— Ох, как хорошо! — он шагнул ближе к Хатриму и тихо спросил: — Что сказали?
Хатрим опустил взгляд:
— Хир, Лайза... Вам обоим приказали залечь на дно как минимум на неделю. Организовано убежище на краю города. Вы не должны показывать из него и носа на свет. Сказали увести вас отсюда немедленно, поскольку весь город сейчас перетряхивают в поисках тебя.
Толстяк кивнул:
— Понятно.
Все трое одели темные плащи и натянули капюшоны.
После этого Хатрим повел их к заднему выходу.
Снаружи была уже ночь.
На улицах количество прохожих и солдат начало уменьшаться.
Не задерживаясь, все трое быстро направились безлюдными неосвещенными подворотнями к краю города.
В один из моментов Хатрим чуть оторвался и резко развернувшись бросил под ноги своим попутчикам черные бутылочки. Разбившись, те громко хлопнули, выпуская из своего нутра большое облако белого дыма, которое моментально окутало в свои объятия цели.
Женщина, засипев, сразу упала ничком, а вот толстяк попытался выбежать, но его остановил вошедший ему в висок метательный нож.
Хатрим, оглядываясь на предмет нежелательных свидетелей, отошел в сторону и замер во мраке без движения, дожидаясь пока дым выветрится. И лишь когда все его остатки исчезли, он подошел к телам.
Осторожно перевернув их, он вытащил из головы толстяка нож и, снова сунув тот в перевязь, достал из кармана зеленые бутылочки.
— Простите меня. Но это — приказ. — прошептал он еле слышно и вылил содержимое на лица трупов.
Более не задерживаясь, он растворился во тьме переулка.
* * *
*
Расположившись все в той же допросной комнате, я быстро приводил свою одежду и оружие в порядок.
Пришлось уделить внимание своему луку и собрать четыре десятка зазубренных стрел.
Уложился в час. В целом на этом подготовка меня как лучника закончилась. Да, еще следовало расписать и украсить лук, но мне же не на параде с ним маршировать?
Во всяком случае, пока.
Ну, а так митрил и золото у меня есть...
Бросаю взгляд на замершую в глубокой тени шкафа Эльмайр. Ну, хотя бы перестала жевать свою жвачку и то — хорошо.
— Кто еще из ветеранов есть в Истре?
Она немного помедлила:
— Никого. Мы обычно держимся особняком и живем вдали от цивилизации. Даже по меркам нашего народа.
— У тебя есть с кем ни будь из них связь?
Она медленно кивнула:
— Да, мой господин. Вы решили?
Я вздохнул:
— Я никогда не горел желанием занять...место моей матери. Я всегда видел на нем свою сестру. Она обладала для этого всем необходимым. И ее не так обезобразила война, как меня. Кстати, Эльмайр, а что сказали насчет ее смерти и моей судьбы?
Эльфийка явно помедлила с ответом, очевидно подбирая слова:
— Официальная версия Совета гласит, что вы убили ее, как и мать, а потом вас забрала Атеш в свое царство.
Я хмыкнул и повернулся к ней:
— Очень интересно. И кто же за это благодарить? Хотя, дай угадаю: все того же Эрирана, Князя Дома Виэрэн?
Эльмайр опустила голову и прошептала:
— Да. Говорят, что он первым высказал эту версию.
Я жестко произнес:
— Когда я прибыл на место встречи — Авилеа была уже мертва. — она потрясенно подняла голову и вперила вменяя взгляд. Продолжаю говорить: — Я пытался ее исцелить, но было уже слишком поздно.
— Но... А как же Владычица?
— Ты хочешь знать, убил ли я Ируллель? Да. Я сделал это. Оно собиралась объявить начало второй кампании и объявить общий набор. А я воспротивился и перепалка переросла в битву за этот чертов Трон... — отвернувшись, я начал магией чистить от крови одежду. Мрачно продолжаю: — Все было, как и описано в легендах. Потому Аутви всегда и так мало. Один истинный Аутви и его дети, судьба которых убить его и сразиться между собой за демонов Трон...
Воцарилось молчание.
Закончив последние приготовления, я начал облачаться. Основу одежды и вооружения я взял с тел мертвецов темных. Их мечи, ножи, кинжалы и маленький арбалетик с дюжиной стальных стрелок. Кстати, последние я смазал ядом 'Дыханье Смерти' еще в начале и сейчас запах уже выветрился. Наверх я накинул свой изначальный плащ: его качество намного лучше купленного мной в магазине. Завершающий шрих — колчан со стрелами и лук.
Задумчиво покрутив в руках маску солдата темных, я сунул ее в карман напротив сердца.
— Идем... — произнес я и направился к выходу из комнаты.
Эльмайр спросила, последовав за мной по темному тюремному коридору:
— Какой план, господин?
Я повернул к ней голову:
— Начнем разбирать финансовые цепочки. Ты говорила, что на тебя выходили? Что даже паренек у входа в твой магазинчик платит дань? Мы начнем с них. Кто, кому, когда... Выйдя на этих людей мы под пытками достанем личности следующего звена. Будем действовать быстро и жестоко... Думаю, что к исходу этой ночи мы поднимемся достаточно высоко по цепи, чтобы когда Гильдия начала утром реагировать на кучи трупов мы знали уже достаточно для дальнейших ударов, намного более чувствительных. Помнишь тот городок? Вроде его называли Каривиц?
Она мрачно кивнула:
— Надеюсь, нам не придется заваливать улицы трупами. Как вышло там...
Пожимаю плечами:
— Ну, там местные власти были против нас. Здесь же ситуация совсем другая.
Мы поднялись наверх и вышли наружу.
Ночь. Плац был сильно освещен несколькими яркими магическими светильниками.
Не взирая на поздний час, крепость напоминала растревоженный улей.
Повсюду были торопящиеся по своим делам солдаты. По щедро освещенным стенам вышагивали часовые.
Полукровки плотной группой находились немного в стороне. Некоторые из них сидели на ступеньках. Другие уделяли внимание лошадям или своему оружию.
Я уже шагнул к ним, как из особо глубокой тени между колон здания тюрьмы вышла давешняя темная эльфийка.
— Ты еще здесь? — поднимаю удивленно брови.
— Мне некуда пойти. Меня везде ждет гибель. — прошелестела Атель в ответ.
— Ну да. — фркнул я: — О тебе точно не забудут. Даже если ты попадешься кому-то на глаза и через сто лет — тебя прикончат без особых раздумий. Причем — это сейчас твой магический дар не сформировавшийся и даже я обманулся этим. А вот когда он приобретет окончательную форму и станет ясно, что у тебя основная Сила — это Смерть, причем насколько я помню, магический дар жриц Алтраун очень и очень своеобразен, то тебя сразу опознает любой магически одаренный представитель твоего народа. — немного подумав добавляю: — Впрочем, не только. Любой маг заинтересуется подобной аномалией. А если Альехеторн выставит за твою голову большую награду...
— Он уже выставил. — тихо прошептала она.
Я наклонил голову к левому плечу и посмотрел на ее губы, упрямо и жестко сжавшиеся в тонкую линию.
Позволяю себе рассмеяться:
— Хорошо. Но ты должна знать, что я иду на войну. Как минимум с Зарзаном, но судя по всему, мне придется идти до конца. То, что произошло и произойдет в этом городе — всего лишь раскачка. Проверка...
Атель подняла голову:
— Я понимаю...
Хмыкнув, я пошел к полукровкам.
Кто бы мог подумать, что я когда ни будь возьму под крыло темную из Алтраун. Но она последняя. Такая же, как и я. Мы немного похожи. Но кроме этого — у нас одна покровительница.
Полукровки поднялись при нашем приближении.
Отмечаю их неплохое вооружение и снаряжение. Ну, ждать от них митриловых доспехов опрометчиво: они — не Стражи Покоя и даже к Домам имеют очень опосредованное отношение.
Интересно их поддерживают их родители? Или относятся всего лишь как к плоду сиюминутной слабости, свидетельству их не идеальности, порочащему их доказательству греха с человеком?
Хаалена среди них не было, однако я узнал Эсви и обратился к нему:
— Кто командир?
Он шагнул вперед:
— Я.
— Каковы приказы, отданные вам бароном?
Он чуть пожал плечами:
— Оказывать вам повсеместную поддержку в деле с... — он красноречиво повел головой в сторону идущего по своим делам патруля и тихо продолжил: -...Гильдией.
Я сощурился:
— Значит, эта организация проникла везде?
Эсви вздохнул:
— Она была здесь задолго до барона и его предшественника. Фактически из-за этого все предыдущие действия, предпринимаемые против нее, и проваливались. Иногда и с треском. Понимаете, как можно идти бороться с теми же контрабандистами, если они узнаю́т об облаве в тот же момент, когда это намерение озвучивает барон офицерам? Столкнувшись с этим противодействием, он и решил организовать нас, поскольку мы оказались не затронуты их структурой. Мы были вне ее грязи...
Он замолчал и я хмыкнул, продолжив:
— Ну, да. У нас своя лужа. — задумчиво развиваю мысль: — Хотя, никакая это не лужа, а море. Море крови. — я прошелся вдоль их неровного строя, осматривая узкие, почти эльфийские, лица под капюшонами: — И сегодня ночью мы в нем утопим многих.
Ровно два десятка. Барон говорил о трех, но, очевидно, часть из полукровок осталась сторожить его.
Негусто, но достаточно.
Параллельно мне в шаге двигается Эльмайр, которая контролирует движения полукровок.
Возвращаюсь обратно к заметно нервничающему Эсви и тихо спрашиваю:
— Известны основные точки или заметные фигуры Гильдии?
Он перевел взгляд на Эльмайр за моей спиной и, сглотнув, ответил:
— Нам известно, что начальник стражи точно поставляет им сведения, поскольку барон забрасывал ему определенную информацию и Гильдия на эту информацию реагировала. Его офицеры так же должны быть в этом замешаны. Кроме этого мы опасаемся, что как минимум кто-то из окружения сэра Рьена так же под их контролем...
Поворачиваю голову к светлой эльфийке:
— У тебя есть что-то для быстрого допроса?
Эльмайр фыркает:
— Не так много уж и много, но у меня в магазине есть большой запас... — криво ухмыльнувшись, она стала перечислять: — Для слабой воли — молотый Пустоцвет и цветы Бирюзового Язычка. Для говорливости — высушенный сок травы Тарнвиль... Кроме этого — я взяла разные экспериментальные пробники.
Я задумался:
— Хм... В принципе — сейчас ночь. Мы можем навалиться на начальника стражи и начать разматывать клубок с него. Или попробовать начать с другой части. — я посмотрел на темные небеса, щедро обсыпанное звездами: — Но у нас не так уж и много времени. Если так подумать, то сведения от настолько высокого чиновника по определению не могут уходить рядовому агенту. — пожимаю плечами: — Что ж, начинаем с него. — я поманил Эсви и когда он подошел, тихо сказал ему: — Где он живет?
— У него дом во Внутреннем Городе. Я могу показать где...
* * *
*
Хаален соскочил с коня во внутреннем дворе богатого трехэтажного особняка. Выскочивший опрятно одетый слуга-человек подхватил животное за узду и слегка поклонился полукровке:
— Господин Хаален. Хозяин недавно вернулся.
— Сейчас он сам?
— Гости были, но буквально только что ушли.
— В них было что-то особенное? — осторожно поинтересовался полукровка.
Слуга обеспокоенно прошептал:
— Они были из Дома Виэрэн. У всех был знак меча на воротнике. Кроме этого один из прибывших вечных был как не из мира сего. И как будто не сними, а просто стоит рядом.
— Охрана? — задумался Хаален: — Оружие, предметы одежды?
— Богатые и очень искусные. Я такое лишь у господина и видел.
Полукровка вздохнул:
— Ладно, я к отцу. Спасибо...
Слуга поклонился ему вслед.
Хаален зашел в дом и забежал на второй этаж по широкой мраморной лестнице.
— Отец в кабинете? — спросил он торопящуюся мимо молодую служанку.
Она поклонившись:
— Да, господин. — и поторопилась дальше.
Пройдя дальше по коридору, он остановился возле больших резных лакированных дверей и постучал в них.
Буквально сразу до него донесся усталый ответ:
— Входи, Хаален, я узнаю твое дыхание и шаги...
Отворив дверь, полукровка оказался в большом богатом помещении, пол в котором был устлан густым и толстым ярко-зеленым ковром.
Освещалась комната не только магическими светильниками, но также и тремя металлическими жаровнями, с чаш которых медленно срывалось ярко-желтое пламя магической природы. Хаален знал, что они зажигались лишь по особым случаям.
Кроме этого пылал большой камин, разбавляя обстановку мерцающими полутенями.
Стены были обставлены высокими книжными шкафами, забитыми книгами, на корешках которых была эльфийская вязь рун.
Так же из мебели в кабинете был деловой стол, стоящие перед ним два кресла, а так же несколько беспорядочно расставленных стульев.
Сидя на краешке стола, находился изящный золотоволосый эльф, одетый в очень богатый темно зеленый расшитый митрилом костюм. Он держал в руках полупустой бокал с темно-красной густой непрозрачной жидкостью. Еще пять полных бокалов и открытая черно-зеленая стеклянная бутылка стояли на столе.
Хаален неплохо знал отца и понял, что тот явно пребывает во мрачно-опустошенном состоянии.
— Здравствуй, сын. — произнес он, и резко, залпом, влил себе в рот жидкость. Глотнув, он, глядя в камин, продолжил: — Просто так зашел? Или...? Хотя, ты же служишь барону, а тот должен быть обеспокоен визитом Атеш...
Полукровка подошел ближе:
— Отец! Не только по этому. Вчера мы в лесу столкнулись с чистокровным высокорожденным. — Таривэль повернул к нему лицо и вперил в него взгляд. Хаален продолжил рассказывать: — Он не убил полукровок и даже вполне нормально общался и беспокоился о нас. Он был одет в белые доспехи из особо выбеленного митрила. Я такого никогда не видел...
Эльф перебил его:
— Ты говорил с ним? Он что-то сказал?
— Да. — пожал плечами полукровка: — Поначалу он вообще ничего про себя не помнил, а потом начал вспоминать понемногу. У него очень большая магическая сила...
— Так это правда... — пораженно выдохнул его отец и с размаха швырнул в камин пустой фужер. Брызнули осколки. — Значит Атеш действительно приходила к нему! Проклятье!
— Прости меня, отец... — осторожно вклинился полукровка и когда чистокровный обратил на него внимание, спросил: — К кому она приходила? — но эльф молчал. Тогда Хаален засунул руку за пазуху и достал окровавленный шелковый платочек с вышитым на нем золотым листом со свешивающейся в него алой каплей: — Скажи мне, отец, что это за герб?
Таривэль перевел взгляд на платочек. Вытянув руку, он взял его тонкими дрожащими пальцами и выдохнул:
— О, Боги! Я же должен был тебе рассказывать об этом? Может быть забыл? Золотой лист — это герб Дома Аутви! — эльф растянул слипшуюся ткань руками и, глядя на вышивку, продолжил: — Капля, свисающая с листа, означает личные склонности. Герб Владычицы Ируллель был с зеленой каплей. Она обладала сильнейшим даром к магии Жизни. У ее отца, насколько известно, герб был с белой. А вот у принцессы Авилеа капля была синей и символизировала Воду. Ее непостоянство и огромную магическую силу. Принцесса была сильнейшим боевым магом если и не своего времени, то нашего народа. — эльф подошел к креслу и обессилено рухнул в него. Еще раз посмотрев на платочек, он продолжил: — А вот у принца Ильтариэля капля на листе была красной. Причину этого, в отличии от его сестры и матери, скрывали. Но был ряд предположений: Ильтариэль был очень жесток и во время Сумеречной Войны его стали называть 'Кровавым Принцем' или даже 'Демоном Крови'. Кроме этого говорили, что у него была особая власть над кровью народа вечных. Причем не только нас, но и темных. Говорили, что с ним нельзя играть в прятки. Он чуял засады и безошибочно указывал на лазутчиков под личинами. А иногда мог заставить кровь буквально вытечь из тела противника через рот, глаза, уши и даже поры кожи. Так же есть теория, что он был просто сильно одарен в Стихии Огня и магии Света. Предпосылки к этим выводам были замечены во время завершающего этапа Сумеречной Войны... Но правду знают лишь ветераны, а они молчат...
