Lai`a Gol - 2. "Тёмная сторона."

* * *

— Ну и чего ты орала?

— Я испугалась! Ты бы на моём месте тоже заорала, не сомневайся.

— Я бы не заорала, а завизжала. Что же до испуга — думаю, он испугался ещё больше. У него та-а-акое лицо было...

— Зелёное?

— Белое. Как простыня.

— Эван... — Лея смущённо пнула босой ногой дверной косяк. — Как ты думаешь, у них... это...

— Что "это"? — Эван с трудом удалось сохранить серьёзное выражение лица.

— Ну... ты знаешь, о чём я. Словом, этот процесс протекает строго раз в семь лет или бывают отклонения?

— Не знаю, не проверяла, — невозмутимо ответила сестра. — Но полагаю, бывают. У тебя же случаются сбои цикла — во время экзаменов, например. А в чём дело?

— То, как он себя вёл... словом, это странно даже для него. И, по-моему, он пытался повлиять на меня. У него глаза были... чужие.

— Так чего ж ты его не припечатала, как Н`Кая на орбитальной станции? — насмешливо поинтересовалась Эван. — Голову ставлю на кон, это бы его моментально в себя привело.

— Я... забыла, что умею, — Лея растерянно посмотрела на сестру.

— Ты серьёзно? — Эван приподняла одну бровь — эту привычку она уже и не пыталась изжить. — Поверить не могу! И это моя сестра! Позор джунглям!..

* * *

На самом деле Сорел не просто испугался — он был близок к панике. Произошло то, чего так боялась его мать — тщательно упрятанная в глубинах его разума сила почуяла слабину и вырвалась на поверхность, полностью подчинив его себе. Вот то, что тебе нужно, прямо перед тобой, только руку протяни... это же так просто, шептал невидимый голос внутри него, зачем уходить, только посмотри ей в глаза, и она сделает всё, что ты прикажешь...

Неужели он безнадёжен? Неужели Т`Ра оказалась права, и он такой же, как и всё они, такой же Т`Гай Кир, только ещё хуже?!

* * *

...Достопочтенный профессор Ро`Горэй, доктор археологических наук, находился в крайне скверном расположении духа. Вулканец, невозмутимый, словно скульптурное изваяние, ждал реакции на своё предложение. Женщина-землянка, что пришла с ним, отпила из чашки, которую держала в руках и сказала:

— Доктор, вы ведь понимаете, что это предложение выгодно для вашего мира.

— Вы не понимаете! — Ро`Горэю было сложно говорить по-английски — всё-таки органы слуха андорцев сильно отличаются от человеческих и вулканских. — Не понимаете! Если экстремисты найдут реликвию первыми, будет война! Ужасная война!!!

— Все войны ужасны, — Сарэк покосился на жену, словно спрашивая, понимает ли она, во что их втравили. — И наша общая цель — предотвратить вооружённое столкновение.

— Любой ценой?

— На свете мало вещей, за которые стоит платить любую цену. Подумайте об этом, доктор Ро`Горэй, — Аманда поставила чашку на стол и встала.

— Аманда? — Сарэк посмотрел на жену с едва уловимой тревогой во взгляде — сутки бодрствования не прошли для неё бесследно — под глазами залегли тени, углубились морщинки вокруг рта.

— Я в порядке. Просто думаю — стоит ли нам рисковать? Война действительно может начаться в любой момент, а дети...

— Они вполне способны позаботиться о себе на период нашего отсутствия. Кроме того, я всё же рассчитываю на мирное разрешение проблемы.

— Ты чертовски самонадеян, муж мой. Как и всегда, впрочем, — женщина устало улыбнулась.

Сарэк взял жену за руку и сжал её пальцы в своих.

— Что происходит, Аманда?

— У меня плохое предчувствие, Сарэк. Что-то случится. Обязательно случится.

* * *

Женская интуиция — вещь, вошедшая в легенды. "Что-то" или, по крайней мере, близкое к тому, случилось уже утром следующего дня.

Рано утром, пока девушки ещё спали (это было непременным условием его визита), в дом явился Сорел. Во-первых, ему всё-таки нужно было забрать кристаллы. Во-вторых, требовалось выяснить одну важную вещь. Дождавшись, пока Сарэк закончит завтракать и покинет кухню, Сорел подошёл к женщине и решительно заявил:

— Аманда, у меня возникла проблема лингвистического характера.

— Ты обратился прямо по адресу, Сорел, — сказала Аманда, загружающая посудомоечную машину. — Я слушаю.

Сорел вздохнул. Значение слова "извращенец", и уж, тем более, "педофил" было ему вполне понятно, и наградили его данными эпитетами, безусловно, по заслугам. Но что касается последнего термина, в словарях он его не нашёл.

— Я недавно слышал от одной девушки... такое слово... — запинаясь, начал Сорел, краснея и бледнея взависимости от находящих на него воспоминаний.

Аманда закаменела.

— И какое же это слово? — осторожно спросила она, вытаскивая из машины посуду и раскладывая её в настенном шкафу.

— Хентайщик, — и зачем-то уточнил. — Старый...

Японский Аманда помнила хорошо-о-о... Внимательно проследив за падающей на пол тарелкой, она выровняла дыхание и как можно более спокойно спросила:

— И которая из моих дочерей назвала тебя этим словом? — если бы род Стемпл Грейсонов обладал способностью убивать взглядом, от Сорела бы уже давно осталась только кучка пепла. Причём не очень большая.

— Мне, кажется, пора... — задумчиво сказал вулканец, проклиная всё на свете, и пулей вылетел из кухни в коридор, зарёкшись ещё когда-нибудь ступать на порог этого дома.

— Аманда? — на пороге появился Сарэк с газетой в руках. — Что-то случилось?

— Случилось. Я тут подумала... Может, попросим Сорела в наше отсутствие приглядеть за домом? Должен же кто-то поливать сад и кормить Рику с Рэйвом...

— Неплохая идея. Значит, ты всё-таки решила взять детей с собой?

— Да! — в голосе женщины прозвучал металл.

Сарэк пожал плечами — спорить было бесполезно и небезопасно для здоровья; да и не собирался он спорить — на его взгляд, эта поездка была девочкам просто необходима — им скоро на Землю лететь, а они ещё нигде, кроме Вулкана, и не были. Вот только непонятно — откуда такая экспрессия в этом вопросе?..

* * *

— Когда ты видела её в последний раз? — Эван раздражённо укладывала в небольшую походную сумку всё самое необходимое — чёрт его знает, можно ли на Андоре достать средства личной гигиены и смену белья?..

— Когда из комнаты выставила. Помнишь, как она орала всю ночь? Нет, не помнишь — ты же спишь, как убитая! Мне бы твой сон — засыпаешь, не успев головой о подушку удариться; спишь так, что над кроватью хоть из пушки стреляй; и просыпаешься ровно за минуту до звонка будильника! И как тебе это удаётся?

— В отличие от некоторых, у меня совесть чиста. А что до будильника — так я просыпаюсь исключительно для того, чтобы не слышать его мерзкий звук. Разобью я его когда-нибудь об стену, вот что я сделаю... Но не уходи от темы. Значит, она проорала всю ночь, а ты её в окно выкинула? Лея, ты же знаешь, что животные на Вулкане наделены способностью к эмпатии! Она могла смертельно обидеться, или решить, что раз её выкинули, то она больше не нужна в этом доме, и уйти в пустыню, где её могли съесть ле-матьи!!! Разве так можно?!

— Не было проблем... — Лея укладывала свою сумку, терзаясь муками совести. — Вот неблагодарная зверюга... Но как же так, Эван? Ведь Рика орать по ночам начала уже очень давно, я её и прежде выставляла в сад, но она всегда возвращалась! В чём дело?

— Возможно, это была последняя капля... Будем надеяться, Рика вернётся. Слушай, как бы мне кинжал через таможню протащить? — Эван достала из ножен свой клинок, который поддерживала в идеальном состоянии с тех самых пор, как он перешёл в её частную собственность.

Теперь, четыре года спустя, казалось, будто он сделан точь-в-точь по её руке — настолько идеально тяжёлая, отделанная перламутром рукоятка ложилась в её ладонь. Ну, или почти идеально. В конце концов, это мужская игрушка...

— Подкинь Сарэку, — пожала плечами Лея. — У него дипломатический иммунитет.

Эван в ужасе уставилась на сестру.

— А если на Андоре он не действует?!

— Действует, действует, — успокоила её сестра и засмеялась. — Никому ничего не надо подкидывать, Эван. Дипломатический иммунитет распространяется на всех нас. Просто положи его в сумку и не мучайся...

* * *

На дипломатическом транспортнике DF-1258 "Сабрина" существовала своеобразная традиция — давать прозвища всем новичкам и случайным пассажирам, попадающим на борт этого судна. Трудно было сказать, кто положил ей начало. Даже капитан Томас Спенсер — странный тип, похожий на шкипера китобойного судна из советского кинофильма середины двадцатого века, не мог с уверенностью сказать, кто это был — то ли его первый старпом, дезертировавший с корабля лет десять назад в компании рыжеволосой орионки и ромуланского контрабандиста; то ли инженер связи, молчавший примерно столько же лет, потому что единственным человеком, который мог его разговорить, был тот самый старпом; то ли заезжий российский студент, которого отправили на Вулкан замаливать свои грехи после того, как он неожиданно для себя и своих преподавателей взломал все коды доступа в сверхсекретную базу данных земной службы безопасности прямо на занятии — исключительно из любви к высокому искусству. Короче, имя основоположника давно покрылось пылью веков, а традиция осталась.

Эти пятеро не стали исключением: старика-андорца, доктора археологии, прозвали Генрихом Шлиманном, вулканца кто-то из медицинского отдела окрестил "его Императорским Величеством", его жену-землянку — "её Величеством", а двух шустрых девчонок, следовавших за ними, "их высочествами" соответственно...

* * *

— ...Извращенка рыжая! Убью, если встречу!! Придушу!!! Не, это слишком гуманно. Горло перегрызу, вот что я сделаю. Утоплю!!! Если найду, где, — Н`Кай с ненавистью глядел на дисплей глазами, мутными от недосыпания, и ещё — от сражения с этой... @#&... программой.

Логика. Какое мерзкое слово! В жизни его не произнесу. Если выберусь, конечно. Что значит "если"?! Разумеется, выберусь... И буду мстить. И мстя моя будет ужасна!..

Он решил шесть из девяти предложенных этой рыжей — я знаю, как она не любит, когда её так называют! — стервой задачек. У Леи оказалось не просто извращённое чувство юмора. Это было нечто чудовищное — когда он решил первую из задач, автоматически раскрылся файл с тремя новыми! Следовательно, оставалось ещё девять?! Как бы не так!!! Когда он решил те три и "вторую" — появились четыре новых!.. И т.д., и т.п.

Н`Кай уже почти две недели сражался с порождением враждебного разума Леи С`Чн Т`Чай и временами был близок к откровенному помешательству. Конечно, еды на транспортнике было предостаточно, воды тоже, девчонки умудрились даже засунуть в банк памяти бортового компьютера огромнейшую подборку земных кинофильмов и книг! Причём почти все — двухсотлетней давности... Тоже, кстати, своеобразное издевательство.

Время от времени он засыпал — ненадолго. И снилось ему злобное божество с огненно-рыжими волосами, которое мерзко хихикало и обзывало его ромуланской бестолочью.

Н`Кай в очередной раз взглянул на обзорный экран — просто от нечего делать и безо всякой надежды во взгляде. Внезапно по экрану пробежала какая-то рябь. Ромуланец пригляделся получше и едва не вывалился из ложемента, протирая глаза от изумления. Потому что верить им — глазам этим — его рассудок решительно отказывался.

После недолгого сражения с собственным разумом, в нём — в разуме — выкристаллизовалась одна-единственная мысль.

Офигеть! Живая органия!!!

Органия, а точнее, корабль органий — огромный шар света — нёсся прямиком на маленький кораблик Н`Кая. Спустя секунду корабль содрогнулся, словно пытаясь вывернуться наизнанку, и ромуланец потерял сознание.

* * *

— А-а-а-а-а!!!! — вопль прокатился по коридору, отражаясь от стальных переборок, и эхом возвратился в капитанские уши.

Капитан Спенсер привычно вздрогнул и покосился в сторону источника вопля. Те восемь дней, в течение которых "Сабрина" летела к Андоре, растянулись, словно восемь долгих столетий. А впереди — ещё целых четыре дня...

Восемь дней его энсины и курсанты из Академии, у которых как раз началась летняя практика, носились по кораблю в свободное от обычной работы, суточных вахт и внеочередных дежурств (количество которых в последнее время резко увеличилось) время, уподобившись в своём развитии двум маленьким фуриям, которых вулканец протащил на корабль явно в виде эксперимента — как скоро может сойти с ума отдельно взятый капитан земного происхождения, если его день за днём изводят две почти взрослые девицы, пользующиеся дипломатическим иммунитетом, а вместе с ними — добрая половина экипажа, впавшая в детство?!

Что они там, на Вулкане, делают со своими детьми, что эти дети теперь носятся по всему кораблю, как безумные, играя с курсантами в дикую помесь "казаков-разбойников", "Трёх мушкетёров" и "Звёздных войн" разом?! Это же просто ужас какой-то!!!

— На абордаж!!! — Спенсер качнулся в сторону и едва успел вжаться в какую-то нишу, когда мимо, словно средних размеров стадо копытных, промчалось человек пятнадцать подростков.

Впереди всех, продолжая выкрикивать что-то явно угрожающее, летела старшая из "высочеств", чьи светлые, с едва уловимым рыжим оттенком, волосы, развевались позади неё, словно знамя. Вторая из сестёр — та, что помладше, как выяснилось, возглавляла армию противника. Сошлись они, судя по звукам, где-то за поворотом. Причина возникновения конфликта оставалась тайной не только для Спенсера, но и для самих воюющих, кажется... Посадить бы их всех на гаупвахту к чёртовой матери, мрачно подумал капитан, да ведь работать некому будет...

Выглянув из своего убежища, Спенсер убедился, что коридор чист до самого лифта, и продолжил свой путь, хотя ему этого, ох, как не хотелось... Если расположить присутствующие на борту раздражающие факторы в порядке возрастания, то это выглядело бы его воображении так:

— посол и его жена, которые безвылазно сидят в своей каюте, готовясь к переговорам;

— две девчонки, которые уже неделю с лишним нарушают общественный порядок, хотя, в принципе, мешают не особенно, если исключить такие вот встречи;

— андорский профессор... уж этот-то точно стал проблемой для всех.

Его не устраивало абсолютно всё — каюта была слишком тесной, воздух — затхлым, еда — отвратительной, члены экипажа — недостаточно предупредительны, коридоры — плохо освещены... (Коллега Прулль... — прим. автора.) А уж какие он предъявлял требования к качеству обслуживания своего груза!.. Помимо бесчисленной груды чемоданов, пакетов и сумок, в его багаж входила большая пластиковая коробка, доставленная на борт с крайней предосторожностью. А затем этот голубокровный маньяк настоял на том, чтобы коробку поместили в нейтрализующее поле, которое использовали только для перевозки очень ядовитых, взрывчатых или сверхдорогих грузов. Таких, например, как антивещество. Что такого ценного, опасного или хрупкого могло находиться в его коробке, профессор говорить наотрез отказался. В таможенной декларации груз был заявлен как произведение искусства под грифом "особо ценное" — без каких-либо уточнений. Кто знает, что в понимании андорцев может являться особо ценным произведеием искусства?.. Томас Спенсер точно этого не знал.