Всё ещё переживающая случайно нанесённую обиду, Ира виновато улыбалась, мешая серебряной ложечкой остывший чай.
Они уже собирались уходить, когда открылся экран входящего вызова и строгая девушка в школьной форме с повязкой старосты класса, спросила: -Здравствуйте товарищи. Вам понравилось в курируемой нашим классом столовой?
Услышав положительные ответы, она отвернулась, что-то говоря в сторону. На экране показалась и пропала кудрявая голова дежурной заведующей.
-И котлеты не были пережаренными?— уточнила староста.
-Были— призналась Лена так как всегда надо стараться говорить правду, даже если она неприятна собеседнику: -Но мы их съели все до последней. Большое спасибо за угощение.
Девушка с повязкой старосты отвернулась от экрана, но до статистиков долетел её голос: -Видишь, я говорила. Ты слишком мнительная. Нельзя быть такой мнительной.
-Простите— вторая школьница оттеснила старосту чтобы поместиться в экране: -Я где-то потеряла косынку дежурной по столовой.
-Вот она— показал Коля.
Староста оттеснила подругу: -Благодарю за отзыв, товарищи. Хорошего вам дня.
Убрав за собой посуду, следопыты направились в октябрьское управление статистики. Потому, что гонки гонками, победа победой, но с этим расследованием они совсем запустили свою основную работу и надо было навёрстывать. Таня как-то неуверенно чмокнула Колю в щёку. Дождавшись пока новый знакомый отойдёт, Лена спросила: -Ты нас стесняешься?
Таня помотала головой.
-Тогда почему?
-Я робею в его присутствии— объяснила девушка: -Такое странное чувство будто мурашки по всему телу и иногда накатывает, накрывая с головой, тёплая волна. Это скорее приятно, чем неприятно.
-По моему он тоже робеет в твоём присутствии— улыбнулась Коваленко.
Обняв Таню за плечи, Ира шепнула: -И это довольно забавно, ты не находишь?
Эдуард Владимирович Подводный, дядя Коли, известен своими работами в области теоретической физики высоких энергий и скандальной математической теорией под названием "слоеный пирог" описывающей "слоистую" структуру пространства-времени. Старый, даже по меркам сегодняшнего времени, когда редкий человек не доживает до ста лет, а некоторые разменивают и полторы сотни. Заслуженный и уважаемый учёный сидел у себя в кабинете пытаясь решить сложную задачу. Кто он: чрезмерно совестливый человек или попросту трус?
Непростая задачка!
Эдуард Владимирович больше склонялся к "совестливому" человеку, тем более основания подводимую под эту гипотезу имелись в избытке. Но имманентно присущая учёному самокритика не соглашалась с подобным самоуспокивающим ответом. Ведь он боится? Правда ведь боится? Значит трус. И разговоры о "совести" всего лишь отговорки, способ подальше оттянуть неприятное решение когда придётся прийти и честно сказать: -Я сделал это и это. Ругайте меня.
Отвык он от ругани и даже от критики отвык. Как же, заслуженный учёный по чьим учебникам выучилось уже не одно поколение молодых исследователей. Он почти что памятник самому себе. Разве можно такого критиковать? А критиковать нужно и как можно жестче, чтобы не зазнавался и не почивал на лаврах собственной непогрешимости.
Эдуард Владимирович спросил себя: хватило бы ему решимости вот прямо сейчас, сию секунду позвонить в комитет государственной безопасности и сказать: -Простите товарищи. Я натворил дел.
Учёный честно признался, что решимости бы хватило. Только вот он дополнительно связан обещанием, а это путы покрепче стальных цепей. Самые худшие в жизни ситуации это ситуации морального выбора — как ни поступи, всё равно окажешься неправ. Это со стороны легко судить: мол, поступай правильно. Говорите надо выбирать меньшее из двух зол? В принципе он согласен. Но какое зло меньше?
Ладно бы сам себя подставил старый пень так ещё и племянника втянул и вдобавок ещё двух студентов. Как теперь в глаза сестре посмотреть? Проблема.
Когда всё откроется, а откроется обязательно потому, что он не имеет права утаить от страны и людей своё последнее открытие — чёрт, ну зачем он полез туда. Проверил на мышах, так захотелось самому сунуть голову? Не знаешь, крепче спишь.
С другой стороны сейчас в школах учат, что это неправильно. Несправедливость не перестаёт быть несправедливостью от того, что свершается втайне от тебя. С этой точки зрения он поступил правильно. Но как сложно поступать правильно. Почему так сложно? Этого в школах почему-то не проходят.
Входящий вызов отвлёк учёного от грустных мыслей. В затхлый и словно бы прогорклый кабинет ворвался звенящий молодостью и силой ещё не выполненных дел и не сделанный свершений, голос племянника: -Дядя, опять сидишь один? Работаешь?
-Работаю— согласился Эдуард Владимирович: -Чего звонишь, не можешь прийти ножками?
-Так у меня пропуск аннулировали— весело отозвался племянник: -Я нынче безработный инженер, а не студент. Вернее уже работящий. Распределили в новосибирское управление коммуникаций. Хотели отправить в Антарск, там нужны инженеры, чтобы следить за питающими город большими реакторами и системой теплоизоляции. Можно было бы получить сопутствующую специальность климат-техника. И ещё северное сияние и всемирно известные гонки на санях. Но я просил оставить в городе. Сам понимаешь...
-Зря просил— коротко бросил Эдуард Владимирович.
-Ничего не зря. Ты там что, опять хандришь? Бросая это дело. Мы ведь договорились — последний раз запускаем установку и потом с повинной. Говорят, что повинную голову меч не сечёт. Врут наверное.— племянник захохотал: -Дядя, проведи меня по своему пропуску, а то люди начинают оглядываться. Стоит такой перед воротами и хохочет.
Эдуард Владимирович кряхтя встал из-за стола: -Сейчас спущусь, подожди. И ещё, племянник, ты случайно не влюбился?
-Влюбился?— осёкся Коля: -С чего ты взял?!
-Больно весёлый— проворчал учёный.
Глава 10
Я хочу жить в стране героев, мечтателей и ученых.
общественное бессознательное
Новосибирск затопила осень. Жёлтые листья, красные ягоды рябины и чёрные смородины. Буйство цвета на активных стенах по всему городу. Пылающий в закатных лучах лес за городом. Большие крупные звёзды. И необыкновенно красивое и глубокое небо ранним утром. Осень в Новосибирске коротка, но ослепительно прекрасна.
Из города, в леса-парки, потянулись цепочки отдыхающих. Одни уезжали всего на день и вечером возвращались. Другие ставили палатки или поселялись в лесных санаториях и жили неделями. Город-интеллект Новосибирск призвал любителей лёгкого туризма не оставлять после себя мусор потому, что роботов-уборщиков не так много как хотелось бы, а лес велик.
Ожидаемо подскочил спрос на туристические товары вроде самораскладывюащихся палаток, надувных лодок и продуктов длительного хранения. Но как будто кто-то, не желающий быть пойманным за руку, прикрылся этим возросшим спросом и набрал столько же банок с консервами, палаток и всегда острых топоров, сколько весь остальной город. Как будто в Новосибирске появился ещё один район и в этом районе проживали исключительно любители туризма. Но такого, конечно, быть не могло и отряд "следователей" собрался у фонтана в парке на очередное совещание.
Почти с музыкальным перезвонам хрустальные струи взлетали в глубокое, едва прикрытое одеялом перистых облаков, небо, после чего падали в каменную чашу. Ира поболтала пальцами в прозрачной воде и сообщила остальным: -Холодная.
Беликов Миша довольно кивнул, как будто он давно ожидал известия о температуре воды в каменной чаши фонта и наконец-то получил. Впрочем, он последнюю неделю улыбался, будто блаженный и время от времени жмурился, словно наевшийся сметаны и устроившейся на солнышке кот. Пусть самому Беликову с трудом удалось пройти аттестацию на третий разряд по стрельбе, но другие ребята из математического клуба занимающегося решением таинственных уравнений Бернадцкого оказались не столь субтильными как он и получили кто второй, а кто и первый разряды. Сложенных вместе балов социальной активности и выработки трудодней оказалось достаточно для заказа в киевском конструкторском бюро модели "Счётчик" шестой эс серии. Вычислитель прибудет через полмесяца и одна мысль об этом грела Беликова сильнее, чем нежное, но коварное и ветреное осеннее солнышко. Неприступные уравнения Бернадцкого ещё не подозревали какое испытание на прочность их ожидает.
Повинуясь заложенному алгоритму струи хрустальной воды перекрестились. Мелкие брызги окатили взвизгнувшую от неожиданности Иру.
-Холодная?— насмешливо спросила Лена, подавая платок.
-Ледяная!— подтвердила та, вытирая лоб и щёки.
-Гонки пройдут в три этапа— рассказывала Таня: -Первый, отборочный, уже закончился. Второй пройдёт через два дня. Третий через неделю. Будет проведено два соревнования: по очкам и, собственно, традиционное, в финальном туре, который пройдёт через неделю для тех, кто не вылетит в первых двух турах.
-Сколько набралось участников:— поинтересовалась Коваленко.
-Три тысячи семьсот с мелочью. Отборочный тур получился необыкновенно трудным.
Ира жадно спросила: -Как оцениваешь свои шансы?
-Буду стараться изо всех сил— смутившись пообещала Таня и извиняющее объяснила: -Собралось очень много сильных циклистов.
-Верно— согласилась Коваленко: -И ты одна из них.
Таню отвлёк входящий звонок. Она не стала включать преломляющее поле и девушки увидели крохотную фигуру Николая Подводного.
-Вы где?— спросил перебирающий ногами, но неподвижно повисший перед Таней крохотный Коля.
-Видишь стелу в честь пионеров-героев?
-Вижу.
-Тогда развернись и иди от неё. Мы около старого фонтана в виде большой гранитной чаши.
-Понял— согласился Коля: -Скоро буду.
Отключив связь, Таня поймала недовольный взгляд выбранной главы их неформального совета.
-Что?— спросила девушка: -Мы планируем пойти в театр, на интерактивную постановку по истории смуты ознаменовавшей конец тёмных десятилетий. Коля тихонько посидит в уголке и не будет мешать. Когда закончится собрание мы руки в ноги и бегом в театр — культурно образовываться.
Со вздохом Лена разрешила: -Пусть посидит. Возвращаясь к теме собрания. Командирам разведотрядов поступила жалоба на нарушение общественного покоя. Координационный совет командоров самораспутился, юные разведчики занялись своими делами. Нам всем, наверное, объявят выговор, правда, ещё непонятно с какой конкретно формулировкой.
Беликов насмешливо фыркнул. Подумаешь выговор! Главное вожделенный "счётчик" уже в собран и ждёт отправки. И никакая сила в мире не помешает ему загрузить вычислитель математическими расчётами по самый последний инфокристал в самом последнем процессоре. А насчёт выговора: говорят, что тот кто никогда не получал ни одного выговора — скучный человек. Правда, так говорят только те, кто в своё время получили.
Это плохие новости. Теперь хорошие: список подозреваемых сократился до ста четырнадцати человек и юные разведчики обещали вывести их на чистую воду до конца следующей недели.
-Я думала ты сказала, что они бросили наше дело— удивилась Ира.
-Разведчики дел не бросают— улыбнулась Лена: -Могу сказать с уверенностью как бывшая "юная разведчица".
-Может быть попросить Новосибирск обратить пристальное внимание на оставшихся из списка. Сто четырнадцать человек не очень много.
-Нет уж. Сами закончим— сказала Лена: -То есть конечно с помощью школьных разведотрядов, но без вмешательства города-интеллекта. У него сейчас много забот. Города-интеллекты проверяют спущенные из Москвы планы на следующий год.
-Не только интеллекты— вздохнула Коваленко со смешанными чувствами вспоминая минувшую трудовую неделю.
Лена развела руками: что поделаешь — осень. Время подведения итогов и составления планов на будущий период.
-Просите— подал голос до этого тихонько подошедший и устроившийся на скамейке Николай: -А вы вроде как комиссары, да?
-Следователи— поправила Таня. Одновременно с ней Ира сказала: -Следопыты!
-В общем да, комиссары— согласилась Лена: -Сначала находим статистические отклонения на бумаге, потом пытаемся отыскать их причины в жизни.
-Здорово— загорелся Коля: -Я думал вы просто друзья с работы вот и ходите вместе. Послушайте, а к вам можно?
-Можно, почему нет. Только придётся углублённо изучить методы математической статистики. У тебя, извини, немного непрофильное образование.
Коля погас так же быстро как и загорелся: -Понимаю.
-Ничего не понимаешь— возмущённо посмотрела на друзей Таня: -Нам, может быть, нужна ударная сила. Иначе найдём шпиона и что с ним дальше делать: вежливо предложить пройти в отделение милиции? Насчёт шпиона я, разумеется, пошутила. Но кто знает: возможно и шпиона.
-Между прочим до сего дня я считался ударной силой— улыбнулся Миша: -Хотя ладно, уступаю эту почётную обязанность. Честно говоря: мне порядком надоело быть единственным мужчиной среди вашего женского царства.
-Голосуем— потребовала Таня: -Кто за то, что бы принять Колю в стажёры нашего отряда "следователей"?
Лена недовольно покачала головой, но согласилась с началом голосования.
Так как все члены совета следователей находились здесь же, голосование было открытым и быстрым.
-Единогласно— подвела итог Таня: -Нас становиться больше!
-Собственно, что именно вы, вернее мы, расследуем сейчас?— поинтересовался Коля, с любопытством и новым взглядом оглядывая членов небольшого совета.
-Удачи— пожелала Лена.
Беликов напутствовал: -Просто покажи всё на что способна.
Коля виновато улыбнулся. Молча кивнув, Таня подняла защитный шлем и зажав под мышкой подошла к автоциклу. Во втором туре соревнований гонщики должны будут сначала выполнить фигуры из усложнённого курса вождения автоцикла, а потом их ожидало какое-то секретное задание приготовленное советом организаторов соревнований. За фигуры из усложнённого курса вождения Таня была спокойна. Немного лучше или немного хуже — она их выполнит, так или иначе. Слегка беспокоило секретное задание придуманное организаторами. Но главное не это.
Её едва начавшиеся отношения с Подводным Колей увядали. Словно кто-то понизил до минимума пламя горелки наполнявшей теплом их сердца, а то и вовсе загасил. Причём произошло это совсем недавно, в последние два дня. Коля как-то странно смотрел на неё. Выглядел взволнованным, но на вопросы отвечал, что всё в порядке и снова о чём-то надолго задумывался. Не находя причин разразившейся неожиданно, будто внезапная летняя гроза, перемены, Таня искала причину в себе, злилась на него и нервничала, чего никак нельзя делать накануне больших соревнований. Хотя, если разобраться, что это за отношения: два десятка поцелуев и пара тройка откровенных разговоров. Правда полностью откровенных, до самого донышка. На школьных уроках сексуального воспитания рассказывали, что любовь большое, светлое чувство и предупреждали не путать его с обычной подростковой "влюблённостью". Любовь должна придавать сил, а её силы, напротив, убывают. Ну что за неправильный она человек, Татьяна Никогда!
