Глория. Пять сердец Тьмы

Дверь дилижанса распахнулась, и нас буквально втолкнули внутрь. Следом влезло еще четыре человека, и в результате мы с Винсентом оказались сидящими друг напротив друга на узких скамейках, сдавленные по бокам массивными телами охраны.

Заглянувший сержант окинул внимательным взором нашу компанию, удовлетворенно кивнул и сказал:

— Не разговаривать, не задавать вопросов. Шевелиться тоже не рекомендую. Сопровождающим дан приказ применять силу без промедления. Впереди и позади нас идут по ситтеру сопровождения. Так что без глупостей. — Он захлопнул дверь и, усевшись рядом с извозчиком, приказал: — Поехали.

Наш транспорт тотчас тронулся с места, обогнул несколько припаркованных ситтеров городской стражи и, быстро набрав скорость, помчался по ночной улице.

Стараясь не сильно морщиться от боли, сдавившей голову после магического оглушения, я скользнула взглядом по салону дилижанса.

Стражники застыли каменными изваяниями. Сидящий напротив Винсент уставился в пол, напряженно о чем-то размышляя. Хотя почему "о чем-то"? Прекрасно понимаю, о чем — о том, как мы умудрились вляпаться! Но если ему большее, что грозит — это обвинение в соучастии, то на мне отыграются по максимуму. Радость господина Токаро трудно было не заметить. Шутка ли — поймал темного мага на месте преступления! Сверхважное дело о маньяке, можно сказать, раскрыл!

От мысли о том, что на меня повесят все эти жуткие ритуальные убийства, к горлу подкатил комок дурноты.

Нет, нельзя поддаваться панике! Обвинения несправедливы, так что меня обязаны оправдать! А сейчас надо просто подождать, пока стража во всем разберется.

Эти самоубеждения, правда, не особо помогали, и сердце гулко стучало от новых и новых порций адреналина в крови. Хотелось воздуха и пространства. От тесноты и не слишком удобного положения тела заныла спина. Однако едва я пробовала слегка повернуться, как два стража по бокам мигом сдавили меня сильнее, молчаливо заставляя принять прежнюю позу.

По счастью, ехать пришлось не долго. Через четверть часа дилижанс свернул во двор огромного здания Центрального управления городской стражи и остановился практически вплотную у одного из служебных входов. Сержант тотчас выпрыгнул из салона и открыл нашу дверь.

— Живо, живо! Выходим!

Нас вытолкнули наружу и практически внесли вверх по короткой лестнице в просторный мраморный холл. Прямо напротив входа обнаружился пост охраны, справа от которого, в стене, находилась дверь с окошком. Над окошком мерцала надпись "Оформление пропусков". Правда, по ночному времени окошко было закрыто, но нас туда и не повели.

Стража повернула влево, где обнаружилась еще одна дверь, окованная металлом. Туда-то мы и направились.

За дверью оказался пустой, длинный, ярко освещенный коридор. Правда, далеко идти не пришлось — нас втолкнули в первое же помещение по правой его стороне.

Обстановка небольшого кабинета состояла из массивного стола, на котором мерцал большой кристаллический инфокуб, пары привинченных к полу металлических стульев напротив, и огромного шкафа с наглухо закрытыми дверцами.

За столом расположился огромный и толстый стражник с капральскими нашивками.

Пронаблюдав, как нас усаживают на стулья, расстегивают наручники и снимают блокираторы, он низким, рокочущим голосом произнес:

— Хочу предупредить сразу. Если у вас появится желание поколдовать, или броситься на меня, чтобы взять в заложники, например, то делать этого крайне не рекомендую. Заклятия блокируют любую личную магию в здании, если у вас нет официального жетона. Ну а коли кто-то бросится на меня, то... — капрал поднял огромные руки, сплел пальцы и выразительно хрустнул костяшками. — Я вынужден буду последовать закону и обезвредить нападающего на должностное лицо при исполнении. Вопросы есть?

Мы, разумеется, промолчали.

— Ну, вот и отлично, — он хмыкнул и пододвинул инфокуб в центр стола. — Так, а теперь по очереди кладем руку на кристалл. Посмотрим на вашу ауру. Глядишь, и откопаем что-нибудь в архивах. Начнем, пожалуй, с тебя, — его палец ткнул в Винсента.

— Э-э-м, господин Руд, — вмешался сержант. — Дело в том, что этот господин, как бы так сказать... Он из наших. Его имя — Винсент из рода де Глерн.

— Де Глерн? Вот даже как? — протянул капрал, с новым интересом осматривая моего друга. — Заня-атно. И неожиданно.

Винс скривился и выразительно закатил глаза. Тогда капрал перевел взгляд на меня.

— Что ж, в таком случае, давайте разбираться с вами, госпожа?..

— Глория Авендель, — чуть дрогнувшим голосом представилась я и положила ладонь на куб. Тот на мгновение осветился изнутри глубоким фиолетовым светом и вновь стал тусклым.

— Госпожа глория, значит? — капрал довольно хмыкнул. — Темный маг, а в базах не числитесь. Любопы-ытно.

Он достал из ящика стола толстую тетрадь с прикрепленной к обложке ручкой и раскрыл.

— Значит-с, так. Согласно приказу, допрос будет производить лично старший следователь Токаро. А пока господина Винсента оформляем в третью дворянскую личную, а госпожу Глорию — в двенадцатую одиночку. Господин Токаро особенно настаивал, что сажать вас в общие камеры с другими сидельцами нельзя. Сейчас выпишу сопроводительный пропуск...

— Нет. — Внезапно твердо произнес Винсент.

— Что?

Капрал поднял голову, а сержант и стоящие рядом с нами стражники вмиг напряглись, готовясь пресечь возможные нарушения.

— Я сказал — никаких отдельных камер.

— И почему же, позвольте спросить? — голос капрала выражал безграничное терпение, а левая рука сползла под стол.

— Можешь убрать палец с сигнальной кнопки, капрал, — Винс поморщился. — Я не собираюсь делать ничего противозаконного. Все исключительно согласно королевским установлениям.

— Ага. Значит, согласно установлениям, — тот кивнул. — И что дальше?

— А дальше, вот что. Я, Винсент из рода де Глерн, официально заключил с этой девушкой соглашение о защите и помощи, согласно королевскому уложению "О личном взаимопартнерстве", — отчеканил Винс. — Это первое. Согласно уложению "О несении частной сторожевой службы" я являюсь личным охранником госпожи Глории. Это второе. И третье. Согласно тому же уложению я не имею права покидать мою клиентку в условиях, когда считаю, что ей угрожает опасность. И не важно, какая: жизни, здоровью, или даже просто душевному равновесию.

Капрал ошеломленно молчал, а дыхание стоявшего рядом сержанта стало тяжелым.

— А поскольку сейчас я считаю, что опасность ей угрожает, — продолжал, тем временем, Винсент, — согласно уложению "О взаимодействии официальных и личных служб" вы обязаны, повторюсь, обязаны на предварительной стадии, до предъявления обвинения, поместить нас вместе, в одну камеру. До выяснений, так сказать. Или у тебя, капрал, есть все шансы отправиться под суд самому. Посадить — не посадят, конечно, но со службы выпрут. И пенсии по выслуге лишат, сам понимаешь.

— Это было "в-четвертых", правильно? — капрал на мгновение задумался, а потом махнул рукой. — Да без разницы. Согласно требованиям закона, я отправлю вас двоих в одиночку, а там пусть Токаро разбирается. Мое-то дело маленькое: принять, записать и распределить. Верно?

Он вновь склонил голову и застрочил что-то в тетради.

Я следила за его действиями, находясь в состоянии крайнего изумления. Во-первых, от процитированного Винсентом уложения, о котором вообще впервые слышала. А во-вторых, понимая, что даже если оно и существует — сказанное моим защитником все равно блеф чистой воды. Потому как никакого официального договора мы не составляли. Так, договорились на словах, но и только. Денег-то я не плачу.

И если факт существования договора захотят проверить... кстати, а почему не захотели? Почему Винсу поверили на слово?

"Оформляем в третью дворянскую..."

Погодите, он, что, дворянин?

Окончательно растерявшись от всего происходящего, я большими глазами уставилась на Винсента. А тот, перехватив мой взгляд, слегка улыбнулся и подмигнул.

Вот вам и бедный следователь! Да кто он вообще такой-то?

Мысли заметались в по-прежнему болевшей голове как белки. Странное поведение Винсента, его манеры, теперь получили объяснение. Но зачем он скрытничал? О чем еще умолчал?

В реальность меня вернул басовитый голос капрала:

— Бумаги о приеме задержанных готовы. Можете отводить.

Сержант взял протянутый лист бумаги, быстро пробежался по нему взглядом и коротко кивнул. После чего нас с Винсом вывели из комнатки, и под конвоем сопроводили дальше по коридору, к большому, закрытому решеткой лифту.

Обменявшись парой слов с караульными, сержант приложил руку к пластине вызова, и кабина открылась. Когда мы вошли внутрь, я почувствовала, как спружинил под ногами пол. В академии такие лифты тоже были — работали целиком на воздушной магии. Собственно, кроме большой шахты и висящей в ней на воздушных кристаллах кабины, тут больше ничего не было.

Жутковатое ощущение, если честно, особенно, когда лифт резко ухнул вниз. Аж сердце дрогнуло!

А потом был новый коридор, на этот раз серый, с затхлым воздухом подземелья. И цепочки пылающих пурпурными магическими экранами дверей по обеим его сторонам. К одной из них, с номером "12", мы и подошли, "заселяться".

После легкого взмаха сержанта, пурпурное сияние исчезло. Один из стражников с лязгом открыл огромный засов и жестом приказал нам проходить внутрь. Что мы и выполнили, оказавшись в тесной камере, без окон, с одной лежанкой, сваренной из железных полос.

Сверху на лежанку был брошен тощий матрац. В углу камеры виднелось отхожее место, отделенное от нас кирпичной стенкой в половину человеческого роста.

Стражник захлопнул дверь, засов снаружи лязгнул, и наступила тишина.

Винсент прошел по камере. Аж четыре шага от двери до противоположной стены смог сделать! Настоящее раздолье.

Неожиданное осознание того, что меня посадили за решетку, нахлынуло как-то резко, разом, заставляя тяжело осесть на лежанку. Вот ведь влипли!

— Как ты? — Присев рядом, спросил Винс.

— Стараюсь прийти в себя, но пока получается не очень, — честно ответила я. Чуть помолчала и добавила: — Спасибо, что остался рядом. Я... ни разу в тюрьме не была.

— И не будешь, — серьезно заверил он, а потом неожиданно улыбнулся. — Это всего лишь камера предварительного заключения. Мелочь.

Мелочь?

Мне так не казалось. От этой тесной камеры, от недавнего зрелища распотрошенного трупа меня вновь начала бить дрожь. Я едва сдержалась, чтобы не застонать от бессилия.

Ну зачем, зачем я согласилась на эту авантюру?! Надо было сразу после того, как Винс помог активировать магическую составляющую темной крови и избавиться от смертельного проклятия, направиться в Управление стражи, и все рассказать.

И не важно, что первая попытка была неудачной! После того, как на меня еще и покушение организовали, вряд ли бы от меня просто так отмахнулись! Да и Винсент стал бы свидетелем.

Но нет, захотелось изобразить из себя этакую госпожу детектива. И вот результат: я в камере! И все вокруг уверены, что я — темный маг, провела кровавый ритуал, оставив лежащий труп с вырванным сердцем.

На глаза навернулись слезы. Захотелось вскочить, броситься к двери и колотить в нее изо всех сил, крича, что я ни в чем не виновата. Я сжала руки в кулаки, так, что ногти впились в кожу. Нельзя поддаваться отчаянию. Нельзя!

— Не переживай, мы выберемся, — подбодрил Винсент, легко угадав мое состояние. — Токаро — методист, и привык в точности следовать установленному порядку. Гибкостью в расследованиях особо не блещет, но хватка у него как у хорошей сторожевой собаки. Не могу не признать, хотя его и не переношу.

Он поморщился.

— Значит, он поймет, что мы невиновны? — с надеждой спросила я, стараясь отвлечься хотя бы на разговор.

— Ну да, поймет. Сейчас, пока след не остыл, туда перебросят лучших прорицателей Управления. И они смогут увидеть все наши действия. Так как убийство произошло только что, прорицание события займет мало времени. Скорее всего, Токаро уже там скажут, что к убийству мы никакого касательства не имеем.

После этих слов я медленно, с облегчением выдохнула. Даже зубы перестали пытаться отбить барабанную дробь.

— А вот если бы прошло, например, дня три, то не факт, что за магическим фоном увидели бы все так отчетливо, — добавил Винс. — Тогда доказать свою невиновность было бы куда сложнее, и мы бы на своей шкуре ощутили всю прелесть общения с главным следователем Токаро Морфельбаумом.

— Как-как? — переспросила я.

— Морфельбаумом, — повторил он и хмыкнул. — И если не хочешь заиметь смертельного врага на всю жизнь, то не вздумай при произнесении его родовой фамилии запнуться, или как-нибудь ее исковеркать.

Я невольно улыбнулась, почему-то отчетливо уверенная в том, что Винсент именно это когда-то и сделал. Причем не факт, что не специально. А теперь, наверное, Токаро и радуется, что смог хоть частично отыграться. Кстати!

— Слушай, а как они так неслышно к нам подошли? Подъехала куча ситтеров, экипажей. Толпа народа на третий этаж поднялась, а мы и не услышали ничего!

— Маскирующее заклинание, — пояснил Винсент. — На нас с тобой, опасных убийц, задействовали полную группу захвата, в которую входят и боевые маги, и профессионалы магической маскировки, и непосредственно бойцы. В общем, обычное дело. Меня лично, больше интересует другое. Почему Токаро, определив висящий у тебя на груди кулон как темный артефакт, не забрал его? Да и вообще никто не забрал... где он, вообще?

— Да вот же висит, — я приподняла шар артефакта.

Винс моргнул:

— Теперь вижу. Забавно. Уверен, что секунду назад его тут не было. Значит, твой артефакт еще и взгляд отводить умеет. Неплохое свойство.

Вот с этим полностью согласна.

Я повертела кулон в руках, совершенно не замечая каких-либо изменений. Но ведь действительно: Токаро упомянул, а потом словно полностью забыл про него. И Винсент не видел в упор, пока я не показала артефакт целенаправленно.

— Кстати, как твое самочувствие? — уточнил он.

И тут я сообразила, что голова, еще недавно готовая расколоться на маленькие кусочки, болеть уже перестала. Да и общее состояние заметно улучшилось.

— Кажется, почти ожила.

— Так и думал. Похоже, это еще один приятный бонус от обладания темной кровью. Ее активированная магическая суть уничтожает в твоем организме весь остаточный шлак чужих заклятий. Я вот после этого оглушающего заклинания до сих пор ощущаю себя куском мяса, пропущенным через мясорубку.

— А по тебе и не скажешь, — недоверчиво отметила я. — Ты отлично держишься.

— Прошел хорошую подготовку в Королевской военной академии. Как нас там гоняли-и, — почему-то мечтательно протянул Винс. — Особенно на первых курсах... У меня в отделении, например, трое всерьез задумывались о самоубийствах, предварительно рассчитывая отправить к праотцам нашего старшего капрала по прозвищу Копыто. Это был тот еще экземпляр...