— Как ты думаешь, сколько времени потребуется, чтобы хотя бы рассортировать эту гору? — спросил мальчуган, убирая мантию в висящую на боку сумку.

— Думаю, много, — девочка выбрала умеренной ветхости томик и раскрыла его, сразу погрузившись в чтение. — Апарециум, — сказала она через пару минут, прикасаясь к страницам волшебной палочкой. — Да, кое-что записано так, чтобы это не было видно.

— Эту сокровищницу знаний можно изучать всю жизнь, — кивнул Гарри. — Попытаюсь упростить задачу. "Акцио" сборники рецептов, — взмахнул он палочкой в сторону кучи. Взлетело десятка полтора книг. Некоторые из них задержались в пути, выбираясь из-под толщи завалов, поэтому все прибыли поочерёдно, были пойманы на лету и сложены стопкой. А у Гарри вырос хобот. Гермиона уверенно расколдовала товарища, а потом удалила поросячий пятачок со своего лица. Некоторые фолианты были искусно прокляты.

— "Акцио" учебники чар для первого курса, — продолжил разбираться с кучей Поттер, закончив складывать стопкой рецептурные книги. Но не прилетело ничего. — "Акцио" учебники чар для второго курса, — на этот раз ловить пришлось всего три томика, и ни один из них не был проклят. Тем более, что к этому моменту вызванный девочкой Добби уже принёс перчатки из драконьей кожи, которые ребята и надели.

— Думаю, нам следует действовать более целенаправленно, если мы не собираемся провести здесь всю жизнь, — сказала Гермиона. — "Акцио" записи Салазара Слизерина, — на этот раз прилетело не из книжной кучи — откуда то из-за гор хлама прибыло несколько пергаментных свитков. — Да. Тысячу лет тому назад книгопечатание ещё не было изобретено, — кивнула девочка, разворачивая один из них. — Ох и хвастун был этот Салазар! — воскликнула она, вчитавшись в строки.

Гарри занялся изучением следующего написания, а Добби — ещё одного. Домовик быстро вошёл в курс дела и оказался весьма полезен. Он ведь жил у старших Грейнджеров и неплохо понимал, что думают и как чувствуют магглы, которыми в значительной степени продолжали оставаться и Гарри, и его Грейнджи.

Чтению мешала древность языка и витиеватость формулировок, но ребятам хватало упорства и сообразительности — свиток, посвящённый василиску, они осилили, склонив над ним две лохматые головы и одну ушастую.

* * *

Окаменение кошки завхоза живо напомнило Альбусу смерть студентки, произошедшую в школе около сорока лет назад — тогда он был ещё профессором трансфигурации. Да и места, где оба этих события произошли, почти совпали. К тому же привидение погибшей девочки предпочитало держаться там же. Дамблдор старался внимательно читать знаки, поэтому без особого труда собрал в голове непротиворечивую картину произошедшего.

Но данные, которыми он располагал, оставались неполными. Миртл, занимающая ключевую позицию в расстановке фигур на случай, если древнее чудовище — василиск — попытается покинуть пределы Тайной комнаты, была вздорной. Как и сама девочка при жизни. Она только скандалы устраивала, не сообщая ничего по существу. То ли дело Серая дама — одно из старейших привидений Хогвартса. Она пристально следила за всеми перемещениями мисс Грейнджер. Да и Почти Безголовый Ник исправно являлся для доклада каждый раз, когда Гарри возвращался в факультетскую гостиную.

Эта гриффиндорская парочка продолжала занимать мысли директора. От них почти ощутимо веяло опасностью для него. Несмотря на то, что дети перемещались в пределах своих обычных маршрутов, они явно что-то замышляли.

* * *

После расспросов привидений стало понятно, что за Гарри и Гермионой ведётся наблюдение. А вот присматривать за входом в Тайную комнату директору не удаётся. Миртл очень сердита на него. И даже не догадывается, отчего умерла. Луна выяснила — последнее прижизненное воспоминание призрака, это взгляд, направленный прямо на неё.

Гарри очередной раз осерчал на Дамблдора — старый волшебник просто не мог не заподозрить участия взгляда василиска в гибели мисс Уоррен. Такой симптом, как окаменение, простительно не заметить только слепому. Или начисто лишённому осязания. Старик слишком многое умалчивал и вообще утаивал ото всех массу важнейших сведений, что на этот раз привело к неприятностям с Миссис Норрис. А ведь у иных умолчаний этого длиннобородого были и более серьёзные последствия! Для Поттера достаточно гибели родителей и заключения крёстного. Хорошо, что рыженькая слизеринка отделалась сравнительно легко.

Будущие Тёмный Лорд и его Леди частенько возвращались к анализу известных им фактов — творящиеся в волшебном мире безобразия напрягали их всё сильнее и сильнее. Пух принёс из Кроули учебники школы нормальных людей. Вырасти с одними только магическими знаниями Гермиона не хотела. Мир обычных людей привлекал её значительно сильнее. Но и порывать с миром волшебников не хотелось — магия-то из ребят так и пёрла. Она просто вошла в их жизнь на уровне основных инстинктов.

* * *

— А я считаю, что на это дело мне следует пойти одному, — продолжал настаивать Поттер. — Мантия-невидимка в сочетании с высокой подвижностью, которую даёт мне метла! Я смогу хоть увернуться, хоть сбежать при большинстве неблагоприятных обстоятельств.

— Перестань полоскать мне мозги, Гарри! Ты до тяжести в заднем фрагменте живота боишься за свою неподражаемую и нежно любимую меня, — топнула ножкой Гермиона. — И хочешь уберечь от любых намёков на опасность. Но в реальной жизни так не бывает. К тому же невидимость и подвижность нужны тому, кто работает в прикрытии. А тебе предстоит роль основного действующего лица, что невозможно для того, кто прячется или смывается. И вообще — мы с тобой умрём в один день. Не дёргайся, а смиренно прими свою участь, — подруга удобно устроилась на метле, парящей рядом с распахнутым входом в Тайную комнату. Товарищу оставалось только найти её наощупь и расправить края волшебного одеяния так, чтобы оно закрыло обе оконечности метлы.

Покорно вздохнув, парнишка оседлал и свою метлу, после чего зажег яркий "Люмос" и начал энергично снижаться, нырнув в зев кажущегося бездонным провала. Всё здесь он уже не один раз видел: Стены из сплошного камня, скелеты мелких грызунов на полу горизонтального прохода, кожаная труба — сброшенная змеёй кожа. При виде выползка летящая позади Гермиона сдавленно охнула — размер василиска её сильно впечатлил.

Вот, наконец, и дверь в зал со статуями, открывшаяся по команде на парселтанге.

— Я на позиции, — сообщила невидимая подруга, зависнув над головой гигантского изваяния.

Гарри поставил свою метлу к стенке и вышел на середину площадки.

— Говори со мной, Салазар Слизерин — величайший из хогвартсской четвёрки, — прошипел он на змеином языке. Рот статуи открылся и из него показалась голова огромной змеи. Вслед за ней тянулось тело. Долго тянулось пока не выползло полностью. — Меня зовут Гарри Поттер, — представился мальчик.